Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

1. violett

Я давно уже ждал здесь кого-нибудь вроде тебя.
Я давно уже ждал здесь кого-нибудь.
Сегодня ночью - Я давно уже ждал (Куда)

Ярко-фиолетовые волосы, пятнадцать лет и тяжелый мертвый взгляд. Сын крупного бизнесмена, избалованный и эгоистичный. Такие никогда не взрослеют. Никогда, если не…
Кроуфорд хмыкает.
Проблемный подросток, оставшийся в два года без матери, с тремя сережками в правом ухе, в драных джинсах и кричаще-нелепой красной хламиде.
Перебежчик с кривой ухмылкой, кидающийся из одной группировки шпаны в другую. Ненавидимый ими всеми, но почему-то нужный. И не только им.
Мизантроп, искренне обожающий животных. Мальчишка-живодер, убивший то ли котёнка, то ли щенка, попал в психиатрическую клинику, после встречи с этим пареньком. Местная пресса попыталась вякнуть на сей счёт, но на то его папочка и крупный бизнесмен, чтобы вовремя заткнуть СМИ.
Папочка… до тринадцати лет наследник был фанатично предан отцу, боготворил, обожал, преклонялся.
Мда…
Авария. Гувернер погиб, парнишка отделался лёгкой травмой головы и обгоревшим галстуком. Галстуки он, кстати, с тех пор не носит. Никогда.
Да и любовь к папаше выветрилась. Интересно, чего он такого вычитал в отцовском сознании…?
Крепкая психика. Мало кому под силу пережить пробуждение дара в таком возрасте, сохраняя рассудок. Удивительно, что он никому не сообщил о своих новых способностях. Одно из двух – либо слишком разумен, либо слишком труслив. Первое – вероятнее.
Курит. Демонстративно. Явно не затягиваясь. Назло.
Нет, трудные подростки – это всё-таки чертовски мило.
Не пьет. Никогда. Определенно – слишком разумен.
Кроуфорд постукивает пальцем по подлокотнику, из кондиционера машины приятно тянет прохладным воздухом. Водителя пришлось оглушить и тот уже час лежит на руле, пока оракул наблюдает, как тесная компания подростков, оккупировав детскую площадку, скучающе посасывает джин-тоник из одной общей банки.
Интересующий его объект обособлен, взгромоздился на турникет и покачивает ногой в тяжелом ботинке, презрительно оглядывая своих приятелей.
Взглядом с ним никто не встречается. На него вообще не смотрят. То ли привыкли, то ли побаиваются, то ли находятся под его контролем.
Хм. Интересно, зачем ему это?
Кроуфорд качает головой. Он узнал про мальчишку всё, что можно было узнать. Даже что тот спит в пижаме и любит молочный шоколад. Пора выходить на связь, а дар молчит. И чёрт подери – это первое задание после стен Розенкройц. Он работает один и ему только девятнадцать. Всё это в сумме безумно нервирует.
Оракул вяло чертыхается и решает рискнуть.
Он выскальзывает из машины и движется к площадке. С каждым шагом в его сторону поворачивается всё больше голов. Кроуфорд уже даже чувствует волну злого любопытства, излучаемого компанией.
Он усмехается и смотрит прямо в глаза Объекту.
- Здравствуй, Шульдих.
Правильный, продуманный ход. Назови он настоящее имя – телепат счел бы его папашиным прихвостнем и просто спустил бы на него всё свору, даже не читая. А так… так должен появиться интерес.
- Здравствуй…
«Кроуфорд», - мысленно подсказывает оракул и улыбается. На лице мальчишки лёгкое удивление, тут же сменяющееся подозрением.
Пророк чувствует, как грубо телепат ломится в его сознание, и одним мощным толчком отбрасывает его.
- Я бы не советовал, - сохранить ровность голоса тяжело. Слишком сильное ментальное напряжение.
Мальчишка ощутимо настораживается. Забытые подростки начинают ворчать.
- Кто ты?
- Хм, - несколько мгновений Кроуфорд медлит, - выгодный партнер, - и посылает цепь мысле-образов, надеясь, что попадет в точку. Отчаянный риск, но предчувствие подсказывает, что он на верном пути. «Фильм» заканчивается картинками уничтоженного человечества и мира ввергнутого в хаос.
На лице телепата появляется одобрительная улыбка. Он спрыгивает на землю.

2. tiefblau

Я только веду себя так, как я веду себя,
Мне нужно вести себя так, как я веду себя.
Сегодня ночью – Веду себя

Вторая неделя в Лондоне. Кроуфорд ведет переговоры с папашей Шульдиха, мысленно проклиная свой юный возраст и сетуя на нехватку представительности. Телепат откровенно веселится и не упускает лишней возможности над ним поиздеваться, пока однажды оракул, взбесившись, не ставит его перед фактом, что если Шульдиху так всё равно - он может валить домой, к любимому родителю, и продолжать вести мелко-хулиганский образ жизни, помогая шпане грабить магазины.
Шульдих молча встает и уходит.
За то время, что они здесь его волосы выцвели и стали блекло-синими. В срочном порядке пришлось купить теплой одежды, и в новом тёмно-сером пальто мальчишка похож на потрёпанного уличной жизнью кота. На несколько мгновений Кроуфорд даже чувствует вину, что наорал на подростка, которому и так нелегко приходится. Но вовремя себя обрывает, вспоминая, ЧТО это за подросток и чего от него можно ожидать. Да и, в конце концов, жизнь самого Кроуфорда была не проще.
Шульдих весь день катается по метро, в наглую забравшись в кабину водителя и пристроившись рядом. Кроуфорд даже не пытается за ним следить – видения приходят с регулярностью в полчаса, точно сообщая, где его подопечный находится. Тёмные тоннели, стены оплетенные проводами, станции, вылетающие из темноты и бьющие своей яркостью по глазам, успевающим за три минуты привыкнуть к темноте.
Когда телепат возвращается, Кроуфорд объявляет, что они едут обратно. Вдоволь насладившись отрицательной реакцией, он добавляет, что с папашей всё улажено. Шульдих не верит и, в общем-то, правильно делает. Потому что основная политика Розенкройц – «нет человека – нет проблем».

3. hellblau

Казалось мне, что ничему уже не измениться,
Вдруг я узнал, что я успел в тебя влюбиться.
Сегодня ночью – Кем угодно

В Германии, прежде чем добраться до Розенкройц, они останавливаются на ночь в отеле. Кроуфорд не может объяснить это логически. Ему стыдно признаться даже себе, что он просто–напросто боится. Поэтому он сочиняет сказку о том, что ему нужно подумать.
Шульдих включает телевизор. По каналу новостей рассказывают о пожаре в пригороде Кёльна. Погиб видный политический деятель, гостивший у своего приятеля, как, впрочем, и сам приятель. Кроуфорд поднимает взгляд на телеэкран и с трудом удерживается от того, чтобы с руганью схватиться за голову. На экране фотография папаши Шульдиха.
Слишком не вовремя. Он думает, что необходимо настроится на эмоциональную волну подростка и скорректировать его чувства. Удержать вспышку, пресечь нестабильность. Но с удивлением ловит лишь равнодушие. Шульдих переключает на другой канал, оборачивается, чтобы что-то сказать и замирает, ошалело уставившись в зеркало.
- Кто… кто я?

«Амнезия» - говорит врач в Розенкройц. Редкость, но случается. Каждый телепат находит для себя способ как-то избавляться от лишней чужой информации, беспрерывным потоком врывающейся в его сознание. Кто-то даже не дает ей задержаться у себя, кто-то мучается дикими головными болями, кто-то использует чужие мысли, как смертельное оружие, направляя чудовищные порции на неподготовленные сознания простых смертных. А кто-то, как Шульдих устраивает полное обновление базы данных. Удаление системы, вынос всего на помойку, чтобы оставить девственно пустое пространство для новых мыслей.
Память частично возвращается. В первую же пару дней. На уровне основных базовых знаний о себе. Меня зовут так-то, мне лет столько-то, я оказывается телепат и, упс, это необычное свойство для человека. Тот человек – тот-то. Я должен сделать то-то, я обещал тому-то. Но никаких чувств или эмоций, вроде я люблю кого-то, а кого-то или что-то ненавижу, не остается. Как лишняя эмоциональная нагрузка оно всё смывается, исчезает.
Кроуфорд немного шокирован. Он рассчитывал для успешной работы привязать телепата к себе, стать его лучшим другом и манипулировать эмоционально. Теперь же он не знает, как быть.
Это ощутимо нервирует.
Однако, когда он заходит в палату, заполненную солнечным светом, Шульдих в бежевой пижаме и с совсем выцветшими волосами, встречает его непривычно светлой улыбкой.
- Привет, как хорошо, что ты пришел, когда меня выпишут?

4. grün

Хочешь снов его, бешено хочешь,
Это не любовь, он просто был очень
Занят…
Сегодня ночью – Между роскошью и тоской.

Через месяц в Розенкройц поведение телепата снова резко меняется. Кроуфорд практически не встречается с ним лично, предпочитая держаться в тени и наблюдать за подопечным через экран службы безопасности или прозрачные стены в комнатах для частных уроков.
Подросток справляется на удивление хорошо, но в тоже время с каждым днём в нём растет агрессия. Он начинает огрызаться на преподавателей и в один прекрасный день ввязывается в драку с основным Наставником. Мальчишку пытаются тормозить телепатически, но он только яростнее отбивается и… снова амнезия.
Кроуфорд приходит к нему в палату тем же вечером. На бледном лице особенно четко проступают веснушки. Шульдиху скоро стукнет шестнадцать, но когда он такой - превращается в совсем ребенка. На несколько мгновений оракул чувствует себя папашей. Тут же, впрочем, смущенно отгоняя это ощущение.
- Привет.
- Привет, Кроуфорд.
- Ты помнишь меня? – оракул удивлен.
- Конечно, - Шульдих злится и пророк не знает то ли загасить его эмпатически, то ли наоборот попытаться разобраться в природе эмоций. Впрочем, он решает третье.
- Я посижу тут просто, хорошо?

Стоит Шульдиху только покинуть палату, как он начинает свои срывы по новой, красит волосы в ядерно-зеленый цвет, непонятно каким образом раздобыв краску, обрывает у школьной формы рукава, выбрасывает к чертям галстук. Он проявляет повышенный уровень наглости и озлобленности. На него не действуют наказания, совершенно. Ни карцер, ни промывка мозгов, ни телесные наказания. Он только заводится сильнее.
На Кроуфорда начинают недовольно коситься. Оракул, и без того нервничающий, чувствует, что скоро свихнется.
- Какого чёрта с тобой происходит?
Они не виделись три недели. И это не самое лучшее приветствие, но Кроуфорд в бешенстве – Шульдих только что послал очередного преподавателя.
Телепат молчит несколько секунд, хмуро глядя ему в глаза, а потом, наконец, удивленно выдает:
- Я соскучился.

5. gelb

Я ухожу, что ж прощай, пора домой
Не провожай и не скучай, пора домой
Сегодня ночью – Nevermind

Это похоже на сумасшествие. Шульдих ходит за ним попятам, и если Кроуфорда нет рядом, начинает делать гадости. Всё равно кому и как - лишь бы принести ощутимый вред. Спустя пару дней он требует оракула себе в наставники.
- Обсешн. Навязчивая идея. Тебя это не пугает?
Пророк косится на своего бывшего Наставника и не отвечает. Пугает? Да нет вроде. Следующая амнезия, и телепат может и не вспомнит кто такой Брэд Кроуфорд… боги, он сам-то в это верит? Оракул хмыкает. И всё-таки не пугает. Наоборот, это приятно. Хоть и странно, конечно. Врач очень уверенно сказал, что эмоциональные отношения сносит так же, как и лишнюю информацию.
Кроуфорд пытается разобраться. Консультируется с несколькими специалистами, но те лишь разводят руками:
- Вероятно, слишком сильная эмоциональная привязанность?
Откуда, чёрт побери? Из-за обещания уничтожить человечество? Шульдих настолько мизантроп?
Оракул в это не верит. Тем более, когда он пытается намекнуть, напомнить о причине знакомства – телепат уходит в глухую несознанку, уверяя, что не помнит ничего.
Это нервирует.

Шульдиху исполняется шестнадцать. В тот же день общая внутренняя тревога – побег.
Кто сбежал? Ха-ха. И почему оракул не удивлен? Вернее, нет, удивлен, чертовски удивлен, но определенно ничего не может с этим поделать, а потому спокоен, как удав. Преследование? Какое к чертям… вам нужен этот нестабильный псих? Вот и Кроуфорду…
В утренней газете заметка: «Хозяйка мотеля поддалась чарам гипнотизера <…>я запомнила только свет, исходящий от него, он вообще был весь… как ангел, чистый, само воплощение невинности. Золотые кудри, синие глаза, нежная печальная улыбка…»
- Долбанная престарелая поэтесса…
Оракул срывается следом через два дня.

6. orange

Китайские палочки, японские девочки. Впредь
Я буду только с тобой, здесь всегда есть на что посмотреть.
Сегодня ночью – Мне легко

Через два года с небольшим Кроуфорда переводят в Японию. Основная цель собрать команду. Вялые попытки отбиться, аргументируемые катастрофическим невезением с новыми людьми (один ирландский психопат чего стоит, не вспоминая уже о без вести пропавшем Шульдихе), начальство игнорирует.
Оракул снова один и опять обязан начать всё с начала. Новые люди, новая работа.
Чёрт, он грёбаный неудачник. Многие его знакомые уже сколотили головокружительную карьеру. Кроуфорду двадцать два, и он в который раз возвращается на поле «старт».
Месяц изучения японского и оракул может на кривом симбиозе английского с этим чудовищным объяснить водителю, куда его везти. Таксист ерошит огненную шевелюру и кивает.
- Тебя в пятизвездочную или четырех звезд хватит, Кроуфорд?
Оракул удивленно вскидывает брови – дар молчал. Водитель оборачивается.
- Шульдих?
- Мне сказали, что тебя перевели в Японию.
Кроуфорд молчит, не зная, как реагировать на широкую довольную улыбку.
- Следи за дорогой. Моя жизнь дорога мне как память.
- Как скажете, шеф. – Телепат смеется, и от него теплыми волнами расходится счастье. Но оракул слишком удивлен, чтобы эмпатически ковыряться в подсознании Шульдиха, выискивая причину, - Слышал, тебе дали задание сколотить команду… - слишком много он слышал, чёрт подери. Кроуфорд хмыкает. - Как думаешь, я подойду?
- Сомневаюсь. Нестабильность, побеги, амнезии…
- Только попробуй.
- Хм?
- Только попробуй меня не взять, - и Шульдих выжимает газ до предела. А Кроуфорд чувствует ту самую его злость, что была два года назад в палате – «Ты меня помнишь? – Конечно». И, кажется, на этот раз понимает - откуда она.
Оракул улыбается:
- Я подумаю.