Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

"Слушай, Фред..."

- Боже, Фред, сколько можно там копаться?
- Иду-иду!
Фред выходит из подсобки, держа в руках два здоровенных коробка с «Возмутительно-восхитительными фейерверками Уизли», новым продуктом, который они протестировали совсем недавно.
- Сколько они заказали? – спрашивает Фред.
- Не поверишь, - улыбается Джордж. – Пятьдесят ящиков!
- Серьезно?! А ты уверен, что их уже можно продавать в таком количестве? Мы же почти не изучили побочные эффекты этих фейерверков… Например, дракон может вести себя абсолютно непредсказуемо!
- Точно, братишка! – Джордж подмигивает близнецу. – Но ведь в этом-то весь кайф, верно?
- Ты прав, - улыбается Фред. – Ну что, я пойду принесу еще коробочек этак… сорок восемь?
- Подожди-ка, - Джордж хватает брата за руку, притягивает к себе и легонько целует в щеку. Фред ухмыляется и проводит языком по губам Джи, но когда тот хочет поцеловать его, приставляет к его губам указательный палец и лукаво качает головой.
- Работа не ждет, - улыбается Фред и показывает брату язык.
- Фредди, подожди…
- Эй, Фред, ты знаешь, мне приснилось, что министерство заказало у нас 50 ящиков с фейерверками, чтобы отпраздновать победу над Сам-знаешь-кем!.. Фред? Фред?..

Джордж ненавидит просыпаться. Он мечтает заснуть навсегда и никогда больше не видеть той жизни, которую называют реальностью. Он никак не может смириться с тем, что, просыпаясь после хорошего сна по привычке теребит одеяло на пустом месте, пытаясь разбудить того, кого больше нет.

Тик-так… Тик-так…

Темно, хоть глаз выколи. Ужин давно закончен, все домашние разбрелись по комнатам, и только Джорджу кажется, что внизу в кухне кто-то ходит. Призрак. Фантом. Ерунда, фантомы не ходят, они летают. Там только часы. Эти зловещие ужасные часы. И Джордж знает, что теперь на них одной стрелкой меньше. В прошлом Джордж часто задумывался, почему на семейных часах Уизли у него и у Фреда были отдельные стрелки. Близнецы всегда находили это неправильным. Теперь Джордж понимал, что стрелки были разными для таких вот случаев. И все же он по-прежнему находил это неправильным. Может, если бы стрелка была одна, Джи умер бы вместе с Фредом? Этого Джордж хочет больше всего. Об этом он мечтает беспрестанно, рьяно и страстно, с того самого мига, как…

И как же ему надоели все эти длиннющие успокоительные лекции о том, «чего бы не хотел Фред».

«Джорджи, пойми, Фредди хотел бы, чтобы ты жил! Чтобы ты был счастлив. Мы тоже хотим, чтобы ты был счастлив!» - миссис Уизли рыдала тогда, обнимая Джорджа. Это произошло сразу после того, как Билл обнаружил младшего брата, разглядывавшего свое отражение в зеркале с ножом в руках.

«Хотите, чтобы я был счастлив?! Так дайте же мне сдохнуть, наконец!!!»

Так нет же, у него отобрали все колюще-режущие предметы и заперли его в Норе, в их с Фредом комнате. Джорджу теперь кажется, что все это какое-то издевательство со стороны родителей. И теперь у Джорджа нет ничего… Только кусочек волшебной фотографии с лицом Фреда, веселым и смеющимся, как всегда, неунывающим. Джи никогда не расстается с этим обрывком.

«Фред, братик… Как они могут знать, чего бы ты хотел? Какого счастья ты желаешь мне, если мы поклялись однажды никогда не расставаться и даже смерть встретить рука об руку?! Как они смеют мешать мне уйти к тебе?!»

Джордж нежно касается губами фотографии, Фред подмигивает ему и посылает воздушный поцелуй.

- О! Фредди, Фредди, - громкий стон вырывается из груди Джорджа и он обхватывает колени руками, сотрясаясь от почти беззвучных рыданий.

«Какое право они имеют указывать мне? Почему я должен жить, если я НЕ хочу жить без тебя? Ты был частью меня. Ты был мной, а я – тобой. Мы так похожи, что, кажется, могли стать единым целым. Какая жизнь? Какой к черту магазин? Какие шутки? Меня нет. Мне кажется, осталась только тень того, кто был раньше Джорджем Уизли…»

Фред… Фред… Почему он не стал призраком? Это могло бы немного облегчить участь Джорджа, который так отчаянно хотел снова увидеть Фреда, потому что еще не смирился с тем, что больше никогда не сможет видеть улыбку близнеца, держать его за руку, обнимать его. Засыпать вместе с ним на одной кровати, уткнувшись в густую шевелюру брата. Никогда больше.

Джордж смотрит в зеркало, и в темноте ему кажется, что оттуда на него глядит Фред. И улыбается. И его глаза сверкают, как фейерверки. Джордж хочет провести рукой по волосам Фреда, но натыкается на холодную поверхность зеркала. Он прикасается к ней лбом и глядит в глаза брата.
- Наш последний поцелуй, - шепчет он, приникая губами к отражению и нежно-нежно целуя стекло.

Удар. Еще один. Сильнее. И кровь стекает по разбитой поверхности.

Джордж берет самый острый и длинный осколок…

+ bonus

"Точки крайностей" - 3 новых драббла

«Канат»

- Квоффл у Джонсон, она обходит Бута и устремляется прямо к воротам… Бладжер Гойла заставляет ее отклониться от курса…Бладжер пролетает мимо. Двое слизеринских охотников идут на перехват, и ВАУ! Эффектный бладжер Фреда Уизли (или Джорджа, впрочем, какая разница?) останавливает их, и… Оооооу!!! Какая несправедливость, Уизли отвлекся, и получил удар бладжером от Крэбба, надо же, я и не думал, что эти верзилы способны прицелиться, как следует…

Почувствовав укол в сердце, Джордж развернул метлу, когда Крэбб только еще замахивался по бладжеру.
Уизли со скоростью пули пересек поле еще до того, как услышал свисток мадам Хуч, успел подхватить падающего Фреда у самой земли и кубарем скатиться с метлы, которую было уже не остановить.

- Мистер Уизли, отпустите мистера Уизли, - услышал он голос мадам Помфри, чувствуя, как несколько рук одновременно пытаются разжать его руки, обхватывавшие близнеца, словно стальные тиски. Фред был без сознания.
Откуда-то послышались удивленные возгласы:
- Он жив? Дышит?
Джордж не разжимал рук. Он пытался прислушаться к дыханию Фреда, но в толпе это было сделать невозможно.
- Минерва, сделайте что-нибудь! - взмолилась мадам Помфри подбежавшей МакГонагалл. – Мистеру Уизли срочно нужна помощь, но его близнец, похоже, так не считает!

Джордж не слушал их всех. Он лежал на земле, обнимая Фреда и пытаясь различить хоть малейшее движение его груди… услышать, как бьется сердце.
- Мистер Уизли, - строго начала МакГонагалл, но, встретившись с суровым взглядом Джорджа, почему-то умолкла. Мадам Помфри удалось-таки разжать одну его руку. Она тут же приложила палец к артерии на шее.
- Пульс есть, - сказала она.
- Я знаю, - сказал Джордж.
- Вставайте, мистер Уизли, мы должны доставить вашего брата в больничное крыло.
- Тогда и меня заберите, но его не отпущу.
- Минерва, но… - медсестра вопросительно посмотрела на замдиректора.
- Делайте, как хочет мистер Уизли, - сухо сказала МакГонагалл.

Их уложили на носилки прямо так, в обнимку. Последнее, что помнил Джордж, перед тем как отключиться, тихий-тихий и еле-различимый шепот Фреда:
- Да уж, квиддич – жесткая игра, братишка.

«Эксперимент»

- Что ты хочешь? – это мой голос? Такой хриплый и невнятный! Кажется, он вот-вот сорвется.
Ты задергиваешь полог своей кровати, словно он может защитить тебя, и отвечаешь из-за него:
- Расстаться.
- То есть как это? – я сначала подумал, что ты шутишь. Конечно, Фредди шутит, успокойся, Джи. Этого не может быть. Это просто невозможно. Мы всегда были вместе, с самого рождения.
- Ну, ты будешь встречаться с девушками… или парнями, как захочешь. И я, тоже.
Первое желание, возникающее у меня – врезать тебе по лицу очень больно. Но потом мне начинает казаться, что я опоздал – ты уже сделал это. Ни разу в жизни мне не было так больно. Больше всего мне сейчас хочется бесноваться и разносить все на своем пути. Но вместо того, чтобы устроить бурную истерику с крушением всего, что попадется под руку, я сглатываю обиду и стараюсь выглядеть рассудительным.
- Почему ты так решил, - я чувствую, как в животе скручивается неприятный комок. Неужели ты больше не любишь меня, Фред?!
- Ну, знаешь, по школе и так ходят слухи… «А вы слышали о близнецах Уизли?!», «А правда, что вчера одна первокурсница из Рэйвенкло видела, как они целовались?». – До чего же наглый у тебя голос!
- И тебя волнует эта хрень?! – Не могу поверить, ты придаешь значение слухам?!
- Представь себе, волнует. Нам тут еще три года учиться…

Ты не успел договорить, потому что в следующую секунду я подавил в себе необходимость быть рассудительным и сорвал полог с твоей кровати к чертовой бабушке. Ты лежал на кровати, раскинув руки и ноги, и нагло улыбался.
- Вставай! – я смотрю на все происходящее словно со стороны, как будто не я беру своего брата за грудки, поднимаю с кровати и бью по лицу.
- Джордж? Ты чего? – ты недоуменно поднимаешь на меня глаза. Неужели ты и правда думал, что я вот так вот просто скажу: «Да, Фред, конечно, давай расстанемся… Гуляй, с кем хочешь, я все понимаю». Черта с два я понимаю, Фред! Если ты для меня самый дорогой и желанный человек на свете, то какого лешего я для тебя не такой же?! Зачем тебе нужен кто-то еще?

Ты понимаешь, что я не успокоюсь, пока не получу сдачи, и тоже отвешиваешь мне оплеуху. Ты пытаешься вырваться из моей хватки, я не отпускаю тебя, и мы оба вываливаемся из спальни и катимся по лестнице. Как же это больно! О, моя спина! Но больнее все-таки то, что ты сделал.

Это продолжалось несколько минут. Мы дрались на глазах у всей гостиной. Никто никогда ничего подобного еще не видел. Те, кто пытались нас разнять, получили свою порцию пинков и теперь молча наблюдали, стоя в сторонке. А мне было плевать. Я впервые в жизни по-настоящему бил Фреда. Кажется, я даже получал от этого удовольствие. Мы катались по полу, били друг друга по лицу, по ногам, в живот… Мимолетом я поймал выражение его лица. Оно было не гневным и не расстроенным. Ублюдок улыбался. Готов душу продать, он мне подмигнул как раз, когда я собирался пнуть его коленом в живот.

- Я тебя ненавижу, ублюдок! – зарычал я, взбешенный его улыбкой, которую воспринял, как издевательство.
- А я люблю тебя, - выпалил Фред очень быстро, а потом прижался к моим губам. Я ответил на поцелуй инстинктивно, сильнее прижав его к полу и вместо того, чтобы ударить рукой в бок, обхватил его за талию.

«О, боже, Фред… Зачем ты так играешь со мной?»

Вся гостиная смотрела на нас, но я не хотел думать о том, что будет потом. Этот поцелуй никогда не кончится.

- Так ты, значит, не волновался насчет слухов? – хихикнул Фред мне на ухо.– А я уж боялся, что ты первый предложишь нам… расстаться.
- Ты просто идиот, - отрезал я. – А твой эксперимент полностью провалился.
- Вы раскусили меня, мистер Уизли?
- Как только Вы задернули полог, мистер Уизли!
Все еще лежа на полу подо мной, Фред улыбнулся.
- Вы лжете, мистер Уизли.
- Да.
- Но я люблю Вас, мистер Уизли.

«Туман»

Жарко.
Я смотрю, как белый сахарный кубик впитывает изумрудно-зеленые капли пряно пахнущего напитка. Так уж у меня теперь заведено. По вечерам я пью абсент, и погружаюсь в сладкий иллюзорный плен. И на несколько часов, пока я бездвижен, бесчувствен и безмолвен, мне становится немного легче.

Потому что я вижу тебя. Хоть ты и так далеко. За пределами моего сознания. Я почти ничего не понимаю. Почти не осознаю, что вижу. Потому что, если бы понимал, вырвал бы себе глаза.

Невыносимо видеть тебя счастливым. Где бы ты ни был, какое ты имеешь право, Фред, быть счастливым, если я здесь один, убиваю себя опиумом и абсентом. Каждый день… жизнь по капле…

Я вижу милый маленький домик на окраине деревушки. Сразу за ним – спуск к озеру. И они там прыгают, скачут… Плещутся, озаряя все вокруг своими улыбками. Двое рыженьких мальчиков. Близнецы.

Что за ирония судьбы, черт возьми?!

Я вижу симпатичную пухленькую ведьмочку. У нее такие милые сахарные губки, что хочется разбить их в кровь! Ведьмочка ловко орудует на кухне волшебной палочкой, ужин уже стынет на столе… Твоя стрелка на фамильных часах Уизли сдвигается на «дом» и ты появляешься посреди кухни… Моей стрелки на часах нет. Давно ли это, Фред? Давно ли у тебя нет брата?

И если бы можно было не смотреть, я бы отвернулся. Я бы закрыл глаза, но это видение прорезает мне веки… Я вижу, как твои сынишки кидаются к тебе с криком:

- Папа!

Я не хочу видеть, как ты целуешь жену. Ты делаешь это медленно и нежно… Вот так же ты и меня целовал. Это мучение столь невыносимо, что я каждый раз клянусь себе не применять больше никаких дурманящих зелий… никогда. Забыть о тебе… Но… но ведь только так я могу увидеть тебя.

А ты, будто, совсем и не изменился… Смотрю на твое лицо… такое любимое… такое родное… и вспоминаю, что у нас когда-то были мечты.