Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Дверь хлопает, но я этого не замечаю, резко сажусь на кровать, пружины жалобно скрепят. Меня всего колотит, я не могу понять, почему он это сделал, перед глазами еще его образ и руки шарящие по моему телу. Хочется под душ, непременно холодный, и забыть его, его поступок.

Полотенце в руке — дверь, коридор и спасительный душ — ледяной как я хочу этого. Закрыть глаза, дышать равномерно, представлять перед глазами зеленый луг и до бесконечности голубое небо, не вспоминать, что произошло сегодня, вчера. Не вспоминать, что заставит треснуть мою маску, маску отчужденности. Капли по теплой коже, застонать от ярких ощущений и лицо подставить воде, языком слизывать с губ влагу. Забыть — и ощущать легкость в теле.

***
Сигарета летит на пол, ухмыляюсь. Как же ты быстро убежал. Смеюсь, потираю челюсть, это перебор два дня подряд и в челюсть, такими темпами я останусь без зубов, а они мне еще пригодятся. Подняться, и пойти на кухню. В холодильнике найти бутылку пива, достать и выпить. Мрачно смотрю на часы, младшие исчезнут через полчаса: Оми на свидание, вроде забывает Оуку, Кен, как обычно на матч собрался. Только ты и я останемся, и тебе не удастся на этот раз сбежать. Тебе никто не поможет. Мне интересно, что же ты так вчера взвился на меня, ухмыляюсь, и, кажется, догадываюсь.

Пустая банка летит в корзину, достаю сигарету и, прикурив, вдыхаю, через минуту выпускаю тоненькую струйку дыма. Пальцы барабанят по столешнице, время идет так медленно.
Вспоминаю тебя.

Кто сказал, что меня парни не интересуют? Интересуют только смазливые, а в остальном - девушки. Но он исключение — сначала перепутать с девушкой и потом наблюдать за ним. Смешно — смахиваю с сигареты пепел — но он назвался именем сестры. Смотрю на улицу, небо розовеет, постепенно приобретает красноватый оттенок, и вскоре появляются на нем фиолетовые отсветы. Завтра будет ветрено, а сегодня ночью жарко.

Для нас в этом доме.

Сигарета летит в раковину, струя воды и она погашена.

В коридор, к лестнице. Оми и Кен смеясь, спускаются вниз, они же не стали свидетелем твоего унижения. Ухмылка и облокотившись о косяк, смотрю на них.

- Так, парочка, где будете расходиться?

- А Кен обещал меня подвести до кафе, - улыбаясь, отвечает Оми.

Кен отвешивает ему шуточный подзатыльник.

- Ему лень идти, и решил за мой счет проехаться.

Смотрю на них, да, когда-нибудь наша «ночная жизнь» изменит их окончательно, и Кен перестанет быть таким невинным, какой он сейчас; Оми и так у нас странный, а потом еще будет скрытным.

Провожаю их до двери, и жду, когда отъедет мотоцикл, закрываю на щелчок дверь и поднимаюсь по лестнице.
В его комнате не горит свет, пусто, зато хорошо слышно, что кто-то в ванной и без труда можно сказать кто там. Тихо открываю дверь, какой доверчивый, а защелка зачем? Для красоты? Снимаю одежду и тихо подхожу к нему, он стоит ко мне спиной, откинув голову. Прозрачные капли по телу, и еле слышные стоны удовольствия. Быстро делаю шаг к нему и, обхватив за талию, прижимаю к себе. Вскрик, крепче держу, он начинает вырываться, захлебываясь водой.

Приподнимаю его и оттягиваю подальше от душа. Его бьет крупная дрожь и он, как я его отпускаю, сползает по дно, всхлипывает. Нагибаюсь и приподнимаю его лицо, не могу понять: он плачет или это просто вода, нижняя губа дрожит, глаза зажмурены. Он старается прикрыться, но я притягиваю его к себе ближе и впиваюсь кусачим поцелуем ему в губы, как тогда внизу.

Он весь дрожит, протягиваю руку к вентилям, включаю теплую воду; тяну его под струи, не отпуская от себя.
Вскоре чувствую, как его перестает бить дрожь, и он расслабляется под теплыми потоками. Нагибаю голову, губами прикасаюсь к его ушку, облизываю, его снова бьет дрожь, и он пытается выбраться из моих объятий, прикусываю мочку, жалобный вскрик, через стиснутые зубы говорю:

- Дернешься, и будет хуже.

Вроде понимает, что я ему сказал, расслабился, мне это нравится. И, отпустив мочку, вожу носом по его мокрым волосам и ласково говорю:

- Расслабься, все будет хорошо… я знаю, ты этого хочешь.

Он пытается от меня избавиться, но я его прижимаю к стене, наваливаясь на него — затихает. Расцепляю руки и одной рукой провожу по его животу, на мокрой коже прикосновение ногтей мгновенно оставляет алые полосы, другой убираю с его шеи мокрые волосы и припадаю к ней, оставляя яркие пятна, прикусывая кожу.

Слышен шум падающей воды, мое дыхание и его еле слышные стоны-всхлипы. Он поддается, откидывает голову мне на плечо, дыша через полуоткрытый рот, и хочется кусать эти губы, кусать их снова и снова, что бы они стали лиловыми.

Руки блуждают по его телу, царапая соски, продвигаются вдоль ребер, и вниз к ягодицам, резко схватить ладонями за полушария, всхлип и стон, он уже трется об меня. Ухмыляюсь, я даже не дошел до главного. Выхожу из-под душа и тяну его к себе. Он поворачивается ко мне: замутненные фиалковые глаза, учащенное дыхание, на щеках румянец и он возбужден, скрыть это не возможно. Прижимаю к себе, наши тела соприкасаются, и он жалобно хнычет, не отпуская его, иду к двери, тяну за собой.

Звук мокрых босых ног по паркету, и тишина ночи. Он идет за мной, не соображая ничего. Дверь открыта, и я притягиваю его к себе, он самозабвенно целует меня, ему чуть не хватает практики. Дергаю его за волосы, заставляю откинуть голову назад, целую щеку, его руки, обнимаю и прижимаю к себе. Трется об меня, и в комнате становится слишком жарко. Бредем к кровати, я падаю на него, кровать спружинивает и он обвивает меня ногами, я лежу на нем.

Приподнимаюсь, в полутьме смотрю на него. Зачем все это? А что если все не правда, и ты только сейчас не соображаешь, что происходит. Как завтра мы будем смотреть в глаза, нет, как ты будешь смотреть? Будешь прятаться от меня, как сегодня, драться и убегать. Ведь это ты - это тот, кто старается скрыться за маской «ледника» все свои чувства. Стараешься побороть себя, и только нападая на Такатори, ты вспоминаешь ее, сестру, и ты становишься почти тем, кем был до той ночи. Мальчишкой, не знающим, что, значит, убивать, что смерть может подстерегать тебя за каждым углом, вот только веселился и распивал с друзьями пиво, и вел разговоры о девчонках, как одна ночь все перечеркивает. Мне искренне тебя жаль, в нашей жизни всегда есть белое и черное, но мы видим полутона, такая наша судьба.

Хочется его отстранить, понимаю, что он не может изменить себя, как и я.

Но он крепко прижимается ко мне, и мне уже плевать, что он завтра подумает, как себя поведет.
Руками обхватываю его лицо, такое невинное, когда он не помнит о своем долге – то становится похожим на мальчишку, притягиваю к себе и крепко целую. Переворачиваюсь и тяну его за собой, он оседлывает меня, не зная, куда деть свои руки. Снизу верх смотрю на него, он слишком возбужден, белесая капля выступает, я провожу пальцем по его члену, другой рукой вожу по его груди. Он поддается моей руке, из его горла вырывает хриплый стон. Обхватываю ладонью член и жестко вожу по стволу, он стонет и стонет, я же не останавливаюсь, другой рукой поглаживаю его по пояснице. Он выгибается, гортанно застонав, кончает. Вот и все, но это для него, теперь осталось мне насладиться его телом.

Он падает рядом со мной, часто дыша, капли пота на коже. Встаю с постели и иду к шкафчику, достаю баночку и, раскрутив крышку, намазываю пальцы смазкой. Он еще лежит на постели, сейчас он в ловушке. Подхожу к кровати, нависаю над ним, его затуманенный взгляд, провожу пальцем по его подбородку, вниз к шее, по груди к животу, он раздвигает ноги, провожу по члену. Пальцы в смазке, вожу плавно по краю ануса, и потом протискивая сначала: один палец растягивает его, потом второй, развернуть пальцы ножницами, затем третий.

На втором он не выдерживает и поддается на пальцы, резкие толчки и стонет, не смущаясь. Вытаскиваю пальцы, я давно готов и лезу на кровать, притягиваю его к себе, на спину, провожу по внутренней стороне бедра, и он приглашающее раздвигает ноги, притягиваю ближе, приподнимаю чуть его бедра и резко вхожу. Он вырывается, пытается уйти от той боли, что я ему причиняю, но меня это не волнует и не останавливает, резкие и глубокие толчки и он вскоре уже сам насаживается на меня.

Тебя возбуждает боль? Комната наполняется твоими всхлипами, вперемежку со стонами.

Сильные толчки и вскоре я изливаюсь в него, кусая за плечо, ему не нужно слышать чье имя мне хотелось прокричать в истоме.

Отстраняю его. Как странно, что хотел получить – получил, но знаю, что того, что хотелось больше всего – нет, и не будет. Мы с тобой хоть и схожи, Ран, но мы разные. Я живу в том мире, где я собственными руками убил Аску, где убиваю таких же преступников как и я, и ты, чтобы ты не чувствовал ко мне – этого не будет, я этого не допущу, чтобы ты мне их показал, свои чувства.

Встать, протянуть руку к его чуть влажным волосам, взлохматить их и саркастически, чтобы он отчетливо слышал, что я ему говорю:

- Из тебя вышла хорошая игрушка. Но запомни, за каждый твой намек будет такое, – резко схватить его за волосы, потянуть вверх, увидеть выступившие брызги слез из глаз, не меняя выражение лица. – Я не потерплю, чтобы меня били из-за чего-то, запомни это, – отпустить его волосы, так чтобы он упал на постель. Направиться в душ, оставить открытую дверь.

И выходя оглянуться и увидеть, как он в отчаянии сжимает простынь, что костяшки пальцев побелели, не закрывать дверь и прислушиваться, как он встанет, направится к себе в комнату, тогда упасть на пол в ванной и обхватить себя руками.

Я этого хотел? Я об этом мечтал, с тех пор как его встретил и его вчерашнее поведение, я мог бы как-то выкрутиться и соблазнить его, но нет, поступил как обычно.

Днем пристал к нему в подсобке, прижав его к стене и прямо спросил насчет вчерашнего, а потом не получив внятного ответа впился ему в губы. И сейчас. Смеюсь, я дурак. Сейчас бы сигарету выкурить, очень хочется сигарету.