Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

— Ты не можешь оставить меня здесь! — огненнорыжий высокий парень метался ко комнате, гневно сверкая синими глазами. — Ты обещал... Ты поклялся, что никогда не оставишь меня! Зачем вся моя сила, если она меня убивает?!
— Шульдих, успокойся и выслушай меня, — Брэд Кроуфорд, неулыбчивый американец в тонких очках сидел за письменным столом, листая в интернете последние сводки. — Я не могу не поехать; ты не можешь выехать за границу.
— Пусть съездит Наги!
— Шульдих, Наги всего семнадцать, не говоря уж о том, что в Америке ждут меня, а не его.
— Шайзе! Я ненавижу тебя, Брэд! Я снова буду принимать наркотики! Я умру или сойду с ума! А вместе со мной умрет половина Японии!
— Ты выслушаешь меня или нет?! — Брэд начал злиться. Уловив опасные для себя нотки, рыжий телепат наконец заткнулся и даже почти перестал метаться по комнате. Почти — потому что теперь он стоял посередине, точно под хрустальной люстрой, и покачивался, отчего у Кроуфорда едва не началась морская болезнь. — Кроме меня есть еще один человек, который может защитить тебя.
— Кто? — фыркнул немец. — Наги? Он может и пытается поставить щиты, но что-то у него ничего не выходит!
— Холодно, Шульдих, холодно. Впрочем, этот человек скоро придет. Иди собирай вещи. Это всего на две недели. Шульдих, ты же знаешь — я никогда ничего не делаю просто так.
"Это точно..." — подумал рыжий, решив наконец довериться оракулу. В конце концов, глупо было ему столько лет ухаживать за Шульдихом и бросить теперь, когда после падения SZ перед Шварц открылся весь мир. Тем более, что у Шульдиха не было ни единого шанса покинуть Брэда — при всей своей силе, не сравнимой ни с чем, он был абсолютно беззащитен без американца.

— Наги, открой! — в дверь позвонили.
— Цветы на заказ...
Наги шарахнулся назад, собрался применить силу, но услышал спокойный голос Кроуфорда с лестницы:
— Спокойно, Наги. Входи, Айя.
Красноволосый убийца, лучший из лучших, явно собирался с честью отступить — тем более, что вместо любимой катаны наблюдалась лишь цветочная икебана — но после подобного приглашения только дурак бы ушел. Оракул явно не из тех, с кем стоит спорить, если хочешь сохранить жизнь... Если ты не Шульдих, конечно.
— Присаживайся, — жестом добродушного хозяина, Брэд указал на диван. Айя не стал возражать. — Наги, принеси чаю и поторопи Шульдиха. Он уже должен был собрать вещи.
Рыжий действительно закончил приготовления, и замер на лестнице — когда он услышал разум Айи, то вначале решил, что ему показалось. Решение Кроуфорда вызвало у него стон — но отступать поздно.
— Иди сюда, Шульдих, — спокойно велел Брэд. — Садись. Айя, я думаю, ты догадался, что ты здесь не просто так? Не перебивай, пожалуйста, просто выслушай. Шульдих — телепат, это, думаю, для тебя не новость. Но знаешь ли ты что-нибудь о том, каково это — быть телепатом?.. Не отвечай, я и так знаю, что ты скажешь. Поэтому рассказываю. Шульдих все время слышит голоса окружающих — он может вычленить какие-то конкретные сознания, но постоянный гул все равно преследует его. Справиться с этим могут только наркотики, или сильный паранормал, имеющий щит, способный блокировать все, поступающее извне. Такой щит есть у меня — и для Шульдиха я как наркотик — я блокирую голоса. Днем он может справиться и сам, ночью — нет. Я вынужден уехать на две недели в Америку и никак не могу взять его с собой. Как это не парадоксально, но ты, не являясь паранормалом, обладаешь щитом. Ты не умеешь им пользоваться, поэтому ты не можешь закрыть свое сознание от Шульдиха — но ты можешь закрыть его самого от всего мира. Я на многое готов пойти, чтоб защитить его, поэтому ты здесь.
— Кроуфорд, — аметистовые глаза Айи опасно сузились. — Ты хочешь, чтоб я забрал твоего кisama-телепата в ""Конэко""?
— Именно. Думаю, жизни твоих котят этого стоят.
Айя собрался было вскочить, но рука Кроуфорда, ухватившая его за запястье, застала его врасплох.
— Чай, — Наги протянул Айе дорогую фарфоровую чашечку, и убийца неожиданно ее принял.
— Я не шантажирую тебя, я не совсем точно выразился, — в карих глазах оракула поблескивало хорошо скрываемое удовольствие — ему нравилось играть с абиссинцем. — Я хотел сказать, что заплачу тебе за эту услугу тем, что стану приглядывать за тобой и твоими котятами, как за своими. Если будут видения о смерти или ранениях, я предупрежу.
Айя немного расслабился и отхлебнул чаю. Вряд ли они придумали эту историю, чтобы травануть его.
"Для меня это такой же шок!" — раздался в его голове голос Шульдиха.
"Убирайся! Ш-ш-шинэ!"
— Я готов пойти и дальше, — Брэд смотрел на Айю как крокодил на антилопу, пришедшую на водопой. — Заключим договор. Ты присматриваешь за моим телепатом эти две недели, и возможно в будущем, если мне снова понадобится отлучиться, или если что-то случится со мной. В обмен Шульдих и Фарфарелло будут ходить с вами на особо опасные миссии. Они любят развлечься. Ну и видения, как обещал.
Айя долго молчал, пытаясь найти подвох. Впрочем, он и раньше замечал, что Кроуфорд искренне беспокоится о рыжем, так что, вероятно, здесь все чисто. А поддержка паранормалов — да что там, даже просто перемирие с ними — стоило дорого, потому что Шварц всегда были единственным по настоящему опасным противником отлично сыгранным Вайсам.
— Я согласен, — наконец выдал абиссинец.
— Очень хорошо. Тогда можете идти. Шульдих, на выход.
— Гад ты все-таки, Брэд! — обиженно протянул вслух телепат. — Я тебе это не скоро прощу.
— Шульдих, у меня дела. Или ты хочешь переехать в однокомнатную квартиру, питаться хлебом и убивать мелких клерков за копейки?..
Рыжий гневно фыркнул, но послушно отправился за Айей. Желание отомстить никуда не делось.
— Да, Айя, Шульдих должен спать с тобой. Ночью он уязвим, твой щит должен прикрывать его.
Белое лицо Айи стало еще бледнее, но он смолчал. Он радовался, что подвох — подводное течение их договора — так скоро всплыло.
— И еще одно, — произнес Брэд, стоя в дверях, когда Айя и Шульдих садились в фургон. — Скажи Оми, чтоб не качался на стуле.

— Эй, разве "Конэко" в этой стороне?.. — Шульдих заозирался.
— Нет.
— Тогда зачем мы сюда едем?
— Надо.
"Ах вот ты как... Посмотрим..." — мерзкое ощущение чужого голоса в голове заставило Айю резко затормозить, и телепат врезался в приборную панель головой.
— Вылези из моей головы или убирайся!
Рыжий надулся, но спорить не стал, решив отомстить еще и Айе.
— Мы должны развезти остальные заказы, — спустя пять минут, убедившись, что Шульдих больше к нему не лезет (по крайней мере Айя этого не чувствовал), абиссинец наконец соизволил ответить.
Немец довольно кивнул, и даже помог Айе, едва не доведя до инфаркта одну премилую старушку, отвечая на все ее вопросы до того как она их задавала.
— Выходи, — буркнул красноволосый, останавливаясь у "Конэко". Магазин уже закрылся, но изнутри доносились вопли, непонятного содержания.
— Айя! Наконец-таки ты пришел! — на встречу лидеру выскочил весьма взъерошенный Оми. — Йоджи курит и…
— Шульдих будет жить с нами две недели, — холоду в голосе Айи мог бы позавидовать Брэд даже в те моменты, когда Шульдих окончательно выводил его из себя. — И не качайся на стуле.
Последняя реплика прозвучала странно, и Оми, разумеется, проигнорировал ее.
— Ты взял его в плен?..
— Нет, Оми-чан, это я влез к нему в мозги! — заржал Шульдих.
— Айя! — из "Конэко" выскочил Кен, не менее взъерошенный, чем Оми. — Йоджи курит и…
— Шульдих будет жить с нами две недели, — тут же наябедничал Оми.
— Ты взял его в плен? — Кен с любопытством посмотрел на рыжего телепата.
— Айя, они у тебя все такие тупые?..
— Шульдих, комната наверху, вторая слева.
Телепат пожал плечами, но направился наверх. С его стороны было крайне благоразумно не злить Айю — ночка в одиночестве могла бы свести его с ума.
— Оми-и-и… — раздался голос Йоджи и неожиданно оборвался.
— Йоджи! — завопили Кен и Оми и бросились внутрь. Впрочем, спасать непутевого плэйбоя им не пришлось — он обтекал посреди кухни в гордом одиночестве. Судя по всему, Шульдих окатил его водой. Сигарета, естественно, оказалась безвозвратно загублена.
— Брэд не терпит, когда курят в доме, — Шульдих небрежно пожал плечами. Айя взял способ на заметку. Мокрый, обтекающий и шокировано молчащий, Йоджи ему нравился куда больше, чем сухой, довольный и с сигаретой в зубах.
Не менее довольные Кен и Оми радостно наблюдали за плэйбоем, ожидая его реакции. Неожиданно Оми, раскачивающийся на стуле, качнулся слишком сильно, у стула подломились ножки и он рухнул. В попытке удержаться, Оми ухватил Кена за болтающуюся на поясе куртку; рукава развязались, и куртка заскользила вниз, по бедрам Кена. В результате, Оми влетел головой сибиряку в живот, тот охнул и свалился на Йоджи. На ногах остались только Айя и Шульдих.
— Я же сказал тебе, Оми, не качайся на стуле! А теперь вы трое здесь все быстро уберете! И воду вытрите. Идем, Шульдих.
— Ты взял его в плен? — у Йоджи наконец прорезался голос. Шульдих застонал, не удержавшись:
— Знаешь, Айя, по-моему, у них одни мозги на троих!
— Просто мы отлично сработанная команда, — удостоил все же телепата ответа Айя.
На это Шульдиху было сказать нечего — ну или просто не хотелось.
К счастью для Шульдиха, Айя спал на футоне, поэтому он сразу предоставил кровать в полное распоряжение рыжего. Шульдих с сомнением покосился на абиссинца, не зная как объяснить ему, что просто спать в одной комнате ему мало. Еще нужно прикосновение. С годами дар Шульдиха становился все сильнее — сейчас, пожалуй, уже не было никого, кто смог бы соревноваться с немцем на равных — но с каждым годом дар и требовал все больше. Лет до четырнадцати, Шульдих справлялся со своими проблемами сам, позже ему хватало наличия Кроуфорда в одной квартире, потом — в одной комнате, последние три года они вместе спали, но Шульдиха беспокоило то, что он не мог и предположить, что же будет дальше. Однажды ему случайно удалось увидеть одно из видений Кроуфорда — о, оно было ужасно.
Шульдих катался по полу, вцепившись в поседевшие волосы, и визжал. И Кроуфорд пристрелил его, прошептав "прости".
То, что Айя тоже может прикрывать его было удивительно… соблазнительно. Что, если уговорить Айю и Брэда работать вместе? Тогда можно не беспокоиться о даре еще долгое время — при наличии-то сразу двух щитов!
Погрузившись в эти сладкие мысли, Шульдих и не заметил, как Айя вышел из комнаты, бесшумно прикрыв дверь.

— Брэд, — спросил Наги, с ногами устраиваясь в шезлонге, и принимая протянутый ему симпатичной девочкой в форменном купальнике коктейль, — а зачем ты сказал Шульдиху, что ему нельзя уезжать из Японии?
— Я устал от него, Наги. Последние три года он держится за меня, как ребенок за мамину юбку.
— Да, но он же не может иначе!
— Вот и посмотрим! — Брэд довольно усмехнулся, прикрывая глаза. Он намеревался загореть, отдохнуть и полностью расслабиться. Его видения непременно сбудутся, и он раз и навсегда избавиться от проблемы…

— Вы не задираете Шульдиха, не позволяете ему задевать вас, — наставлял своих напарников Айя. Кен пек блинчики, Йоджи разгадывал кроссворд, а Оми смотрел русские ток-шоу. Он не понимал ни слова, но наблюдать было чрезвычайно забавно.
Айя недовольно фыркнул, поняв, что его не слушают. Это была его вечная проблема в команде — беспрекословно подчиняясь, когда он рычал или шипел, его напарники не слышали его в принципе, когда он говорил обычным голосом.
— Ну и ладно, — в полголоса произнес Айя. — Разбирайтесь с телепатом сами!
Пока абиссинец поднимался наверх, у него родилась прекрасная идея — позволить Шульдиху заняться воспитанием котят. А самому — спокойно отдохнуть…

Проснувшись утром, Шульдих обнаружил, что в комнате никого нет. Он вскочил, напуганный — но никаких признаков помешательства не обнаружил. Это было очень странно — потому что стоило Брэду ночью выйти из комнаты, и немец тут же просыпался, погребенный потоками чужих мыслей. Впрочем, он радовался, что ему удается проснуться…
Вернувшись обратно в постель — маленькая стрелка не доползла еще и до семи — Шульдих попытался вспомнить что-то из рассказов других телепатов. Проблема была в том, что до возраста Шульдиха не доживал почти никто, а у доживших не было такой силы. Почему же теперь присутствие Айи блокирует его разум также надежно, как несколько лет назад — присутствие Брэда?.. Может быть, щит американца истончился за годы? Но тогда Айи тоже хватит не навсегда…
Шульдих потряс головой, отгоняя дурацкие мысли. Вряд ли он сам доживет до того момента, когда ему понадобится следующий защитник. К тому же Наги скоро тоже научится, а в своих напарниках Шульдих не сомневался никогда. Оракул и телекинетик были очень похожи друг на друга — серьезные, подтянутые, педантичные, жестокие, готовые на все ради достижения своей цели — и одновременно способные отдать жизнь за горстку избранных. Этими избранными оказались Шульдих и Фарфарелло. Сам Шульдих никогда бы не заподозрил себя в столь страшном пороке, пока не бросился под пулю, летящую в мальчишку, потерявшего сознание от перенапряжения. В ту жуткую ночь, когда он думал, что Кроуфорд, чудом спасенный Наги, не выживет, телепат почему-то думал не о том, что сам последует в могилу вслед за оракулом спустя две-три недели, а о том, что лучше бы умер он, а Брэд остался жив.
Фарфарелло же, поступая по своим собственным законам, ни разу не подставил напарников, умудряясь всегда быть именно там, где необходимо. Он не всегда слушал Брэда, иногда даже поступал наперекор не только его приказам, но и видениям, транслировавшимся Шульдихом ему и Наги, но почему-то всегда его поступки приводили к победе. Фарфарелло лишь усмехался, когда Брэд в очередной раз разрывался между желанием наказать строптивого психа и поблагодарить его.
Вспоминая команду, телепат вдруг понял, что ни разу еще они не расставались на такой долгий срок. Впрочем, грустить и скучать Шульдих не привык. Поняв, что заснуть ему уже не удастся, он решил спуститься и как следует потрепать нервы котятам. Точнее, троим из четырех. Молчаливое вчерашнее одобрение Айи он прекрасно запомнил.
Вайсс оказались в подвале. Кроме их там была еще и женщина — ее мысли отличались фривольной легкостью. Женщина думала о том, как бы зацепить Йоджи, и при этом не дать ему понять, что он ее хоть сколечко интересует. Шульдих тихо восхитился планом незнакомки — она решила заполучить плэйбоя во что бы то не стало, но прекрасно понимала, что переспав с ней, уже на следующую ночь красавчик окажется в другой постели. Поэтому она сначала собиралась утвердить официальность их отношений. и уж только потом…
Шульдих усмехнулся и оставил ее мысли в покое — больше ничего интересного там не наблюдалось, а исходя из того, что он уже видел в голове Йоджи, можно было без сомнения сказать, что серьезные отношения у парня завяжутся только с девушкой, как две капли воды похожей на Аску — причем не только внешне. А отсюда следовал вполне закономерный вывод, что серьезных отношений у Йоджи не будет никогда. Впрочем, он сам по этому поводу не переживал, его точка зрения была очень похожа на Шульдиховскую — плэйбой не сомневался, что не доживет до тридцати.
Неожиданно, наверное именно из-за этого самого совпадения мыслей, Шульдиху стало жаль Йоджи — он никогда не узнает, каково это — жить с постоянным партнером, человеком, который любит тебя и заботится — день изо дня.
В первую минуту Шульдих решил промыть какой-нибудь красотке мозги — да вообще говоря сгодится и эта Мэнкс — но он вовремя опомнился. Неважно что будет на уме у девушки. Проблема в самом Йоджи. Что ж, Шульдих был мастером решать проблемы. И решение этой забрезжило у него в голове почти мгновенно. Надо было только убедиться, что все пройдет гладко — иначе Айя убьет его…

Очередное высокопарное обращение к Охотникам заставило Айю с трудом сдержать зевоту. Ну неужели не очевидно, что они уже не те наивно-восторженные подростки, пришедшие сюда за справедливостью?.. Просто ни у кого из них не было выбора — такая жизнь им нравилась, другой они не знали. Все четверо давно стали наркоманами — адреналиновыми. И никакая иная профессия не могла им подарить необходимых ощущений. Вайсс давно поняли, что убивают они не преступников и мошенников, а просто тех, кто не угодил их начальству, для того, чтобы пропустить наверх кого-то другого.
Иногда Айе хотелось другой жизни — может быть, более обеспеченной, более… Он даже не мог подобрать подходящего эпитета. На ум пришли Шварц — с их огромным шикарным домом, фарфоровыми чашечками и атмосферой уюта. А ведь они не работают, никто из них. Кроуфорд в свое удовольствие играет на бирже, Наги, как и Оми, учится, Шульдих делает, что хочет, а Фарфарелло… Впрочем, о берсерке Айя не знал ничего.
— Итак, кто идет на миссию? — спросила наконец Мэнкс, когда вводная закончилась. Айя бросил взгляд на экран, на котором застыло личико симпатичной платиновой блондинки.
— Все, — ответил Айя, поняв, что не он один не слушал.
— Все? — удивилась Мэнкс. — Задание же пустяковое! Справился бы кто-нибудь и один!
— Мэнкс, — яду в голосе Фудзимии позавидовала бы самая маститая гадюка, — наверное я знаю, что делаю, тебе так не кажется?..
Если Мэнкс и казалось, она этого ничем не выдала. Попрощалась и ушла. Айя только понадеялся, что Шульдиху хватит мозгов не показываться ей. Убедившись в полной лояльности Вайсс, Персия давно снял некогда незримое наблюдение за своими агентами, так что беспокоиться о том, что кто-то заинтересуется присутствием в "Конэко" рыжеволосого, можно было не бояться.
Оми с виноватым видом скачал все материалы к себе в компьютер и углубился в их изучение.
— Ну что там? — наконец спросил Айя. Тут же раздалось два облегченных выдоха — Йоджи и Кен ожидали грандиозного разноса, но, поняв что командир тоже ничего не слышал, расслабились.
— Дочь известного магната, Азалия. Похоже, это просто способ заставить кого-то влиятельного и влюбленного в нее понять, что с Критикер шутки плохи, — прокомментировал Оми. — Девушку охраняют, но это ерунда. Дело действительно плевое. Могу справиться и сам.
Это был один из последних пунктиков Оми — добиться одиночной миссии. Айя был категорически против, считая, что какой бы простой не была миссия, закон подлости всегда одинаков. Потому даже элементарные дела всегда исполняли минимум двое.
— Хорошо, — кивнул Айя. — Иди.
Трое котят посмотрели на него в таком шоке, что Фудзимии с трудом удалось не ухмыльнуться, а остаться таким же невозмутимым как и всегда.
Обрадованный Оми начал собирать информацию, готовясь к вылазке. Йоджи и Кен направились в магазин, переглядываясь потрясенно, а сам Айя поспешил наверх. Ему срочно нужен был Шульдих. В конце концов пускай отрабатывает.

Шульдих же в это время, уютно устроившись на подоконнике в комнате Айи, сканировал окружающий район. Нужный ему человек никак не попадался, а подсовывать Йоджи второй сорт не хотелось — это бы нанесло сильнейший удар самолюбию телепата.
Поэтому-то он и пропустил рождение гениального плана Айи.
— Шульдих, мне нужна твоя помощь.
Рыжий отвлекся, удивленно глядя на Фудзимию.
— Моя помощь?
— Именно. В конце концов тебя тут кормят, поят, работать не заставляют… пока.
— Так-с… и чего же ты хочешь?.. — Шульдих нырнул в сознание Айи. — Хм… Ну это будет не сложно…
— Он не должен серьезно пострадать.
— Обещаю, — отмахнулся телепат.

Весь день Шульдих посвятил выполнению своей задумки — но, будучи очень придирчивым, он никак не мог найти подходящий типаж поблизости. Со злости он уже начал было обшаривать весь Токио, но тут из магазина вернулся Айя, мысленно велев ему начинать.
Убедившись, что телепат ушел, Фудзимия обратился к Кену, мающемуся дурью на кухне — по мнению Айи, совершенно не обязательно было каждую порцию еды превращать в произведение искусства, которое и съедать-то жалко.
— Знаешь, я беспокоюсь за Оми. У меня плохое предчувствие. Съезди за ним.
— Он этого не простит, — беззаботно отозвался Кен.
— Быс-стро!
Спустя минуту от "Конэко" отделилась темная стремительная тень, довольно урчащая мотором. Одной рукой застегивая ремешок шлема, Кен с горечью подумал, что оставленная на столе еда теперь наверняка зачерствеет.

Йоджи закрыл магазин и отправился на очередное свидание. Айя удобно устроился в комнате с книжкой, ожидая возвращения напарников и телепата, неожиданно ставшего полезным. Шум внизу привлек его внимание, когда книга была дочитана уже до середины.
— Не понимаю, как это получилось… — Оми лежал на диване, а Кен бинтовал ему плечо.
— Очень больно, малыш?
— Не больно! — зло ответил Оми. — Обидно! Теперь Айя наверняка… — он оборвал себя на полуслове, увидев вышеназванного в дверях.
— Тебя ранили? — бесстрастно спросил Фудзимия.
— Да, — бросил чибик, не глядя лидеру в глаза. — Кто-то выстрелил мне в спину. К счастью, промахнулся.
" Я старался!" — появилась насмешливая мысль в голове Айи. Ничего больше не сказав друзьям, Айя направился обратно наверх. Больше не будет выкриков "можно я один"!

Шульдих был совершенно счастлив по двум причинам. Во-первых, он безнаказанно выстрелил в Оми — и не просто безнаказанно, а по приказу самого Фудзимии! Похоже, парень не понял, что теперь полностью находится в лапах телепата. Но вторая причина радовала его куда больше. Исследовав сознание Кена, он обнаружил, что парень просто изуродовал себя психологически. Сам. Добровольно. Выяснилось, что раньше он был влюблен в девушку. Девушка куда-то делась — куда именно телепат так и не смог понять — Кен просто удалил все воспоминания о ней из своей памяти. Ни имени, ни внешности. Зато остался подсознательный идеализированный образ — идеализированный настолько, что футболист ни на одну девушку теперь просто смотреть не мог. В общем-то, вариант Йоджи был куда более гуманным по отношению к хозяину мозга.
Шульдих довольно потирал руки, радуясь легкой победе, когда наверх поднялся Айя. Не говоря ни слова, он погасил свет, разделся и лег. И уснул. Мгновенно. Рыжий ему даже ничего сказать не успел — а ведь так хотелось… Ну да ничего, успеется. А сейчас пора браться за работу. Кропотливую и тяжелую — это не будет внушением, это будет произведением искусства…

Спустя три дня, Айя первым заметил что-то странное. Чтобы Йоджи столько времени не ходил в клубы и не притаскивал полуголых девиц — это просто невероятно. А Кен не носился каждую ночь на мотоцикле, как бешеный, то ли снимая стресс, то ли просто развлекаясь.
Оми с забинтованным плечом тоже сидел дома — но в этом-то ничего необычного не было, как раз наоборот. Шульдих неприятностей не доставлял, ну выделывается все время, пытался пару раз намекнуть, что Айя у него в неоплатном долгу, а если он шепнет хоть словечко остальным котятам… Айя на это одарил наглого рыжика тяжелым взглядом и ехидно поинтересовался: "ты что, правда думаешь, что они хоть на миг усомнятся в моей невиновости?.." С этим Шульдих ничего не мог поделать, не меняя сознаний котят — все трое оказались преданы своему мрачноватому лидеру на уровне инстинктов.
Наконец, на пятый день пребывания Шульдиха в "Конэко", Айя спустился к гостиную за забытой книжкой — и обнаружил Йоджи и Кена целующимися на диване. Застыв на пороге, Фудзимия не мог сделать и шага.
"Шулллльдих!"
Развернувшись на пятках, Айя бросился в свою комнату. Немец растянулся на кровати и довольно улыбался.
— Они полностью счастливы, Айя. Если ты за этим.
— Не верю. Ты промыл им мозги.
— Разумеется. Но не промыл, а лишь подтолкнул их к нужному решению. Йоджи страдает по своей Аске и потому у него никогда не будет серьезных отношений с женщиной, а Кен зациклен на какой-то красотке из прошлого.
— Юрико…
— Вот-вот. А так они будут по-настоящему счастливы… — Заметив злобный блеск в глазах Айи, Шульдих быстро-быстро продолжает: — Клянусь, я только дал им шанс обратить внимание друг на друга и удалил лишнюю стеснительность Кена. Айя, ты не посмеешь меня тронуть! Кроуфорд вас четверых за это с головой уроет… Айя! Я бы мог сделать так… — Шульдих на мгновение прикрывает глаза, а когда открывает, Фудзимия хватает его за руки. В глазах — страсть, похоть, и любовь — в том виде, в котором ее понимает телепат. — Видишь?.. — Шульдих убирает внушение, и Айя валится на пол — ноги его не держат. Возбуждение никуда не делось, но рыжик уже не кажется самым прекрасным и желанным, единственным, кого хочется видеть рядом. — Я мог бы оставить так тебя навсегда, Айя.
— Почему?.. — хрипит Фудзимия. Он действительно не понимает.
— Скучно, — Шульдих пожимает плечами. — Я могу заставить жителей всего Токио искренне любить меня. Поклоняться и боготворить. Я могу все, — в устах телепата это звучит так обыденно, что Айя верит. — Поэтому я не делаю этого. Наверное поэтому бог не вмешивается в наши жизни — для него это неинтересно.
— Чем же ты отличаешься от бога?..
— Я смертен. И я вмешиваюсь в жизни тех, кто мне симпатичен.
— Тебе нравятся Кен и Йоджи?
— Они забавные. Вы все. Невероятно, но вы с такой легкостью приняли меня у себя… Я думал, Брэд сошел с ума, когда увидел тебя на пороге нашего дома.
— Брэд пообещал более чем достойное вознаграждение за твое содержание.
— Об этом знал ты — но не твои товарищи. А они все равно приняли меня…
Айя промолчал — кажется, он все еще был в шоке от того, что с ним сделал Шульдих. Впрочем, телепат угрызений совести не чувствовал. От жестокости, привитой Розенкройц, Шульдиха давно излечил Кроуфорд, не собирающийся терпеть рядом с собой кровожадного психа (Фарфарелло не в счет), а отсутствие постоянной угрозы для жизни заставило его забыть — каково это — постоянно чувствовать себя под прицелом.
— Ты не бог, Шульдих.
Айя отвернулся и лег на футон, погасив свет.
— Нет. Не бог, — одними губами ответил телепат, — иногда я милосердней…

Проснувшись утром, Айя некоторое время лежал, не решаясь встать. Шульдих спал без задних ног, кажется, его ничто не беспокоило.
Помаявшись, Фудзимия спустился вниз. На кухне были Йоджи и Кен. Айя замер в дверях, не в силах оторваться от зрелища. Кен жарил яичницу, а Йоджи варил кофе. Ничего такого — но они все время встречались взглядами, сталкивались и задевали друг друга — это при их-то координации профессиональных убийц! Пальцы Кена скользили по голой полоске кожи между джинсами и топом, а Йоджи трепал ему волосы, так нежно, как не касался ни одной девушки — насколько мог судить Айя. Ничего больше не изменилось — они разыгрывали друг друга, пару раз в шутку подрались, Йоджи разбил блюдце, а Кен едва не обжегся. Все это было обычной историей, когда на кухне оказывалась эта пара. Но теперь все было иначе — и Айя не мог толком объяснить, в чем же такая разница. На мгновение его посетила невероятно крамольная мысль — как жаль, что Шульдих снял наваждение…
Айя знал, что неспособен любить — он просто не мог, ведь это означало отдавать всего себя кому-то одному, это означало, что он может стать невнимательным, упустить что-то из виду… Это означало ранения или смерть людей, давно составивших часть его самого. Он не смог бы.
Не желая смущать друзей, Айя побрел обратно в свою комнату, стараясь скрыть свои мысли, забыть о них. По дороге он столкнулся с сонным Оми, с кем-то разговаривающим по телефону. Кажется, это была его одноклассница, Кейко. Айя лишь усмехнулся. Ничего. Он переживет.
Шульдих еще спал, и Айя воспользовался возможностью понаблюдать за телепатом, человеком, считающим себя равным богу.
Немец привлекал внимание в первую очередь яркой внешностью — огненная грива волос, выделяющаяся в любой толпе, блестящие живые глаза, губы, растянутые в усмешке — это и был Шульдих. Но сейчас волосы откинуты назад, не удерживаемые банданой, глаза закрыты — и видно, что на самом деле представляет собой телепат. Слегка ассиметричное лицо, слишком узкий нос, а с ресниц слезла тушь — они настолько светлые, что их почти не видно. Шульдих красит ресницы. Айя попытался обдумать этот факт, но пришел к мысли, что Шульдих прав. С золотистыми ресницами, какими они были от природы, несмотря на их длину, которой позавидовала бы любая девушка, его лицо становилось блеклым и незаметным. Йоджи в этом отношении повезло — он блондин, но ресницы у него черные. К тому же Йоджи очень привлекателен.
Шульдих некрасивый. Айя сделал этот вывод и еще раз посмотрел на спящего. Он не выглядел беззащитным, не был милым, как Оми. В нем не было какого-то очарования, присутствующего, например, у Кена.
Но зато Шульдих должен был беспокоиться только о себе самом и Шульдих мог любого заставить видеть себя красивым.
Телепат зевнул и потянулся, просыпаясь, и Айя поспешил ретироваться в магазин, надеясь, что Шульдиху не придет в голову читать его мысли прямо сейчас. Фудзимии и в голову не пришло, что он, способный закрыть телепата от других разумов, сам как на ладони у рыжика — и тому совершенно не обязательно бодрствовать.

Остаток дня Айя благополучно избегал Шульдиха — но зато все время был вынужден наблюдать за сладкой парочкой.
"Интересно, — подумал Айя, — может стоило просто взять с Кроуфорда деньгами — и сбежать из Критикер?.. Тогда он мог бы…"
Мысль была жестоко оборвана, смята, и выкинута из головы. Есть другие, куда более насущные проблемы, нежели глупые мечты. Вчера приходила Мэнкс — и сегодняшняя их миссия не чета прошлой. Придется идти вчетвером.
Заказ поступил на бывших убийц — таких же, как они сами — те взбунтовались и убили своего связного. "Уничтожьте ставших тварями тьмы!" Айя подозревал, что однажды на аналогичной записи появятся их собственные фото — если они доживут до подобного момента. Впрочем, может быть как раз им и удастся выкрутиться — если Кроуфорд не солжет.
Шульдих еще днем умотал в какой-то клуб и Айя оставил ему записку. Неожиданно ему подумалось, что своим поступком он подставляет телепата и рискует не выполнить данные оракулу обязательства — ведь если он умрет, что станет с Шульдихом?..
В любом случае, колебаться, уже застегнув плащ и повесив на плечо катану, было глупо.
— Вперед, — произнес Айя, когда Вайсс в полном составе вышли из "Конэко".

От удара сильно болела голова, а перед глазами все расплывалось мутью. Тех, за кем Вайсс охотились, было трое — Сомалиец, Гавана и Табби. И они оказались хитрыми, ловкими и сильными. Сквозь кровавую пелену Айя видел Оми, валяющегося на другом конце комнаты. Судя по тому, что его не связали, и вообще к нему не притронулись, шансов на то, что он был жив было весьма немного. В Йоджи стреляли, но все пули принял Кен — и отлетев, упал под ноги блондину. Тогда-то они с Айей и бросились в бой — и на Йоджи было страшно смотреть. Но против лески Йоджи весьма действенным оружием оказался тонкий резной посох — по крайней мере в умелых руках он был действенным. И Йоджи, с проломленным черепом, упал рядом с Кеном.
— Чертовы ублюдки! — пожаловался один из троих, морщась от боли в перебинтованной груди — Абиссинцу удалось достать его.
— Мы такие же, если забыл. Только опытнее и умнее, — возразил второй. — О, смотри-ка, Абиссинец очнулся. Я думал, он уже не оклемается.
— Давай, парень, нам нужна вся информация, которую вам дал Персия. Твой малец хорошо шифрует файлы, — третий кивнул на Оми. — сделаешь — умрешь быстро. Нет… Ну на нет и суда нет. Но тебе не понравится то, что мы сделаем, обещаю.
Жизнь вытекала из Айи с каждой каплей крови и он мог сейчас лишь молиться о том, чтобы умереть побыстрее — потому что рассказывать ничего он не собирался. Впрочем, молиться глупо — он же не верит в бога. Может и верил бы — но где был гребаный бог, когда убили его родителей? Когда сестра, очнувшись, месяц проходила счастливая жизнью, а потом просто не проснулась из-за необъяснимой остановки сердца?..
И Айя молчал.
— Смелый мальчик. Жаль, все твои напарнички уже мертвы — глядишь, с их помощью можно было разговорить тебя быстрее.
— Слушай, парень, тебе все равно не жить! Ты же сам с собой покончишь, когда осознаешь, что остался один. Дай нам информацию и мы отпустим тебя вслед за твоими.
Но Айя молчал.
И молчал, когда ему вырвали ноготь, молчал, когда сломали пальцы — один, второй, третий… Потом он потерял сознание, а очнулся от жуткой боли — раны жгло так, что хотелось выть — мучители насыпали в них соли.
Но он все равно молчал — уже и сам не понимая зачем.
— Вырежи ему печень! — прошипел раненый.
— Это убьет его.
— Да мне уже плевать! Он в любом случае с минуты на минуту умрет!
Айя едва не улыбнулся — не смог, потому что запекшаяся на губах кровь намертво их слепила — он все же не сломался. Сейчас он умрет и отправится в ад — но это неважно, потому что там будут остальные Вайсс.
"Какой может быть ад, если ты не веришь в бога, Ран?.."
Айя вздрогнул, это движение вырвало слабый стон.
"Я буду твоим богом, если захочешь."
Огненно-рыжий вихрь ворвался в дом. Мучители Фудзимии осели на пол уже мертвыми. Шульдих сорвал с запястьев Айи наручники и прижал к себе.
"Мой бедный Ран…"
"Они ведь были счастливы, да, Шульдих?.. — Айя порадовался, что рядом с ним телепат — даже если б он смог говорить, то захлебнулся бы во внезапно прорвавшихся слезах. — Это ты сделал их счастливыми… Пусть недолго, но они умерли, зная, что любят и любимы…"
"Мой глупый Ран", — насмешливая мысль пришла к Айе, но прежде чем он успел что-то понять, телепат погрузил его в сон.

"Я буду твоим богом, если захочешь."
Айя неожиданно сел. Его грудь, руки, пальцы, правое бедро — все было тщательно забинтовано. Что удивительно, он был не в больнице, а в "Конэко".
Шульдих сладко спал на футоне, обнимая вместо подушки свитер Айи.
"Хочу… Я очень этого хочу…"
— Да? — встрепанная голова приподнялась над свитером. — Это замечательно. Впрочем, я и так поступил как подобает богу — не спрашивая тебя. И я рад, что ты нормально себя чувствуешь.
Громкий стон прорезал тишину, возникшую после того как Шульдих замолчал.
— Кто это?.. — Айя подался вперед, желая встать.
— Не шевелись. Если встанешь, опять откроется кровотечение. Я же сказал, что я — твой бог.
— Кто-то выжил? Скажи мне, кто! Шульдих!
Шульдих опустил взгляд, пытаясь спрятать самодовольную ухмылку под водопадом волос.
— Все живы, Айя.
— Не может быть…
— Привыкай. Когда имеешь дело со мной — все может быть.
— В Кена разрядили целую обойму… А Йоджи… — Айя вспомнил их тела, залитые кровью, недвижимые. — Я только не видел, что случилось с Оми…
— Я не говорил, что это было легко и просто. Фактически, я вытащил их с того света…
— Я сделаю все, что ты захочешь, — в голосе Айи проявился хорошо скрытый холодок.
— Хорошо, — голос телепата тоже изменился. Только вместо превосходства там почему-то разлилась горечь. — Я хочу, чтобы ты полюбил меня.
— Я…
— Понимаю, что тебе это не просто. Я воздействую на твое сознание — немного, так же как подействовал на Йоджи и Кена. Готов?
— Я… Да… — Айя закрыл глаза, готовясь к тому, что сейчас на него снова нахлынет волна непреодолимого желания к Шульдиху. Но ничего не происходило. Немного выждав, он все же взглянул на телепата. Тот выглядел как обычно — ну, может, волосы чуть рыжее, глаза чуть ярче, улыбка немного добрее… Улыбка… Она такая красивая у Шульдиха. Когда он искренне улыбается, невозможно отвести глаз…
Шульдих вдруг фыркнул и встал.
— Пойду проведаю остальных больных. А ты лежи, не вставай.
Он вышел, а Айя остался один, размышлять над тем, что произошедшее — совсем крошечная цена за жизни его друзей. Кажется, Шульдих не собирается обижать его, и к тому же, он совсем не такой злой и безжалостный, каким Айя представлял его раньше.

В обед Шульдих принес бульон и рис — и покормил Айю. А тот просто физически ощущал, как симпатия к рыжему телепату все сильнее и сильнее завоевывает его сердце. Он пытался избавиться от наваждения, злился на себя — но ничего не мог поделать. Конечно, человек, способный влюбить в себя все население Токио, даже не замечает усилий Фудзимии.
— Мэнкс приходила? — вдруг вспомнил Айя.
— Нет, — Шульдих ухмыльнулся. — В Критикер уверены, что вы все мертвы. Вы с честью выполнили свое последнее задание, но погибли во время его выполнения. Есл