Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

17.

Раздался оглушительный хлопок, и двое вывалились на пол прямо посреди роскошной кухни старинного поместья. Именно в этот момент Бобби, главный младший поваренок, неся в маленьких ручках гигантское блюдо с устрицами, неосмотрительно шел ровнехонько по направлению к месту приземления незадачливых гриффиндорцев. В результате Рон был покрыт устрицами с голову до ног, а Гермиона, чудом избежавшая моллюскового дождя, лихорадочно ощупывала Бобби на предмет травм и прочих боевых ранений. Бобби отбивался.

- Кто вы? – суетились эльфы, - откуда вы? Есть хотите?

- Видимо, их только могила вылечит, - кряхтя и счищая с головы склизкие раковины, сказал Рон, - интересно, домовые эльфы Того-Кого-Нельзя-Называть тоже будут предлагать нам поесть, доведись нам очутиться у него дома?

- Рональд, - ледяным голосом ответила Гермина, - не время и не место для шуток. Как тебя зовут, милый? – заворковала она, глядя на свою жертву.

- Бобби, - ответило существо, испуганно глядя на нее.

- Бобби, как здорово! Почти как Добби!

Все эльфы вздрогнули и затихли. Бобби, с некоторым трудом выскользнув из хватки Гермиона, с достойнством сложил руки на груди.

- Это имя запрещено упоминать здесь, мисс.

Гермиона прижала руки ко рту.

- Прости, - прошептала она.

- Ничего, - милостиво кивнул эльф, - есть хотите? – Рон закатил глаза.

- Да, - неожиданно согласилась Гермиона, - с удовольствием. А пока вы нас кормите, мы с вами немного пообщаемся, хорошо?

***

- Драко, ну не обижайся, - Гарри уныло плелся за слизеринцем. Тот не оборачивался.

- Ну ладно тебе, - Драко шагал быстро, но Гарри легко нагонял его из-за разницы в росте..

- Ну что ты, в самом деле, - он не рисковал идти еще быстрее, потому что взбешенный слизеринец явно был не расположен к дискуссии лицом к лицу.

Наконец, Драко остановился. Он развернулся и, задрав нос, посмотрел на Поттера из-под серебристой челки.

- Ну? – процедил он.

- Мириться хочу, - жалко сказал Гарри.

- Мирись.

Гарри опешил было, но на хорошеньком личике уже ничего, кроме любопытства и предвкушения, написано не было. Он поспешно подскочил к Малфою и схватил его за плечи. Это явно было не совсем то, чего ожидал слизеринец, и он слегка нахмурился. Гарри, опечаленный своей неудачей, переместил руки на талию Драко. Тот улыбнулся, кивая, и довольно потерся носом о плечо гриффиндорца. Осмелев, Гарри теснее прижался к своему сокровищу, и наудачу попытался отыскать теплые губы внизу среди светлых прядей и ткани собственной мантии. Драко доверчиво вскинулся ему навстречу. Губы нашлись, Драко то ли мурлыкал, то ли тихонько смеялся от удовольствия, пальцы зарылись в мягкие волосы, жизнь оказалась на удивление прекрасной. Солнце падало на них сквозь узкое окошко, пылинки искрились в золотых лучах, руки скользили по нагревшейся черной материи одежды.

- Выручай-комната, - выдохнул Гарри через несколько минут – а может быть, часов - Драко согласно кивнул, и они скрылись в конце коридора.

***

Габриэль, со спокойной совестью отправив Рона и Гермиону – нет, не в логово дракона, но, в принципе, практически, именно что туда – занялась любимым делом - принялась думать.

Что-то не состыковывалось. История, разворачивающаяся у нее на глазах, причем почти что без ее участия – была крайне интересной, и явно подходила к своему кульминационному моменту. Но Габриэль так до сих пор и не понимала, в чем же, собственно, загвоздка.

Нарцисса, думала она. Нарцисса любит своего сына, она души в нем не чает, она за него в огонь пойдет, а с еще большим удовольствием – кого-нибудь спихнет. Она могла опасаться, что сынок вырастет, женится, из дома уйдет и маме внимание уделять перестанет. Чем не выход – взять, да и оставить его маленьким навсегда. Маленьким и маменькиным.

Люциус. Люциус в школе отличался любовью к мальчикам помладше, да к тому же блондинам поаристократичней. Кто же в глазах Малфоя котируется как максимально аристократичный максимально блондин? Малфой же, разумеется. Драко ведь хорош, до невозможности хорош, так почему бы не оставить себе котеночка на веки вечные?

Панси. Что могло понадобится этой особе с ее ростом метр восемьдесят и весом под восемьдесят от хрупкого маленького Драко, Габриэль ума приложить не могла, хотя... Чего только не бывает в этой жизни – см. Историю Хогвартса. Если Драко когда-то отверг ее притязания – что они имелись, можно было не сомневаться, равно как и в том, что он бы их отверг, если они попробовали бы как-нибудь реализоваться – то у Паркинсон в голове могло бы что-нибудь и вовсе переклинить, отчего она и прокляла бы лучшего друга таким вот сомнительным образом.

Все это вероятно, думала девочка, все это теретически возможно. Но... Как-то неубедительно. Ничто не щелкает в голове, не появляется долгожданного «О! Точно!».

Габриэль в задумчивости откусила кусок от шоколадной лягушки, которую держала в руке уже давно, отчего шоколад расплавился и прилип к пальцам. Недолго думая, она облизала их, так и слыша в голове укоризненное «Фу, как неэтично» сестрицы.

- Правильно, мисс Делакур, - раздался рядом с ней завораживающий старческий голос, - я тоже считаю, что слишком много за манерами следить – пустая трата времени.

Она, покраснев как рак, вскочила с подоконника, где сидела, занавесившись шторой, и глянула в ясные голубые глаза директора. Дамблдор стоял, склонив голову набок и с веселым любопытством смотрел на девочку.

- Как насчет небольшой беседы, мисс? – подмигнул он ей.

***

Панси шла по коридору в жутком раздражении. Все, кто пападались ей на глаза, с испуганными писками отскакивали в стороны, даже Пивз, завидев ее издалека, препочел резко притормозить и скрыться в вентиляционной решетке. У королевы Слизерина было преотвратительнейшее настроение.

Драко исчез, и Панси не видела его с самого утра. Последнее время Малфой был сам не свой, постоянно пребывал не в духе, огрызался на своих же, ругался с преподавателями и ворчал на нее, Панси. Она старалась спокойно его выслушивать, но всякое терпение когда-нибудь подходит к концу. Было очень трудно любить чертового зазнайку, зная прекрасно, что никогда не станешь чем-то стоящим внимания в его глазах. Нет, он, конечно, ценил ее как друга, но никогда – в ином качестве. Никогда.

Она давно пришла к мысли, что пора было что-то менять. Панси знала, что внешность она свою не изменит – она могла перекрасить волосы, могла немного похудеть, могла поменять стиль одежды – но в целом она останется высокой, крупной брюнеткой (или блондинкой – если перекрасится, хотя с ее лицом это будет очень странно смотрется), с густыми бровям и тяжелым подбородком. И еще она знала, что Драко дорожил в первую очередь собственной внешностью, а до внешности других ему дела особенно не было – не наружной красоты он искал в людях.

Она знала также, что характера своего она не изменит – к тому же, считая себя истинной слизеринкой, она гордилась своим тяжелым непреклонным нравом, и менять что-либо ей не хотелось. И врядли Драко именно это и смущает. Он сам-то хорош, выносить его последнее время было, как уже говорилось, трудновато.

Что же надо было менять? Что? Попытаться игнорировать его, сделать вид, что разлюбила – методом от противного, мол, он оскорбится и будет пытаться все потерянное вернуть, а там и до отношений недалеко? Так ведь не могла она. Он ее насквозь видит, не поверит.

Что же в ней не так?

Панси шла, и бесилась оттого, что бесится. Детское безоглядное и бескорыстное восхищение Драко давно прошло, на смену ему пришла тяжелая и болезненная зависимость, и ей было очень стыдно. Она чувствовала себя в роли жалкой собачонки, которая все никак не может перестать бежать за пнувшим ее хозяином. Это было унизительно, в первую очередь – для себя самой. И в то же время она шла и злилась, что не видела Драко с утра, и понятия не имеет, где он.

Она остановилась в одном из пустынных коридоров, прижавшись разгоряченным лбом к холодному камню. Необходимо было остынуть и успокоиться. Драко взрослый, он взрослый, он имеет право быть там, где ему вздумается. Мысль отдавалась болью в глазах.

- Ты порвал ее, - удивленно прозвучал знакомый голос где-то под самым ухом. Панси вздрогнула, удержавшись от восклицания.

- Прости... – виноватый ответ.

- Придурок, - почти с нежностью, - ладно, не переживай, сохраню как трофей – жертва страсти знаменитого Га...

- Помолчи, ммм... – звуки явственно свидетельствовали о продолжении сюжетной линии, увидеть которое Панси была лишена возможности по техническим причинам.

- Погоди-ка, - возглас, - что-то ты слишком разошелся.

- В смысле? – недоуменно.

- Во-первых, со мной надо поосторожнее, у меня низкий порог болевой чувствительности, поэтому будь аккуратнее в своей разлапистости, ок? Я слишком тонок для твоих грубых поползновений. Во-вторых, как я завтра на занятия пойду вот с этим? У меня кожа белая и очень нежная, а на шее особенно. В-третьих, кто тебя сказал, что ты будешь сверху?

- Драко, - умиротворяюще произнес голос Золотого мальчика, - ты только подумай, насколько третий вопрос сочетается с первыми двумя замечаниями.

- Что ты имеешь в виду? – оскорбленно спросил Малфой.

- Да так, ничего, - ответил Гарри, - не волнуйся, я буду осторожен. Мне Рон рассказал...

- Борода Мерлина!!! – однако возглас был в очередной раз заглушен нежно, но настойчиво. Панси постояла еше немного, не шевелясь, около стены, пока слегка дрожащий голос Малфоя не произнес:

- Ладно, твоя взяла...

Тогда она, наконец, отлепилась от камней, ставших горячими, и сделала несколько неуверенных шагов по коридору. Дойдя до окна, она неверной рукой распахнула ставни и вгляделась в сгущающиеся сумерки. Легкий ветерок гнал вечернюю дымку по лугам, вдали темнел Запретный Лес. Прохлада повеяла на ее уставшие глаза, и Панси глубоко вздохнула.

Вот, значит как. Дело, просто-напросто не во мне. Пол не тот – факультет не тот – легенда не та – мир не тот. Я – не Гарри Поттер.

Ей неожиданно стало легко.

«У меня – вся жизнь впереди», - подумала она.

***

- Это сделал я, - весело сказал директор.

- Что-о??? – Габриэль чуть не слетела со стула.

- Деточка, ты хочешь учится в этой школе? – насмешливо спросил портрет прадеда Малфоя, висящий на стене директорского кабинета. Прадед, как известно, когда-то сам был директором Хогвартса.

- Э... ну... да, - не понимая перехода, спросила ошарашенная вейла.

- Тогда тебе надо привыкнуть к тому, что этот старый дуралей является причиной девяноста пяти процентов всего странного и непонятного, что проиходит в Хогвартсе. А про остальные пять просто никто кроме него и не знает, - портрет махнул рукой, - в этом он превзошел всех своих предшественников.

- Нехорошо говорить «дуралей» в присутствии ребенка, Вельзевул, - укоризненно заметила дама в розовом с другого портрета. Вельзевул никак на замечание не отреагировал.

Габриэль вновь перевела взгляд на Дамблдора.

- Позволь мне объяснить тебе причины, - сказал он.

- Какие могут быть причины? – она почти закричала, - это что, игра?

- Нет, - спокойно ответил директор, - это не игра. – Вельзевул на стене фыркнул, - устраивайся поудобнее. Лимонную дольку?

- Да, спасибо, - она взяла одну. Альбус улыбнулся.

- Люциус Малфой стал пожирателем смерти в семнадцать лет, - сказал он. Габриэль вскинула голову. Директор смотрел куда-то вдаль, пальцы его задумчиво теребили бороду, - и хотя сейчас есть все основания думать, что он не возвратится на службу к Лорду, за свою жизнь он немало натерпелся от ошибок своей молодости. Драко же – мальчик, совсем непохожий на своего отца. Для меня это так, по крайней мере. Он гораздо умнее и более самодостаточен, чем Люциус был в его возрасте. Он интересуется другими вещами, он гораздо более эмоционален, он – не в обиду будет сказано – гораздо интереснее семнадцатилетнего Люциуса из прошлого. Но в то же время он более хрупок, раним и доверчив. И болезненно самолюбив. Он слизеринец, и если бы ему пришло в голову, что служба Лорда – правильный путь, он бы не отступился от своего. А в его возрасте подобную мысль нетрудно привить извне.

- И вы решили, что, не дать ему повзрослеть? – не веря своим ушам, спросила Габриэль, - чтобы он не присоединился к Лорду?

- Не совсем так, - невозмутимо ответил Дамблдор, - во-первых, эффект временный. Во-вторых... Видишь ли, у Драко все было слишком хорошо. У него были любящая семья, богатство, почет, место в квиддичной команде, масса друзей и обожателей. Он мог бы стать очень испорченным.

- Метод подправить характер? – горько спросила Габриэль.

- Метод дать человеку почувствовать, что бывают проблемы, которые ты можешь решить только сам, и тебе не помогут ни лесть, ни деньги, ни положение в обществе. Ему никто не мог помочь. Он должен был сам выживать.

Габриэль молчала.

- Ему пришлось научиться глядеть на людей снизу вверх, не теряя достоинтсва. Ему пришлось научиться вести себя как ни в чем ни бывало, когда на самом деле ему было очень плохо. Ему пришлось почувствовать на собственной шкуре – какого это, быть смешным. И еще он смог приостановиться в своей бешеной погоне за общественным мнением и заглянуть в себя.

- Вы имеете в виду Гарри?

- Конечно, - кивнул директор, - Гарри всегда был очень важен для него. Но только теперь он смог понять – почему.

Они еще немного помолчали.

- Вы снимете проклятие? – спросила Габриэль.

- Если он захочет, - улыбнулся директор, - а теперь, побеги-ка, позови их. Обоих. Впереди еще долгие-долгие объяснения. Хотя все может оказаться намного более просто и безболезненно, чем кажется сейчас, может, Драко и сам все поймет.

- Оптимист, - фыркнул Вельзувул.

***

Гарри и Драко сидели на том подоконнике, возле которого час назад стояла Панси, пытаясь обрести душевное равновесие. Драко уютно разместился в руках привалившегося спиной к стене Поттера, и они вместе наблюдали за огоньками, мелькающими за окном.

- Светлячки? – лениво спросил Гарри, и его дыхание пошевелило волосы на затылке слизеринца.

- Фонариковые феи, - лениво ответил Драко, спиной еще теснее прижимаясь к груди гриффиндорца, чтобы не было щекотно от дыхания. Малфой был теплый, мягкий и сонный. Больше было в принципе мечтать не о чем.

Неожиданно дверь из Выручай-комнаты с грохотом распахнулась, и оттуда вывалились всклокоченные Рон и Гермиона.

- Вы? – удивился Гарри, с недоумением, но так же лениво смотря на лучших друзей, - как вы там оказались?

- Эта бешеная... – начал было Рон, но Гермиона пихнула его в бок, указывая на Драко. Тот слегка напрягся. Гарри успокаивающе погладил его по плечу.

- Миссис Малфой выгнала нас, - пояснила она, нервно крутя один из амулетов, - мы вернулись через камин.

- Мама? – дернулся Драко в изумлении, - где вы ее видели?

- В поместье твоем, конечно, - пробурчал Рон.

- А что вы там, позвольте спросить, делали? – звеняще воскликнул Драко.

- Гиппогрифов пасли! – невежливо огрызнулся Рон, который сам не мог хорошенько ответить на этот вопрос.

- Вот неблагодарный, - пожурила Малфоя Гермиона, - вообще-то, мы тебя пытались спасти.

- Мама-то тут причем? – удивился Драко.

- Эээ... – Гермиона умоляюще взглянула на Гарри. Тот развел руками.

Назревал неприятный разговор. Драко скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на Гермиону. Положение спасла, как всегда, маленькая вейла.

- Гарри! Малфой! К директору, срочно! – выкрикнула Габриэль, запыхавшись. Драко послал еще один убийственный взгляд Гермионе.

- Мы с тобой еще потолкуем, Грейнджер, - бросил он. Гермиона проводила мальчиков взглядом.

- Красивые, - вздохнула она.

***

- Сейчас они придут, Альбус.

- Да, час отмщения близок, - рассмеялся директор, - что ж, если они и в этот раз не разорвут мою бороду на клочки, считай, мне крупно повезло.

- Это точно, - ворчливо отозвался портрет, - по-моему, в этот раз ты пергнул палку с враньем.

- Возможно, - задумчиво протянул Дамблдор, - но может быть, и нет. К тому же, кто мог знать, что в роду у Малфоев бывают самые что ни на есть естественные потомки такого маленького роста?

- Природа – загадочная штука, Альбус. Нам далеко до нее.

- Ты прав, Вельзевул. А что касается девочки, ты заметил?

- Что именно, Альбус?

- Она любит лимонные дольки. Несомненно, ей предстоит великое будущее.

Fin