Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Игорь

Горячий чай и раскрытая настежь дверь балкона. Приятное противоречие.
Начинается осень. Холодно. Мерзнут ноги, а скользящие в привычном темпе по клавиатуре пальцы грозят превратиться в ледышки.
В квартире непривычно тихо. Не орет музыка из колонок. Не бормочет телевизор. Не слышно вздохов с дивана и слоновьего топота на кухню и обратно.
Не могу понять: рад я этому или нет. Точнее могу, но не врать себе – не получается.
Кутаюсь в старый растянутый свитер, богомерзкого ядерно-изумрудного цвета, и ругаю драность джинсов.
А ведь это Влад посоветовал их порвать. Стукнуть бы его. БОЛЬНО. И за джинсы в том числе.
Три дня назад пришел ко мне, как обычно, после универа. У Влада от моей квартиры ключ есть, он у меня на правах кота обитает. Приходит когда вздумается, создает ощущение присутствия, грабит холодильник, пялится в экран телевизора и уходит к себе в общагу, когда посчитает нужным. Иногда и на ночь остается, если засиделся. Спит прямо на диване, почти не меняя позы.
Мы с ним уже больше десяти лет знакомы. В школе вместе учились, а потом в одном институте оказались. Тогда и сдружились. Со своими ведь проще вместе держаться. А Влад неожиданно оказался очень хорошим человеком, с богатейшим чувством юмора, да и вообще замечательным характером. Он мне часто помогал с курсовыми, рефератами и прочими радостями жизни, отравляющими существование обычного студента.
Мы сошлись моментально и стали лучшими друзьями. Я даже жалел, что мы толком в школе не общались, мол столько времени потеряно. Влад смеялся всегда.
Но три дня назад всё разом рухнуло.
Он заявился раньше, чем обычно, я тогда только топал с чашкой чая к компу.
- О, привет.
- Привет! – Влад был непривычно хмурым и серьезным. Я раньше никогда у него такого выражения лица не видел. Даже во время сессии. Он вообще легко жил, ему как-то на всё плевать было. Пофигист в лучшем смысле этого слова. Улыбка до ушей и «Прорвемся!» или «Не ссы лягуха, болото будет нашим!».
Я насторожился:
- Что-то случилось?
- Да нет, всё пучком… - Стащил ботинки и убрел на диван.
Я пожал плечами: захочет – сам расскажет, и сел к компу – нужно было до завтра добить реферат. Увлекся, печатая – тема интересная попалась, даже странность с Владом из головы вылетела на какое-то время. Но потом чувствую – что-то не так. Слишком тихо стало. Скосил глаза в сторону – телевизор выключен. Влад сидит, сцепив руки, как будто собирается что-то сказать, но никак не решается. Выражение физиономии – почти похоронное.
- Слушай… я вообще… поговорить пришел.
- Ну? – продолжаю печатать – времени-то в обрез, может ночью и спать не придется.
- Я люблю тебя.
- Ага, я тебя тоже. Только не мешай, у меня дедлайн завтра.
Хмыкнул – что за настроение у него сегодня – и продолжил строчить.
- Ты не понял, я тебя как сексуальный объект люблю, как если бы девушку.
Вот тут я челюсть на пол и уронил. Повернулся, очки снял, смотрю на него одурело. У Влада лицо серьезное-серьезное.
- Что?
- Я тебя люблю серьезно, - скулы ходуном ходят, лицо почти белое. Я даже испугался - может ему плохо?
- Это самая тупая шутка из всех твоих тупых шуток, - вздохнул, нацепил очки обратно, собрался дальше работать, но…
- Я не шучу, - Влад встал и подошел ко мне.
- Да ну? – Я сощурился и фыркнул. Надо сказать, что у него есть привычка – постоянно меня подстебывать. Использует любой повод, чтобы как-то подколоть. Он вообще любит людей разводить и тащится, когда забава удалась.
- Игорь. Я совершенно серьезно. Я не вру, не шучу и не пытаюсь тебя обмануть. Я бы не стал шутить такими вещами. Клянусь.
Я снова фыркнул:
- Ага.
Он тогда вздохнул, обреченно как-то, а потом наклонился и…
Я от шока на несколько секунд потерял способность двигаться, да и вообще соображать, чего уж там. Меня целовал лучший друг. Откровенно говоря – единственный друг. Целовал «по-взрослому», в губы, настойчиво пробиваясь языком в мой рот. У меня была вполне объективная причина выпасть из реальности, верно?
Но ура мне за то, что очухался быстро. Оттолкнул его и почти заорал:
- Ты что?! Совсем спятил?!
У него лицо в этот момент было, как у побитой собаки. Несчастное, жалкое. Он улыбнулся криво и. пробормотав что-то вроде «ну… я пошел…», сбежал.
А мне очень захотелось чтобы меня кто-нибудь разбудил. Я сидел и тупо хлопал глазами, долго так, переваривая.
И вот, уже второй день вообще не появляется на горизонте. Не приходит в универ, не ночует в общаге, не заходит ко мне… Звонил ему – аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Нет, я точно его стукну, когда он появится. Очень больно стукну. Козла…
Только бы появился.

Влад

Нет, я всегда знал, что со мной что-то не так. С детства. Чего уж, понять себя не сложно... Но вот по-настоящему отравлять жизнь это «не так» мне начало только с поступлением в институт.
Я не знал, что окажусь с Игорем в одном потоке. Более того, что он, не долго думая, перейдет в мою группу, потому что мы в одном классе учились. Я ведь, уходя из школы, самым счастливым был - к концу одиннадцатого класса Игорек стал моей навязчивой идеей. Я даже учиться нормально не мог - всё время косил в его сторону. А теперь: с глаз долой из сердца вон… ха-ха.
И ведь влюбился в него так по-глупому. Как в дурацких романах.
Сидел на дополнительных занятиях по физике. Скучал. А Игоря вызвали к доске, решать какую-то задачу. И толи освещение в кабинете было таким, толи… в тот момент его губы показались мне нереально красивыми, ярко-карминовыми. Естественными и невозможно красивыми одновременно. Я даже дышать перестал на несколько секунд. Сердце резануло как ножом. Взгляд скользнул в сторону, на доску: не сметь Влад, не сметь. Нельзя.
А по доске водила мелом его рука. Длинные, как у пианиста, пальцы, и в том же свете бледные и хрупкие, словно он девушка. Рукав свитера сполз на несколько сантиметров, и я видел его запястье, тонкое, почти прозрачное.
Меня почти парализовало - я не мог оторвать от него взгляда. Бывает же так: живешь с каким-то человеком бок о бок, встречаешься каждый день, а потом однажды раз… и ты не можешь дышать без него. Смотришь и чувствуешь, что хочешь быть рядом, не важно в каком качестве, просто – быть. Проводить вместе время, говорить, смеяться. Появляется пронзительная, выворачивающая наизнанку нежность. И ничего уже с этим не поделать…
Он сел на место, а я всё ещё не мог успокоить сердцебиение.
Тогда до конца одиннадцатого класса оставалось пять месяцев, и я себя убеждал, что чушь всё это, выветрится из головы. Просто я эстет, а Игорь тогда был очень красивым. Но и на следующий день, и во все другие – я не мог отвести от него взгляда. Улавливал что-то новое для себя, изучал его привычки. Что он, например, всегда сначала достает учебник, а только потом тетради. Что он любит грызть карандаши. Что очень смешно поправляет очки. И чаще всего делает это, когда смущен, или ему нужна пауза, чтобы подумать.
С каждым днём я открывал в нём мир. Видел перед собой не человека, не просто одноклассника, а новую вселенную. Меня это пугало… но есть же закон мотылька и пламени, да?
Я нарочно стал всё время ходить мимо его парты, чтобы лишний раз посмотреть на его лицо. Как бы случайно задевал плечом в толпе. Или клал руку на спину, когда мы все толпились вокруг стола учителя – получить результаты. Я наслаждался случайными скользящими прикосновениями рук в толпе, ловил самый настоящий кайф, когда мог коснуться его или задержать особенно долгий взгляд.
И всё время, всё время старался не думать – что же дальше.
Мыльный пузырь влюбленности лопнул и превратился в жгучую боль слишком неожиданно. До какого-то момента мне было всё равно, что я неинтересен Игорю, я просто любовался им. И был счастлив.
Вечером, я возвращался с дополнительных занятий. Не торопился, пинал ледяные булыжники и ни о чём не думал.
- Фух, догнал… - Я обернулся. В двух шагах от меня стоял Игорь, запыхавшийся, в расстегнутой куртке (это по такой холодине), улыбающийся, - Нам по пути – мне на почту.
Сильнее всего я расстроился, что мне нужно было через двадцать метров сворачивать в сторону от почты. Я ведь… нет, честно, многое отдал, чтобы просто идти с ним рядом, как бы глупо и излишне романтично это не звучало.
А он улыбался и болтал что-то про контрольные, которые он отсылает в питерский универ. Я смотрел на его улыбку и молчал. Пытался сделать вид, что слушаю, даже спрашивал что-то. У него ведь очень необычная улыбка. Искренняя и открытая. Воплощение обаяния. Меня в тот момент ничего кроме неё не интересовало, а глупая мышца в груди колотилась, как бешеная.
Я двинулся на свой поворот:
- Ну, пока. Удачи!
- Пока!
Меня никогда в жизни так не трясло. И никогда, никогда не было так дерьмово. В голове билась только одна мысль, яростная, с отчаянным привкусом мазохизма: «Он никогда не будет со мной. Не светит. Не будет мне такого счастья».
Когда я пришел домой, первым вопросом вечно занятой матери было:
- Владик, что-то случилось?
Я тогда чуть не расхохотался в голос. Если даже она заметила, значит всё на самом деле было плохо.
Ушел в душ и долго ревел под горячими струями. Как девчонка, ей богу… Но так больно было…

ТВС