Отправлено: 23.01.07 12:53. Заголовок: ЗВ: "Мертвецы". Палпатин/Оби-Ван, NC-17, ангст/ромэнс, AU, мпрег. Закончен - 26.02.

Автор: Сехмет (cexmet@inbox.ru)
Название: Мертвецы
Фэндом: Звездные войны
Пейринг: Палпатин/Оби-Ван при участии прочих
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст/ромэнс
Предупреждения: наглые AU и ООС на уровне канононаплевательства; мпрег, смерть персонажей, что-то вроде групповушки и некрофилии, а также мистика и психозы. Фэнонщина через два слова на третье, постмодернизм, влияние джиало, вялая попытка стилизации, предсказуемый сюжет. Хэппи-энд. Да, и курящий Оби-Ван, кстати. Вы еще здесь?
Дисклеймер: все принадлежит Лукасу, Стоверу, Павичу, Шьямалану, Томасу и многим-многим другим. Я просто бедный кролик.

 Отправлено: 23.01.07 12:54. Заголовок: Re:

МЕРТВЕЦЫ

Не обманывай себя: не лампа даёт больше света – просто тьма вокруг тебя сгустилась.

Пауль Целан


Истинная сущность проявляется со временем, точно настоящий материал – из-под стершейся позолоты.

I.

– Как жаль, что я слишком стар и немощен, и не могу доставить тебе и половины того удовольствия, что ты заслуживаешь.
У верховного канцлера длинные и гибкие пальцы, ухоженные ногти, а три глубокие линии на ладонях пересекаются на полпути от основания среднего пальца к основанию большого. Сейчас, впрочем, все это скрыто узкими фиолетовыми перчатками с мелкой вышивкой темным бисером – созвездия и животные, листья и паутинки. Набуянцы никогда не доверят такую тонкую работу дроидам, пусть и тем это будет делать и легче – нет, никакого металла рядом с искусством. Только руки женщины, исколотые тонкой иглой и изрезанные прочной нитью.
Стоит такой аксессуар немногим дешевле хорошего спидера. В прочей одежде Палпатин предпочитает сравнительную скромность, но перчатки – это совсем не то же самое, что все остальное: они ведь выступают посредниками во всех личных контактах.
Мягкий материал, холодные бисерины и жесткие пальцы внутри, двигающиеся так, точно обладают собственной волей – рука канцлера выглядит как диковинный пятилапый паук. Этот паук ползет по крепкой бледной ляжке, и рыжеватые волосы – там короче, чем на икрах, но чаще и мягче – щекочут его распластанное по теплому телу брюшко. Подобравшись достаточно близко, он, чуть заметно толкнув плоть своими лапами-пальцами, прыгает в пах, и на секунду замирает, обхватив напряженный член, точно добычу.
Затем начинается копошение.

– Вот так… Сейчас…
В ответ раздается лишь тихое мычание, трудно даже сказать – одобрительное или нет. Затем слышится тихий удар о паркет, и по полу катится короткий черный мундштук, выскользнувший из пальцев – значит, нравится, так просто джедаи ничего не роняют.
Паук начинает копошиться быстрее, будто никак не может сладить с выбранной жертвой – слишком большой, слишком сильной, слишком здоровой для него. Короткая лапка снова и снова проходится по краю, точно наматывая невидимую паутину, и ткань намокает от пота и семени – паук ранен.
– Ооххх…
Битва окончена. Истекающий пахучей бледной кровью паук уходит, а его противник обессилено опадает, съеживается, будто пытаясь спрятаться.
– Спасибо.
– Мне так нравится, как ты это говоришь, – канцлер тихо смеется, но голос его сохраняет серьезность.
– Было хорошо, – равнодушным тоном констатирует джедай.
Мундштук взлетает с пола, и надевается на уже висящую в воздухе сигарету. Щелкает зажигалка, и жесткие, чуть порозовевшие от поцелуев, губы стискивают полированное темное дерево. Едва заметный дымок вклинивается в теплый кондиционированный воздух спальни.

Вечерний, но еще отнюдь не закатный свет, ровно освещает комнату; стеклянный столик просвечивает насквозь, его призрачная тень причудливо раскинулась на кровати, рядом с двумя мужчинами – одетым и обнаженным.
Кос Палпатин – вот уже шестнадцать лет, как верховный канцлер Республики – предпочитает не раздеваться: это слишком хлопотно и долго, ведь вечер почти всегда занят встречами, и отнюдь не любовными, а, значит, на них нельзя опоздать. Некоторые считают, что набуянцы рождаются способными не измять одежду, что бы не происходило – на самом деле, никакого природного таланта не существует, только богатый опыт.
Женщин канцлер не любит, и никогда не любил – он говорит: «они слишком сахарные снаружи и слишком склизкие внутри». Первый сексуальный опыт он получил с одним из своих немногочисленных друзей – имя давно потерялось среди десятков тысяч других знакомых имен, но остался теплый набуянский день, и щекотная трава, и то, как, уже безымянный, знакомый мальчишка стоял на четвереньках и не двигался – не удивленный, не испуганный, не счастливый – равнодушный, медленно моргающий, больше похожий на игрушку, чем на живого человека.
Память Палпатина не обременена именами любовников, которых у него было – не то, чтоб много – изрядное количество: и на ночь, и на год. Впрочем, он уверен, что его нынешний партнер запомнится надолго – не только потому, что война и не только потому, что они вместе не ночь или месяц, а уже почти три года.

Джедай давит почти докуренную сигарету в блестящей пепельнице, кладет мундштук на прикроватную тумбочку, и переворачивается на живот, подставляя спину желтому предзакатному свету.
Оби-Ван Кеноби не любит политиков, и никогда их не любил – не доверял, а порой и побаивался – но это вовсе не мешает ему трахаться с канцлером. Не то, чтоб больше было не с кем. Просто ему нравится быть нужным, а в постели Палпатина он гораздо нужнее, чем, например, в совете.
Через всю его спину – от левой лопатки до середины правой ягодицы – тянутся четыре шрама. Самый верхний – еще есть шанс, что он со временем исчезнет – едва различим, а ошибочно кажущийся центральным второй снизу – широкий, с неровными краями, почти сливается с последним. Нестираемая память о – в очередной раз – сбежавшем Гривусе. Кеноби называет эти шрамы «следами домогательств», он говорит – «так меня еще никто не драл». Он говорит – «эта война на мне дурно отражается. Еще немного, и дипломатом мне уже не быть». Это отшучивание звучит еще более нелепо оттого, что Кеноби не смеется – и над удачными штуками тоже.
Смеяться он перестал уже давно – многим кажется, что еще до войны, но на самом деле едва ли больше трех лет назад; некоторые говорят, что улыбаться он тоже разучился, но это не так. У него красивая улыбка – только немного неподходящая мужчине: пожалуй, чересчур нежная, слишком чувственная, чтобы быть мужественной.
Конечно, женственным Кеноби не назовешь, пусть даже улыбка его порой жеманна, а поясница покрыта чуть золотистым бесцветным пушком, какой бывает у девушек с холодных планет. Есть у него и еще одна, типично женская, особенность – но и она не кажется канцлеру отвратительной.
Скорее наоборот.

Палпатин снимает перчатки – правая испачкана спермой, а левая смазкой.
– Ты такой красивый.
Левой рукой канцлер сжимает запястье джедая, прижимая быстро колотящуюся жилку большим пальцем, правую ладонь он опускает на плосковатую ягодицу, возле нижней складки – там, где короткие нежесткие волоски еще скорее рыжие, чем золотистые.
Оби-Ван вскидывает голову, и смотрит Палпатину в глаза – с неожиданным напряжением и, кажется, недоверием.
– Я рад, что у меня есть ты, – левая рука сжимается сильнее, почти причиняя боль.
Взгляд джедая становится менее жестким. Сейчас – в золотящем, уравнивающим рыжесть с сединой, световом потоке, наполненном пляшущей пылью – Кеноби действительно красив, несмотря на то, что война исправила давнюю несправедливость, и он больше не выглядит младше своих лет. Скорее наоборот.
– Меня стоило бы изгнать из совета, – наконец говорит он. – Я к тебе привязался.
Договорив, Оби-Ван снова опускает голову на подушку, и закусывает губу – то ли ожидая реакции на свои слова, то ли просто подумывая о том, чтобы закурить еще одну сигарету. Его шея напряжена, веки полуопущены и ярко-голубые глаза выглядят совсем тусклыми.
– Любишь? – просто спрашивает канцлер, проводя указательным пальцем между расслабленных ягодиц Оби-Вана.
– Во всяком случае, с тобой мне лучше, чем без тебя, – голос джедая звучит грустно и без тени равнодушия, в нем слышится подлинное сожаление: разом и о том, что «привязался», и том, что сознался в этом.
Канцлер убирает руку с задницы Кеноби, и стискивает его шею, зажимая между пальцами мягкие волосы, растущие чуть ниже впадины под затылком.
– Знаешь, мы вполне могли бы жить вместе. Раз уж ты наконец-то почти официально признал, что тебе приятно мое общество.
Он не впервые говорит нечто подобное, но, кажется, только сейчас – всерьез. Потом он приподнимается, и, склонившись к уху Оби-Вана, добавляет:
– Помнится, однажды ты сказал мне, что можешь рожать детей…


II.

Мундштук, которым пользуется Кеноби – недорогой и маленький, точно стершийся от чересчур длительного использования: его длины не хватает даже на то, чтоб докурить сигарету до фильтра, не повредив ухоженных усов. Он практически бесполезен. И достаточно стар – Винду не уверен, что эта вещица появилась сразу же, как Оби-Ван начал курить, но до войны – точно. Самым точным вариантом будет «лет семь назад».
Зачем на самом деле его другу был нужен этот никчемный предмет, Мэйс не спрашивал. Может быть, тому действительно так удобнее, а может быть, это какие-то их штучки. Во всяком случае, порой ему кажется, что в самой оби-вановской манере курения есть нечто непристойное.

– Я все-таки сомневаюсь. Не похоже, чтоб он мне доверял.
Кожа на шее Оби-Вана, сразу под линией волос, все еще чуть розоватая от последнего принятия душа. Остервенение, с которым он – судя по видимым следам – смывает с себя прикосновения канцлера, временами выглядит почти пугающе.
– Но он ведь предложил тебе?..
– На это я не пойду, – выдыхая дым он запрокидывает голову. – Это ни к чему приведет, разве что ему удастся добиться моего ухода из храма. Он не доверяет мне сейчас, и не будет, даже если я рожу ему пятерых детей.
Пепел Оби-Ван стряхивает в ладонь. Зажатый между указательным и большим пальцами мундштук почти невидим.
– Мне не удастся узнать, что он думает о своем окружении, даже если я стану примерной женой.
– Я понимаю, тебе не хочется этого делать, но у нас нет выбора, Кеноби. Ты же понимаешь.
– Понимаю, – он вздыхает. – Конечно, мне нельзя сейчас организовать небольшой боевой вылет? Я бы не отказался от ранения в живот… В конце концов, это всего лишь небольшой кусочек кишки, я бы без него отлично обошелся.
Оби-Ван грустно смеется, и Винду кладет руку ему на плечо:
– Жаль, я ничем не могу тебе помочь.
– Действительно, ничем, – тот прижимается ухом к темным пальцам, и с почти наслаждением втягивает воздух; сигарета прогорает без дела, тонкая лента дымка кажется полосатой от теней жалюзи. Кеноби думает, что друзья всегда были к нему куда нежнее, чем любовники. – Разве что соблазнишь канцлера.


(tbc)

 Отправлено: 23.01.07 13:50. Заголовок: Re:

очень хорошо. надо продолжать безусловно... картинки живые, объемные... это радует...

 Отправлено: 23.01.07 19:15. Заголовок: Re:

спасибо. Буду продолжать)

 Отправлено: 23.01.07 20:43. Заголовок: Re:

Сехмет
Действительно, очень понравилось (правда, о фэндоме даже не слышала, не то что разбираться)
Яркие сравнения, вот с пауком замечательно вышло
Ну, и поправочки:
- еще отнюдь не закатный свет, ровно освещает комнату - без зпт
- Не то, чтоб больше было не с кем - без зпт
- Кеноби действительно красив, не смотря на то - несмотря
- его длинны не хватает даже на то - длины

 Отправлено: 23.01.07 21:22. Заголовок: Re:

Капитошка, спасибо, и за отзыв и за поправки. Запятые, правда, убирать не буду - без них я сама в тексте "плаваю". Пусть это будут "авторские знаки препинания".

цитата:

правда, о фэндоме даже не слышала, не то что разбираться

А я-то думала, что уж новую-то трилогию посмотрели все...

 Отправлено: 23.01.07 22:22. Заголовок: Re:

Сехмет
Буду ждать еще;)

цитата:

А я-то думала, что уж новую-то трилогию посмотрели все...

Если честно, только с гоблинским переводом знакома)))

 Отправлено: 23.01.07 22:34. Заголовок: Re:

советую все-таки ознакомиться, довольно любопытно)

 Отправлено: 23.01.07 23:03. Заголовок: Re:

Сехмет
замечательно. Интересно и создаёт такую атмосферу, когда судорожно начинаешь вспоминать фильм и думать "а ведь верно! как чудно схвачены моменты!"
Сехмет пишет:

цитата:

плосковатую ягодицу,

*подозрительно* Какую? А почему не просто "плоскую"?

 Отправлено: 24.01.07 00:00. Заголовок: Re:

Спасибо.

цитата:

Интересно и создаёт такую атмосферу, когда судорожно начинаешь вспоминать фильм и думать "а ведь верно! как чудно схвачены моменты!"

Можно я нагло уточню, что именно имеется ввиду? Просто пока идет исключительно густосваренная АУ, фильм тут может напоминать разве что вторая часть, да и та окрашена в несколько иные тона, чем аналогичная вырезанная сцена.

цитата:

*подозрительно* Какую? А почему не просто "плоскую"?

Потому, что слова с суффиксом "-оват-" имеют окраску "признака, не полностью присущего объекту". Ср.: низкий - низковатый, узкий - узковатый, дорогой - дороговатый.
А в данном случае имелась ввиду именно не плоская, а приплюснутая (что неблагозвучно), лишенная "совершенной" округлости, которой так любят художники-фанартисты наделять мужские задницы вообще и задницу Оби-Вана в частности.

 Отправлено: 24.01.07 00:05. Заголовок: Re:

Сехмет
Угу, сейчас тоже объясню.:)
Я имею в виду, что густо и вкусно сваренная АУ, вызывает, резво так вызывает , в памяти фильм, что перед глазами встаёт и блеск звёзд, мечей, герои. И вот мысленный пересмотр этого своего "фильма" и вызывает такие чувства, что, мол, куда я смотрел, пока меня не ткнули таким образом, я и не понял. ))))))

 Отправлено: 24.01.07 01:01. Заголовок: Re:

ага, спасибо. Понятно.

 Отправлено: 25.01.07 16:22. Заголовок: Re:

Сехмет

Очень понравилось, даже несмотря на то что я не люблю этот фэндом. Очень образно написано. Спасибо.
Не понравилось два момента (но это скорее личные предпочтения, а не придирки к автору): не люблю зоологические сравнения и беременных мужчин (даже просто шутки и разговоры). Может дальше про это не будет?

В любом случае жду продолжения

 Отправлено: 25.01.07 17:19. Заголовок: Re:

Спасибо.

цитата:

Может дальше про это не будет?

Будет. И первое, и, особенно, второе.
И, во избежание возможных эксцессов: все остальные предупреждения, указанные в шапке - тоже абсолютно точно будут.

 Отправлено: 25.01.07 18:22. Заголовок: Re:

Сехмет пишет:

цитата:

остальные предупреждения, указанные в шапке - тоже абсолютно точно будут

Перечитала предупредения, огорчила смерть персонажей, порадовал хеппи-энд. А Мпрег - это что?

В любом случае мне пока нравиться.

 Отправлено: 25.01.07 18:31. Заголовок: Re:

Основные персонажи (Палпатин и Оби-Ван, в смысле, не умрут, обещаю).

цитата:

А Мпрег - это что?

Как глаголят мудрые гуру слэша, читайте словари . Мпрег = Mpreg, сокращение от "Male pregnancy". Мужская беременность.

 Отправлено: 27.01.07 13:23. Заголовок: Re:

Сехмет пишет:

цитата:

Мпрег = Mpreg, сокращение от "Male pregnancy". Мужская беременность.

 Отправлено: 27.01.07 23:01. Заголовок: Re:

– Я ему не нравлюсь. Хотя ты знаешь, что…
– Да, разумеется, если бы он положил глаз не на меня, а на тебя, ты подставился бы канцлеру так же, как сейчас я, – в словах нет ни капли иронии. – Но, увы, он выбрал меня.
Немного помолчав, он выпрямляется, и добавляет, словно сам себе:
– Я ведь не имею права его разочаровывать.

Винду, напоследок ободряющее сжав плечо друга, опускает руку – на коже остается быстро тающее ощущение прикосновения. Про них с Оби-Ваном давно ходят скабрезные слухи, не имеющие, впрочем, под собой никакой реальной почвы – даже если симпатия, которую Кеноби питает к нему, и отличается от дружеской, эта разница никак не проявляется. Порой кажущиеся заигрыванием, чересчур откровенные жесты – вовсе не часть личного отношения, скорее не слишком хорошая привычка.
– Знаешь, иногда мне кажется, что даже если бы Анакин остался жив, все равно мне пришлось бы… – вместо того, чтобы описать свои отношения с канцлером, Оби-Ван затягивается. Незаметно выросший на кончике сигареты столбик пепла осыпается, оставляя чуть заметный серый след на тыльной стороне ладони джедая. – Не могу сказать, что у меня были предчувствия, просто сегодняшняя ситуация кажется мне удивительно логичной. Наверное, я просто привык.
Чуть заметно улыбнувшись, он откидывается назад, светлые и темные полосы съезжают по лицу вниз. В странном свете комнаты для медитаций особенно хорошо видно, что Кеноби почти обошла стороной золотая пора любого мужчины – в тридцать пять он еще казался юношей, а в тридцать восемь неожиданно навалилась старость – его короткая зрелость уже ускользает: вверх от переносицы тянутся глубокие складки, виски совсем побелели, немало седины и в бороде.

– От Тремейна по-прежнему никаких вестей?
Винду качает головой:
– Похоже, мы его потеряли.
Кеноби не уточняет, в каком смысле «потеряли» – как Депу или как Анакина.
– Скорее всего, мы пошлем за ним Кита. Возможно, Тремейн напал на след… Может быть, нам удастся выяснить, где прячутся сепаратисты – со времен Утапау нам это не удавалось, – магистр почти неслышно фыркает, и опускает голову, – кажется, Гривус руководит ими куда успешнее, чем Дуку. Должно быть, тому недоставало подлости.
Разговоры о войне раз от раза не меняются – они неизбежны, однообразны, но любая беседа рано или поздно сводится к ним. Кажется, когда война закончится – если, конечно, это еще может случиться – всем придется надолго замолчать. Непросто будет вспомнить, к чему сводились диалоги шесть лет назад.
– Я мог бы помочь ему. Если Тремейн действительно…
– Нет, – Винду хватает друга за руку, неожиданно резко, и почти грубо, в точности как канцлер. – Ты нужен нам здесь. Если с тобой что-нибудь случится, мы утратим связь с Палпатином, а этого мы допустить не можем.
Мэйс говорит неспешно, очень убедительно, но в его движениях читается паника, полная страха мысль о том, что где-то может произойти сбой, нечто может пойти не так, как надо.
Оби-Ван гасит сигарету и закрывает глаза, не спеша освобождать руку – пусть держит, это почти приятно. Он говорит себе, что совет не ошибается, и что каждый должен принести свою жертву – эгоистично полагать, что чья-то жертва меньше.
И еще он говорит себе, что не стал – разумеется, не стал – игрушкой в чужих руках. Что все вокруг правильно, и ни в чем нет ничьей ошибки.
Он умеет убеждать себя.

* * *

В молодости Палпатин был страстным охотником, и нет ничего удивительного в том, что его корускантские апартаменты уставлены чучелами, которые будущий канцлер набил собственноручно. Пришпиленный к потолку как бабочка, над гостиной парит самец пеко-пеко, а в прихожей немногочисленных посетителей встречает, умильным взглядом стеклянных глаз, детеныш шаака.
Большинство чучел хранится в специально отведенной для них комнате, но два, совершенно особенных, стоят в небольшой комнате – почти чулане – в которую можно попасть лишь из канцлерской спальни. Толстая гладкая дверь – почти потайная – укрыта под тяжелой драпировкой, в этом месте такой же, как и на прочих стенах, как и в других комнатах.
А еще ее скрывает Темная сторона.
Порой канцлер позволяет себе опасную игру – он прижимает Кеноби к стене возле самой двери, и начинает ласкать – а порой и трахает прямо там, шепча на ухо пошлости, покусывая худое, усыпанное родинками плечо. Палпатин прекрасно чувствует, что джедай если и догадывается о «маленьких секретах», своего любовника – ситх никогда не недооценивает врага – то уж точно не ощущает их близости.
Есть что-то почти забавное в том, как, стиснув зубы – джедаи любят хранить молчание во время соития – Кеноби выгибается, и ударяется затылком об стену, опять и опять; ткань вбирает в себя звуки ударов. Он, очаровательный в своем неведении, почти опасно близок к неопровержимым уликам виновности того, кого никто не решится подозревать. Но «почти» – куда сильнее, чем «опасно».
Канцлер всякий раз вспоминает игривое, хоть и почти что вымученное, анакиновское – «может, это удар по голове на вас так действует?», брошенное наставнику на борту «Незримой длани». Кажется, это последняя фраза Скайуокера, оставшаяся в памяти Палпатина.

Казалось, Скайуокеру суждено было оказаться там – по ту сторону двери, рядом с другими, нескоро, но неизбежно.
Однако все пошло не так – Гривус еще ответит за этот поступок – но Анакину уже не быть за дверью.

А там – вершина коллекции.
Эти чучела едва ли можно назвать лучшими – слишком грубые убийства, слишком сильные посмертные травмы, но, все же, они слишком значимы, чтобы ставить их рядом с другими.
Дарт Мол и Дарт Тиранус. Аристократ сидит в кресле, закинув ногу на ногу и задумчиво подперев рукой подбородок. Из-за жесткости набивки бывший джедай кажется приготовившимся к прыжку хищником, обманывающим жертву напускным спокойствием. Забрак стоит у него за спиной, сжимая муляж меча, и не то улыбаясь, не то скалясь. Поза его театральна и статична – как будто взята с обложки ежемесячного глянцевого журнала.
К этим чучелам Палпатин не подпускает ни дроидов, ни служанку, ухаживающую за основной коллекцией – он полагает, что любое увлечение станет скучной формальностью, если отдать всю работу слугам. Поэтому он сам бережно протирает кожу мертвых учеников защитным раствором, чтобы ее не повредили паразиты и перетряхивает одежду, чтобы в ней не поселился музейный жучок.
Спрятанные под костюмами швы ничем не замаскированы, в их грубых жгутах, перевитых капроновой нитью, есть что-то почти сексуальное, и ситху нравится дарить ученикам посмертные ласки, регулярно пропитывая швы средством от насекомых. Резкий запах, въевшийся в кожу черных перчаток, раздражает старческие легкие, и ситх то и дело кашляет, прижимая подбородок к груди – из вежливого отношения к мертвым.

Не Скайуокер – так другой. У Палпатина уже есть эскиз готовой «скульптурной группы»: его третьему ученику суждено стоять на коленях, между Тиранусом и Молом, между гордостью и гневом, запрокинув голову и сложив руки на груди.
Рано или поздно. Ситхи славятся своим долготерпением.

 Отправлено: 29.01.07 10:16. Заголовок: Re:

класс. всегда подозревала, что у Палпатина крыша на резиночке, а тут, пожалуй, резиночка уже порвалась
какой очаровательный маниак...
бедняга Кеноби... первые роды в 38, это должно быть тяжело...

 Отправлено: 29.01.07 19:50. Заголовок: Re:

Спасибо.
ООС на то нам и дан свыше, чтобы гротескизировать канонические характеры, превращая рациональных интриганов в последователей доктора Ганнибала.

цитата:

бедняга Кеноби... первые роды в 38, это должно быть тяжело...

В сорок - как раз спустя три года после инцедента на "Длани".
Ничего, он джедай. Переживет.

 Отправлено: 31.01.07 17:09. Заголовок: Re:

мне интересно, что же дальше... Действительно хороших фанфиков по ЗВ крайне мало попадалось, Ваш зацепил мое внимание... Всего два автора понравились, из отметившихся в этом фэндоме, Вы кажется займете почетное место среди лидеров...
это я так продолжения прошу

 Отправлено: 31.01.07 17:24. Заголовок: Re:

gjkbyf, рада. Надеюсь не разочаровать в дальнейшем)

 Отправлено: 31.01.07 17:28. Заголовок: Re:

III.

Приступ тошноты еще не прошел, но Оби-Ван распрямляется, потирая поясницу, охваченную отвратительной ноющей болью. Голова кружится, стук крови в ушах полностью поглощает тишину.
Все это почти мучительно мерзко. Кеноби, конечно, не надеялся, что будет просто – да, легко было с помощью Силы поднять семя канцлера по кишке, к почти рудиментарному эластичному отростку, легко было раскрыть плотно сжатый внутренний сфинктер – позволяя сперме проникнуть внутрь – и дождаться чуть щекотного ощущения его закрытия.
А беременность в сорок лет – это сложно и опасно, даже для джедая.
Кеноби знал об этом, и ждал, что будет больно, будет тяжело… но слово «мерзко» не приходило ему в голову. Анакин как-то заметил: «знаете, порой Вы бываете просто потрясающе недальновидным – для магистра, я имею ввиду», и, ситх побери, он был прав.
Оби-Ван стоит, прижавшись спиной к стене, и глубоко дышит; смешанный запах чистящих средств и испражнений – такой же сильный, как и отвратительный, пальцы еще хранят ощущение прикосновения к холодному, твердому фаянсу.

Будущее туманно, оно давно уже перестало являться – пусть и туманными – виденьями; все, чему предстоит случиться, остается загадкой. Порой один из вариантов кажется Оби-Вану чуть более вероятным, чем прочие – но эта вероятность обманчива, а любые предположения – ложь.
Может быть, ему суждено умереть месяца через три – от внутреннего кровотечения, если плод прорвет свое вместилище, или от рук Гривуса, который решит наведаться в спальню канцлера, раскрошив толстое стекло окна одним ударом дюрастиловой руки.
Может быть, он окончит свои дни в набуянской резиденции канцлера – вероятно, уже бывшего – воспитывая сына: некрасивого подростка со слабой нижней челюстью, бледными бровями и яркими синими глазами. Его имя – единственное, что заранее очевидно.
Едва ли какой-нибудь вариант предпочтительнее прочих – страшное, или тоскливое, или омерзительное – разница почти неощутима, и неразличимости линий вероятностей кажется актом милосердия со стороны судьбы. Да будет на все воля Великой Силы.
Прошлое, в отличие от будущего, не туманно, в нем сложно запутаться, и к нему можно возвращаться снова и снова – к дате смерти Анакина, к началу холодной войны, в тот день, когда Палпатин впервые стиснул пальцами колено Кеноби – так сильно, что остались синяки; а все это один и тот же день, в который уместилось слишком много событий. Некоторые предпочитают забывать такие дни, загонять их в черные дыры памяти – если спросить Мэйса Винду о дне, в который он узнал о предательстве Биллабы, он лишь разведет руками: все детали давно стерлись – но есть и те, кто возвращается к таким дням, бережно рассматривая каждую деталь. И Оби-Ван как раз из таких, ему почти что нравится оживлять те часы – горячие капли крови Скайуокера, тяжело ударившие по лицу, замаравшие усы и правую щеку; и испуганный шепот канцлера, кажущийся криком – «что Вы делаете?.. Он же убивает его!..». Память никогда не подводит: каждая деталь как на ладони, ничто не ускользает – от чуть слышного стрекота пильщиков, до самого осознания случившейся катастрофы: оно ударило неожиданно, подкралось бесшумно – просто Великая Сила ослабила хватку, отпустила джедая, оставив его опустошенным, точно после секса, и кроме понимания, что больше не будет необходимости напоминать об ответственном отношении к оружию, больше не будет так похожих на ревность подозрений, и звонкого, почти мальчишеского смеха, и «учитель, у Вас новый седой волос в бороде» – «это я за тебя волновался, вот он и поседел»: Анакина больше не будет – никогда, в эвакуационной капсуле «Незримой длани» с Оби-Ваном был только канцлер, панически вцепившийся в колено своего спасителя так, точно от этого зависела жизнь – даже не его собственная, а всей республики.
Следующие дни были окрашены серым, и Кеноби редко вспоминает их – все случилось просто и быстро: чуть больше недели ушло на горькие воспоминания о Скайуокере, а на девятый день канцлер положил руку на колено джедая – подушечки пальцев опустились туда, где еще недавно были синяки – и почти нежно шепнул на ухо «однажды Анакин сказал мне, что Вы, как он выразился, извращенец…». Непристойное предложение обернулось величайшей щедростью – Оби-Вану даже не пришлось спрашивать мнение Йоды и Мэйса, чтобы согласиться. Он прекрасно понимал, что сейчас храм не может потерять связь с канцлером, и раз Анакину уже не судьба помочь в поиске отступника среди окружающих Палпатина, Оби-Ван не мог упустить этот шанс.
Все вышло безупречно – почти легкомысленные заигрывания привели к длительной связи, а та вылилась в – любовь? – доверие. Кеноби уверен в этом, ведь никто не хочет иметь детей от человека, которому не доверяет. Годы дружбы с Винду приучили его не думать о том, что кажется неправильным и вселяет сомнения – и он не думает, о том, что в его теле сейчас развивается зародыш, зачатый от человека, доверять которому нельзя. Нет ведь ничего опаснее, чем доверие к политику.

Тошнота ослабевает, и джедай подходит к раковине. Кровь стучит все еще громко, и стены чуть плывут перед глазами, но прикосновение к крану утешает, внося в мир четкость. Холодная вода наполняет рот, смывая остатки кисловато-пресной рвоты. Оби-Ван проводит языком по зубам, избавляясь от слизи, приставшей к эмали, а затем, разжав губы, выпускает воду, позволяя ей стечь по щеке.
Головокружение накатывает снова, и джедаю приходится обеими руками вцепиться в раковину, чтобы не упасть. Лона ногтей мгновенно становятся темно-розовыми от прилившей крови, пальцы и тыльные стороны ладоней кажутся от этого еще бледнее – если бы не рыжевато-золотистые волоски и полувыцветшие веснушки, они бы совсем слились с белым фарфором.
Запахи – дезинфекция, моча, только что спущенная в унитаз рвота – становятся острее, и к ним примешивается еще один: Оби-Ван не сразу понимает, чей именно – должно быть, потому, что его сознание упорно, почти отчаянно, твердит: «нет, им не может, не должно здесь пахнуть», а кем «им» – не говорит.
Джедай снова разгибается – по спине ползет боль, на этот раз отдаваясь в шрамы – извлекает из складок одежды недорогой черный гребешок; все еще держась за раковину, внимательно вглядывается в свое отражение, проверяя, не застряли ли в усах частички пищи, заносит руку, чтобы начать расчесывать мокрую бороду – и узнает.
Гребешок падает в раковину, калечась о твердый борт; отколовшиеся зубцы проваливаются в канализацию.

Оби-Ван резко разворачивается, точно надеясь увидеть бывшего ученика, стоящего у него за спиной – но, разумеется, там никого нет, и не может быть.
Но запах остается – привычный, узнаваемый.
У правого виска неожиданно вспыхивает боль – острая, мгновенно растекающаяся по всей голове. Боясь опять потерять равновесие, Кеноби упирается левой рукой в стену; влажная ладонь скользит по кафелю, вода течет по шее, капает с мокрых усов на бежевую тунику.

* * *

Смерть прекрасна, но трупы отвратительны. Мертвые тела – пустая шелуха, расходный материал, скопища тлена: а тлен младший брат смерти, негодный и уродливый.
Во всяком случае, так полагает генерал Гривус. Он по-своему брезглив, и боится тлена, поэтому, запихивая в горло мертвого Кита Фисто «подарок для джедаев», он поджимает пальцы, стараясь не касаться холодной плоти. А тело наутоланина все разбито и поломано, расколотые ребра торчат из раздавленной грудной клетки.

Уважение к владыке Сидиусу сильнее брезгливости, и если он хочет поиграть с советом, Гривус поможет ему в этом. В конце концов, они на одной стороне, и почти совсем скоро – ситх обещал, и нет оснований ему не верить – новый ученик, молодой и сильный, займет место покойного Дуку, который все равно был слишком щепетилен для того, чтобы быть настоящим лидером. И тогда больше не будет нужды скрываться в тени, возиться с Ганреем, Погглем и прочими тварями, каждый из которых – потенциальное слабое звено, уязвимое место сепаратистов.
Тогда республика падет. «К нашим ногам» – говорит Гривус, имея ввиду себя и Сидиуса. Он не мечтатель, но, все же, ждет того дня, когда сможет преподнести своему владыке голову канцлера – и получить за нее щедрую награду.

Это стоит копания в трупах.
Во всяком случае, так полагает генерал Гривус.


IV.

Канцлер увлеченно ощупывает чуть отекшую голень Оби-Вана – она изрезана розовато-красными отпечатками швов сапога, неосмотрительно надетого на босу ногу. Длинные пальцы, плотно обтянутые темно-зелеными перчатками с серебристой вышивкой, скользят по вертикальным ложбинкам, окрашенным прилившей кровью в коралловый цвет – вверх, чуть взъерошивая рыжие волосы. Наконец, ладонь накрывает колено: квадратное, крупное, кажущееся даже чересчур массивным – у Кеноби худые ноги, вечный объект шуток его любовников.
– Я не буду тебя сегодня… иметь, – Палпатин похлопывает его по внутренней стороне бедра. – Я не уверен, что у меня получится, да и тебе, наверное, это неполезно: женщинам «в положении», кажется, подобное не рекомендуется, а, значит, и тебе…
Оби-Ван отрицательно качает головой – «это не имеет ни малейшего значения, если тебе хочется» – но канцлер, кажется, не замечает этого движения: он склоняется к члену джедая, и, выдержав короткую паузу, проводит языком по головке. Все еще стискивая правой рукой колено Кеноби – тот пытается податься навстречу, приподняв таз, но боль в спине заставляет его опуститься на матрас, почти расслабленно – левую Палпатин кладет ему на мошонку: медленно, почти осторожно.

За окном – день, и свет, льющийся в комнату, еще прозрачный – в нем нет желтого оттенка, привычного для этих встреч. Окна небоскребов пускают ослепляющие блики – джедай опускает веки, надеясь, что ему простят это проявление слабости. Основание его члена гладят пальцы Палпатина – неторопливо, хотя едва ли нежно – а на головке выписывает петли язык, кажущийся удивительно твердым.
Кеноби негромко стонет, и сдавливает ногами тело любовника – ему хочется сказать, что все идет к концу слишком быстро, а ему хочется помедленнее, но это желание так и остается желанием, мысли не превращаются в слова, потому, что вдруг – как тогда, в ванной – появляется запах Анакина, такой близкий и четкий, будто не было этих трех лет, будто Скайуокер сидит сейчас у изголовья, или стоит, склонившись, у учителя между ног, и торопливо возится там – он, а не канцлер, его руки, его язык, и его губы, его мягкое небо. Это наваждение настолько пленительно, что Оби-Ван полностью ему отдается, и едва удерживает в себе имя, которое так хочется произнести. Сквозь стиснутые зубы тянется стон, напоминающий мычание; стиснув ногами жилистое тело Палпатина, джедай кончает.
Запах Анакина почти мгновенно исчезает, испаряется, сменяясь другим: тяжелым – почти звериным – и чуть пряным, таким привычным, обыденным – запахом канцлера.

 Отправлено: 01.02.07 11:07. Заголовок: Re:

слов нет, одни эмоции... ПОТРЯСАЮЩЕ.. так атмосферно все, живо...

"вдруг – как тогда, в ванной – появляется запах Анакина, такой близкий и четкий, будто не было этих трех лет, будто Скайуокер сидит сейчас у изголовья, или стоит, склонившись, у учителя между ног, и торопливо возится там – он, а не канцлер, его руки, его язык, и его губы, его мягкое небо. Это наваждение настолько пленительно, что Оби-Ван полностью ему отдается, и едва удерживает в себе имя, которое так хочется произнести. Сквозь стиснутые зубы тянется стон, напоминающий мычание; стиснув ногами жилистое тело Палпатина, джедай кончает." - особенно потряс этот кусочек, чувство тоски и безысходности накрывает с головой...
неужели никому неитересен этот фэндом, почему так мало отзывов...

 Отправлено: 01.02.07 18:49. Заголовок: Re:

рада, что читаете)

цитата:

неужели никому неитересен этот фэндом, почему так мало отзывов...

Во-первых, фэндом.
Во-вторых, пейринг.
В-третьих, мпрег.

Это все пугает публику.

 Отправлено: 01.02.07 23:55. Заголовок: Re:

Написано просто шикарно. Жестко, ярко, осязаемо.

Мпрег пугает, да. )))
Буду читать, стиснув зубы. ))

 Отправлено: 02.02.07 11:55. Заголовок: Re:

А мне, черт побери, нравится и во-первых, и во-вторых, а уж в-третьих - просто обажаю...
пожалуйста, еще...

 Отправлено: 02.02.07 18:22. Заголовок: Re:

Nelly, что поделать, на всех угодить видемо не удастся. Но я рада, что Вы читаете.

gjkbyf, сейчас, пожалуй, будет небольшой перерыв - хочу отдохнуть и додумать сюжет.

А пейринг всех пугает не меньше мпрега, как я понимаю. Канцлера (во всяком случае, в русскоязычном фэндоме) любят приемущественно дженовики-интеллектуалы, а любители эротики обходят его стороной.