Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Продираться сквозь тугую дымку бессознательности совсем не хочется. Хочется вернуться в благодатное забытие, перестать чувствовать боль и пульсирующий в грудной клетке страх. Но тебя упорно тащат наружу – в дикий мир, на который ты сам обрек себя. Ты открываешь глаза, и взгляд упирается в высокий каменный потолок где-то там, где должно быть небо. Вокруг летают отбивающиеся от голых стен глухие голоса. Они пугают тебя. Ты боишься, боишься настолько, что тебя начинает трясти. Ты проклинаешь себя за то, что поддался импульсу и совершил фатальную глупость. Но пути назад нет. Его не стало, как только ты вышел за порог вашего убежища. Он поднялся туда, в темноту Вселенной, чтобы смешаться с Молочным путем и насмехаться над тобой сиянием звезд.
Он знает, что будет дальше – знал с самого начала. Только тогда, почему-то, это казалось не самоубийством, но хорошей идей, чтобы оправдать себя и отомстить. Мать сама виновата, что он вырос таким. Он привык получать все, что хотел, а она посмела… Он посмел! Да, это будет жестоко, но они это заслужили. Оба. Потому что он посмел отвергнуть Драко, предпочтя ему женщину! Его мать! И она, она тоже будет наказана за то, что соблазнила его. И плевать, что это было сделано ради его же блага, ради того, чтобы он жил. В конце концов, он – Малфой. Отец хорошо научил его, что кроме собственных желаний ничто не имеет значения. Это не предательство. Это естественное поведение для него. Такова его натура.
Вкрадчивый голос Лорда выводит его из задумчивости. Ужас охватывает его своими липкими, исторгающими запах гнилья, лапами.
- Почему же, Драко, ты не выполнил Наше поручение? Почему ты не вернулся к Нам после? – буквы ж, с, ш, ч проникают в самый мозг, провинчивая череп насквозь. Повелитель смотрит на него выжидая. Драко молчит: не открывать рот, пока не разрешат говорить – эту заповедь отец вбил в него намертво. Лорд довольно скалится и кивает. – Хороший ребенок. Люциус мог бы гордиться тобой. Говори.
Голос не слушается, колени подгибаются, рубашка на спине вся мокрая от пота. Он делает глубокий вдох и начинает говорить. Голос звучит тихо и хрипло, с противными нотками слащавого заискивания, и Драко понимает, что сам загоняет себя в угол. Он пытается взять себя в руки, быть увереннее, хотя бы внешне. Вызывает в памяти образ отца, за которым сразу же следует… Ненависть и ярость пронзают его мгновенной вспышкой, и речь сразу же выравнивается, становится пылкой и убедительной.
- Я хотел, мой Лорд! Я хотел исполнить Ваше задание! Но меня опередили! Мне не дали! Я не ожидал удара с этой стороны! Я виноват, мой Лорд, я готов был понести наказание, но не мог вырваться!.. – Темный Лорд перебивает его, в мгновение оказываясь перед ним и поднимая сухими костлявыми пальцами его голову за подбородок. Взгляд его глаз кажется смертельным, прожигая красным, переплавляя все в кровавую массу.
- Кто? – он задает вопрос тихо и спокойно, и Драко понимает, что это конец, что пути назад уже нет. – Имя.
- Северус Снейп. И Нарцисса Малфой. – Драко чувствует, как в его сознание вторгается Господин. Грубо, жестко, ломает все преграды, ищет подтверждение. И находит.

Он знал, что его заставят. Понимал, что это будет доказательство его верности. Но даже не подозревал, что сможет так спокойно смотреть, как женщина, породившая его из своего лона, будет извиваться под Круциатусом, как будет выламывать себе ногти, пытаясь вцепиться в плиты пола, как будет размазывать кровь вокруг себя, что сможет с полным безразличием слушать ее вопли, от которых морщатся даже взрослые. Где-то там, на периферии сознания, мелькнула мысль, что это все шок. Такое шоковое отупение. Ведь он любил мать, конечно, любил! Весь кошмар ситуации начинает медленно доходить до Драко только сейчас, когда женщина на полу затихла, превратившись в кусок мяса, в плоть.
Все участники спектакля в анатомическом театре Темного Лорда медленно и молча разбредаются, оставляя Драко наедине с осознанием того неисправимого и чудовищного, что он натворил. Он только стоит, опустив руки. А потом срывается с места, падая с размаху на колени возле нее. Хватает ее, прижимает к себе, умоляет очнуться, заливает ее мертвое и совершенно чужое лицо слезами, орет, дико, истошно орет. Ему кажется, что от его ора должны обвалиться потолки и стены, что небо должно низвергнуться на землю и раздавить его, отправить в самую преисподнюю.
И только одно может быть хуже, только одно может заставить кричать еще сильнее – понимание того, что больше никто не придет, не исправит, не утешит, не возьмет гнет содеянного на себя. Потому что его Драко тоже предал.
Перед тем, как провалиться в спасительную темноту, он чувствует, как кто-то берет его на руки и видит вспышку белых волос, ощущает тепло тела и шепчет: «Мама…»