|
|
| |
Пост N: 241
Зарегистрирован: 08.04.06
Рейтинг:
3
|
|
Отправлено: 28.07.08 22:50. Заголовок: Эрли Доброй ночи:-)..
Эрли
Доброй ночи:-) Сегодня еще не виделись:-)
Raiss , Sahib , Heather_bell, Koral , Сколопендра@ -еще часть Мерлизонского балета:-)
Взрыв.
Он сделал себе укол в вену и лег в нейрокоррекционное кресло – это было все, что успел вспомнить Рауль к тому моменту, когда торжествующий, светящийся от счастья Катце уже в качестве избранного Президента ОФП прилетел за ним на Амои, чтобы увезти на Бизон, где мужчина после открытия Гонок с Бизонами, Гаем, Мимеей, а так же, с Ясоном и Рики, которые должны были в ближайшие часы проснуться, собирался отпраздновать свою Победу.
День открытия Первых Межгалактических Гонок с активными препятствиями должен был стать самым счастливым в жизни Катце, его триумфом, его звездным часом.
Блонди, который встречал жениха в аэропорту, это прекрасно понимал.
«Предатель, насильник, врун, мошенник. Может быть, это он сам организовал мое похищение, чтобы явиться потом в качестве освободителя и, тем самым, ускорить нашу свадьбу? Слишком уж быстро он появился! Катце - освободитель. Манипулятор! Стер мне память. Прилетел снова, соблазнил. Морочил мне голову два года» - глядя, как Президентский Звездолет в сопровождении Катеров Охраны Президента совершает посадку, Рауль заставил себя сделать счастливое лицо и улыбался. Что ж. Притворяться ему было не в первой.
- Рауль, поздравь меня, - мужчина сбежал по трапу и, никого не стесняясь, обнял своего любимого за талию одной рукой, а пальцами другой провел по его щеке.
«Это то, что поможет тебе взбодриться» - перед Блонди промелькнул совсем иной образ. Катце смотрел на него и улыбался.
«Знаешь, Рауль, раньше я никогда не улыбался. Это ты научил меня это делать» - Рауль вспомнил, как его жених накануне говорил ему это.
Что же. Видимо, покушение на Наре не удалось. Господину Аму не хватило буквально четырех часов, чтобы вспомнить все до конца. Судя по тому, что о госпоже Татсу газеты ничего не написали, ей удалось выйти сухой из воды. Блонди обуревали противоречивые чувства. Его тело трепетало от прикосновений Катце, душа была в смятении, а разум протестовал. Вместе с воспоминаниями к господину Аму вернулись давно забытые эмоции. Ощущение собственной зависимости от «хозяина», презрение к себе и столь желанное предчувствие неминуемой расправы, очень напоминающее страх.
- Поздравляю Катце. Ты это заслужил, - Рауль по привычке обнял любовника за шею, понимая, что хочет его удушить. Сжать пальцы и сжимать до тех пор, пока из горла его жениха не начнут вылетать предсмертные хрипы.
«Он понял, что у него ничего не получилось по-плохому, и сделал все по-хорошему. Нежный, заботливый Катце. Которого приходилось упрашивать ударить себя посильнее! «Я не могу делать такое с тобой, любимый!» Лицемер! Как он смел так обращаться со мной тогда подобным образом? И почему он не делает этого со мной сейчас?» - все чувства Рауля смешались и сменились одним. Холодной всепоглощающей яростью.
«Он у меня получит» - Рауль знал, о чем мечтает Катце. Об уважении Ясона, о счастливой жизни с ним, Раулем, об успешном Президентстве. А еще господин Бенийро ненавидел скандалы.
«Я тебе устрою. Ты у меня получишь и дружбу Ясона, и меня в качестве жениха и незапятнанную репутацию, и политическую карьеру. Ты получишь все и сразу» - в тот момент, когда Катце нежно целовал жениха в губы, Рауль вынашивал планы мести.
Блонди уже знал, что сделает. Нужны были лишь решимость и подходящий костюм.
Катце, целуя Рауля, был так счастлив, что не заметил никаких перемен в его поведении. Новоявленный Президент не видел Первого Консула Амои уже две недели. Предвыборная гонка, итоговое голосование, ночь выборов, подсчет голосов, победа, грандиозная вечеринка в честь нее, поздравления, восторги, зависть конкурентов: все это не позволило мужчине прилететь на Амои раньше.
Не постав как следует, не поев, лишь переодевшись, как только позволило его расписание, новоявленный Президент ОФП буквально запрыгнул в звездолет и поспешил на встречу к своему любимому. Все то время, что он отсутствовал, Катце был так занят, что не обратил внимание на то, что Рауль ему практически не звонил. На церемонии инаугурация Президента Первый Консул Амои не присутствовал, но для этого была объективная причина. На Амои в этот день проходило что-то вроде национального праздника – день Инкубатора, момент когда маленькие Элиты появлялись на свет. Торжество, придуманное самим Катце, для улучшения имиджа Танагуры в глазах обычных граждан.
И теперь, сжимая любимого в своих объятиях, мужчина с ужасом думал, что всего этого счастья могло и не быть.
То, что произошло в театре на Наре два года назад, до сих пор снилось Катце в ночных кошмарах.
- Мама, я не хочу рядом с ней сидеть, от нее воняет! – маленький Рикардо Татсу во время антракта не сидел в своем кресле, а буквально подпрыгивал.
Конечно, не каждому ребенку в десять лет легко прослушать такую длинную оперу, но господин Бенийро думал о том, что сын Рики Дарка вырос слишком избалованным и для своего возраста ведет себя почти неприлично.
Но справедливости ради, нужно было заметить, что духи Таи Татсу, название которых с древнего французского террианского языка переводилось, как «яд», были несколько тяжеловаты.
Катце было жаль эту стареющую женщину, не желавшую заниматься совершенствованием себя, когда та несчастными глазами глядела на своего мужа. Тот ее полностью игнорировал, посвятив все свое внимание Мимее и ее сыну, которого называл своим.
Когда они все вместе спускались в буфет, чтобы выпить шампанского, лишь Рауль, который сейчас выглядел лучше, чем обычно, взял на себя труд поухаживать за Таи Татсу.
- Хотите пирожное? – Блонди протянул пожилой женщине эклер на тарелочке и бокал шампанского. Глядя на эту сцену, даже господин Татсу смутился. Но его раскаяния хватило ненадолго.
- Мама, мне скучно! – маленький хулиган бросил через ограждение фантик от конфеты, но тот, словно отскочил от невидимой преграды и, полетев обратно, попал второй жене господина Татсу в голову. Та на это почти никак не отреагировала, словно происшедшее было для нее привычным делом.
- Рикардо, сиди тихо, не позорь себя, - не выдержал присутствующий здесь же Гай Рита. Он не мог глядеть на то, как сын его бывшего партнера унижает старую женщину.
В Президентской ложе, на премьере оперы «Снегурочка» собралась необычная компания.
Действующий президент ОФП господин Татсу с двумя женами и сыном. Владелец планеты Бизон, Гай Рита - друг Катце Бенийро, титулы которого было бы перечислять слишком долго и которого господин Татсу собирался поддержать на следующих выборах в качестве будущего Президента, о чем собирался сообщить прессе, после открытия оперного театра. И Первый Консул Амои, Рауль Ам, с планеты которого вышеупомянутый господин Бенийро был родом.
В связи с тем, что господин Татсу предложил ему баллотироваться в Президенты, Катце решил отложить объявление о своей помолвке на некоторое время, чтобы не оттолкнуть от себя электорат, работающий на фабриках и заводах, а так же в многочисленных предприятиях в колониях ОФП, традиционно отличающихся гомофобией. Он, электорат был слишком многочисленным, чтобы им пренебрегать. Но о своем решении мужчина своему «пету» еще не сообщил.
- Мама, можно я сяду на твое место? – взять в театр ребенка было большой ошибкой. Кинув в зрительный зал еще раз несколько фантиков и радостно понаблюдав, как они, оттолкнувшись от невидимого защитного барьера, отлетают обратно, Рикардо начал третировать Мимею.
- Да, конечно, - как всякая любящая мать, та не хотела замечать недостатки своего сына, тем более, что тот был так похож на Рики Дарка.
Рики тоже любил хулиганить на всяких представлениях. Оперу Мимея не любила, но была вынуждена пойти в театр, потому что этого требовал протокол. Она была женой Президента и была обязана присутствовать на данном мероприятии. Если бы женщина могла себе это позволить, она сама начала бы кидаться фантиками. Ничего, на следующий день она скажет дома, что едет по магазинам, и отправится в гостиницу к Гаю. На губах Мимеи появилась мечтательная улыбка.
Катце, сидевший в центре президентской ложи рядом с господином Татсу, подумал, насколько странная компания собралась в одном месте.
Все, за исключением, конечно, маленького избалованного Рикардо и Таи, которую мог захотеть, разве что, любитель страдающих ожирением женщин и геронтофил в одном лице, расположившиеся в этом замкнутом пространстве существа, находились друг с другом в сексуальных связях.
Мимея и Таи были женами господина Татсу. Гай был любовником Мимеи и в то же время, оставался любовником Катце, который в свою очередь был «хозяином» господина Ама.
Сколько эмоций скрывалось за спокойными лицами, сколько страстей. А еще Катце подумал, что здесь, за исключением Таи Татсу, собрались все самые дорогие ему люди, и что не стоило их собирать всех в одном месте, из соображений безопасности.
Хотя, казалось бы, о чем беспокоиться? Если бы из президентской ложи убрать обитые пурпурным бархатом позолоченные кресла, снять паркет с пола, отодрать от стен мягкую обивку, снять фальшивые потолки, которые создавали ощущение, что над президентской ложей расположен обычный балкон, то она явила бы собой очень хорошо защищенный сейф с подведенной к нему вентиляцией. Со стороны зрительного зала от возможных выстрелов Президента защищало мощное прозрачное силовое поле. Вход в ложу закрывала массивная пуленепробиваемая дверь, которая могла легко выдержать выстрел из гранатомета или взрыв бомбы средней мощности. В случае нападения, ее можно было легко заблокировать. Что, собственно говоря, находящиеся в ней люди и делали, без особой на то надобности, а когда им необходимо было выйти наружу, набирали код. Так что выстрела в спину тоже можно было не опасаться.
Рикардо Татсу, наконец, занял место матери и перестал избивать ногами ограждение ложи. Гай, из–за того, что Мимея поменялась с сыном местами, сидел, теперь между ней и госпожой Таи Татсу. Господин Татсу сидел возле сына и рядом с Катце, который, в свою очередь, сидел между Президентом ОФП и Раулем.
Начался последний акт. Катце слушал голос Хакучо, который потом все назовут божественным, исполнявшую партию главной героини. Она пела о том, что не знает, что такое любовь и просила у своей матери ей ее подарить, несмотря на то, что это угрожало ее жизни.
Рауль сидел рядом. Красивый, грустный и задумчивый. Катце накрыл его руку, лежащую на подлокотнике кресла, своей ладонью. Тот ее не отнял. Со странным выражением лица Блонди смотрел на сцену.
«Смог бы я жить без него, или сошел бы с ума и покончил с собой, как Мезгирь?» - у мужчины появилось нехорошее предчувствие.
В это время на сцене произошла встреча Снегурочки и Мезгиря. Девушка, рискуя жизнью, выпросила дар любви у своей матери, и теперь смогла ответить влюбленному в нее мужчине взаимностью.
В голову Катце приходили странные аналогии. Он – Мезгирь, Рауль – Снегурочка, Гай- Купавна, которая легко утешилась с Лелем. Получается, Мимея – это Лель? - мужчина, веселя себя подобным образом, старался отвлечься от мрачных мыслей.
Катце услышал, как за его спиной отъехала и вновь закрылась массивная бронированная дверь.
Госпожа Тиа Татсу, сославшись на головную боль, вышла из ложи. Если бы Катце сидел ближе к ней, то он увидел бы, что вторая жена оставила на сидении кресла свою большую сумку из крокодиловой кожи и насторожился. Но он, захваченный представлением, разыгрывающимся перед ним, и, сидя в другом конце ложи, этого не заметил.
- Мама! Я хочу в туалет! – стал канючить младший Татсу, мешая всем слушать заключительную трогательную арию таяния Снегурочки.
«Прощайте люди добрые» - пела Хакучо. Ее голос звучал особо проникновенно, с искренним чувством. Никто не знал, но накануне ее жених, Пауль Кочо, сознался ей, что не может больше лгать ей, и что он ее не достоин. Они расстались. Неподдельная грусть звучала в голосе той, с которой жизнь в очередной раз обошлась столь жестоко.
- Мама! Я хочу в туалет! – Риккардо не унимался.
- Хорошо сынок, иди – Мимея не стала заставлять сына дожидаться конца представления. Зачем мучить ребенка?
- Мама, дверь не отрывается! – маленький Рики произнес это так громко, что все сидящие в ложе обернулись.
- Я тебе помогу, - госпожа Татсу встала с места и, набрав код, попыталась открыть дверь.
- Правда, она не поддается , Катце – женщина несколько раз дернула за позолоченную ручку. За помощью Мимея обратилась не к мужу и не к любовнику, а к тому, кто ее выручил уже однажды в безысходной ситуации.
Катце молча подошел к двери и попытался ее открыть. Она была заблокирована. Теперь никто в ложе не слушал оперу. Попавшие в ловушку живые существа смотрели на мужчину и вокруг себя.
- Здесь бомба, - сообщил Гай, взвешивая в руке массивную сумку вышедшей наружу несколько минут назад Таи Татсу, - если ее открыть, то она взорвется прямо сейчас. Катце, мне нужен нож.
«Зачем такая система безопасности, если жена Президента может пронести с собой все, что угодно?» - Катце пытался отжать руками тяжелую дверь. Она поддавалась, но слишком медленно. Они в ловушке. Взрыв может произойти в любой момент, и никто из присутствующих в ложе, скорее всего, не останется в живых. А те, что снаружи, ничего не услышат. Взрыв будет аккумулирован внутри ограниченного пространства.
Конечно, потом можно будет восстановиться, Джаде Кьюго были даны соответствующие указания для подобного рода случаев и в прессе распространить информацию, что в ложе сидели боевые дроиды, потому что поступила информация о покушении. Но мужчина не хотел доводить до такого. Слишком много яиц в одной корзине.
- Нож у меня в ботинке, - не отпуская дверь, Катце увеличивал проем, в который можно было пройти. – Как только сможешь, беги к начальнику охраны и скажи – в президентской ложе бомба, дверь в нее заблокирована, - вены на лбу у Катце взбухли, глаза вылезали из орбит от напряжения.
- Давай помогу,- вот уж откуда господин Бенийро не ждал поддержки. Рауль Ам уперся рукой в край с трудом поддающейся двери и начал ее отжимать вместе с Катце.
Господин Татсу с каким-то благоговейным ужасом глядел на то, насколько сильны, оказывается, бывают существа внешне похожие на людей, на Гая, который, вытащив из-под брючины господина Бенийро нож, которым можно было зарезать настоящего крокодила, начал вспарывать злополучную сумку.
– Мне нужна шпилька, - господин Рита определенным образом знал что делал - Мимея стащила с себя покрывало и стала методично вытаскивать из волос и одежды то, что потребовалось для обезвреживания бомбы. Лицо матери Рикардо было белым, словно мел.
Под натиском двух генетически модифицированных существ, дверь поддавалась все быстрее и быстрее. Наконец–то проем оказался достаточно велик, чтобы в него пролез ребенок.
Маленький Рикардо тут же в него протиснулся.
– Охрана, там бомба! – заорал он, как оказался по ту сторону двери. – Сделайте что-нибудь! Там мама и папа! – своих родителей юный господин Татсу очень любил.
- Ты следующая, - в ставший еще шире проем, выскользнула госпожа Татсу.
- Уходите отсюда, Мимея – произнес сосредоточенно что-то делающий Гай, - я отсоединил нейтронную бомбу от основного заряда, но больше ничего сделать не успею. Взрыв через сорок секунд, - в дверной проем, наконец, сумел протиснуться господин Татсу.
Он понял, что бомба, которую пронесла его жена, не отсоедини от нее господин Рита нейтронный заряд, смогла бы разнести пол театра на элементарные частицы. Президент ОФП буквально оттащил в сторону свою жену, которая бросила на Гая полный отчаяния взгляд.
- Оставь ее здесь, Гай и выходи – у мужчины от сердца отлегло, когда его друг выскользнул наружу. Осталось всего ничего, как выйти в коридор, захлопнуть дверь и взрыва никто даже снаружи не услышит.
Но тут Рауль, который до этого, все время ему помогал, вдруг отпустил дверь и вошел в ложу, взяв в руки бомбу.
И в это же мгновение, Катце пришло галлографическое сообщение, появившееся из его телефона автоматически. Джаде Кьюго дрожащим голосом сообщал о том, что копии сознания Катце, Рауля, Мимеи, ее сына, Гая, господина Татсу и его второй жены Таи уничтожены его сыном Маноном Саулом, который, по этому случаю, выпил шампанского, и через несколько секунд умер от обширного мозгового кровоизлияния.
Вовсе не убийство. Тщательно спланированное самоубийство. Вот что задумал Рауль. Его любовник чуть было не отправил на тот свет всех дорогих ему людей, а Катце было все равно.
- Последний мой взгляд, для тебя, любимый – пела ни о чем не подозревающая Хакучо, в то время, как охрана стала тихо, чтобы не вызывать панику и давку, выводить из зала людей, которые могли бы пострадать в случае обрушения президентской ложи.
Катце принял решение. Он отпустил дверь, которая медленно за ним закрылась, и подошел к Раулю. Они снова были в ловушке.
- Но, ты? – Блонди не верил своим глазам.
Мужчина забрал из рук растерявшегося Блонди отсчитывающую последние мгновения их жизней бомбу и положил ее на пол.
- Я же обещал тебе, что никогда тебя не отпущу. Я подумал, что мне будет слишком скучно без тебя - Катце нежно провел ладонью от подбородка Рауля к его скуле и уху, запустил пальцы в золотистые локоны.
«Наш последний страстный поцелуй» - мужчина притянул любовника к себе.
Домино, зеркало, негатив. Белое напротив черного, зеркальное отражение, свет там, где была тень. Все как у Рики и Ясона, только наоборот.
Блонди, посмевший полюбить монгрела, монгрел посмевший полюбить Блонди. Блонди принудивший монгрела путем шантажа стать своим петом, монгрел, принудивший путем шантажа стать своим петом Блонди. Ненависть и страсть. Любовная привязь. Пет не захотевший жить без своего господина, господин не захотевший жить без своего пета.
Пять, четыре, три секунды – когда Катце, прижимая к себе Рауля, который впервые в жизни ответил на его поцелуй с настоящей, не затуманенной наркотиками страстью, прощался с жизнью, дверь в ложу с грохотом отъехала. Охрана сумела ее разблокировать.
Две секунды.
- Назад, - закричал Катце застывшим от того, что увидели, полицейским.
Одна секунда до взрыва.
Мужчина с силой вышвырнул Рауля из ложи и выпрыгнул из нее сам.
Взрыв.
Их накрыло волной. Словно в замедленной съемке Катце увидел, как Блонди падает на свалившийся со стены острый угол железного барельефа, изображавший звездолет первых поселенцев.
Господин Бенийро выкинул руку вперед, закрывая ладонью затылок Блонди, чувствуя, как кусок арматуры дробит кости его руки и, пройдя сквозь ладонь, пробивает череп Господина Ама.
- Славься Ярило! Славься! - из-за двери раздавался торжественный хор победивших зиму людей. Никто не сокрушался по сгинувшей Снегурочке и влюбленному в нее Мезгирю.
Катце лежал поверх Рауля, которого, все же, сумел спасти, чувствовал, как в его ладонь льется липкая теплая кровь и наблюдал за тем, как сверху на них, словно снег, осыпается побелка от потолка и штукатурка.
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
(и почему же это она так уверена, что стоит Катце умереть ,как ее муж тут же бросит Мимею? глупость какая 
пет класса А и умница против толстой старой глупой вредной.. беспроигрышная позиция) 
Ну я наю... что я говорю)) гыы)