Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Часть первая

Был настоящий зимний вечер – то есть непроглядная темень леса, белые пушистые глади снега вокруг замка и веселые рождественнские фонарики на исполинской красавице-елке. Елка стояла посреди внутреннего двора Ховартса, а вокруг нее веселились дети – кидались друг в друга снежками, гонялись за девчонками и просто радостно вопили. Раскрасневшиеся щеки, полные шивороты снега, отмерзшие пальцы и улыбки до ушей – в общем, все как полагается.

Чуть поодаль прогуливались студенты постарше – хотя они и напускался на себя важный вид, якобы выйдя из замка исключительно ради свежего воздуха и беседы, видно было, что им не терпится присоединится к куче-мале в снегу, и они дожидались первого же случая, чтобы так и поступить – а благо во дворе присутствовали близнецы Уизли, случая этого долго ждать не приходилось.

В некоторых окошках горел свет – видимо, оставались еще какие-то зануды или копуши, до сих пор не вышедшие на улицу, хотя, казалось бы, в рождественнскую ночь сам Мерлин велел дома не сидеть и затворничеству не предаваться. Одним из таких одиноких окошек было окно в спальне гриффиндорцев-семикурсников. На подоконнике его, поджав под себя одну ногу, которую он таким образом уже давным-давно отсидел, примостился некто Гарри Поттер, скучающе взиравший вниз на впавшую в детство толпу нормальных, казалось бы, людей, и явно не разделяющий рождественского духа, захватившего девяносто девять процентов населения волшебного замка. Надо сказать, в замке присутствовало около трехсот человек, а значит, кроме оного Поттера, мрачных лиц в замке было аж двое, а поскольку в способности Профессора Снейпа поддаваться рождественнскому веселью никто давно не сомневался, то загадкой пока оставалась личность лишь одного из этих двух. Впрочем, ненадолго.

- Гарри! – он с нетерпеливым видом мотнул головой в сторону дергающей его за рукав Гермионы, чьи золотисто-каштановые кудряшки припорошил снег, глаза ярко сверкали, а губы раскраснелись, конечно же, от мороза, выглядывающий у нее из-за плеча Рон был вовсе не причем, и довольно грубо спросил:

- Чего?

Гермиона несколько огорчилась его недружелюбностью, но обижаться не стала, а вместо этого выпихнула на передний план своего незадачливого дружка, толкнув его в бок.

- Гарри, мы тут... эээ...

- Чего вам от меня надо? – с видом усталой примадонны капризно проговорил юноша. – Вольдеморта я вам уже убил. Личную жизнь вашу, можно сказать, устроил. Дамблдора из страны мертвых вернул, можете наслаждаться видом его привычной и милой сердцу бороды, если он, конечно, смог-таки отцепить ее от елки после всех этих Бешеных Догонялок. Чего же еще, а? Дайте мне умереть в одиночестве.

- Нам надо, чтобы ты был счастлив! – провозгласила Гермиона. Гарри закатил глаза.

- Приходите завтра, на сегодня заказы уже все приняты. Что-нибудь еще?

- Да ладно тебе, - стукнул Рон его по плечу, - чего тебе печалиться-то, а?

- Я никому не нужен, - деловито сообщил Гарри.

- Как это? – опешила Гермиона. - Новая новость! Что ж тебе теперь, психоаналитик, что ли, требуется? Все эти стандартные проблемы подростков-героев, спасших мир от злых волшебников, выросших в детских домах, эти их зацикленности на собственной ненужности после исполнения миссий, возложенных на них чувствами ответственности, долга, мести и престарелыми волшебниками, питающимися лимонными дольками... Господи, как это банально и скучно. Гарри, давай у тебя будет какой-нибудь другой невроз, а я бы тебя тогда подлечила, и тебе польза, и мне удовольствие...

- Гермиона, - опасливо проговорил Гарри, - я вообще-то пошутил.

- Шутки – это тоже неспроста, я знаю. На самом деле ты подсознательно действительно имеешь в виду то, над чем якобы шутишь, и...

- Ладно, ладно, я не шутил, я просто неправильно выразился. Конечно, я всем нужен.

- Просто неправильно выразился – так не бывает, Гарри. Не пытайся себя утешить, а меня сбить с толку. Оговорки – это гораздо более серьезно, чем шутки. Еще Зигмунд Фрейд говорил, что...

- Гермиона! – завопил Гарри, - я просто безответно влюблен, ясно тебе?!

- Ну разумеется, - спокойно ответила староста, - я так и думала, но хотелось услышать это от тебя самого.

- Вот мы и пришли тебе помочь, - включился Рон в понятную ему часть разговора.

- Интересно, как, - огрызнулся Гарри, раздосадованный своим признанием.

- Хм, - призадумалась Гермиона, - Гарри, послушай, ты должен ответить мне на пару вопросов. Согласен?

- Нет, - безнадежно проговорил юноша, утыкаясь в колени.

- Понятно, тогда приступим. Какие мысли навевает на тебя этот чудесный рождественнский вечер, веселые детские крики, запах мандаринов и покалывающий щеки мороз?

- Мне хочется зарезать кого-нибудь, - пробурчал Гарри.

- Так. Радуешься ли ты тому, что скоро все начнут дарить друг другу подарки, обмениваться поздравлениями, и потом начнется праздничный ужин с речью Дамблдора?

- Ты что, издеваешься? Нет, разумеется. Гермиона...

- Ладно, еще всего один вопрос. Сколько будет семью семь?

- Сорок с чем-то, - ответил Гарри, - это тут причем?

- Мне все ясно, - с удовлетворением констатировала девушка, - ты влюблен в Малфоя.

- И чего тут было скрывать? – добродушно сказал Рон, похлопывая охреневшего друга по плечу.

- Это же элементарно, - сказала Гермиона, - ты не проникаешься всеобщим духом Рождества, значит, ты считаешь, что влюблен безответно, это ты, впрочем, и сам сказал. Ты с неприязнью думаешь о подарках, потому что тебе редко дарят что-то стоящее – окружающие совсем не понимают тебя, значит – ты гей. Наконец, ты позабыл в своей романтической меланхолии даже таблицу умножения – значит, дело твое совсем швах, ты влюблен очень сильно, а так можно, ясен пень, влюбится только во врага. Вольдеморт мертв, Снейп... хм, эту возможность мы исключаем в связи с разными причинами, значит, остается в общем-то только Малфой.

- Вот бред, - откликнулся Рон, - только что сочинила?

- О-о-о, - только и смог произнести победитель Темного Лорда. Потом он откашлялся и произнес нормальным голосом:

- Что, так заметно?

- Да твои заморочки на самом виду лежат, дружище, - ободряюще улыбнулся Рон, - достаточно увидеть, какими глазами ты на хорька смотришь.

- Так, - Гарри схватился за голову, - как это окно открывается? Мне срочно надо выбросится из него.

- Алохомора, - сказал Рон.

- Подожди, - сказала Геомиона, - не зря же мы притащили сюда Малфоя.

Гарри непонимающе уставился на нее и попытался припомнить по прошлым годам дружбы, можно ли было хоть на секунду принять то, что она сейчас сказала, за правду, то есть, способна ли была эта девушка, его боевой товарищ и верный друг, на подобную низость, подлость и гнусность и просто невероятно злой умысел. Прийдя к неутешительным выводам, он возопил:

- Гермиона?!

- Гермиона, - благосклонно кивнула Гермиона, скрещивая руки на груди, - позвать?

- Кого? – моля Мерлина о существовании параллельных миров и дыр между ними, спонтанно возникающих в нужное время в нужном месте, пролепетал Гарри.

- Ну, Малфоя, кого же еще, - обеспокоенно ответил ему Рон, склонясь над лицом друга, принявшим какой-то неопределенный оттенок салатового.

- Дело в том, Гарри, - терпеливо объяснила Гермиона, усаживаясь на краешек подоконника, - что Кребб и Гойл пришли к тем же выводам, что и мы, и любезно
согласились помочь нам в исполнении нехитрого, в сущности, плана.

- Кребб? Гойл? – умирающе спросил Гарри.

- Да, да, это имена его друзей, если ты помнишь. Винсент оглушил Драко, а Грегори доставил его в нашу гостиную – я под свою ответственность сообщила им пароль, однако, во избежание ненужных толков, он обрядился Санта Клаусом, в точности как Дин, Бут и Хагридд, чтобы никто не узнал его, а клиента, так сказать, тащил в огромном рождественском мешке, очень осторожно, но, боюсь, там ему было не очень удобно все-таки. Так вот, и...

- Гермиона, - безумным шепотом произнес Гарри, глядя в глаза подруге, - не хочешь ли ты сказать, что во все время нашего разговора Драко Малфой находился в рождественском мешке посреди нашей гостиной, в десяти метрах лестницы отсюда?

- Вообще-то, нет, - вновь включился Рон, - Гойл несколько перестарался и притащил его прямо сюда. Он ведь прямо перед нами зашел, ты разве не заметил? – спросил он, отдергивая занавеску, за которой Гарри прятался на подоконнике.

Гарри с великим трудом заставил себя повернуться и посмотреть в комнату. Между его и Рона кроватями на полу действительно лежал большой красный мешок.

- Ну, мы пойдем, пожалуй, - озабоченно потянул Рон за руку Гермиону, с опаской глядя на Гарри. Та кивнула, и они быстро вышли, не оглядываясь. Гарри вскочил с подоконника и ринулся было за ними, но тут отсиженная нога дала о себе знать, и он с воплем повалился на пол.

Лежа и лихорадочно стараясь не двигаться и не разорваться от ужаса одновременно, он попытался осмыслить ситуацию. О. Боже. Мой.

Малфой, конечно, был обездвижен, иначе он бы давно уже проявил как-нибудь свое наличие, но он наверняка все слышал. Кому, как не Гарри, знать, каково без движения наблюдать за разворачивающейся картиной действий. Впрочем, наблюдать – сказано сильно, из мешка особо не понаблюдаешь, но вот слышать он все явно слышал. «Если еще не умер от затекших конечностей», - подумал Гарри, снова едва не взвыв от миллиарда иголок, будто бы впивавшихся ему в ногу. Вот глупость – лежать, и не мочь пошевелится рядом с обездвиженным врагом. Хм. Ну, бывшим врагом.

Однако по сравнению со «Ступефаем» затекшая нога имела свои преимущества, \главное из которых – быстропроходящее действие. Гарри со стоном поднялся на ноги и подошел к своему приговору. Приговор, в виде алого мешка с веселеньким узорчиком из золотых оленей, лежал, не шелохнувшись. «Забавно, - нервно подумал Поттер, - каково, интересно, Малфою быть заступефаенным в мешке гриффиндорской расцветки?». Судя по очертаниям мешка, Малфоя застигли в тот момент, когда он собирался завязать шнурки. Гарри, поднатужившись, вытащил мешок из прохода и закинул его на кровать. Теперь оставалось только развязать золотые тесемки.

Скрепя сердце, Гарри потянул за них, и взору его представилась, натурально, симпатичная нижняя половина малфоевской спины. Отчаянно краснея, он принялся неловко стаскивать мешок с Драко, не догадывшись снять с него заклинание, хотя в этом случае о мешке бы и речи не шло уже через секунды три. Разъяренный Малфой уж как-нибудь сам бы из него высвободился.

Изрядно взлохматив слизеринцу шевелюру, Гарри-таки снял с Драко злосчастный мешок. Теперь уж точно оставался всего один шаг, и он почти уже сказал «Фините
Инкантатем», но запнулся, невольно залюбовавшись предметом своих пламенных чувств. Конечно, лицо Драко застыло в довольно дурацком положении – на нем отражалось сосредоточенность и первый проблеск удивления – юноша только начал оглядываться на шум, который, по всей видимости, производил Кребб, пытаясь незаметно подобраться к своему другу. Гарри как зачарованный уставился на столь знакомый манящий изгиб губ, тонкие скулы, белую кожу... и вздрогнул, увидев глаза Драко. Серые глаза были живыми, неокаменевшими, и они пристально глядели прямо на него.
Гарри как ошпаренный отпрыгнул с кровати метра на два, нетвердой рукой нащупал палочку в кармане и со второй попытки выговорил:

- Фините Инкантатем!

Тело на кровати со стоном распрямилось. Черты лица Драко исказились – видимо и впрямь все конечности у бедняги затекли. Он с усилием потянулся, повертел головой и поднялся на негнущихся ногах. Странно было наблюдать это всегда гибкое и изящное тело в таком состоянии, но, видимо, и у аристократов случаются плохие дни.

Впрочем, Драко быстро разобрался со своими конечностями и принял обычную для себя высокомерную позу – руки скрещены на груди, одна нога чуть отставлена вперед, подбородок вздернут.

- Н-ну? – процедил он, забив на приветствие.

- Э... Малфой.

- Да, так меня зовут, - смерил его взглядом Драко.

- Ладно, черт с тобой, - сказал Гарри безнадежно, - вали отсюда.

- Нет, я не пойду никуда, прежде чем ты мне не объяснишь, какого дьявола тут происходит, - твердо сказал слизеринец.

- Ну, - несколько затруднился с ответом Гарри, - Кребб оглушил тебя, а Гойл донес досюда, а...

- Убью сволочей, - прошипел Драко.

- А Гермиона с Роном сказали им пароль, и... – Гарри пытался вовлечь в свой рассказ как можно больше действующих лиц, чтобы отвести внимание от своей роли.

- Отлично, - картинно прижал пальцы к вискам Малфой, - союз гриффиндорцев со слизеринцами против семьи Малфоев.

- Семьи? – ошарашенно переспросил Гарри, - да нет, какой там еще семьи... Просто тебя сюда приволокли...

- Прекрасно, мы подошли к корню проблемы. Осталось выяснить одну маленькую деталь. Зачем?! – последнее слово он почти выкрикнул, заставив Гарри в очередной раз вздрогнуть.

- Ну, они решили, что... Они решили, что... Они...

- Решили, что.

- Решили, что... Черт, не сбивай меня с толку.

- Было бы с чего сбивать.

- Это все из-за меня, - махнул рукой Гарри, - а теперь выметайся.

- Из-за тебя? – спросил Драко, подходя и вглядываясь в лицо Гарри. Тот несмело посмотрел на него в ответ. – В каком смысле?

Гарри завороженно уставился на его губы.

- Я...

- Ну?

- Я...

- Ну же, ну же?

- Хотел чтобы ты был...

- Был?

- Был со мной, - быстро выпалил Гарри, не соображая, что делает, и потянулся к лицу слизеринца. Однако тот проворно отпрыгнул назад.

- Так я и думал, - презрительно сказал он, - но увы тебе, гомосексуализм не по мне, Поттер. И ты не в моем вкусе, в любом случае, - с этими словами он вышел.

Гарри упал лицом вниз на кровать, и небо упало на него сверху.

Часть вторая.

Драко стоял на самом натоптанном в комнате участке ковра – то бишь, перед зеркалом, разумеется. Он придирчиво рассмотрел свое отражение, и, не найдя никаких изъянов, с удовлетворенным вздохом сел в кресло.

Отлично, он, можно сказать, добился своего. Такое унижение, Мерлин Великий, им можно сполна расплатится за все курсы, начиная с не поданной руки на первом и кончая папой, упеченным в Азкабан на шестом. Сам Поттер дал слабину перед ним, а ведь еще совсем недавно Драко в тайне иногда сожалел о том, что не родился девочкой, ведь именно тогда можно было бы влюбить в себя Поттера и посмеятся над ним впоследствии. Как выяснилось, пол роли не играл, очарование Малфоя было и так просто крышесрывающим и действовало на всех без исключения.

- Он сказал, хочу «чтобы ты был со мной», - хмыкнул Драко, - я – само совершенство.

Впрочем, совершенство по каким-то загадочным причинам до семнадцати лет оставалось девственным, что приносило Драко немало огорчений. В самом деле, это никуда не годилось. И даже самому себе трудно было признаться, что причиной этому служила некая непозволительная неуверенность в себе, боязнь оплошать, часто, впрочем, преследующая молодых людей его возраста.

Однако Малфой не был бы Малфоем, если бы не придумал какой-нибудь хитроумный план, позволяющий преодолеть все свои комплексы и начать наконец жизнь, подобающую его статусу слизеринского принца. Вчера он побывал в одном закоулке Хогсмида, о котором ему нашептал как-то Забини, и посетил некий магазинчик без вывески, откуда вышел, отягощенный простым белым пакетом, который совершенно не привлекал к себе внимания, однако Драко тут же нервно наложил на него Маскирующие Чары и далее шествовал уже якобы налегке.

Сейчас пакет стоял на столе, двери были заперты, Заглушающие Чары обновлены – в общем, обстановка располагала к детальному изучению его содержимого. Драко с некоторой опаской достал из пакета ярко-розовый сверток и, поморщившись, поглядел на этикетку.

- «Волшебная надувная ведьма»,- прочел он, - «просто разверните сверток и скажите заклинание Аэрации». Понятно, - пробормотал он, - защита от неразумных детишек.

Он развернул упаковку, внутри которой лежало нечто бесформенное и опять-таки розовое, и внятно произнес:

- Аэрус кворум мажор.

Через миг перед ним лежала голая улыбающаяся резиновая женщина, по крайней мере в полтора раза больше него, бесстыдным образом раздвинувшая ноги и закусившая губу. Впрочем, ненадолго. Ведьма приподняла свою кукольную голову и произнесла:

- Если ты хочешь, чтобы я...

И она перечислила возможные «услуги», заставив Драко мучительно покраснеть. Он, собственно, не очень уже понимал, зачем он все это делает. Изначально идея была такова – приобрести хоть какой-то опыт с таким вот... аналогом, а потом уже спокойно покорять сердца живых девушек. Он несмело дотронулся до ее ноги; нога была теплой, но совсем не казалась живой.

- И наконец, если ты хочешь, чтобы я кричала, стонала или умоляла тебя остановится или не останавливатся, сожми мой мизинец, безымянный, средний или указательный палец левой руки соответственно. Если же ты хочешь, чтобы я молчала, сожми большой палец.

Драко, сильно уже сомневаясь в том, что идея была хороша, лихорадочно дернул ее большой палец, тут же его оторвав. Ведьма бессильно уронила голову на стол – видимо, он повредил какой-то важный механизм. Он не очень, честно говоря, огорчился – уж лучше пусть полежит спокойно и не мешает дурацкой болтовней. «Этак некрофилом станешь», - нервно подумал он, пытаясь настроится на нужный лад. Он еще раз провел ладонью по ее ноге, погладил живот, перевел взгляд ниже, главным образом чтобы не смотреть на ее плохо сделанную голову с открытыми нарисованными глазами. В тот момент, когда он окончательно осознал, что совершенно не способен поймать нужное настроение при виде этого довольно удачно, в отличие от головы, сконструированного женского тела, на левое бедро ведьме села жирная муха. Сходство с трупом стало окончательным, и Драко с испуганным вскриком отпрыгнул назад, только затем чтобы запутаться в собственных расстегнутых брюках и рухнуть на руки Панси, с легкостью удержавшей его на весу.

- Панси? – задохнулся он.

- Именно, - кивнула она, - поглядели мы тут на твои страдания и поняли, что тебя надо спасать.

- Мы? – судорожно спросил Драко.

- Да, мы решили устроить что-то вроде... мальчишника, - неуверенно сказала Панси.

Драко скосил глаза и увидел Кребба, Гойла, Уизли, Поттера и Грейнджер, вылезавших из-за небольшой, казалось бы, кушетки.

- С каких это пор вы с Грейнджер стали мальчишками? – только и спросил он.

- Я, как ты знаешь, вообще бисексуальна, - легко ответила Панси, - что касается Грейнджер...

- ... то я пришла, чтобы вы не натворили чего-нибудь непоправимого, - невозмутимо закончила Гермиона, расправляя юбку и с комфортом усаживаясь на диван.

Остальные последовали ее примеру, рассаживаясь кто куда.

- И что теперь? – затравленно спросил Малфой, поглядывая на дверь.

- А теперь, - ощутимым толчком усадила его на стул Панси, - мы будем лишать нашего старосту девственности. А то, в самом деле, перед другими факультетами неудобно. Лаванда!

Дверь, на которую Малфой рассчитывал в качестве последней возможности сбежать от общества этих сбрендивших идиотов, открылась, и в комнату, пританцовывая, вошла Лаванда Браун. Одежды на ней был самый минимум – а именно нечто вроде сеточки, прикрывавшей шею, черного боа и босоножек на двенадцатисантиметровых шпильках.

- Лаванда любезно согласилась помочь нам в устранении твоей маленькой... проблемы. Она говорит, что с первого курса мечтала сделать это, и, я думаю, грех отказывать ей в этой малости, - пояснила Панси Драко, находившемуся в полуобморочном состоянии.

Лаванда хлопнула в ладоши, с потолка полилась какая-то псевдовосточная попсовая музычка, и девушка, недолго думая, уселась на колени к Драко лицом к своей жертве.

Прошло минут двадцать. Гермиона что-то высчитывала у себя в блокнотике, Кребб заснул, а остальные неловко отводили глаза от места проишествия. Драко сидел, где сидел, Лаванда, сидящая на его коленях теперь уже спиной к нему, застегивала босоножки, а Панси стояла, скрестив руки и неодобрительно на нее поглядывая.

Нет, Лаванда, конечно, получила то, чего хотела – при желании она бы могла переспать и с бревном, и в данном случае примерно это и произошло. Хотя физиология Драко позволила девушки получить малую толику того, зачем она пришла, но зрелище было, если можно так выразится, чисто механическое и, честно говоря, жалкое.

Лаванда молча собралась, укуталась в мантию, и быстро удалилась. Драко, который, вообще-то не был приклеен к месту и мог бы убежать в любой момент, видимо решил удостоверится в своей «маленькой проблеме» до конца, поэтому и перенес эту экзекуцию со стоическим видом мученика. Теперь он сидел с совершенно отрешенным видом в некоем подобии транса, удосужившись лишь застегнуть брюки.

- Драко, - тихо начала Панси, - по-моему...

- По-моему, - заорал вдруг он, вскакивая, - вам всем надо от меня отвалить!!! – Панси поймала его за руку. Остальные присутствующие попытались сделать вид
отсутствующих, - нет, я серьезно! Конечно, я не блистал сейчас, но во-первых, это совершенно точно только мое дело, а во-вторых, мне все равно нравятся девушки, и все!

- Милый, я ведь и не говорила ничего на этот счет, - ласково пропела Панси.

- Драко, - подал голос Гарри, молчавший до сих пор, - я просто хочу, чтобы ты знал, я всегда буду готов помочь тебе. Я бы не пришел, конечно, но Панси с Гермионой, они меня убедили в том, что... – он запнулся.

- Гермиона, скажи, у тебя лучше получается, - негромко сказал Рон.

- Все просто, - подхватила девушка, - ты наверняка мечтал отомстить Гарри за все, ненавидел его, придумывал разные хитроумные, вроде бы, планы - и все
проваливалось. Наверняка не раз жалел, что ты не девчонка, - скулы Драко порозовели, - ведь тогда бы ты мог влюбить Гарри в себя и торжествовать по полной программе. Но на самом-то деле вовсе не хотел ему зла – за эти годы у тебя в голове все перемешалось, и ты действительно иногда жалел о том, что ты не девчонка, но вовсе не поэтому...

- Замолчи, - тяжело дыша, приказал Драко, - выметайтесь все из моей комнаты.

- И – Драко, ты ведь гей, это видно по тебе, - горячо продолжала Гермиона, - это ведь просто... Скажи, сколько будет семью семь?

- Гермиона! – закричал Гарри, - хватит! Это все ерунда, пойдем отсюда! Я хочу уйти, и немедленно!

- Так сколько будет семью семь, Малфой?

- Не знаю! Пятьдесят без чего-то! Какая разница? Отвали, Грейнджер!

- Вот видишь, - спокойно сказала Гермиона, - все сходится. Гей и, причем, абсолютно безнадежный пассив, так что опыта никакого можешь не набираться, никаких конфузов не предвидится – и то повезло, верно? – она перевела взгляд с побелевшего от злости Драко на слизеринку, - Панси?

- Вингардиум Левиоса! – сказали они хором, подняв каждая своего друга в воздух. Отлеветировав их на кровать, они отпустили их рядом и произнесли снова хором:

- Блокус! – вокруг кровати возникло нечто вроде силового поля, - все, мальчики, сегодня вы ночуете вместе, - улыбаясь, сказала Панси, - поговорите, подумайте о ситуации. Завтра утром мы вас отпустим.

С этими словами все вышли, преварительно с некоторым трудом разбудив Кребба.

Эпилог

К чести Гарри, он точно так же сначала упрямо пытался снять чары, что без палочки было совершенно невозможно. Он точно так же прижался к максимально противоположному краю и пытался спать, сложившись и сжавшись, только чтобы не дотронуться до второго обитателя кровати. Он точно так же вначале яростно, а потом бессильно молчал. Но когда ночью, все в той же абсолютной тишине, маленькая ручка доверчиво пролезла под его рубашку и обвила его талию, он не удержался.

- Малфой-малфой... – нежно проговорил он, - девчонка ты все-таки...

- Зато с опытом проблемы будут не у меня, - довольно промурлыкал Драко, придвигаясь максимально близко и трясь носом о плечо Гарри.

- Да и у меня не будет, - доверительно шепнул Поттер, не подумав.

Ночную тишину разорвал вопль.

- Что???!!! – пронеслось под сводами старого замка.

- Все-таки они хотя бы разговаривают, - тоскливо сказал Рон, глядя на дверь малфоевской спальни, из-за которой доносились звуки яростной перебранки,- ну да ладно, Мерлин с ними. Счастливого Рождества, ребята! – чокнулся он бокалом шампанского с бокалами слизеринцев. – Гермиона? – осторожно спросил он бормотавшую что-то девушку.

- Ревность, - бубнила она, - как это скучно. Человек, который сам-то только что решился на такой важный шаг, начинат придираться в огрехам прошлого своего возлюбленного, который всего-то пару раз развлекался с однокурсницей, один раз с близнецами и еще один – с профессором. Какая разница с каким? В конце концов, у него было тяжелое детство и еще более тяжелая юность, надо же было как-то развлекаться. Все это не играет никакой роли в схеме взаимоотношений, которая скучна и банальна, ну господи, ну доведется мне хоть раз столкнуться в этом замке хоть со сколько-нибудь сложной психологической дилеммой?

Fin