Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

17 октября 2006 года, в 17:50 по московскому временеи о аффторской квартире разнесся счастливый вопль: НАШЛА!!!!!!! ДА!!! ЕССС!!! ЕСССС!!! НАШЛААААААААА!!!

В обще, ура товарищи, держите продолжение. ^______^

Игорь

Не то, чтобы я не думаю о нашей последней встрече, о его словах, об этом… чёрт… об этом его поцелуе.
Я стараюсь не думать. Честно стараюсь. Упрямо твержу себе, что всё не важно, кроме того, что он мой лучший друг, и я обязан его найти, потому что волнуюсь. Но… это его «я люблю тебя» шепчет в ушах. Настойчиво, почти агрессивно – в общем, здравствуй, шизофрения.
Смеяться хочется. До истерики.
И если честно, есть безумной силы желание: пусть всё окажется шуткой, фарсом, насмешкой, фальшивкой, приколом.
Очень жестоким тупым приколом, но только лишь бы не правдой. Я готов молиться об этом. Готов галопом нестись в Александро-Невскую Лавру, заказывать сотню молебнов или как это называется, извести всю стипендию на свечки… чёрт…
Но… я слишком хорошо знаю Влада, я слишком хорошо знаю этого проклятого придурка. Он не врал, когда говорил: «я не стал бы шутить такими вещами». Он никогда не лезет в настолько личное со своими подстёбами. Слишком, мать его, добрый и корректный. Благородный…
Чёрт! И всё же я слишком многое готов отдать, чтобы всё оказалось шуткой. Я не хочу потерять…
Влад для меня… ну… важен, что ли. Он единственный человек, которому я доверяю. Которому я могу рассказать всё, на которого я могу положиться, про которого я точно знаю – он ВСЕГДА будет на моей стороне.
Без него…
Я не хочу без него.
Я хочу, чтобы можно было просто идти вместе из универа до перекрестка, треплясь на отвлеченные темы. Лопать макароны по-флотски на кухне и стебать преподов. Смотреть тупые комедии, когда у меня кончаются инет-карты. Выходить покурить в подъезд и, возвращаясь, слушать гневные проповеди о вреде табачного дыма…
Я хочу, чтобы не было того разговора, чтобы можно было перемотать время…
Дьявол…
Мне кажется или я мечтаю о невозможном?
Да, чёрт!
Даже если он и… педик. Даже если он и… питает на мой счет какие-то… левые желания. Плевать. Я могу его принять. Могу.
По крайней мере, могу постараться, потому что он мой лучший друг. Потому что я хочу, чтобы всё оставалось как раньше. Я хочу, чтобы он вернулся. Чтобы можно было надавать ему по морде за то, что он пропал и не звонит и не приходит!
Дьявол…
Да, в конце концов!
Почему меня должно волновать, кого он предпочитает трахать?! Я его знаю, знаю слишком хорошо. Знаю, что он на самом деле очень мягкий, наивный, нет, чертовски наивный и простой! Что он совсем не из этого мира, что он сбежал откуда-то из рыцарских баллад, что он может быть насмешливым, наглым, но всё равно остается спокойным, тихим и внимательным. Любит людей и никому не желает зла. Просто такой очень хороший человек… и какая к чертям разница на кого у него встает?!
Это не важно, не имеет значения и не задевает. Меня. Не за-де-ва-ет. Плевать.
Я просто хочу быть его другом. Я не хочу, чтобы он пропадал из моей жизни. Мне нужно знать, что с ним всё в порядке.
И нет, не для успокоения совести, а потому, что он, дьявол задери, для меня _важен_!
Вот и всё.

Влад

И всё-таки я вышел в центр. Ноги сами принесли меня на пыльный Невский. Я шел старым знакомым маршрутом. Мимо Дома Книги, мимо сквера с памятником Екатерине Второй – где-то я слышал, что это традиционное место встреч лиц нетрадиционной сексуальной ориентации… ага, самое подходящее местечко для меня… из горла вырвался горький смешок и я отвел взгляд…
С неба срывались легкие холодные капли, противная морось. Это было… правильно. Очень хотелось выдать какую-нибудь зверски пафосную фразу, вроде: «о… погода моей души… прямая проекция…». Тьфу.
Я прошел мимо Гостинки, задел кого-то плечом у входа в метро, перешел на другую сторону и свернул к каналу Грибоедова.
Дождь припустил сильнее и я склонился над каменным бортиком почти у самого моста – посмотреть, как по черной воде бьет мелкая рябь.
В голове было пусто, казалось: так просто – перегнуться через борт посильнее и упасть вниз головой в грязный канал. Всплеск, белая пена брызг в разные стороны. Нет человека – нет проблем…
В груди тоже царила пустота. Сердце устало, перестало биться и равнодушно откинулось на легкое – отдыхать. Ему уже было всё равно. Безразлично и безнадежно.
А чего я ожидал?
Что он скажет: «Всё нормально, Влад!» или «Я тебя тоже!»? Не такой уж я чокнутый романтик… Зачем я ему признался? Не почему, а – ЗАЧЕМ?
Я развернулся и оперся на бортик спиной и руками. Камень был жутко холодным, но так было даже лучше. Морось мягко оседала на ресницы. Я запрокинул голову. Небо было серым и тяжелым. Я улыбнулся ему, ловя дождинки губами.
- Я пидор. Я втюрился в лучшего друга. Я ему признался. Он был в ужасе… - злой смех резанул лёгкие.
Я поежился и опустил голову. Взгляд невольно зацепился за парочку, сидящую в бистро напротив.
Девушка в светлом пальто кормила рыжего улыбчивого парня десертом с ложечки. Он весь перемазался в креме, а она смеялась. Они выглядели влюбленными и счастливыми. Так просто… им было плевать на свинцовое небо, на холодный ветер, на осень и отчужденность Питера. Как будто над их столиком зависло своё, автономное тропическое солнце.
Я выругался и отвернулся. Кажется, режущее чувство в груди называлось «зависть». В это мгновение мне как никогда хотелось быть самым обычным. Таким же, как все. Влюбленным в какую-нибудь красавицу, пусть даже не взаимно. Какая разница? Я только был бы нормальным и верил, что возможно, когда-нибудь я смогу её добиться. В моей же ситуации мне уже больше ничего не светило… ха-ха.
Я отлип от бортика и побрел дальше, вдоль канала, в сторону Спаса на Крови. Если бы пошел в противоположную – добрался бы до гей-клуба «Грешники». Пожалуй, теперь мне бы хватило смелости и обреченности туда зайти. Ха-ха…
Слева появилась кованая решетка Михайловского сада – я свернул в него. Мне всегда нравилось здесь бродить. Может потому, что это был наш с Игорем излюбленный маршрут: Михайловский – Летний - Марсово, когда мы оказывались в этом районе. Может потому, что это были редкие островки зелени в чужом, строгом, сером и пыльном городе – дома я привык жить на окраине, в двух шагах от леса.
Думаю, Игорю было противно…
Думаю, у него теперь есть отличный повод меня ненавидеть…
Думаю мне надо оторвать голову и вытрясти из неё все мысли, чтобы больше никогда и ни о чем не думать…
Чёрт.
В Летнем саду было пусто. Будний день, плохая погода… но… в пруду плавали лебеди. Их всё ещё не переместили в зимние помещения.
Я подошел к мелкой, чисто символической, железной оградке, отделяющей дорожку от газона, и поставил на неё одну ногу.
Гордые белоснежные птицы. Пара. Один из них пытался уснуть, спрятав голову под крыло, но второй всё время двигался, плавая от одного края пруда к другому, и первому приходилось следовать за ним. Не знаю, сколько я там стоял, но за всё это время расстояние между ними так и не увеличилось больше, чем на метр. Они были вместе, всё время, как связанные тонкими, не заметными глазу, нитями.
У меня уже не было сил смеяться над собой. Я дошел до того, что завидовал безмозглым недокурицам. Просто потому что они были парой. Вместе, неотделимо… и, наверное, любили.
- Ты выглядишь, как человек, которого грубо отшили.
Я не сразу понял, что слова обращены ко мне. Прошло несколько секунд прежде, чем я повернул голову в сторону голоса и, тупо заморгав, спросил:
- А?
Парень лет двадцати семи в длинном бежевом плаще затянулся сигаретой и хмыкнул:
- Он оказался натуралом, да?
Я дернулся, как от удара, и сипло выдохнул:
- Что?
Он присел на корточки и выпустил дым через ноздри, чуть поморщившись.
- Когда я был таким же молодым, как ты, меня тоже послали далеко и надолго… красивые птички, да?
Я сглотнул, отдурело перевел взгляд на лебедей и, наконец, очухавшись, хмыкнул:
- У меня что, на морде написано, что я пидор?
Незнакомец вздохнул:
- Да нет… парень, как парень. Просто, как говорил один мой знакомый, у меня интуиция размером с БТР.
Я закрыл глаза, к горлу почему-то подступил комок, и стало тяжело дышать.
- О… вот как…
- Стас.
- Что? – Я снова посмотрел на незнакомца.
- Моё имя. – Он поднялся и протянул мне руку.
- А… Влад, - Я пожал её. Пальцы Стаса оказались очень тёплыми, и я вдруг понял, что жутко замерз.
- Приятно познакомиться. Значит, я угадал?
- Ну… практически, - я криво улыбнулся, - долгая история. Долгая, сложная и неинтерес… АПЧХИ!
- Будь здоров.
- Спасибо. – Я выудил из кармана носовой платок и снова чихнул.
- Хочешь рассказать?
Я вновь выдавил кривую улыбку и поежился – дождь усиливался:
- Если вам интересно.
- Холодно, - он передерну плечами, - пойдём, я знаю тут за десять минут хода отличную кондитерскую. Тебе стоит выпить глинтвейна, если не хочешь заболеть.
Я кивнул. Терять было нечего… и… слишком сильно хотелось, чтобы меня кто-то выслушал.