Отправлено: 15.09.08 21:50. Заголовок: ГП. "Жизнь в зеленом цвете" часть шестая ГП/ФУ/ДУ, ГП/БЗ, ГП и другие NC-17

Название: Жизнь в зеленом цвете, часть шестая
Автор: MarInk
Бета: Teufel
Пеиринг: Гарри Поттер/Фред Уизли/Джордж Уизли,
Гарри Поттер/Блейз Забини, Гарри Поттер и др.
Рейтинг: NC-17, слеш
Специальное придупреждение: пренуждение, экзекуция, жестокость, изнасилование, смерть персонажей, ООС.
Жанр: ангст/AU
Содержание: У всякой монеты есть две стороны, не говоря уж о ребре. Такие близкие и не способные когда-нибудь встретиться, не могущие существовать друг без друга, орёл и решка [особо проницательным: да-да, читай не орёл и решка, а Гриффиндор и Слизерин] ВСЕГДА видят мир с разных сторон, но однобокий мир мёртв. Гарри предстоит убедиться в этом на собственной шкуре, посмотрев на мир с той стороны, с какой он не хотел, но на самом деле смотрел всегда...
Разрешение получено.

 Отправлено: 15.09.08 21:51. Заголовок: Предварительные необ..

Предварительные необязательные ремарки от автора:
1) оставшиеся по прочтении вопросы - смело задавайте; на что-то, быть может, отвечу сразу, а что-то поможет упорядочить хаос мыслей в моей голове;
2) насчёт размещения... спросите у меня разрешения, а если у вас нет совести, но вы не хотите, чтобы вам икалось, когда я опять найду свои тексты на левом сайте, который меня точно ни о чём не оповещал, то хотя бы киньте ссылку в мою тему, в отзывы к этому фику или на e-mail marink666@mail.ru. А то я уже всю клавиатуру ядом обплевала, на свою популярность не нарадуючись…
3) предупреждаю ещё раз, дабы не было сомнений и после прочтения этой части: это НЕ гарридрака и никогда ею НЕ будет.

Глава 1.

- Вперёд! Большая дорога ждёт нас!
Леонид Соловьёв, «Очарованный принц».

Это был единственный пучок, который Гарри удалось раздобыть ещё весной; очень тощий и потрёпанный, потому что в сундуке, пока ехали из Хогвартса, пакет с пучком развернулся, и стебли с листьями подверглись сокрушительному воздействию растоптанных кроссовок. Конечно, можно было для солидности подмешать к нему стандартную штокрозу, например… да хоть укроп или несколько флоксов с клумб тёти Петунии. Но размер на самом деле не имел особого значения.
Обычно в саду возилась тётя Петуния, едва ли не день-деньской, но с наступлением сумерек она исчезала в доме. Дядя Вернон тоже не показывался в темноте из дверей дома номер четыре по Прайвет-драйв; даже Дадли, поздно возвращаясь из своих рейдов с приятелями по улицам городка, проскальзывал через сад тихо, как мышка – если только позволительно сравнивать с мышью этакого слона. Поэтому сейчас, когда темнота и вовсе сгустилась, Гарри был совершенно один на этой лужайке позади дома. Тётя Петуния обожала устраивать здесь чаепития с соседками, попутно перемывая кости всему населению Литтл-Уингинга (отсюда отлично просматривалась улица, тогда как сама лужайка была надёжно скрыта розовыми кустами; если не стоять, а сидеть, никто никогда не догадается о наблюдении из этого сада). Но Гарри было совсем не до чая – хотя он, безусловно, не отказался бы, потому что это лето было ещё более голодным, чем все предыдущие, вместе взятые; пусть Дурсли не решились бы больше не давать ему еды по неделе, но этот постоянный страх затравленных зверей у них в глазах… Гарри предпочитал проскользнуть на кухню раз или два в день, когда там никого не было, сунуть за щёку кусок сыра или хлеба, что попадётся, и уйти из дома на целый день, бесцельно бродить по улицам – лишь бы не видеть, как опасливо косится дядя Вернон на руки племянника, как тётя Петуния вздрагивает от малейшего движения Гарри, как Дадли внаглую пялится, забывая расстреливать своих монстров на экране игровой приставки. Монстры этим пользовались и без малейших трудностей пожирали не оказывавшую сопротивления игровую ипостась Дадли, надсадно урча из динамиков; ну, хоть кому-то было комфортно в такой ситуации.
Огонёк на ладони вспыхнул, повинуясь мысленному приказу; Гарри поднёс его к заветному пучку трав. Кончики стеблей еле занялись, начали тлеть; острый и сладкий одновременно запах растёкся в воздухе. Гарри осторожно подул на крохотные языки пламени, и они – словно только этого и ждали – взметнулись чуть ли не на полметра, едва не опалив Гарри лицо.
«Ох, чёрт… - Гарри осторожно потёр кончик носа. Завтра лицо будет неестественно-румяным, но хотя бы без волдырей обошлось… - Ничего. Главное, зажглось хорошо».
Он склонился над крохотным потрескивающим костерком – так близко, что пляшущий огонь не доставал до лица каких-то миллиметров – и закрыл глаза, вдыхая дым так глубоко, как получалось; от размеренных вдохов-выдохов скоро закружилась голова. «Как бы головой в костёр не рухнуть – то-то дяде с тётей радости будет…», - промелькнула мысль. Промелькнула и ушла по своим собственным делам. А Гарри тем временем провалился в долгожданную черноту под веками, оглушающую, просвечивающую алым, пахнущую уже только сладким – словно кто-то разлил по всей лужайке тёплое ароматное море патоки.

В огромной комнате было темно; несколько факелов на стенах не рассеивали темноты, только придавали находящимся в ней людям зыбкие, колеблющиеся очертания... А в особенности одному из этих людей, который и при свете дня производил более чем устрашающее впечатление. Тому, кем сейчас был сам Гарри.
- Я недоволен твоим отцом, - высокий, вибрирующий, холодный голос принадлежал Гарри.
- Да, мой господин…
- И мне хочется знать, способен ли наследник рода Малфоев выполнить задание, которое я поручу ему… - Гарри сделал многозначительную паузу.
- Я сделаю всё, что будет в моих силах, мой господин, - только что полученная метка чернела на тонком белом предплечье, окружённая тонкой красноватой каймой воспаления.
Гарри задумчиво смотрел на светлую, отражавшую красноватые блики факелов макушку коленопреклонённого Драко Малфоя и размышлял над тем, что же ему поручить. Что-нибудь такое, что было бы трудновыполнимым. Но при выполнении могло бы оказаться полезным, потому что бесполезных заданий лорд Вольдеморт своим слугам не давал.
«Дамблдор, - выдохнул тот Гарри, что до сих пор нависал над костерком из расширяющих сознание трав и глубоко вдыхал дым. – Нужно избавиться от старикашки – он вечно портит все планы… Дамблдор…»
Безволосая голова качнулась в раздумье; безгубый рот расплылся в усмешке, красные глаза полыхнули предвкушением забавы.
Дамблдор младшему Малфою не по зубам сейчас – и вряд ли когда-нибудь будет. Но невыполнение задания – донельзя удобный повод держать в кулаке единственного сына Люциуса. И когда Люциус выйдет из Азкабана, куда угодил по собственной глупости, то станет куда сообразительней и расторопней… наберёт утерянную за спокойные годы хватку. У него будет к этому достаточно весомый стимул.
А если вдруг Драко Малфой по какой-нибудь случайности сумеет убить директора Хогвартса – тем лучше. В конце концов, держать своих Пожирателей в кулаке можно и безо всякого повода…
- Ты должен будешь найти способ провести в Хогвартс группу Пожирателей, Драко Малфой, - тихие, почти вкрадчивые слова заставили слизеринца резко поднять голову и широко распахнутыми глазами уставиться на своего Лорда. – И собственноручно – только своей рукой, Драко, – убить директора.
- Д-дамблдора… мой господин? – выдохнул Малфой-младший.
- У Хогвартса сейчас только один директор, - улыбка этого лица напоминала простую прорезь в коже. Но это было порой даже на руку.
- Да, мой господин.
На помертвевшем лице Драко Малфоя отчётливо читалось: «Вот тут-то мне и ******». Гарри мысленно ухмыльнулся.
Вольдеморт насторожённо вскинул голову, прислушиваясь к чему-то, неслышимому никому больше; замерший Гарри отлично знал, к чему именно, и пока ещё мог – рывком дёрнулся прочь от костра, больно ударившись о землю лопатками.
Полутёмная комната померкла, первые звёзды на небе радостным хороводом закружились в глазах Гарри. «Удача, какая чертовская удача… думал проверить, могу ли незаметно залезть Вольдеморту в голову, а тут как раз то, что надо было…» Он приподнялся на локтях, ловя ртом свежий воздух, и его вырвало прямо посреди лужайки.
«Что за чёрт?» Кисловатый привкус рвоты поселился на языке; Гарри сел по-турецки и потёр ноющий висок. «Кажется, ничем не травился…»
Его вырвало снова, но было уже практически нечем; и Гарри битых двадцать минут делился с окружающим миром своим запасом желчи, отчаянно надеясь, что дядя и тётя, если они ещё не спят, не выглянут из окна проверить источник подозрительных звуков в саду.
«Да что же это такое…» Гарри кое-как встал, затоптал практически догоревший костёр и даже предпринял попытку героического похода в пристройку за лопатой, чтобы убрать проклятую непонятную рвоту с самого видного места, но не дошёл; приступ боли, раскалённым обручем обхватившей голову, ослепил, подломил колени, и Гарри очнулся уже под розовым кустом, на полпути к пристройке, с постепенно утихающим звоном в ушах и с круговертью цветных пятен перед глазами.
Пришлось кое-как понавыдирать травы из наименее заметных мест – откуда-нибудь из-под кустов, например – и забросать рвоту. Конечно, глупо и малоэффективно, но совесть не позволяла Гарри оставить всё, как есть, а странная болезнь не давала убрать как следует.
«Задница», – пришёл Гарри к неутешительной оценке всех обстоятельств в целом, медленно, как выздоравливающий от перелома обеих ног, поднимаясь по лестнице. Пальцы белели каждый раз, когда он цеплялся за перила, приступы дурноты накатывали с новой силой, но уже не такие, как в саду; что было хорошо, потому что за заблёванную лестницу Дурсли расчленили бы его с особой жестокостью, забыв о страхе.
Добравшись до второй спальни Дадли, Гарри аккуратно прикрыл за собой дверь и с облегчением рухнул на кровать. Рухнул – и сразу же об этом пожалел, потому что на такое пренебрежительное обращение голова ответила весьма резким демаршем. Можно было добраться до сундука, выудить флакон со сваренным в школе обезболивающим и выпить, но встать не было никаких сил. Гарри обнял подушку обеими руками и прикрыл глаза.
Ему снилась искрящаяся чернота завесы; такая, как в момент падения. Тьма, бархатная, обволакивающая, заполняющая собой всё и за пределами этого «всего»… и ничего твёрдого под ногами… «Да будет свет!», - твердил Гарри во сне, как молитву. Но света тоже не было. Только темнота, непроглядная и безнадёжная, потому что в ней не было ни родителей, ни Седрика… и чей-то смех… злорадный дробный смех, как будто постукивают в странном ритме камнем о камень, и этим камням щекотно… «глупый мальчик, забавный мальчик, ты и вправду думал, что почти-смерть никак тебя не изменила?»…
Гарри проснулся, только упав с кровати на пол. На бедре и плече наливалось по свежему синяку, за окном на полную громкость разорялся дядя Вернон, обещавший найти и удушить поганых ублюдков, курящих марихуану в чужом саду и пачкающих чужие лужайки. «Неправда, - вяло подумал Гарри, - и не марихуана это была вовсе…»
Всё тело Гарри и простыня были в холодном, липком поту.

* * *

«Привет, Гарри!
Я долго переписывалась со всеми нашими, и мы решили, что было бы неплохо рассказать, что случилось в Министерстве на самом деле. Лучше развеять лишние слухи сразу, потому что в Министерстве по-прежнему верят, что ты, во-первых, заодно с Дамблдором, во-вторых, против Министерства и хочешь сам захватить власть. Моя тётя, Амелия Боунс – помнишь её? – очень всем этим возмущена, она ведь знает тебя лично. Она поможет мне опубликовать интервью в «Пророке», а Луна обещала надавить на папу, чтобы в «Придире» всё тоже появилось сразу… если ты дашь добро, командир, мы всё расскажем.
Жду разрешения или запрета.
Сьюзен».

«ГАРРИ ПОТТЕР – ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОН ИЗБРАННЫЙ?
В обществе продолжают циркулировать таинственные слухи о недавнем происшествии в Министерстве магии, на котором видели Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут.
«Нам не разрешают говорить об этом, не спрашивайте меня ни о чём», - сказал запретивший разглашать своё имя Стиратель памяти, покидая Министерство вчера вечером.
Однако хорошо осведомлённые источники в Министерстве подтвердили, что происшествие связано с легендарным Залом Пророчеств.
Хотя в Министерстве до сих пор отказывались даже подтвердить сам факт существования такого места, в Магическом сообществе растёт число тех, кто верит, что Пожиратели Смерти, содержащиеся сейчас в Азкабане, ворвались туда и предприняли попытку украсть пророчество. Хотя его содержание неизвестно, муссируются слухи, что оно касается Гарри Поттера – единственного человека, кому удалось пережить Смертельное проклятие. Как известно, он также находился в Министерстве в ту ночь и принимал участие в инциденте. Некоторые заходят настолько далеко, что называют Поттера «избранным», веря, что пророчество указывает на него, как на единственного человека, который может избавить нас от Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут. В подтверждение тому берутся слова учащихся школы Хогвартса, утверждающих, что они тоже были в Министерстве в тот момент. Сьюзен Боунс, племянница Амелии Боунс, главы Департамента магического правопорядка, дала нашей газете пространное интервью от лица так называемой Эй-Пи… (см. продолжение на стр. 2)»
«СКРИМДЖЕР ЗАНЯЛ МЕСТО ФАДЖА.
Руфус Скримджер, ранее возглавлявший службу авроров в Департаменте магического правопорядка, сменил Корнелиуса Фаджа на посту министра магии. Магическое сообщество встретило новость о его назначении с большим энтузиазмом, хотя слухи о его трениях с Альбусом Дамблдором, недавно восстановленным в звании Верховного Мага Визенгамота, всплыли в течение нескольких часов после вступления Скримджера в должность.
Представители Скримджера подтвердили, что он встретился с Дамблдором сразу после того, как приступил к работе, но отказались комментировать обсуждавшиеся темы. Альбус Дамблдор известен тем, что... (продолжение на странице 3, колонка 2)»

«Гарри, привет!
Дамблдор говорит, ты скоро приедешь сюда, а мне он найдёт какое-то дело! Правда, здорово?
Скучаю по тебе. Не забыл о зеркале? Пользуйся им в любое время, я буду только рад.
Твой,
Сириус».

«Министерства магии.
ЗАЩИТА ВАШЕГО ДОМА И СЕМЬИ ОТ ТЕМНЫХ СИЛ
Магическому миру в настоящее время угрожает организация, члены которой именуют себя Пожирателями Смерти. Соблюдение следующих простых рекомендаций по безопасности поможет защищать Вас, Вашу семью и Ваш дом от нападения.
1. Вам лучше не покидать дом всем сразу.
2. Особую осторожность следует проявить в тёмное время суток. Везде и всегда, где только возможно, старайтесь завершать все дела вне дома до наступления темноты.
3. Предусмотрите меры личной безопасности вокруг Вашего дома, удостоверьтесь, что все члены семьи знают о неотложных мерах, таких как Защитные и Развеивающие Чары, а несовершеннолетние знают, как переместиться в безопасное место.
4. Договоритесь с близкими друзьями и членами семьи об использовании секретного вопроса, чтобы, если Пожиратели Смерти примут их облик при помощи Многосущного зелья, Вы смогли их обнаружить. (см. страницу 2).
5. Если Вы заметили, что член Вашей семьи, коллега, друг или сосед странно себя ведут, немедленно свяжитесь с Департаментом магического правопорядка, возможно, к ним было применено заклятие Подвластия. (см. страницу 4).
6. Если Чёрная Метка появится над любым жилым домом или любым другим зданием – не входите внутрь, но немедленно сообщите в Аврорат.
7. По непроверенным сведениям, Пожиратели Смерти теперь могут использовать Inferi (см. страницу 10). При обнаружении любых следов Inferius нужно сообщить в Министерство НЕМЕДЛЕННО».

«Привет сокрушителям Тёмных лордов!
Как ты там? Посылаем тебе ещё бутылёк нашего лосьона, он тебе не помешает – особенно с теми толпами журналистов, которые шныряют по Лондону. Никогда не думали, что в Магическом мире СТОЛЬКО писак. Впрочем, после того интервью, что дала Сьюзен, это никого не удивляет: пара слов от тебя озолотят любую бульварную газетёнку.
Видели на днях игрушку: лохматая черноволосая кукла со шрамом на лбу машет палочкой и говорит «Ступефай». Толку, правда, ноль, зато как раскупается! Думаем начать производить что-нибудь такое. Ты же не против? Потому что если против, то мы всё равно будем производить, но нам будет стыдно…
Ждём ответа.
С любовью,
Дред&Фордж».

«Дорогой Гарри,
Если это удобно для тебя, я приеду в дом номер четыре по Прайвет-Драйв в эту пятницу в одиннадцать часов вечера, чтобы проводить тебя до дома Сириуса, где ты пробудешь оставшуюся часть каникул.
Если ты согласен, я буду рад твоей помощи в одном деле, которое я надеюсь решить по пути на Гриммаулд-плейс. Я объясню тебе подробнее при встрече.
Пожалуйста, пришли ответ с этой же совой. Надеюсь увидеть тебя в эту пятницу,
С наилучшими пожеланиями,
Альбус Дамблдор».

* * *

Кровать была жёсткой и продавленной; собственно, такой она и должна была быть, учитывая удельный вес барахла, которое хранилось на ней несколько лет до того, как Дурсли пересилили Гарри сюда из чулана. Пружины зловредно толкались в спину, руки и ноги Гарри, и он, прикрыв глаза, пытался сосчитать, сколько их там – это отвлекало от слабости и дурноты.
С того вечера, когда Гарри залез в голову к Вольдеморту, самочувствие первого оставляло желать лучшего; тогда как последнего, судя по хронике в «Пророке», не брала загадочная хворь – возможно, по принципу «зараза к заразе не пристаёт». Во всяком случае, Гарри в таком состоянии, в каком он пребывал все эти дни, не мог бы сделать столько пакостей, сколько умудрился Вольдеморт.
Рвать его больше не рвало, да и ходить он мог вполне бодро; вот только недолго. Он уставал слишком быстро; если бы мог, он оставался бы в комнате круглые сутки и цедил из привезённых с собой флаконов обезболивающее и общеукрепляющее зелья, но на окне намертво заело задвижку, и открыть его было решительно невозможно. А без свежего воздуха голова начинала болеть практически сразу, и никакое зелье не справлялось с этой болью. Но всё же с каждым днём Гарри становилось легче – понемногу, по чуть-чуть.
«Раз, два, три… четыре, пять… или эту под левой лопаткой я уже считал?», - Гарри рассеянно потёр лоб; сухая горячая кожа казалась на ощупь тонкой, как пергамент. «Как только приеду в Хогвартс, надо будет залезть в книги и поискать что-нибудь похожее… в разделе ментальной магии и в медицине… опять здесь дышать нечем!»
Гарри с опаской встал с кровати, ожидая, что сейчас опять закружится голова от смены положения с горизонтального на вертикальное, но в этот раз странная болезнь проявила милость: отозвалась только слабым недовольным уколом боли в висках. «Ещё пара дней, и буду как огурчик», - оптимистично решил Гарри. «Зелёный и в пупырышках?!», - неподдельно изумился внутренний голосок.
Газеты, письма, обрывки пергамента, обёртки от сладостей, сломанные перья, старые игрушки Дадли, рваная выцветшая одежда – уже не понять, чья, стулья без ножек, книги, из которых кузен Гарри в детстве рвал от скуки страницы… Гарри привычно лавировал между всем этим, пробираясь к поцарапанной двери.
В саду было жарко; безмятежное лето, знать не знавшее никакой войны, царствовало на Прайвет-драйв. Гарри, щадя чувства дяди, тёти и Дадли, не разлёгся на той самой лужайке, где жёг травы, а устроился посреди розовых кустов. Тётя, судя по всему, поливала их сегодня, и ещё слегка влажная земля была холодной. Гарри прижался лбом к ней, приминая короткую, какую-то куцую траву; запах мокрой земли окутывал Гарри, прохлада проникала под джинсы и рубашку, под коротко остриженные ногти безуспешно пытались забиться кусочки почвы.
«И почему я не розовый куст, а Гарри Джеймс Поттер?»
Темнота сгущалась; один за другим вспыхивали фонари вдоль дороги, пока Гарри лежал на животе, подложив ладони под подбородок и наблюдая за целой колонией муравьёв, бегавших туда-сюда в десяти сантиметрах от носа Гарри. У них была своя муравьиная деловитая жизнь; они таскали палочки, травинки, комочки земли, в одиночку и группами, без груза носились в разные стороны – наверняка не просто так, а с какой-то целью, которую Гарри никогда не сумел бы узнать.
Калитка позади Гарри открылась с отчётливым скрипом; неторопливо, с достоинством зашуршала мантия. С десяток муравьёв сбилось с шага и уронило большую сухую травинку. Гарри поднял её, подождал, пока муравьи немного успокоятся, и опустил её обратно в крохотные чёрные лапки, едва различимые на фоне травы. Потом перевернулся на спину и осторожно, чтобы голова не взбунтовалась, встал.
- Здравствуйте, профессор Дамблдор.
- Здравствуй, Гарри, - директор улыбнулся. – Ты готов к отъезду?
- Вполне, - кивнул Гарри. – Я уже собрал вещи, сэр. Они в доме.
- В таком случае, пойдём и заберём их, - логично предложил Дамблдор. – Надеюсь, ты предупредил дядю и тётю, что я приду за тобой?
- Н-нет… - Гарри запнулся. Он просто не представлял себе этот разговор.
- Ничего страшного, - блик фонарного света скользнул по стёклам очков-половинок. – Я поговорю с ними, пока ты будешь занят вещами.
- Конечно, сэр, - Гарри покосился на Дамблдора, пытаясь понять, какие такие у него могут общие темы для разговоров с Дурслями. Так, сходу, можно было назвать две: погода и Гарри Поттер. И вряд ли беседа будет по первой, хотя недооценивать Дамблдора не стоит… он наверняка сумел бы светски поболтать с дядей Верноном о перспективах расширения банановых плантаций в Венесуэле и не нарваться в процессе на пару непечатных выражений. – Пойдёмте.
Пока дядя Вернон медленно наливался багровым цветом, пучил глаза и топорщил усы, а тётя Петуния, в полуобмороке привалившись к косяку, внимала речам Дамблдора, Гарри взбежал по лестнице на второй этаж, остановился передохнуть у двери и только потом взялся вытаскивать своё имущество. Сундук с кучей тяжёлых книг. Метла. Клетка с Хедвиг, недовольной тем, что её посреди ночи куда-то тащат. Рук решительно не хватало; дыхание сбилось почти сразу, на лбу выступил пот. Дадли в полосатой пижаме, пухлый и белобрысый, похожий на непомерно разъевшегося амурчика с любимой серии религиозных картинок тёти Петунии, пристально наблюдал за кузеном, выглядывая из приоткрытой двери. Гарри поставил сундук посередине коридора, одёрнул задравшуюся футболку и сердито сверкнул глазами на Дадли – вот только его тут ещё не хватало!
Против ожиданий, Дадли не устрашился, а, напротив, вышел из комнаты в коридор.
- Помочь?
В ожидании ответа Дадли всё так же пялился на своего кузена, как и все эти две летние недели; так он смотрел на игрушки, которые хотел разломать, но никак не получалось. Впрочем, как правило, в конце концов даже самые прочные игрушки из пластмассы, нержавеющей стали и закалённого стекла проигрывали неравную битву с Дадли.
- Ну помоги, если хочешь.
Дадли без усилий подхватил сундук и метлу, предоставив Гарри разбираться с нахохлившейся Хедвиг самому.
- Вниз нести?
- Ага, в холл, - Гарри двинулся впереди.
- У тебя футболка обтягивает все позвонки. Это ведь не моя старая?
- Нет, - пожалуй, даже если бы Гарри нацепил на себя футболку, принадлежавшую Дадли-дошкольнику, та не обтянула бы позвонки.
- А кто тебе её купил?
- Я её сам себе купил, - Гарри ступил на лестницу.
- У тебя что, есть деньги? – неподдельно изумился Дадли.
- Дадли, у меня есть целая чёртова жизнь, о которой ты не имеешь ни малейшего понятия, - сердито фыркнул Гарри. – И да, деньги в ней тоже имеются.
Дадли замолчал, словно обдумывая ответ; Гарри поставил клетку на пол и заглянул в гостиную, где Дамблдор продолжал разговаривать с Дурслями-старшими.
- Магический мир в настоящее время находится в состоянии открытой войны. Гарри, которого лорд Вольдеморт уже пытался убить несколько раз, находится сейчас в ещё большей опасности, чем в тот день, когда я оставил его у вашего порога пятнадцать лет назад, с письмом, в котором рассказал об убийстве его родителей, и выразил надежду, что вы будете заботиться о нем, как о собственном сыне. Вы не сделали того, о чём я просил. Вы никогда не относились к Гарри, как к сыну. Он видел здесь только пренебрежение и жестокость. Магия, которую я вызвал пятнадцать лет назад, обеспечила Гарри мощную защиту до тех пор, пока он может называть этот дом своим. Действие этого волшебства прекратится в тот момент, когда Гарри исполнится семнадцать; другими словами, он станет взрослым человеком по законам Магического мира. Я прошу вас только об одном: позвольте Гарри ещё раз вернуться в этот дом перед семнадцатым днем рождения, здесь ему гарантирована полная безопасность, до этого самого дня.
Гарри слушал, стоя на пороге, и у него – не у порога, а у Гарри, хотя не исключено, что и у порога тоже, за компанию – вяли уши. Несомненно, это был великолепный спектакль… но, ради Мерлина, перед кем он здесь разыгрывается?! Перед кем мечется весь бисер обличительного красноречия? Сам Дамблдор и Гарри отлично знают, что директору всё равно, как именно прошли все эти пятнадцать лет на Прайвет-драйв; на Дурслей так или иначе это не возымеет никакого эффекта – это всё равно что объяснять червяку человеческим языком, что чувствует дракон, когда летает. Тогда зачем? Просто ради поддержания имиджа?
- Так ты уйдёшь следующим летом навсегда? – прервал размышления Гарри голос Дадли.
- Ага, - рассеянно кивнул Гарри. – Я буду совершеннолетним…
- И… опять проведёшь здесь две недели?
Гарри пожал плечами.
- Судя по тому, что только что сказал Дамблдор, я проторчу здесь до самого дня рождения, больше месяца. Не печалься, этот месяц будет последним. Уж если ты десять лет терпел меня каждый день, месяц как-нибудь переживёшь.
- А тебе обязательно уезжать? – робко спросил Дадли.
«Либо у меня что-то со слухом, либо в Запретном лесу сдох кто-то очень крупный».
- Ты готов, Гарри?
- Да, сэр, - «нет, со слухом вроде всё в порядке».
- В таком случае, идём. И я хотел бы, чтобы ты держал мантию-невидимку при себе, на всякий случай. Кстати, я бы посоветовал тебе держать её при себе весь учебный год.
«От кого это он намеревается меня прятать?»
- А вещи я отправлю на Гриммаулд-плейс, пусть дожидаются нас там.
Гарри запихнул невесомую мантию в карман, нещадно комкая ткань; Дамблдор взмахнул палочкой, заставляя сундук, метлу и клетку исчезнуть. Ещё один взмах – и входная дверь распахнулась; на улице был туман, была темнота, и был холод. Гарри шагнул туда, не оглядываясь.

 Отправлено: 15.09.08 21:52. Заголовок: Глава 2. Гарри с ут..

Глава 2.

Гарри с утра до вечера делал обещанные визиты,
что очень утомляло и раздражало его.
Барон Олшеври, «Из семейной хроники графов Дракула-Карди».

- Берись за мою руку, Гарри.
- Зачем, сэр? – Гарри коснулся левой ладони Дамблдора – холодной и сухой.
- Ты ещё не умеешь аппарировать, а нам срочно нужно добраться кое-куда. Приготовься, сейчас я аппарирую…
Гарри сплющило, сжало и протащило сквозь очень узкий шланг; глаза словно вдавило внутрь черепа, никакого воздуха, никакого пространства, барабанные перепонки готовы были лопнуть… холодный ночной воздух застал Гарри почти врасплох; он выпустил руку Дамблдора и выпрямился, чувствуя себя пропущенным через мясорубку. Должно быть, аппарацию придумал мазохист. А садист придумал сделать её общепринятой.
- Как ты себя чувствуешь? – Дамблдор заботливо застегнул верхнюю пуговицу куртки Гарри, закрывая горло последнего от ветра.
- Жить буду, сэр. Где мы?
- Это волшебная деревня Батлейт Бабертон.
- И что мы будем здесь делать?
- Мы должны найти кое-кого из моих старых знакомых и убедить его вернуться на работу в Хогвартс.
- Но… при чём здесь я, сэр?
- Я уверен, для тебя найдётся дело, - покровительственно взмахнул рукой Дамблдор, и Гарри впервые за всё это время увидел, какой стала правая рука директора: чёрная, сморщенная, будто обугленная.
- Сэр, что с Вашей рукой?
- Потом, Гарри, это долгая история… идём.
«Потом, когда доварится лапша, которую Вы будете вешать мне на уши, многоуважаемый господин директор?»
Церковные часы пробили полночь, когда Гарри и Дамблдор остановились у ворот каменного особнячка, утопавшего в цветах и приземистых деревьях с широкими кронами.
- Держи палочку наготове, Гарри, - Дамблдор открыл ворота и осторожно двинулся вперёд, освещая себе путь Люмосом.
«Кем должен быть этот «старый знакомый», чтобы надо было постоянно держать палочку при себе? Я бы сказал, что Аластором Грюмом, но к чему тогда являться ночью и тащить меня с собой?»
Дверь дома, как и ворота, открылась без малейшего сопротивления; Гарри это настораживало, но Дамблдор без тени сомнений и раздумий прошёл в гостиную. Гарри остановился на пороге комнаты и еле удержался от того, чтобы уважительно присвистнуть: такого бардака он ещё не видел нигде. Здесь будто бы прошёл берсеркер вместе со своим погрызенным щитом и зазубренным топором; диван и подушки-думки были взрезаны и покрыты слоем пуха и перьев – своих внутренностей, осколки стеклянной люстры хрустели под ногами Дамблдора, переливчатый фарфор, буквально стёртый в порошок, украшал собой практически всё в комнате, маятник треснувших, валявшихся у порога старинных часов сиротливо притулился в углу, по полу были разбросаны клавиши фортепьяно, и оно жалобно раззявило щербатый рот навстречу незваным гостям. На обоях красовались брызги тёмно-красной крови.
- Не очень-то уютно, не правда ли? – светским тоном прокомментировал Дамблдор.
- Я бы сказал, очень неуютно, - откликнулся Гарри. – Здесь что, прошла забастовка домовых эльфов?
- Не совсем так, мальчик мой, - рассмеялся Дамблдор. – Ну-ка…
Директор невозмутимо ткнул палочкой в громоздкое кресло у стены.
- Ой! – возмущённо воскликнуло кресло. – Вам не кажется, Альбус, что можно было бы и не тыкать?
Гарри моргнул, глядя, как кресло превращается в невысокого пузатого мужчину; свет Люмоса отразился от лысины этого человека, от серебряных пуговиц бархатного винно-красного жилета и от густых белоснежных усов.
- Добрый вечер, мой дорогой Гораций, - Дамблдор явно был в своей стихии. Гарри оставалось только отойти к камину, чтобы украдкой согреть ладони, и недоумевать по поводу надобности своего присутствия здесь. В то, что Дамблдору позарез нужна была одна саркастичная реплика со стороны, Гарри сильно сомневался.
Тем временем Дамблдор и угрюмый Гораций устроились на диване в обществе рюмок, полных чего-то алкогольного, починили одним заклинанием всё, что было разломано, и завели разговор, в течение которого Гораций всячески отнекивался от предложения вернуться в Хогвартс, а Дамблдор мягко настаивал.
- Позволь познакомить тебя с моим юным другом, Гораций, - Гарри, разглядывавший от нечего делать фарфоровых пастухов и пастушек на каминной полке, обернулся. – Это Гарри Поттер. Гарри, это мой старый друг и коллега, Гораций Слагхорн.
- Очень приятно, - Гарри слегка склонил голову; чёлка свесилась со лба на висок, открыв шрам, и взгляд Слагхорна невольно задержался на нём.
- Вы действительно думали, что сумеете уговорить меня вернуться, Альбус? – брюзгливо осведомился Слагхорн, продолжая почему-то смотреть на Гарри. – Я ценю Ваши старания, но мой ответ был и будет НЕТ!
Слагхорн демонстративно отвернулся от Гарри, немало заинтриговав его этим. «Это что же, я – приманка, на которую Дамблдор хочет выцепить Слагхорна в Хогвартс? И чем это таким я могу его соблазнить? К-хм, что-то я не то подумал…»
- Конечно-конечно, - успокаивающе сказал Дамблдор, и Гарри подавил смех: кем бы ни был Слагхорн, с Дамблдором ему было не тягаться. – Могу я воспользоваться твоей ванной, Гораций?
- Вторая дверь слева в конце коридора…
- Благодарю, - Дамблдор скрылся в сумраке коридора.
«Мой выход?»
- Не думайте, что я не знаю, для чего он Вас сюда привёл, - отрывисто сказал Слагхорн, нервно забегав по комнате взад-вперёд.
- Для чего же, сэр? – мягко спросил Гарри, стараясь держать Слагхорна в поле зрения. – Признаться, я понятия об этом не имею…
- Не притворяйтесь, Гарри! – Слагхорн заложил руки за спину и слегка сбавил скорость. – Вы так похожи на своего отца…
«И что?»
- Только глаза…
- Да, у меня глаза матери, сэр, - покладисто согласился Гарри.
- Ах, Лили, - Слагхорн сел обратно на диван. – Одна из талантливейших моих учениц, что правда, то правда… нехорошо, когда у учителя есть любимчики, но она была любимой моей ученицей. Очаровательная и умная девушка, отлично её помню… я всегда считал, что она должна была быть на моём факультете.
- На Вашем, сэр?
- Я был главой Слизерина, - пояснил Слагхорн. – Вы, если не ошибаюсь, тоже воспитанник Салазара?
- Не ошибаетесь, - кивнул Гарри.
- Странно, что Вы не учитесь в Гриффиндоре, как Ваши родители…
- Сортировочная Шляпа распределяет только по личным качествам, - разговор вкупе с пристальным взором Слагхорна, сверлившим скрывавшую шрам чёлку, начинал тяготить Гарри. – Сэр.
- Вы правы, Гарри, - протянул Слагхорн в раздумье. – А не скажете ли, правда или ложь то интервью, которое недавно появилось в «Ежедневном Пророке»? Конечно, в Вашем возрасте позволительно не интересоваться скучными газетами…
- Я знаю об интервью, - пожал Гарри плечами. – Я ведь сам разрешил Сьюзен его опубликовать.
- Вы разрешили?
- В газете всё написано, сэр.
- Да, конечно… Армия Поттера, подумать только!
- В самом деле, странно, - едко заметил Гарри. – Сэр…
- Да?
- Почему Вы не хотите возвращаться в Хогвартс?
Слагхорн весь поник и съёжился, как проткнутый воздушный шарик.
- Ну… в принципе… все очень хорошо для Дамблдора, что тут говорить... Но надо принять во внимание, что, если я вернусь в Хогвартс, то должен буду вступить в Орден Феникса! Я уверен, они – очень смелые и отважные, отличные люди, но я ведь от этого отдыхаю... Но, с другой стороны… я не хочу выходить из рядов союзников... э-э…
- Вы не обязаны вступать в Орден Феникса, - Гарри кусал губы, чтобы не рассмеяться. – Это дело добровольное, сэр. Сами подумайте, зачем вербовать бойца, который не хочет сражаться?
Слагхорн пристально взглянул на Гарри.
- А Вы знаете в этом толк, Гарри, не так ли?
- Не могу сказать, что я эксперт в войне, но… - Гарри дёрнул плечом.
- Что ж, - Слагхорн в раздумье покусал губы. – И как Вы думаете, Дамблдор придерживается такой же точки зрения?
- Абсолютно такой же, сэр, – уверил его Гарри. Если Дамблдору нужен будет Слагхорн в Ордене, то промыть мозги и сагитировать будет делом техники. Так что того, кто сам не желает, вербовать действительно никто не станет.
- Ну что ж, Гарри! – жизнерадостно объявил словно выросший из-под земли Дамблдор. – Мы уже и так злоупотребили гостеприимством нашего дорогого Горация.
- Хорошо, сэр, - Гарри встал с дивана и легонько потянулся.
- Вы уже уходите? – как-то потерянно спросил Слагхорн.
- Да, Гораций, - любезно улыбнулся Дамблдор, дожидаясь, пока Гарри застегнёт куртку. – Я увидел, как безнадёжна была моя идея пригласить тебя работать в Хогвартсе снова. Всего хорошего, друг мой.
«И где же, интересно, он это увидел, сидя в ванной? В сливе раковины?», - мысленно фыркнул Гарри. Впрочем, для растерянного Слагхорна сгодилась бы и куда более топорная игра.
- А… да… безнадёжна, Альбус, конечно… - закивал Слагхорн автоматически.
- В любом случае, Гораций, в Хогвартсе всегда будут тебе рады. Идём, Гарри.
- До свидания, - Гарри очень вежливо улыбнулся Слагхорну и спрыгнул с высокого крыльца в сад, игнорируя ступеньки. Трава возмущённо зашуршала под кроссовками.
- Хорошо, хорошо, я возвращаюсь! – досадливо заорал Слагхорн.
- Ты решил вернуться из отставки? – весьма натурально удивился и обрадовался Дамблдор. Гарри зябко спрятал руки в карманах.
Рыба заглотила свою приманку вместе с крючком.
- Да, чёрт побери… да… я, наверно, спятил, но я согласен.
- Тогда первого сентября ты должен приступить к работе, Гораций, - лучезарно улыбнулся Дамблдор.
- И я требую повышения зарплаты!! – крик Слагхорна догнал их уже на улице.
- Хорошо сработано, Гарри, - вполголоса сказал Дамблдор.
- Спасибо, сэр.

* * *

- Здравствуй, Гарри! – миссис Уизли тормошила Гарри, словно куклу. – Боже, ты такой худой, такой бледный… ты не простудился под этим ужасным дождём?
- Всё в порядке… - Гарри привстал на цыпочки, чтобы повесить куртку на вешалку, и споткнулся о подставку в форме ноги тролля.
БАМ-М!
- Поганые грязнокровки! Как вы посмели осквернить мой дом, подонки, грязь, гнусь, вон из моего дома!!
- Если ты сейчас же не заткнёшься, я тебя сожгу, старая карга!! – заорал Гарри, которому хотелось пойти и лечь спать – что было бы затруднительно под эти вопли.
- Ты не посмеешь, мерзкий мальчишка, грязная кровь, дрянь!!..
- Я убил уже троих человек, - вызверился на неё Гарри, - и сжечь кусок холста с дурным характером посмею запросто!..
Пока миссис Блэк пребывала в некоторой растерянности, вспоминая подходящие к случаю ругательства, подоспевшие на место происшествия Сириус и Ремус задёрнули потёртые занавески.
- С прибытием, крестник! – бодро поприветствовал его Сириус. На щеке крёстного отпечатался уголок подушки.
- Привет, Сириус, - Гарри взглянул на прижавшую в испуге руку ко рту миссис Уизли и криво улыбнулся. – Извините, миссис Уизли.
- Бедный мой мальчик! – миссис Уизли едва не задушила Гарри в объятиях. – Как же ты, должно быть, натерпелся!.. – «То ли она недопоняла чего-то, то ли решила, что я виню себя в смертях, в которых на самом деле не виноват…»
Гарри исподтишка показал кулак Сириусу и Ремусу, хихикавшим соответственно злорадно и сочувственно.
- Я хочу спать, миссис Уизли… можно, я пойду наверх?
- Конечно, милый, пойдём. В этот раз ты будешь жить в комнате один, Фред и Джордж переселились в свою квартиру рядом с этим их магазином, но если хочешь, можешь жить с Ронни, например, как тебе больше нравится, дорогой?..
- Спасибо, я не буду переселяться, - открестился Гарри, торопливо взбегая вверх по лестнице. Противная слабость уже давала о себе знать.
Комната без близнецов была во много раз тоскливей, чем с ними; лунный свет узкими полосками плыл по высокому потолку, холодная широкая кровать пахла затхлостью и пылью. Гарри вертелся, как на сковородке; ни одна поза не казалась ему удобной, тишина, не наполненная двойным мерным дыханием, давила на уши, как вата. Помучавшись с полчаса, Гарри свернулся калачиком в центре кровати, накрывшись одеялом с головой, крепко сжал в руке плюшевую мышку и забылся тревожным сном.
…Оказывается, стены на самом деле прозрачные. И сквозь них легко ходить, как сквозь воздух. Но гораздо интереснее ходить не через них, а по ним. В них есть тайные ходы, есть пара скелетов врагов рода, когда-то вмурованных сюда заживо, есть клад: несколько золотых монет с профилем Салазара Слизерина, завёрнутых в истлевший шёлковый платок с инициалами А.Ф.Б. И каждый кирпич имеет свой цвет, и мельчайшие частички скрепляющего раствора вспыхивают слабым светом, когда твоя полупризрачная рука проходит через них, и весь дом виляет хвостом у твоих ног, слабо дребезжа посудой на кухне, и темнота над крышей переходит в серый блёклый туман, когда ты подходишь к самому себе, садишься на край кровати, касаешься своей руки – запястье тоньше ножки кровати, рот приоткрыт, и губы пересохли, покрылись какой-то коркой, волосы слиплись от холодного пота, брови нахмурены – к чему хмуриться, к чему грустить, когда весь мир пропитан магией?..
Гарри резко сел на кровати, и сильнейший приступ рвоты согнул его пополам. Боль раскалёнными щупальцами шарила по голове, как слепая, ищущая опору.
- T… tergeo, - выдохнул Гарри, направив палочку на лужу рвоты сразу, как только сумел отдышаться.
Новый приступ боли заставил Гарри беспомощно скорчиться на полу.
«Да что со мной такое?..»
Гарри дополз до своего сундука у стены, почти наощупь вытащил флаконы с зельями – глоток одного, глоток другого. Стало немного легче, боль неохотно отступила, но тошнота осталась.
Надо встать. Одеться. Умыться. Спуститься вниз и позавтракать… при мысли о завтраке Гарри снова скрутило, и лужица желчи, зелий и слизи дополнила изъеденный молью ковёр.
- Tergeo, - Гарри морщился от привкуса во рту, но новый приступ боли, уже во всём теле, заставил его сразу забыть об этой мелочи. – ** твою ма-ать…
«Стоит мне произнести заклинание, и становится больно. Если дело в этом, то почему меня рвало сразу, как проснулся… почему рвало тогда, в дурслевском саду?..»
- Я же и тогда колдовал, - хрипло прошептал Гарри; язык и губы слушались через пень-колоду. – Эти травы, которые расширяют сознание… эта ментальная магия… ладно, понятно. А сейчас?
«А сейчас – дом Блэков?»
Гарри недоверчиво посмотрел на стены, внутри которых ходил всю ночь. Если предположить, что вот в этой самой стенке на самом деле лежит клад, а в подвале и комнате Джинни с Гермионой среди кирпичей в стенах имеется по скелету… и он всё это видел своими глазами… это тоже должна быть магия.
«То есть, стоит мне поколдовать, как мне становится больно и меня рвёт. А впереди учебный год и Эй-Пи. Ка-ка-я-пре-лесть…»
Утверждение нуждалось в дополнительной проверке, но прямо сейчас Гарри был не расположен колдовать только для того, чтобы увериться в том, что от этого ему станет ещё хуже, чем есть. Такого рода эксперименты могут ждать долго… и ещё дольше.
Ещё два глотка обезболивающего, три глотка общеукрепляющего – и Гарри сумел встать, вытащить из сундука чистую рубашку и даже надеть её, не запутавшись дрожащими пальцами в пуговицах.
Зеркало в ванной неодобрительно заметило:
- Чем ты занимался всю ночь, а?
- Спал, - честно признался Гарри, плеская на помятое лицо холодную воду.
- С кем это, интересно?
- Ну ты и пошляк… пошлячка… не знаю, как тебя назвать, - запутался Гарри. – Один я спал!
- Скажи это кому-нибудь другому, - противно захихикало зеркало.
- Будешь говорить гадости, разобью, - предупредил Гарри, без особого успеха пытаясь пригладить водой волосы – мыть их не было времени. Вихор на макушке торчал, как злорадно выставленный средний палец.
- Не посмеешь, - неуверенно сказало зеркало.
- Я всё посмею, - не очень убедительно буркнул Гарри и прополоскал рот.

- Доброе утро, - кухня уже была полна народу, когда Гарри спустился туда. Сириус, Ремус, миссис Уизли, Джинни, Рон, Гермиона, Билл и Флёр Делакур.
- Привет, - отозвались присутствовавшие члены Эй-Пи.
- Доброе утро, - кивнул Ремус.
- Зд’авствуй, ‘арри, - сдержанно сказала Флёр.
- Ну ты и спать, крестничек! – Сириус был в самом приподнятом настроении.
- Садись, дорогой, - миссис Уизли плюхнула на тарелку солидную порцию яичницы и толкнула её через стол; тарелка остановилась у единственного свободного места между Роном и Биллом. – Ты как раз вовремя.
«Отличное место. Кусок в горло не полезет», - Гарри сел, стараясь даже случайно не коснуться Билла, и взял тост. Желудок трепыхнулся, не желая ничего в себя принимать, но Гарри старательно его проигнорировал.
- Все знают, что сегодня придут результаты СОВ? – неестественно-бодро поинтересовалась Гермиона.
Рон уронил вилку.
- Правда?
- Правда, - подавленно кивнула Гермиона. – Я так волнуюсь…
- Кто бы говорил, - откликнулся Рон. – У тебя наверняка все «Великолепно»!
- Я точно ошиблась, когда делала перевод по Древним рунам, - замотала головой Гермиона. – И на практике по ЗОТС, я так волновалась, всё делала невпопад…
- Уж по ЗОТС-то у нас обоих всё должно быть нормально! – Рон взглянул на старательно жевавшего яичницу Гарри. – Правда, командир?
Это обращение слегка нервировало Гарри. Почему бы не оставить его для стычек с Пожирателями? Или Рону просто нравится так говорить?
- Я гарантирую, что по ЗОТС у вас обоих не меньше, чем «Сверх ожиданий», - Гарри для пущей выразительности повёл вилкой в воздухе. – Поэтому ешьте спокойно.
- Да ты настоящий командир! – присвистнул Сириус. – Помню, нас, авроров-курсантов, в учебке Грюм гонял… точно таким же тоном с нами разговаривал!
Гарри подавился яичницей и закашлялся; Билл услужливо хлопнул его по спине.
- Спасибо, - пробормотал Гарри, глядя в тарелку.
- Ты планируешь продолжать деятельность Эй-Пи в этом году? – заинтересованно спросил Ремус.
Гарри начинал подозревать, что интервью Сьюзен было очень плохой идеей.
- Планирую.
- Но ведь это уже не будет п’отив властей, Дамблёдо’ ве’нулся в ‘огва’тс, - заметила Флёр, источая вежливый светский интерес с налётом скуки.
- Дело не во властях, - яичница не лезла Гарри в горло, и он отодвинул почти полную тарелку. – Дело в Вольдеморте.
- Я тобой горжусь, - улыбнулся Сириус. – И Джеймс бы гордился. Самая настоящая маленькая армия, подумать только!..
Гарри нервно отщипывал крошки от тоста и кидал их на салфетку перед собой.
- Э-э… это случайно не хогвартские совы за окном? – три каких-то совы и в самом деле подлетали к дому; в любом случае, это был прекрасный предлог для смены темы, потому что Рон и Гермиона немедленно повскакивали с мест и бросились к окну.
Впушенные совы важно сели в ряд в центре стола и подняли правые лапы, к которым были привязаны письма; Гарри меланхолично мучил тост, прикидывая, что входит в зелье от неприятностей с желудком и годится ли это зелье в его случае. «К основе три цветка боярышника, потом сок одуванчика, всё покипятить на слабом огне десять минут… в это время нарезать коры дуба… раз уж оно обладет вяжущим и скрепляющим эффектом, должно помогать – хотя бы на то время, за которое добегу до ближайшего фаянсового друга, чтобы поделиться с ним всем, что съел за день… хотя надо модифицировать или поискать что-нибудь более конкретное в книгах…»
- Гарри, ты разве не хочешь узнать свои результаты? – Джинни плюхнула письмо их Хогвартса прямо на усеянную крошками салфетку.
- А? Да, конечно… - Гарри распечатал конверт.
«Результаты экзаменов Совершенно Обычного Волшебного Уровня.
Проходные оценки:
Великолепно (В)
Сверх Ожиданий (С)
Хорошо (Х)
Непроходные оценки:
Плохо (П)
Ужасающе (У)
Тролль (Т)

Гарри Джеймс Поттер получил:
Астрономия В
Уход за магическими существами В
Чары В
Защита От Тёмных Сил В
Прорицания В
Гербология В
История Магии В
Зельеварение В
Трансфигурация В
Древние руны В».
За Астрономию и Прорицания явно следовало благодарить провидение и профессора Марчбэнкс; по глубокому убеждению Гарри, на обоих экзаменах он наработал на среднее между «Хорошо» и «Сверх Ожиданий». Чары, Зелья, Трансфигурация и ЗОТС были предсказуемы; Уход, История и Гербология были лёгкими. Древние руны – вот здесь Гарри, много раз засыпавший в обнимку с руническим словарём, имел полное право собой гордиться. А вообще… не прошли, значит, даром вечера, проведённые с книгами – бесчисленные вечера, когда пальцы пропитывались запахом пыли намертво, когда шелест страниц въедался в уши и не утихал даже после того, как закрывалась библиотека, формулы плясали по пергаменту, выходя одна из другой с каждой минутой всё яснее и плавней, таблицы устилали стол, а глаза болели от витиеватого мелкого шрифта. Быть может, не попади он в Слизерин, он не проводил бы столько времени, глотая знания так неистово, словно они были панацеей от хронического одиночества…
- Вау, - выдохнул Билл над самым ухом Гарри. – Поздравляю!
- Ну-ка, покажи, что там у тебя! – потребовал Сириус; Гарри протянул листок и снова занялся тостом. – Ого, десять «Великолепно», поздравляю! В учёбе ты весь в Лили, это явно! У неё тоже вечно были несусветно высокие оценки…
Гарри безучастно покивал. Вокруг экзаменов поднимали явно слишком много шума… или это он сам не мог оценить важность СОВ, занятый более насущной проблемой?
- Мы теперь студенты ТРИТОНа! – Рон радостно размахивал своим листком, где не было ни одного «Великолепно». – Здорово!
«Оно, конечно, здорово, но в один прекрасный день меня просто вывернет наизнанку, и до ТРИТОНов я не доживу…» Гарри поспешно встал из-за стола и смылся наверх, к общеукрепляющему зелью, сопровождаемый расстроенным голосом миссис Уизли:
- Отчего же ты ничего не ешь, Гарри, дорогой?..

* * *

В жизни Гарри крайне редко выпадали свободные недели – такие, как эти, когда совершенно нечего было делать, солнце светило в окна, пробиваясь сквозь извечный лондонский смог, и никто из всех, кто окружал Гарри, не пытался причинить ему боль, физическую ли, душевную ли. Гарри вспоминалось похожее лето – в Норе, перед четвёртым курсом… но здесь нельзя было летать, нельзя было выходить из дома. Оставалось искать развлечений в мрачных стенах родового гнезда Блэков, тем более что Сириус позволил бы крестнику хоть взорвать всё здание, если бы Гарри позарез потребовалось именно это (а Орден Феникса мог катиться куда угодно вместе со своей нуждой в штаб-квартире).
Первые три дня Гарри употребил с пользой: варил зелья. Библиотека дома номер двенадцать предоставляла возможность сварить такие вещи, до которых Гарри не додумался бы никогда; в том числе зелья, которые вылечили бы от чего угодно… если бы Гарри ещё знал, чем именно болен. Аллергией на собственную магию? Поэтому он заготовил впрок два десятка флаконов: общеукрепляющее, обезболивающее и то зелье, что даётся беременным женщинам в первом триместре. Опытным путём – разжигая огонь под котлом с помощью Инсендио и подзывая Акцио ингредиенты, а потом давя усилием воли боль во всём теле и глотая зелья из разных пузырьков – Гарри выяснил, что зелье, спасающее от морской болезни, действует и вполовину не так эффективно, как то, что для беременных. Оставалось надеяться, что никто не найдёт у него эти флаконы, а если и найдёт, то не распознает, что в них. Ответить на вопрос, кто же из его знакомых в интересном положении, Гарри вряд ли смог бы.
- Ты скоро станешь совсем как Сопливус, - с ноткой неодобрения заметил Сириус, вечером третьего дня появившись на пороге комнаты Гарри. – Всё варишь и варишь что-то…
- Ремус уехал, - угадал Гарри. Пока оборотень был в доме номер двенадцать, Сириус буквально светился и не уделял окружающим и трети того внимания, которое доставалось Ремусу; при всём при том Гарри готов был прозакладывать все плоды своих трёхдневных зельеварческих усилий, что безоблачными отношения обоих не были.
Ремус до сих пор не простил себя за то, что поверил в предательство Сириуса; последний, после падения Гарри в Арку прочувствовавший, что каждой минутой рядом с любимыми людьми стоит дорожить, ибо неожиданная смерть может прийти в любой момент, не здороваясь, сумел оставить это в прошлом. Гарри исподтишка наблюдал за обоими и видел безоговорочную любовь в глазах Сириуса и неотвязную боль в мельчайших жестах Ремуса. И чем счастливей делался Сириус, незаметно для остальных – как ему казалось – сжимая под столом ладонь Ремуса, тем мрачнее делался оборотень, опускал глаза, говорил неохотно и тихо. Сириус пытался как-то сгладить неловкость, зная, в чём проблема, но становилось только хуже, потому что Ремус не считал себя в принципе заслуживающим любви. И не понимал, как прикосновение к нему – предателю – может дарить преданному им человеку столько радости. И можно было быть уверенным, что перед отъездом Ремуса они разругались из-за этого вдрызг.
- Уехал, - мрачно согласился Сириус, садясь на кровать.
- И вы поругались, - Гарри перелил последнюю порцию обезболивающего во флакон и завинтил крышку.
- Поругались… ты что, слышал?
- Нет. У тебя на лице написано.
Сириус вздохнул.
- Джейми тоже видел меня насквозь… я помню, мы с Ремом тогда даже ещё не поняли, что любим друг друга, но ссорились в пух и прах три недели подряд. Напряжение выплескивали, раз больше некуда было. Любо-дорого смотреть было, как Луни кричит до хрипоты, книжками и чернильницами швыряется…
Гарри недоверчиво присвистнул, убирая прочь котёл и остатки ингредиентов.
- Да-да, у Рема есть темперамент – другое дело, что большую часть времени он его прячет, - Сириус мечтательно зажмурился. Гарри едва сдержался, чтобы не ляпнуть: «Знаю, на себе испытал». – Так вот, один раз, когда чернильница попала Джеймсу по затылку и все чернила вылились на него, Сохатый отчего-то очень рассердился, хотя какая разница с его цветом волос, всё равно незаметно, взял нас обоих за шиворот, отволок в спальню и запер дверь снаружи… приказал не ломиться наружу, пока не помиримся и не натрахаемся. Так и сказал, - Сириус улыбнулся. – Луни похлопал ресницами и спросил: «И что делать будем?». А я предложил привести план Сохатого в действие… гм, дальше тебе рановато знать.
- И сколько вам тогда лет было?
- По пятнадцать где-то… а что?
- Мне уже практически шестнадцать, - напомнил Гарри, плюхаясь в кресло напротив Сириуса. – И я с тринадцати лет знаю о том, что ты скрываешь за кадром.
- Рановато начал… с кем, кстати?
- Неважно, с кем… ты меня воспитываешь, или мне кажется? – съязвил Гарри, уходя от опасной темы.
Сириус помрачнел и подтянул колени к подбородку.
- Ну да, ну да… я пропустил двенадцать лет по собственной глупости… я больше узнаю о тебе из газет, чем от тебя. Чёрт побери, это так неправильно!..
- Ты хотя бы из газет обо мне узнаёшь, - Гарри мысленно дал себе подзатыльник за некорректный намёк на Азкабан и всё сопутствующее. – А я ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты о себе расказываешь, вот как сейчас.
- А другие тебе ничего не рассказывают? – удивлённо уточнил Сириус.
- Ну, я знаю, что ты и отец были близкими друзьями… любили шалости, хорошо учились… видел, что вы любили свою популярность, - Гарри вспомнился мыслеслив Снейпа. – Но это даже неважно, потому что это было давно… тех пятнадцатилетних придурков давно нет, правда ведь? А о тебе теперешнем я ничего не знаю…
Сириус задумчиво смотрел на Гарри.
- Как ты странно рассуждаешь…
- Почему странно?
- Будто тебе тридцать, не меньше.
Гарри удивлённо заморгал.
- Ты считаешь?..
- Считаю. А ещё считаю, что ты абсолютно прав, - Сириус в затруднении почесал в затылке. – Но что я могу тебе о себе рассказать?
- Всё, что хочешь, - уверенно сказал Гарри. – Я всё хочу знать.
- Уверен? Всё? – Сириус усмехнулся. – Я могу рассказать о том, как мне били морду вчерашние приятели по аврорату, когда скрутили там, где сбежал Питер. Могу рассказать, как жутко в Азкабане, когда из тебя выпивают всё светлое, и только чувство собственной невиновности не даёт сойти с ума, и жажда мести – сильнее обычной жажды, а там такой солёный воздух, что всё время хочется пить, соль оседает на стенах камеры, а ты меришь её, эту камеру, шагами, меришь, а из-за двери несёт холодом: там дементоры собрались поужинать твоей радостью, твоим счастьем, твоей беззаботностью и молодостью, и в памяти всплывают лица тех, кто поверил, взял и поверил, что ты всех предал, кого мог… Могу рассказать, как на втором году бьёшься головой о стены, а на пятом пишешь своей кровью на стенах: «Я не виноват, Луни, забери меня отсюда…». Могу рассказать, как воняет, когда в соседней камере кто-то кончает жизнь самоубийством, а тело не забирают пять дней, потому что кому мы там все, на хрен, нужны… могу рассказать, как в Азкабане холодно зимой, потому что сквозь решётку в окне дует ветер с моря, а одеяло тонкое, как блин, оно пережило уже с десяток таких, как ты, и переживёт ещё сотню, пока не разлезется на волокна, и как жарко летом, потому что от солнца некуда спрятаться – шесть шагов в ширину, шесть шагов в длину, везде лучи, и каменный пол раскалён к середине дня. Могу рассказать, как паршиво, когда ты наконец на свободе, но податься некуда, и даже со скамейки в парке гонят магглы-полицейские, как погано, когда сидишь взаперти, а все остальные что-то делают, бродишь, как тень по дому, который всегда ненавидел… сбежал из одной тюрьмы и попал в другую!..
Сириус уткнулся лицом в ладони.
- А Луни говорит, что я его мучаю… сам не знает, чего хочет, но говорит, что его жгут мои поцелуи, что на нём каинова печать, что я не должен с ним быть, должен найти себе кого-нибудь другого… а когда спрашиваю, любит он меня вообще, или нашёл кого-нибудь другого за дюжину лет, даёт пощёчину и вылетает из комнаты!..
Гарри спрыгнул с кресла и, сев на кровать, обнял Сириуса, вжимаясь лицом в тёплое подрагивающее плечо.
- Он любит тебя, - утешающе сказал Гарри. – Он просто не может себя простить.
М-да, и слова о «ком-нибудь другом» наверняка вызвали в памяти Ремуса третий курс Гарри… вряд ли он хотел это вспоминать – лишний груз вины, пусть и совершенно напрасный. Потому и из себя вышел…
- Я и то уже простил… - Сириус прерывисто вздохнул. – Я всё ему простил, прошлое и будущее, авансом… я как представил себе, что могу его потерять… тогда твердил вслед за Сопливусом слова этого ритуала, чтобы вытянуть тебя из-за Арки, и думал, что не могу потерять ни тебя, ни Луни… у меня же только вы двое… никого и ничего больше…
- Я же вернулся из-за Арки, - умиротворяюще мурлыкнул Гарри, и Сириус слегка расслабился. – И Ремус вернётся, он ведь даже не за Арку отправился, а куда как ближе.
- В том-то и дело, Гарри, что он может не вернуться каждый раз, - Сириус отнял руки от лица и уставился в пол. – Он по приказу Дамблдора пытается перетянуть на светлую сторону британских оборотней… а на кой им это надо, если Вольдеморт им обещает столько свобод и льгот, сколько от Министерства они бы в жизни не дождались. И его могут убить Пожиратели, могут убить те же оборотни, если им надоест его слушать…
Гарри, сдвинув брови, смотрел на плавный и чёткий – хоть сейчас чекань на монете – профиль Сириуса.
- А ещё ты боишься, что он может остаться с оборотнями, да? – медленно спросил Гарри. – Останется с ними, чтобы защищать их интересы, он ведь знает, как это – быть изгоем из-за того, на что никак не можешь повлиять… Ты боишься, что он променяет тебя на стаю… да?
Сириус с силой оттолкнул крестника и вскочил; Гарри отлетел к спинке кровати, ударившись не единожды раздробленным локтем о крепкое дерево, но даже не поморщился – больше собственной боли его занимало искажённое яростью и растерянностью лицо крёстного.
- Ты… ты что, в голову ко мне залез? – Сириус судорожно вдыхал и выдыхал, слишком ошеломлённый, чтобы злиться всерьёз, слишком беззащитный, чтобы нападать, забыв, кто перед ним. – Откуда ты знаешь?!..
- Я просто догадался, - растерянно сказал Гарри, машинально потирая разнывшийся локоть. – Я не умею лазить к людям в головы…
«А Вольдеморт не в счёт?», - встрял внутренний голосок. «Нашёл человека – эту красноглазую образину…»
- Догадался? – эхом повторил Сириус.
- Ну да… - Гарри не стал добавлять, что и сам готов был пойти и повеситься, когда близнецы оставили его в Хогвартсе и улетели – ради магазина, ради того, чтобы досадить Амбридж. Пусть даже это вовсе не значило, что они его бросают – сам факт вызывал в Гарри утробную тоску и тупое нежелание жить.
- У меня всё на лице написано, ага? – Сириус негромко, лающе рассмеялся и быстрым шагом вышел из комнаты.
Гарри устало прикрыл глаза.
«Поговорили, блин».

Слоняться по дому номер двенадцать без дела было тоскливо; Гарри напоминал сам себе призрака – оставалось только раздобыть где-нибудь цепи и позвенеть ими в полночь. Общения с Роном, Джинни, Гермионой и миссис Уизли он благополучно избегал, Сириус сам не попадался крестнику на глаза… Гарри готов был выть от тоски. Даже мысль о библиотеке не вызывала в нём энтузиазма – что он, книжный червь, что ли? И вообще, если всё время учиться, свихнуться можно. «Вот он я, пример к этому правилу».
В гостиной в это время – девять вечера – было пусто; Гарри огоньком на ладони разжёг камин и забрался в скрипучее кресло с ногами. Как выяснилось, огонёк не причинял никаких неудобств, и анимагия тоже; а вот всё остальное, в особенности то, для чего требовалась палочка… Гарри поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и чихнул – облачко пыли от старой ткани окутало его.
- Будьте здоровы, юноша, - церемонно заметили откуда-то сбоку.
- Спасибо, - пробормотал Гарри, бросая взгляд на висевший слева от камина портрет Финеаса Найджелуса Блэка. – Так это Вы сегодня за мной приглядываете? Можете передать Дамблдору, что я в полном здравии, никого не убил, сам не умирал, и вообще всё зашибись…
- Перестаньте фиглярствовать, юноша! – неподдельно возмутился самый нелюбимый директор Хогвартса за всю историю школы. – Блэки никогда не были соглядатаями!
- Вот только не делайте вид, что портреты бывших директоров занимаются не тем, что собирают информацию для нынешнего, - фыркнул Гарри. – Для чего бы они там ещё висели? Чтобы ворчать на провинившихся учеников? Да ладно Вам… Вы в любом случае лучше Мундугнуса Флетчера.
Финеас Найджелус выглядел по-настоящему оскорблённым этим сравнением.
- Знайте, юноша, что я здесь не по воле Дамблдора!
- Неужто вопреки? – искренне изумился Гарри.
- А Вам не приходит в голову, юноша, что я могу просто интересоваться жизнью последнего из Блэков и его крестника? – сухо спросил Финеас Найджелус.
Гарри пожал плечами.
- Откуда я могу знать, чем Вы на самом деле интересуетесь? Кроме того, если так, то Вы зря сюда пришли – ничего интересного в этом доме не происходит. Хотя если Вам нравится наблюдать ссоры на пустом месте…
- Здесь происходят не только ссоры, - возразил Блэк.
- Что Вы имеете в виду?
- Как по-Вашему, юноша, интересно ли наблюдать, как умирает человек? – прищурился Блэк.
- О ком Вы? – Гарри подался к портрету, навалившись на подлокотник. – О ком?
«Что-то происходит с Сириусом? С кем-то из Уизли?»
- О Вас, юноша, о Вас, - беззаботно ответил Блэк и тщательно сдул с рукава своей нарисованной мантии невидимую пылинку.
- Обо мне? – Гарри с облегчением привалился плечом к спинке кресла. – Ну и что там со мной?
Финеас Найджелус с любопытством рассматривал Гарри, не торопясь отвечать.
- Такое впечатление, юноша, что Вам всё равно, что с Вами происходит.
- Не всё равно, конечно… - промямлил Гарри, который никогда не думал об этом в таком ракурсе. – Просто я за других беспокоюсь… я подумал, Вы говорите о Сириусе…
- А о себе не беспокоитесь?
- Беспокоюсь. Но с собой я как-нибудь справлюсь, а когда что-то случается с другими, я не могу это контролировать…
-Могу Вас уверить, юноша, что то, что происходит с Вами в данный момент, Вы контролировать не в состоянии, - заверил Блэк.
- Ну так что со мной происходит-то? – напомнил Гарри.
- Вы умираете, - терпеливо повторил Блэк.
- Почему? – не менее терпеливо осведомился Гарри.
- Все беды этого мира от невежества, - вздохнул Блэк. – Если бы люди знали об Арке чуть больше…
- Но я же выбрался из неё…
- А почему, юноша, как Вы думаете, никто не возвращался из-за неё на протяжении столетий?
Гарри замялся. Говорить «у них не было Седрика» как-то не хотелось.
- Не знаете, юноша, - неправильно истолковал его молчание Блэк. – Позвольте же мне рассказать Вам об Арке.
Гарри подтянул колени к груди и внимательно воззрился на Блэка.
- Арка обладает разрушительным воздействием. И не на Ваше бренное тело, нет – оказавшись в безвременье, оно становится ничем, частью этого ничто. С ним ничего не происходит, потому что его там, по бол

 Отправлено: 15.09.08 21:53. Заголовок: Глава 3. - Что случ..

Глава 3.

- Что случилось, расскажи;
быть может, я сумею помочь тебе?
Леонид Соловьёв, «Очарованный принц».

Палочку Гарри спрятал в сундук – пользоваться ею он не собирался без крайней необходимости. Книги… книги, книги и книги. Верные друзья Гарри… они не лгали, не предавали… а если лгал тот, кто писал их, всегда можно было найти правду, перечитав десятки, сотни книг, сравнив всё, что в них говорилось, сделав конспект, проанализировав… книги ничего не просили и не требовали, они беззвучно говорили с ним, когда людей не было рядом, и никогда не мялись в нерешительности, ничего не забывали, не оскорбляли его и не обманывали. Их было много в библиотеке Блэков, и Гарри за неделю перечитал практически всё, что там касалось медицины, и теперь, не найдя ничего подходящего, перелопачивал книги о редких зельях, природе магии и прочих областях, где мог найти что-нибудь полезное. Увы, полезное не находилось... Всё это время Гарри ночевал в библиотеке – просто отключался на стуле, положив голову на разворот раскрытого фолианта. Он забывал, что нужно есть, нужно умываться, переодеваться… шелест страниц, полутьма, вечно царившая в библиотеке, где не было окон, неверный дрожащий свет огонька на ладони, резкий запах старой пыли – никто не открывал эти книги много, много лет… затёкшая шея, дрожащие от усталости пальцы, слезящиеся глаза… сначала – чувство голода, отстранённое и несильное, потом пустота. Выход должен быть… его не может не быть, можно же сделать что-нибудь… что сломалось – чинится… Гарри лихорадочно листал книгу за книгой, вчитываясь в тексты. Он узнал достаточно, чтобы экстерном сдать ТРИТОНы по Зельеварению и Чарам хотя бы на «Хорошо», но среди всего этого не было и намёка на что-нибудь реально полезное. Гарри как безумный читал, читал и читал; он искал ответ на вопрос, который до него никто и никогда не задавал.
Может ли быть так, что ответа не существует?..
- Та-ак, что я вижу… - Гарри взяли за плечи и бесцеремонно приподняли над стулом. – Бледнолицее нечто на последней степени издыхания… Гарри, ты что, с ума сошёл?!
- Сириус? – хрипло пробормотал Гарри, обнаружив, что его голос успел изрядно заржаветь от того, что им долго не пользовались.
- Поздравляю с возвращением в реальный мир, - несколько издевательски подтвердил крёстный. – Я тут, значит, думаю, что он на меня дуется, вот и не показывается на глаза… а он зарылся в библиотеку, не ест и не пьёт! Если бы Финеас Найджелус не забил тревогу, ты бы помер тут от жажды, чёрт побери!..
Выговаривая Гарри за такое неразумное поведение, Сириус подхватил крестника на руки и вынес из библиотеки; глаза Гарри заслезились от непривычно яркого света.
- Пей, - Сириус сунул ему в руки стакан воды. – Мелкими глотками.
Гарри послушно начал пить понемногу. Ему было уже всё равно.
- Ты что, решил покончить жизнь самоубийством? – сердито осведомился Сириус. – Допьёшь – пойдёшь мыться и ляжешь отдыхать в нормальной кровати! Придумал тоже, спать на столе в библиотеке!.. Мерлин мой, Гарри, что ты там так яростно искал? Амбридж в школе больше нет, ты можешь хоть каждый вечер свободно приходить сюда через камин и брать любые книги. Зачем ты пытался прочесть всё, что там есть, за одну неделю?!
- Мне было нужно, - пробормотал Гарри, не поднимая глаз от стакана. Поверхность воды подрагивала – руки тряслись.
- Что тебе было там нужно?
Вместо ответа Гарри сделал ещё один глоток.
- Ох, Гарри… не смей так делать больше, понял?!
- Понял, - покорно согласился Гарри, потянулся вперёд, обнял Сириуса и заснул у крёстного на плече.
Ему снилось, как он залезает в гроб и накрывается крышкой. Крышка была тяжёлая и всё никак не ложилась ровно, сам гроб был коротковат; внутри было жёстко и назойливо пахло увядшими розами. Рядом с гробом стояла Арка, небрежно помахивала завесой и терпеливо, уверенно ждала.

Хуже всего были причитания миссис Уизли. Остальные, кто был в доме, либо полагали, что у него были очень важные причины так над собой измываться – и пытались украдкой эту причину выведать – либо имели достаточно такта, чтобы не напоминать ему об этом вообще. «И ведь ни один… ни один не додумался поискать меня в библиотеке, даже Гермиона!». Но миссис Уизли не нужны были причины; она охала над Гарри, не давая ему и слова вставить, кормила, как на убой, «дипломатично» подговаривала своих детей составлять компанию «бедному мальчику», чтобы он больше так не поступал. А Гарри казалось, что в нём неслышно тикают часы, отсчитывая минуты и секунды, которых он раньше не ценил – секунды, утекающие, как песок сквозь пальцы, пока его магическая сеть потихоньку разрушается, осыпается, разламывается на кусочки. И тиканье этих часов заглушало порой голоса остальных, что бы они не говорили. Сколько ему осталось, если учесть, что в школе он должен, обязан будет колдовать на уроках и занятиях Эй-Пи, колдовать много и на совесть? Сколько ему осталось, если он провёл в Арке целых полтора дня? «Все мы когда-нибудь умрём…», - философски замечал внутренний голосок. «А некоторые из нас умрут раньше других», - отвечал Гарри угрюмо. Странное дело, прежде Гарри не особо ценил свою жизнь… он выживал не столько из желания жить, сколько из духа противоречия: вы хотите, чтобы я умер, а я не позволю вам решать за меня такие вопросы, поэтому валите-ка куда хотите с вашей Авадой, вашим ядом и со всем, что у вас там ещё есть.
В этот раз противостоять было просто некому. Причина сидела в самом Гарри; его магия предала его, она убивала его, она изнутри грызла его жизнь по кусочкам, и это нельзя было остановить, а если и можно – Гарри не знал, как это сделать, и никто не мог посоветовать ему. Бессилие. Беспомощность. Беззащитность.
Гарри честно пытался расслабиться, забыть на время обо всём, чтобы с новыми силами начать поиски ответа в Хогвартсе; он играл в шахматы с Роном, неизменно проигрывая, писал письма близнецам, тщательно умалчивая о последствиях падения за Арку, шутливо пикировался с Сириусом, помогая крёстному ухаживать за Клювокрылом, съедал всё, что миссис Уизли водружала на его тарелку, обсуждал с Гермионой Древние руны, засыпал, сжимая в руке плюшевую мышку – как талисман. И тиканье часов сопровождало его всюду, подстраивая под свой ритм пульс Гарри, его дыхание и шаги.
«Я веду себя, как истеричная девица. Но для этого у меня всё же есть кое-какие основания…»

- В субботу надо пойти на Диагон-аллею, - озабоченно сказала миссис Уизли в шестнадцатый день рождения Гарри. – Письма пришли сегодня утром, нельзя больше тянуть. Но без охраны мы туда не пойдём…
- Охрана из-за Гарри, да? – с любопытством уточнил Рон.
Что бы кто ни говорил, но у Молли Уизли имелись такт и способность к сочувствию, которые она проявила в полной мере, взглянув на покрасневшего Гарри.
- Из-за того, Рональд Уизли, что кто-то уже похитил или убил Флориана Фортескью и мистера Олливандера, и никто не знает, где ждать нападения Пожирателей в следующий раз! И если не хочешь остаться дома, ешь свой кусок торта молча.
- Но что люди будут делать без Олливандера? – обеспокоенно спросила Джинни. – А как же палочки?
- Есть и другие мастера, - ответил Люпин, явившийся на Гриммаулд-плейс только два часа назад, в местами разорванной чьими-то когтями одежде, встревоженный, усталый и бледный; он и принёс вести о Фортескью и Олливандере. – Но Олливандер был лучшим. Если он у Вольдеморта – это плохо…
- Гарри, - окликнул Билл. Гарри едва не подавился своим тортом. – Вот твои деньги…
Гарри автоматически принял набитый галлеонами мешочек; пальцы обоих на миг соприкоснулись, и Гарри отдёрнул руку, словно обжегшись, но деньги удержать успел – не то они шлёпнулись бы в креманку со сливками.
- Я сходил в твоё хранилище и забрал немного, - быстро заговорил Билл, сглаживая подозрительную заминку. – Не то пришлось бы получать их пять часов, гоблины так усилили меры безопасности… два дня назад банк пытались ограбить, поэтому… словом, я подумал, тебе так будет проще.
- Он всьегда такой заботливый, - разнеженно проворковала Флёр, гладя Билла по волосам и прижимаясь к нему всем телом.
- Спасибо, - сказал Гарри недоеденному торту на своей тарелке.
«Не за что» Билла прозвучало похоже на «прости»… или же Гарри показалось.
Бывали в его жизни дни рождения и похуже… и самым отвратительным в этом дне рождения было то, что Гарри пришлось напоминать себе об этом.

Суббота не задалась с самого начала – это Гарри понял, когда мистер Уизли сказал, что министерская машина повезёт их всех на Диагон-аллею исключительно из-за него, Гарри, которому, видите ли, нужна охрана. Потом вид Диагон-аллеи вверг Гарри в уныние – как, впрочем, и всех остальных. Заклеенные плакатами Министерства витрины, глумливые лица Пожирателей на листовках «Разыскивается», почти пустынные улицы, безлюдный «Дырявый котёл» с новым барменом, хмурым сгорбленным старичком, забитые крест-накрест досками окна кафе-мороженого Флориана Фортескью, наспех построенные ларьки, полные сомнительных амулетов, с продавцами, явно бывшими в духовно-кармическом родстве с Мундугнусом Флетчером.
С покупкой книг, мантий и ингредиентов для зелий (признаться, тут Гарри немного вышел за рамки школьного списка) они расправились быстро; на повестке дня было бонусное посещение магазина Фреда и Джорджа, и если все сгорали от любопытства, то Гарри тосковал по самим близнецам.
Пропустить здание, где располагались «Ужастики Умников Уизли», было невозможно; эти окна отличались от всех прочих, как павлин от куриц. Ярко-жёлтые буквы на фиолетовом фоне кричали:
«ПОЧЕМУ ВЫ БЕСПОКОИТЕСЬ
О САМИ-ЗНАЕТЕ-КОМ?
ВЫ ДОЛЖНЫ БЕСПОКОИТЬСЯ
СОВСЕМ О ДРУГОМ.
ЗАПОР, КАКАЯ СЕНСАЦИЯ,
ОН ЗАХВАТЫВАЕТ НАЦИЮ!»
И никаких скучных министерских предписаний. Миссис Уизли была в шоке, все прочие – в восторге.
Внутри магазина был праздник – тем более нежданный, чем мрачнее было во всех прочих магазинах; толпа покупателей, яркий свет, шум, гомон, смех, яркие стенды с образцами товаров, многоцветные коробки и обёртки. Самих близнецов не было видно; Гарри заметил над стендом, где собралось больше всех народу, гигантскую надпись: «ГАРРИ ПОТТЕР, ИДЕНТИЧНЫЙ НАСТОЯЩЕМУ; КОЛДУЕТ, УЛЫБАЕТСЯ И ДАЖЕ ПЬЁТ ТЫКВЕННЫЙ СОК». «Всё-таки начали производить…»
Гарри протиснулся к стенду, стоявшему дальше всех от стенда с «Гарри Поттером, идентичным настоящему», и взял в руки коробку с надписью: «Запатентованное заклинание мечты». В качестве описания было указано: «Одна простая магическая формула, и Вы попадаете в высококачественную очень реалистичную получасовую мечту; хорошо в использовании на уроках учеников средней школы, практически необнаружимо (побочное действие: безучастное выражение лица и незначительное выделение слюны). Не продается детям младше шестнадцати лет».
- Вау… - восхищённо протянул Гарри. Волшебство, которое позволило сделать такое… это было нечто действительно выдающееся.
- Нравится? – задорно поинтересовался Фред из-за спины.
- Ага, - Гарри, разулыбавшись, кинул коробку обратно.
- Тогда бери, сколько хочешь, - щедро предложил Фред, заключая Гарри в обьятия. – Вообще бери бесплатно всё, что хочешь, ты же наш совладелец.
- Зачем мне какие-то мечты, когда у меня есть вы с Джорджем? – рассмеялся Гарри.
- Ого, какой увесистый комплимент, - Фред чмокнул Гарри в лоб. – Пойдём к Джорджи, он сейчас в подсобке, там все наши самые эксклюзивные товары. По правде сказать, всё, что в этом зале, не приносит и половины того, что наши непубличные разработки.
За занавеской в конце зала была полутёмная комната, заваленная коробками с угнетающими надписями. Защитные шляпы, перчатки и мантии, Порошок Мгновенной Темноты из Перу, Заманивающая Взрывчатка, отвлекающая грохотом внимание врагов, когда надо по-тихому смыться…
- В общем, эти товары раскупаются Министерством на «ура», - подвёл Джордж итог краткой экскурсии по подсобке.
Гарри прислонился плечом к стене и улыбнулся, глядя на сияющих близнецов; рыжие волосы и яркие красные мантии словно рассеивали полумрак подсобки. Он был рад… он был на самом деле рад, что с ними ничего не случилось, что они процветают… но что будет, когда он умрёт? Он ведь наверняка сделает это гораздо раньше, чем близнецы…
- Эй, Гарри, что-то случилось?
- Что не так?
- Всё так, - Гарри очень натурально ухмыльнулся. «Если не считать того, что я умираю, то всё просто шоколадно». – Вот только интересно… вы меня первыми поцелуете, или я вас?
- А есть какая-то разница? – Фред лизнул мочку уха Гарри.
- Мы думаем, что абсолютно никакой, - тоном опытного эксперта добавил Джордж, целуя Гарри в губы.
Поцелуи из нежных и лёгких быстро перешли в жадные, горячие, нетерпеливые; Гарри выгибался, задыхаясь от желания, руки близнецов блуждали по его телу, и каждое прикосновение, умелое, ласковое, почти обжигало. Несколько коробок с грохотом свалились на пол, мантия Гарри куда-то делась, и он понял, что его рубашка расстёгнута, только тогда, когда Фред лизнул его сосок, а Джордж повёл линию поцелуев вниз по плечу, спуская рукав.
Горячие руки, исступленная нежность – они так долго не были вместе, несколько недель, в шестнадцать и восемнадцать это кошмарный срок; сбивчивый шёпот, единый ритм, кожа к коже, густые волосы – как пламя, припухшие губы… восемь минут, показавшихся Гарри восемью вечностями, сладкими, как слёзы феникса, понадобились ему, чтобы приглушенно застонать в губы Джорджу, выгибаясь навстречу ласкающей руке Фреда.
Близнецы застегнули его рубашку; отвели со лба прилипшую прядь волос, пока он, благодарный, опустошённый, держался за них, вдыхал их запах, ловил в воздухе их руки и целовал кончики чутких пальцев.
- Что с тобой случилось? – дыхание Фреда обдавало жаром кожу Гарри.
- Что тебя мучает? Расскажи нам…
- Ничего… - шепнул Гарри, зная наперёд, что может врать кому угодно, но только не близнецам. – Ничего…
- А всё-таки?
- Вы не можете помочь… зачем грузить вас лишней ерундой…
- А если можем? – в голосе Джорджа проскользнула нотка обиды.
- Никто не может… - замотал головой Гарри. – Совсем никто…
Он сполз по стене на пол, придавливая коробку с Защитными шляпами; близнецы опустились рядом, обнимая его, заключая в безопасность и уют между своими телами.
- Покупатель ищет шуточный котёл, мистер Уизли и мистер Уизли, - молодая ведьма в алой мантии – видимо, это была корпоративная форма «Ужастиков Умников Уизли» - заглянула в подсобку, не выказав ни малейшего удивления по поводу позиции, в которой застала своих нанимателей.
- Покажи ему товар сама, Верити, - отмахнулся Фред. – Мы с мистером Уизли заняты.
- Хорошо, мистер Уизли, - Верити тщательно задёрнула за собой занавеску.
- Расскажи, не мучай себя.
- Если и правда помочь не можем, то выслушаем.
Гарри глубоко вдохнул и выдохнул.
Рассказать или не рассказать?
- Вы будете переживать… вы не сможете помочь, и мне легче не станет, если я расскажу… я это всё не разделю, а приумножу…
- Мы вполне способны справиться со всем, с чем справляешься ты, - мягко сказал Джордж. – Или ты считаешь нас слабыми?
- Я… уже свыкся с этой мыслью. А вам ещё надо будет принять её… - Гарри закрыл глаза и мысленно спросил себя, какого чёрта он артачится, когда даже слабоумному дикобразу ясно, что противостоять двойному напору близнецов невозможно. Попробуй лучше остановить цунами клюшкой для гольфа!
- С какой мыслью, Гарри? – Фред намотал на палец вихор на макушке Гарри, легонько подёргал, словно вырисовывая пожирнее точку под вопросительным знаком в конце своей реплики.
- Не замыкайся в себе… Кстати, ты что, думаешь, нам будет легче после всех намёков, что ты тут уже раздал?
Последняя мысль была вполне здравой. И Гарри рассказал близнецам о том, что бывает, когда падаешь в Арку.
- Подлови этого Финеаса Найджелуса ещё раз и узнай досконально, в каких архивах он копался, - деловито сказал Фред, когда Гарри замолк. – Вполне может быть, что он пропустил какой-нибудь след…
- А до тех пор экономь своё волшебство. Попроси Блейза тебе помогать. Даже если не расскажешь, в чём дело, он всё равно всё для тебя сделает, - добавил Джордж.
- Как цинично звучит… - критически заметил Гарри.
- Так мы по себе судим, - пояснил Джордж. – И не мучайся больше. Так просто ты отсюда не сбежишь!
- Мы сделаем всё, что сможем.
- И немножко больше.
- А ты не смей унывать.
- И умирать тоже не смей.
- Ясно?
- Ясно, - рассмеялся Гарри.
В конце тоннеля засиял свет. Пусть это даже был луч его собственного фонаря – какая разница?..
«Я думаю, что абсолютно никакой».

* * *

Задача «Подловить Финеаса Найджелуса» оказалась не такой уж и сложной; достаточно было два дня поошиваться вблизи его портрета, ожидая, пока он появится, чтобы понаблюдать за жизнью своего праправнука и его крестника. Список архивов и семейных библиотек Блэк предоставил по первой же просьбе, но долго при этом смеялся, сказав, что если уж он шесть лет потратил, чтобы переворошить всю возможную информацию по этому поводу, то двое молодых самонадеянных и легкомысленных парней уж точно не найдут ничего за то время, что осталось Гарри.
- И сколько же мне, по-Вашему, осталось?
Финеас Найджелус пожал плечами.
- В своей жизни, юноша, я участвовал в одной войне... мне доводилось видеть людей, из глаз которых так же смотрела смерть, как и из Ваших… как правило, эти люди умирали в течение недели, больше – двух, потому что их разрушало какое-нибудь изощрённое проклятие, к примеру. Но Вы протянули уже больше… могу только сказать, что на шесть лет Вы вряд ли можете рассчитывать.
- Да что Вас заклинило на этих шести годах? Фред и Джордж вполне могут быстрее найти что-нибудь, что Вы пропустили…
- Думаете, юноша?
- Ну-у… всё-таки Ваш… друг был за Аркой… а я здесь, и близнецы сделают всё, чтобы я тут и оставался.
- Вы так верите в любовь, юноша?
- В их любовь – верю…
- Да Вы идеалист!
- Если бы…
«Вот список, на отдельной бумажке. Берегите себя.
С любовью,
Гарри».

- Гарри…
- А? – Гарри поднял взгляд от футболок, которые честно пытался уложить в аккуратную стопку.
- Собираешься? Давай помогу… - Сириус ловко покончил с упрямыми футболками и закинул их в открытый сундук Гарри.
- Как ты? – Гарри привалился спиной к кровати. – Как у вас с Ремусом?
Сириус сел рядом, обняв колени руками; эта поза выглядела настолько привычной, что Гарри задумался, а не в ней ли Сириус проводил дни в Азкабане.
- Как сажа бела… не в рифму, да, зато правда. Мы как сговорились не вспоминать о том разговоре, но всё равно он везде проскальзывает… может, Рем и в самом деле нашёл себе кого-нибудь поинтересней меня? – с горечью спросил Сириус; вопрос был риторическим, но Гарри ответил.
- Он всё ещё чувствует себя виноватым.
- Как может чувство вины быть таким сильным? Почему нельзя забыть то, что было пятнадцать чёртовых лет назад…
- А вы об этом говорили? Ты говорил, что простил, чтобы он забыл?
- Нет…
- Ну так скажи в следующий раз! И будь уверен, никого он себе не нашёл.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю, - уверенно сказал Гарри. «Кому и знать-то, как не мне».
- Ладно… - Сириус устало потёр виски. – Что мы всё обо мне и обо мне? Расскажи про себя что-нибудь…
- Что? – Гарри сдержал позыв нервно расхихикаться, представив, как рассказывает Сириусу о взаимоотношениях с одноклассничками, о последствиях падения в Арку, о наказаниях Амбридж… - У меня на самом деле достаточно скучная жизнь… со слизеринцами я не общаюсь, со всеми остальными негде и некогда общаться. Сижу один, усиленно учусь… ловлю снитч для Слизерина…
- Что, с тобой прямо-таки и не происходило ничего интересного? – недоверчиво прищурился Сириус. – Не верю!
- Ну-у… - Гарри лихорадочно перебирал воспоминания, ища что-нибудь развлекательное, цензурное и информативное одновременно. – А вот горгульи, которые перед кабинетом директора… они меня почему-то называют Наследником. Ты не знаешь, может, мой отец был потомком кого-нибудь из Основателей?
- Может, старые каменюки просто двинулись? – со смешком предположил Сириус. – Джеймс никогда ни о чём таком не упоминал… да и я не встречал нигде, хотя маменька заставляла меня зубрить генеалогию всех семейств, которые были в родстве с Блэками.
- Понятно... хотя вряд ли они двинулись. Может, об этом просто никто не знает…
Сириус задумался, забавно морща нос.
- Знаешь, я не могу придумать, зачем бы кто-то стал это скрывать. Это, как минимум, почётно… если только поискать в хрониках самой семьи, намёки должны найтись…
- А у Поттеров есть хроники?
- Всё, что было, хранилось в доме, который был разрушен пятнадцать лет назад, - Сириус развёл руками, словно извиняясь. – Даже если тогда что-то уцелело, то теперь давно сгнило. Все думали не о вещах, а о тебе…
Гарри прикусил губу.
- Жалко…
- Послушай, я ведь хотел тебе сразу отдать! – Сириус вытянул из кармана какую-то бумажку. – Когда заговорили о хрониках, вспомнил… вот. Это ещё одно стихотворение Джеймса… сегодня с утра на ум пришло…
Гарри бережно разгладил мятый пергамент и негромко прочёл:
- Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица – подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие – как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.
Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
Поистине мир и велик, и чудесен!
Есть лица – подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот.
Замолчав, Гарри рассеянно поглаживал пергамент пальцами.
- Сириус… а кому это было посвящено?
- Посвящено?
- То стихотворение, про грозу… помнишь? Оно было посвящено маме. А это кому? Точно не ей, она же была красивая, я видел на колдографии, а здесь – «была неказиста она, небогата»…
- Н-не знаю… - Сириус был сбит с толку. – Ты думаешь, оно о ком-то определённом?
- Мне так кажется. Может, вспомнишь? Откинь всех красивых людей, которые были тогда рядом с вами… кстати, когда это было написано?
- Где-то на шестом курсе, не помню точно, когда именно… - Сириус хмурился, вспоминая своих бывших однокурсников. – Нет, не она… и не он – редкостная свинья был парень, что снаружи, что внутри… и не она… и не мы с Ремом, мы всё-таки не настолько неказисты были в те времена… и не он, конечно… разве что… если только… ох.
- Что «ох»? Вспомнил?
- Нет, - быстро сказал Сириус. – Показалось. Не помню никого такого, чтобы «дыханье весеннего дня». Наверное, просто так написано… не знаю, как это у поэтов бывает, но ведь необязательно о ком-то?
- Наверно, необязательно, - согласился Гарри, пряча стихотворение в карман; о специфике стихосложения он имел ещё более смутные представления, чем Сириус. – Спасибо огромное, Сириус… жаль, что мне завтра уезжать в Хогвартс. Кстати, ты ведь тут не останешься снова? Ты писал, Дамблдор собирается дать тебе какое-то поручение….
- Вроде собирается… но пока не сказал ничего конкретного. Обещает, что через несколько дней наведается и скажет, чем заняться для Ордена.
- Напиши, как получишь задание, - попросил Гарри, устраивая голову на плече Сириуса. – Пусть секретное… просто напиши, например, что будешь делать кое-что для «старой компании».
- Непременно напишу, - пообещал Сириус, ероша волосы Гарри.
Остаток вечера они мирно и даже как-то по-семейному проговорили о квиддиче.

 Отправлено: 15.09.08 21:54. Заголовок: Глава 4. Долгое пут..

Глава 4.

Долгое путешествие, тяжёлая усталость, тревоги…
Георгий Караславов, «Орлиный камень».

На вокзале – куда они прибыли на министерской машине – Гарри сопровождали за барьер два мрачных аврора в плохо сидящих маггловских тёмных костюмах; один даже цепко держал Гарри за руку, будто сомневался, что тот сам найдёт дорогу до нужной стены между платформами. Взгляды всех, кто толпился на перроне – восхищённые, насторожённые, восторженные, влюблённые, ненавидящие – наполняли собой воздух, которым было трудно дышать; Гарри непроизвольно сутулился, прячась от этих взглядов, но через секунду спохватывался и независимо расправлял плечи – не всё ли равно, что они все о нём думают? Не всё ли уже равно…
- Гарри, ты пойдёшь в вагон старост? – робко осведомилась Гермиона.
- Да, пойду… надо только вещи куда-нибудь пристроить, в какое-нибудь свободное купе.
- Так опоздаешь же, - напомнил Рон. – Лучшие Ученик и Ученица на тебя разозлятся…
- Кусок они от меня всё равно не откусят, не так ли? – отмахнулся Гарри. – Подождут немного.
- Привет! – только что вспрыгнувший в поезд Блейз расплылся в улыбке до ушей при виде Гарри. – Ищешь купе?
- Надо куда-то вещи пристроить, - признал Гарри.
- Давай сюда, - Блейз, не задумываясь, открыл дверь ближайшего купе – совершенно пустого. – Я подожду тебя, пока ты будешь в вагоне старост.
- Ага, спасибо, - Гарри вместе с Блейзом затащил в купе свои и его вещи и бегом кинулся догонять Рона и Гермиону. – Я скоро приду!
Однако вид собравшихся старост не располагал к тому, чтобы быстренько прослушать обычный инструктаж и уйти по своим делам; нынешние Лучшие Ученик и Ученица, некто из Хаффлпаффа, чьего имени Гарри не припомнил бы и под угрозой навозной бомбы, и Чжоу Чанг, выглядели очень сурово и решительно. Прочие старосты выражали собой прямо-таки воплощённое внимание. Гарри кивком поздоровался с Дафной Гринграсс, Эрни МакМилланом, Ханной Аббот; улыбнулся Колину Криви от пятого курса, демонстративно проигнорировал Кэти Белл, вместе с каким-то парнем отвечавшую за Гриффиндор, и Крейга Боуда с Патрицией Деррик из Слизерина. Всех прочих он вообще помнил смутно, кроме тех, кто теперь отвечал за пятый курс Слизерина; насколько он мог их опознать, это были младший брат Эдриана Пьюси, Доминик – донельзя зашуганный старшекурсниками, у которых до сих пор был на побегушках, худой, малорослый и стеснительный – и Джиллиан Монтегю, уменьшенная копия брата, закончившего Хогвартс в прошлом году; у неё, обладавшей непринуждёнными манерами бывалого солдата, авторитета среди младших курсов хватило бы не то что на двоих, а и на десятерых. «Должно быть, Дамблдор каждый раз очень забавляется, когда подбирает старост», - решил Гарри.
- Вы все знаете, - негромко сказала Чжоу Чанг, когда все утихли, - что Магический мир теперь в состоянии войны.
«А если все и так знают, зачем повторять?»
- Поэтому мы, старосты, должны оказывать властям всю возможную помощь. Нужно поддерживать дисциплину среди учеников, нужно не допускать паники. Хогвартс, возможно, станет важнейшим форпостом в будущей войне – и мы должны подготовить всех к этому.
«Ой, как круто…»
- Поэтому прошу всех немедленно пресекать любые беспорядки во время патрулирования коридоров. Сначала пойдут пятые курсы: Гриффиндор, Рэйвенкло Хаффлпафф и Слизерин. В такой же очередности – шестые и седьмые, все по полчаса. Все поняли?
«Ну уж такого-то дауна, до которого не дошло бы, вряд ли сделали бы старостой».
- Напоминаю, что в обязанности старост входит патрулирование Хогвартса по ночам и пресечение беспорядков на переменах. Пятые курсы, не забудьте получить у деканов пароли от гостиных и проводить первоклашек после пира. На ежемесячном старостате будут раздаваться новые пароли, расписания ночных дежурств и будет проводиться разбор деятельности всех старост. Явка обязательна... для всех, даже для народных героев, - «это намёк на то, что в прошлом году меня ни на одном старостате не было? Подумаешь...» - Если вы не оправдаете возложенных на вас надежд, вас могут снять с поста… так же, как и за плохую учёбу.
«Хоть где-то ко мне нельзя придраться, хвала Мерлину».
- Теперь все свободны, пятый курс Слизерина начинает обход.
Гарри вымелся из купе на второй космической.

- Всё, - Гарри с облегчением вытянул ноги, упав на сиденье; Блейз собрал со стола карты Таро, которые зачем-то раскладывал, и воззрился на Гарри со всем возможным вниманием. – Они там такие зануды со своими пафосными речами о будущей войне…
- А что ты хочешь? – фыркнул Блейз. – Наверняка директор послал Лучшим Ученикам соответствующие инструкции…
- Хорошо, что я не Лучший Ученик… - Гарри закинул руки за голову. – Надо будет только отпатрулироваться ещё…
Блейз сунул карты в карман и опустился на колени у изголовья Гарри.
- М-м? – вопросительно осведомился Гарри.
- Да просто так…
- У тебя ничего не бывает «просто так», – улыбнулся Гарри. – У тебя всё обязательно с умыслом.
- Да? – прищурился Блейз. – И с каким же на этот раз?
Гарри соскользнул на пол рядом с Блейзом и сделал вид, что глубоко задумался.
- Может быть, с этим? – Гарри запустил пальцы в густые волосы Блейза и поцеловал его в губы – мягкие, с привкусом кофе, горячие…
- И с этим тоже, - согласился Блейз. – Но тебя что-то тревожит… что?
- У тебя карманное зеркало есть? – мрачно спросил Гарри.
- А зачем тебе? – опешил Блейз.
- Посмотрю, вдруг у меня на лбу что-то написано! Близнецы тоже почти сразу поинтересовались, что со мной не так…
Блейз рассмеялся и невесомо провёл кончиком пальца по лбу Гарри, вычерчивая какие-то одному ему ведомые узоры.
- Здесь абсолютно чисто, могу тебя уверить – ну, если не считать шрама. Но зато вот здесь, - Блейз коснулся губами точки между бровями Гарри, - есть ма-аленькая морщинка… а раньше её не было. Ты очень много думаешь о чём-то и хмуришься. А ведь даже в прошлом году так не делал… и вообще никогда.
- Мне ещё рано обзаводиться морщинами, - проворчал Гарри.
- Что поделаешь, - Блейз снова поцеловал эту морщинку, которой сам Гарри не замечал. – Кстати, если не присматриваться, её не видно… ну, не хмурься…
Совершенно невозможно хмуриться, когда тебя так нежно целуют; Гарри таял под губами Блейза, целовал в ответ, перебирал тёмные пряди, отливавшие красным в солнечном свете.
- Почему у тебя такой странный цвет волос? – не удержался Гарри. – Нигде такого не видел…
Блейз слегка запрокинул голову, подставляю шею губам Гарри.
- А давай по-честному – я тебе о волосах, ты мне о том, что тебя тревожит.
- По-моему, это нечестно, - Гарри в отместку поставил Блейзу большой засос в ложбинке между ключицами. – О твоих волосах наверняка есть занятная легенда, которая не имеет никакого отношения к настоящему, а моя проблема… я не хочу нагружать тебя этим. Просто не хочу, чтобы у тебя появилась такая же морщина.
- Ничего, есть косметика, - фыркнул Блейз. – Одолжу у матери крем от морщин, и дело в шляпе. Итак, меняемся честными рассказами?
- Ну зачем ты вставил это прилагательное… - вздохнул Гарри, надеявшийся сочинить что-нибудь.
- Вот затем и вставил, - Блейз утешающе чмокнул Гарри в кончик носа. – Или ты боишься, что я с морщинами перестану тебе нравиться?
- Балбес, - беззлобно сказал Гарри. – Тогда сначала ты рассказывай.
- Ладно… дай только сяду поудобнее, - Блейз поднялся с пола и устроился на сиденье. Гарри, недолго думая, сбросил кроссовки и с ногами залез на сиденье рядом, обняв Блейза; живое тепло, бьющаяся жилка в дюйме от губ Гарри позволяли не думать о постороннем, негромкий мягкий голос отвлекал от непрестанного мысленного тиканья.
- Я бы не сказал, что это действительно такая уж занятная легенда… начинается она с того, как первый Забини явился в Англию и стал отвоёвывать себе место под солнцем. По легенде ему отчего-то не сиделось спокойно в своей Греции, где до того проживали толпы потомков Кассандры, не только он один… кажется, дело было в том, что в паломничество ему приспичило стаскаться в Мекку, а там, где он жил, не жаловали религию пророка Магомеда... Был основатель нашего рода смуглый, черноволосый и черноглазый – и всем Забини внешность передал – и носил при себе, помимо палочки, какой-то кривой меч с длинным зубодробительным названием. В общем, он явился и бил морды всем, кто был против… твоим предкам, кстати, в том числе. Потом они, правда, помирились, да и вообще почти все признали моего предка за равного и решили не связываться. Но с одним родом – с родом МакГонагалл, угу, тем самым, да-да – мой предок враждовал до-о-олго… я подозреваю, что спустя полвека резни и грызни все успели забыть, с чего это началось, но, как говорится, noblesse oblige... Кончилось тем, что тогдашнего главу МакГонагалл мой предок умертвил тем самым мечом; почему не банальной Авадой, неизвестно. Возможно, хотел поглумиться, - Блейз хмыкнул. – Далее в семейных хрониках говорится, что мой предок с победным кличем – клич этот на полстраницы – отбросил меч, опустился на колени рядом с трупом, из чьего перерезанного горла всё ещё хлестала кровь, набрал полные ладони этой крови и омыл ею свою дурную голову. Дескать, этот жест символизировал то, что жизнь и смерть побеждённого принадлежали победителю, а ещё говорилось, что таким образом он вытягивал силу из побеждённого – было в те времена такое странное поверье. А потом, сколько мой предок голову ни мыл, красноватый отенок остался навсегда. Я, грешным делом, когда прочитал, подумал, что у него просто был никудышный шампунь… Ну, потом там было ещё страниц двадцать про неизмеримую крутость основателя нашего рода и про то, что этот цвет – знак нашей великой доблести и побед, ну, всякая такая ерунда.
- А что, и правда занятно, - одобрил Гарри. – Красиво, по крайней мере… ты представляешь, что пришлось бы выудить из тела врага моему предку, чтобы оправдать цвет волос?
Блейз подавился воздухом – видимо, представив – и заржал в голос.
- Ладно ещё твоему, - выговорил он сквозь смех. – А представь, что бы понадобилось предку Малфоя?!..
Гарри сложился пополам от смеха.
- Ну ладно, - Блейз резко посерьёзнел. – Теперь твоя очередь рассказывать.
Всё веселье Гарри как рукой сняло.
- Блейз… я сейчас сильно испорчу тебе настроение – и это как минимум… - с тоской сказал Гарри, желая хоть как-то оттянуть момент, когда всё же придётся рассказать. – Может, не надо, а?
- Не буду говорить, как звучит твоя последняя фраза, - фыркнул Блейз. – Рассказывай-рассказывай. Хорошее настроение – дело наживное.
Гарри закрыл глаза, чтобы проще было сосредоточиться на воспоминаниях, и рассказал.
- Эй, ты что об этом хоть думаешь? – не выдержал Гарри после трёхминутной паузы, наступившей после его рассказа.
- Я думаю, что мне надо было разломать эту ****** Арку в мелкие камушки сразу же, как я её увидел, - с горечью ответил Блейз. – Но я же не знал, что будет именно так…
- Никто не знал, - Гарри коснулся губами виска Блейза. – Хорошо, что я оттуда хотя бы на некоторое время вернулся… другие как падали в эту дрянь, так там и оставались… а я снова увидел тебя, близнецов, крёстного…
- Ты так спокойно об этом говоришь…
- Я уже привык к мысли, что умираю, - Гарри пожал плечами. – Первые недели я буйно сходил с ума… а теперь вот потихоньку с него схожу. Конечно, обидно так рано умирать, но…
- Ты что, заранее себя похоронил, что ли?! – Блейз вскочил, с силой отталкивая Гарри; последний упал с сиденья, чувствительно приложившись о пол затылком, лопатками и ягодицами. – Ты уже просто ждёшь, пока тебя положат в гроб и напишут на могильной плите: «Он подавал большие надежды»?!!
- Нет, - покачал головой Гарри – частично напуганный такой вспышкой, частично просто растерявшийся. – Я буду искать что-нибудь в библиотеке Хогвартса… и зелий у меня полно про запас, никто не заметит, что мне плохо от колдовства… я… я просто привык. Не смирился, но привык.
Блейз зажмурился и глубоко вдохнул; Гарри зачарованно наблюдал, как успокаиваются затрепетавшие в ярости крылья носа, разглаживаются гневные складки на высоком лбу, расслабляются побелевшие, сжатые губы.
- Прости. Я сорвался… Тебе не больно? – Блейз подхватил Гарри на руки прежде, чем тот успел что-то сообразить и начать сопротивляться, и уложил на сиденье.
- Всё нормально, я же не стеклянный, - Гарри сел по-турецки. – Наговорил тебе всяких гадостей, вот ты и не выдержал.
- Тебе правда не больно? – Блейз поцеловал центр ладони Гарри.
- Правда. Иди сюда…
- Хочешь не упускать времени? – почти истерично рассмеялся Блейз, послушно запуская руки под рубашку Гарри.
- Именно так, - согласился Гарри; виноватый и заботливый Блейз вызывал просто непреодолимое стремление не упускать капризное время…

Гарри плёл косички из волос Блейза – слишком, впрочем, коротких для этого – а Блейз по-кошачьи фыркал и лениво отмахивался. Оба были без рубашек; но штаны они всё же натянули, памятуя, что купе – не Выручай-комната, и сюда может в любой момент кто-нибудь зайти («Обзавидуется же», – заявил Блейз с неподражаемым апломбом). Так оно, собственно, и вышло: незнакомая обоим третьеклассница робко заглянула в купе.
- Я… э-э… - она встретилась взглядом с Гарри и мучительно покраснела; кажется, её смущал даже не тот факт, что оба они полуголые, а тот, что это сам Гарри Поттер. – Я п-принесла вот это… для Гарри Поттера и Блейза Забини…
Она протянула им два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми ленточками.
- Спасибо, - Гарри забрал оба и вежливо улыбнулся.
Третьекурсница вспыхнула, как маков цвет, и убежала.
- Странная девочка, - глубокомысленно заключил Блейз, беря тот свиток, где было написано его имя. – Вроде бы мы не такие уж и страшные…
- Её просто слепила твоя неземная красота, и она не в силах была оставаться в одном купе с таким воплощением Аполлона, как ты, - Гарри показал Блейзу язык, увернулся от дежурного подзатыльника и сдёрнул ленточку со своего свитка. – «Гарри, я был бы чрезвычайно рад, если бы Вы присоединились ко мне за ланчем в моём купе. Искренне Ваш, Г. Слагхорн».
- У меня ровно то же самое, только имя моё, - хмыкнул Блейз, пробежав глазами своё приглашение. – Этот Слагхорн… мать мне о нём рассказывала.
- А что рассказывала? – заинтересовался Гарри.
- Ну, говорила, что он начал работать в школе едва ли не вместе с Дамблдором... и с тех самых пор основал «Клуб Слизней».
- Звучит не очень аппетитно.
- Да и по сути не очень аппетитно… нет, я не хочу знать, что ты там себе представил, что скорчил такую физиономию… и не надо ржать, будь так добр. Слагхорн привечает в этом своём клубе всех, у кого есть влиятельные и богатые родственники, а также тех, у кого какие-то выдающиеся способности. Тебя, полагаю, пригласили по второй причине, а меня по первой… Потом, когда «Слизни» выпускаются из Хогвартса, они становятся знаменитостями, политиками, предпринимателями, учёными… и не забывают своего старого доброго учителя. У него больше знакомств среди влиятельных людей, чем у всех остальных в этом поезде, вместе взятых. Он как паук, сидит в центре своей паутинки и дёргает за ниточки. С тем поговорил, с этим проконсультировался, того, наоборот, проконсультировал сам… всех поздравил с Рождеством и сам получил ворох открыток… в общем, предприимчивый человечек.
- Надо же, а с виду и не скажешь… - задумчиво протянул Гарри.
- А ты его видел? Где это?
- Этим летом Дамблдор уговаривал Слагхорна вернуться преподавать… и взял меня с собой. Достаточно было светски побеседовать со Слагхорном, пока директор отлучился на пару минут, и он уже согласился. Надо думать, не вынесла душа поэта, когда он увидел, какой роскошный потенциальный «Слизень» в лице меня уходит из рук.
- Очень на то похоже, - ухмыльнулся Блейз. – Так что готовься стать изюминкой коллекции Слагхорна, Мальчик-Который-Выжил-Дважды… Подумать только, Снейп наконец добился своего!
- Чего своего?
- Как чего? Должности преподавателя ЗОТС… он её шестнадцать лет хочет занять, каждое лето подаёт директору заявление, а тот отказывает и набирает кого может. На это уже и ставки перестали делать ещё до того, как мы поступили в Хогвартс. А на проклятую должность охотников мало, вот и попадаются в основном идиоты – один Локхарт чего стоил…
- Постой, ты хочешь сказать, что Слагхорн преподаёт Зельеварение?
- Ну да, - недоумённо подтвердил Блейз. – А ты не знал?
- Откуда? У него на спине нет плаката «Я преподаю Зельеварение»… блин, Снейп и ЗОТС!.. Он же с меня сдерёт три шкуры…
- Хуже Амбридж уже никого не может быть, - успокаивающе сказал Блейз.
- Это меня как-то слабо утешает… - вздохнул Гарри
- Скажи, а что имел в виду Малфой, когда говорил в прошлом году, что ты что-то сделал со Снейпом? – неожиданно спросил Блейз. – Весной, помнишь?
Гарри помнил.
- Не знаю. Может, у Малфоя в тот момент просто что-то помутилось в голове от злости?
- Мне так не показалось, - с сомнением сказал Блейз. – Он явно имел в виду что-то определённое…
Безусловно, проницательный Блейз был прав, но об этом Гарри не собирался ему говорить; не хватало навесить на ни в чём не повинного человека ещё и эту новость – или скорее «устарелость», за давностью-то лет – о подозрительном прошлом Мародёров и Снейпа…
- Если и так, я об этом ничего не знаю, - Гарри потянулся. – Ну что, идём к Слагхорну? Послушаем, что скажет, и я пойду как раз попатрулирую…
- Идём, - согласился Блейз. – Эй, а рубашку ты надеть не планируешь?
- Хм… - Гарри, к собственному глубочайшему неудовольствию, залился румянцем, представив, как по рассеянности явился бы к Слагхорну полуголый, и поймал брошенную Блейзом рубашку. – Эй, это же твоя, ты перепутал…
- Ничего я не перепутал, - Блейз невозмутимо застегнул рубашку Гарри на себе. – Считай, что я фетишист.
Гарри только головой покачал.
- Носки в следующий раз не экспроприируешь?
- Только если чистые, - фыркнул Блейз. – Пойдём уже.

- Гарри, мальчик мой! – Слагхорн лучился радушием, весьма схожим с дамблдоровским; однако отсутствие бороды и очков делало его не «всеобщим дедушкой», а, скорее, «добродушным дядюшкой». – Очень, очень рад тебя видеть! И Блейз с тобой, замечательно! Заходите, присаживайтесь!
Гарри и Блейз присели на свободные стулья у двери; если что, незаметно смыться отсюда было удобнее, чем если бы пришлось протискиваться через всё купе. Помимо них двоих, Слагхорн пригласил двоих семикурсников – Гарри не был уверен, что помнит, с какого они факультета – и выглядящего потерянным и подавленным Невилла Лонгботтома.
- Вы всех здесь знаете? – с энтузиазмом осведомился Слагхорн. – Это Невилл Лонгботтом, вы наверняка его помните, он учится с вами на одном курсе... Это Кормак МакЛагген, прошу...
МакЛагген поднял руку в приветствии.
- А это Маркус Белби, будьте знакомы... – нервничающий Белби улыбнулся и кивнул.
- А теперь начнём общаться, - Слагхорн, казалось, не мог представить себе большего счастья, чем упомянутое общение. – Позвольте предложить вам мой собственный ланч... боюсь, моя пищеварительная система не приемлет то, что имеется на тележке со сладостями, я уже далеко не так молод, как вы, господа!
Слагхорн смеялся словно бы всем телом; объёмный живот под шёлковой рубашкой и бархатным жилетом колыхался в такт смеху, длинные седые усы покачивались в воздухе.
- Позвольте предложить Вам фазана, Маркус...
Расспросом несчастного Белби Слагхорн остался не удовлетворён – Маркус, как выяснилось, редко виделся со своим дядей, изобретателем зелья, о котором Гарри что-то когда-то слышал, и обладателем Ордена Мерлина. Зато Кормак МакЛагген, оказавшись довольно близко знаком с действующим министром магии, заставил Слагхорна просто сиять.
После МакЛаггена наступила очередь Блейза.
- Позвольте узнать, Блейз, как здоровье Вашей матери? – любезно осведомился Слагхорн, предлагая Блейзу блюдо с пирожками.
- Благодарю Вас, профессор, она в полном здравии, - вежливый Блейз взял один пирожок. – Конечно, загадочная смерть уже седьмого мужа – это случилось в позапрошлом году – очень огорчила маму... она решила уйти с головой в дела и бесповоротно покончить с личной жизнью.
- Ах, бедная Каролина, - сочувственно протянул Слагхорн. – Она всегда была ранимой девочкой...
Гарри пребывал в лёгком ступоре. Семь мужей? «И что, все загадочно умерли?!»
- Вы совершенно правы, сэр, - кивнул Блейз, сохраняя на лице чрезвычайно серьёзное выражение. – Никакое наследство, пусть даже очень большое, не может заменить человека...
Блейз скорбно надкусил пирожок; Слагхорн выразил свои соболезнования, чрезвычайно весело при этом поблескивая глазками, и перешёл к Невиллу. Невилл этому обстоятельству был вовсе не рад; он бледнел, краснел и заикался, пока Слагхорн пытался выяснить, унаследовал ли Невилл талант родителей – выдающихся, по словам Слагхорна, авроров.
- И теперь... – вкрадчиво начал Слагхорн, оставив Невилла в покое, - Гарри Поттер! С чего же начать? – триумфально спросил Слагхорн сам себя. – Избранный? Ведь Вас так называют?
- Называют, сэр, - не стал Гарри отрицать очевидного. Кажется, продолжалась игра, начатая ещё летом, в Батлейт Бабертон.
- Конечно, конечно... – протянул Слагхорн. – Ещё с той ужасной ночи ходили слухи... Лили, Джеймс... а Вы выжили, мой мальчик. Говорили, что у Вас есть огромная сила...
- Боюсь, сэр, слухи преувеличены, - улыбнулся Гарри так обаятельно, как только мог. – Я всего лишь рядовой ученик Хогвартса, которому довелось случайно попасть в самую гущу значимых событий...
Блейз рядом давился смехом.
- Ах, как Вы скромны! – Слагхорн был в полнейшем восторге. – В любом случае, этим летом по стране ходили такие слухи... в своём интервью «Пророку» от лица Армии Поттера Сьюзен Боунс отказалась привести текст пророчества, хотя и утверждала, что оно ей известно...
- Вся Армия Поттера знает, что сказано в пророчестве, - ответствовал Гарри беззаботно. – Но я запретил публиковать это, потому что Вольдеморту оно очень нужно... согласитесь, было бы досадно: предпринять столько усилий в июне, спасая пророчество от него, и дать ему возможность прочесть искомое в газете за завтраком.
- Как Вы остроумны, Гарри! – Слагхорн был счастлив находить в Гарри достоинства. – Но полноте, неужели Сами-Знаете-Кто читает газеты за завтраком?
- Никто не знает, что он делает, а что нет, - пожал Гарри плечами. – Поэтому лучше хранить пророчество в тайне.
- Но что, если кто-нибудь из Вашей Армии проговорится? – с живым интересом спросил Слагхорн. – Не опасно ли доверять тайну почти дюжине человек?
- Исключено, - Гарри отмёл все сомнения царственно-небрежным взмахом руки; мягкая ткань рубашки Блейза – несомненно, стоившей дороже, чем весь гардероб Гарри – приятно холодила кожу. Разговор был более чем забавен. – Присутствующие здесь Блейз и Невилл могут подтвердить Вам, что мой приказ не будет нарушен.
«Мерлин, хоть бы не заржать невовремя, обидно будет всё испортить...»
- О, так вы входите в Армию Поттера? – изумлённо осведомился Слагхорн сразу у обоих Невилла и Блейза.
- Ну конечно, сэр, - Блейз изогнул бровь – это долженствовало обозначать недоумение. – Вы же читали интервью... там Сьюзен перечисляла всех, кто был в Министерстве вместе с Гарри.
- И мы в списке точно были, - почти обиженно добавил Невилл. – Сьюзен разослала нам по копии текста, одобренного Гарри...
Слагхорн некоторое время сверлил взглядом обоих, но даже Невилл остался невозмутим и спокоен, не выдав больше никакой информации.
- Что ж, Вы действительно Избранный, Гарри?
- Вы льстите мне, сэр, - снова заулыбался Гарри; настойчивость Слагхорна, жаждавшего определиться с этим кусочком сведений, начинала ему надоедать. – Я уже говорил Вам, что не представляю собой ничего особенного...
«И вообще, раз я скоро умру – и вовсе не от Вольдемортовой руки – значит, пророчество просто лажа. Всегда знал, что Трелони шарлатанка...»
Слагхорн снова не поверил, но понял, что добиться чего-либо ещё – мартышкин труд, и пустился в воспоминания о Гвеног Джонс, нынешнем капитане Холихедских Гарпий. Гарри глянул на часы и встал.
- Простите, сэр, я как староста должен патрулировать вагоны. Я полагаю, наше общение придётся продолжить уже в Хогвартсе...
Во взгляде Блейза читалась неприкрытая зависть к удачному предлогу для побега.
- Конечно, Гарри, мой мальчик, - уютно закудахтал Слагхорн, - заходи в любое время, когда только захочешь. Обязанности старосты – это очень важно...
До обхода поезда в компании Дафны Гринграсс оставалось ещё целых двадцать минут, но Гарри не собирался терять эти минуты, каждую секунду которых отмечали тик-таком незримые часы, на чьи-то воспоминания о знакомстве со знаменитыми людьми. Позабавился, и хватит.
Дверь купе, где он ехал вместе с Блейзом, Гарри зачаровал – чтобы никто не явился; упал на сиденье лицом вниз и позволил себе расслабиться. Всё это время он вёл себя, как обычный человек... как живой человек... как человек, никогда в жизни не падавший в Арку.
Избранный. Чёрта с два! Вольдеморт скоро будет любезно избавлен от мешающегося под ногами мальчишки, спасённого пятнадцать лет назад самоотверженной матерью... каково это будет – умереть от боли, в луже собственной рвоты?..
Гарри уткнулся лицом в рукав рубашки Блейза; от ткани слабо пахло тонким и пряным одеколоном – точно так же, как и от тёмных волос с бордово-красным отливом... Гарри прерывисто вздохнул и крепко зажмурился, но предательские горячие слёзы катились из-под опущенных век, впитываясь в ткань.
«Я не хочу умирать».
«Но такое впечатление, что я с этим уже действительно смирился...»
«Не всё, что можно сломать, можно починить».
«Я не хочу, не хочу, не хочу!!..»
Гарри вцепился зубами себе в ладонь, чтобы не зарыдать в голос.
Он мог делать вид, что с ним всё в порядке, пока кто-то был рядом; мог улыбаться близнецам, таким уверенным и спокойным – наверняка только затем не проявивших беспокойства, чтобы не расстроить его ещё больше; мог, как ни в чём не бывало, заниматься любовью с Блейзом, не позаботившись в пылу запечатать дверь купе магией; мог непринуждённо играть в словесные игры со Слагхорном, плетя паутину недомолвок и якобы случайных оговорок; мог играть в шахматы с Роном; мог терпеливо объяснять Джинни Зельеварение, помогая с заданным на лето сочинением. Но себе Гарри врать не умел и не собирался этому учиться.
Часы неуклонно тикали, отсчитывая заодно со всей оставшейся жизнью и пятнадцать минут, отведённых Гарри себе на слабость.
«По крайней мере, не утянуть бы никого с собой...» Гарри пожалел, что не оттолкнул близнецов и Блейза, что нашёл общий язык с крёстным. «Если бы я вёл себя с ними, как свинья, им, возможно, было бы легче пережить мою смерть, но теперь... поздно теперь». Может, Сириус и не догадался бы о подоплёке дурного поведения крестника, если бы Гарри написал ему каких-нибудь гадостей в ближайшем письме, но Блейз и близнецы всё поймут. И надерут Гарри уши за такое благородство.
Со своей стороны они, конечно, будут правы.
Но беда заключалась в том, что у Гарри была своя сторона, на которую он никого не хотел перетягивать; своя сторона – другой берег Стикса, на котором Гарри не хотел встретить никого из тех, кто был ему дорог. И настоящая трагедия была в том, что желания Гарри эти люди в данном случае в расчёт брать не собирались.
Когда пятнадцать минут кончились – мерное тиканье часов дарило Гарри отличное чувство времени, тик-так, тик-так, секунда за секундой, достаточно вслушаться – он встал, натянул мантию, прикрепил к ней значок старосты; выпил обезболивающего, наколдовал немного холодной воды в пустой стакан, чтобы протереть мокрым платком опухшее, покрасневшее от слёз лицо; остатки воды выпил залпом, вылечил заклинанием два полукруга от собственных зубов на ладони и вышел из купе навстречу раздражённому возгласу Дафны:
- Ну наконец-то, я уж думала, одной придётся весь поезд обходить! Чем ты занимался эти пять минут, на которые опоздал?
- Дела, Гринграсс, дела...

* * *

«Слово чести не склоняется», - гласил нынешний пароль к слизеринской гостиной; Гарри, то и дело вспоминая за пиром в Большом зале эти слова, хмыкал в кубок с соком. Эта фраза скорее подошла бы Гриффиндору...
Сортировочная Шляпа спела песню, превосходившую длиной прошлогодний шлягер, но суть была точно та же: не ругайтесь, ребята, мы все играем в одной песочнице, так что давайте жить дружно. Дамблдор представил Слагхорна как нового преподавателя Зельеварения; на лице Снейпа, объявленного учителем ЗОТС – «ёлки-палки, это же просто слоновьим терпением и ослиным упрямством надо обладать, чтобы шестнадцать лет подряд каждый год проситься на одну и ту же должность!» - промелькнул самый настоящий триумф.
- Я не могу достоверно сказать, насколько опасна ситуация на данный момент. Защита Хогвартса была усилена в течение этого лета новыми и более мощными способами, но даже учитывая это, мы не должны проявлять неосторожность, все мы, начиная с учеников и заканчивая преподавателями. Посему я побуждаю вас придерживаться всех ограничений безопасности, которые администрация школы может на вас возложить, хоть вы и можете найти их обременительными... в частности, например, правило, по которому вам не разрешается выходить из замка в определённое время. Я прошу вас немедленно сообщать кому-либо из преподавателей, если вы заметите что-нибудь подозрительное внутри или снаружи замка. Я верю, что вы будете вести себя правильно и предельно осторожно – как для вашей собственной безопасности, так и для безопасности других людей.
«Как это всё мило и вдохновенно звучит...»
Директор великодушно позволил всем разойтись по спальням; Гарри подождал, пока Малфой вместе со своими преданными громилами пройдёт мимо – ещё не хватало подставлять им спину! – и только тогда двинулся прочь из Зала, одним из последних. Блейз догнал его.
- Ты в порядке?
- Да, - рассеянно ответил Гарри. – Я же не колдовал... и времени у нас полно...
«До тех пор, пока часы не замолчат».
- Но завтра уроки... как ты будешь?
- Буду пить обезболивающее. На Зельях будет легко, на Уходе за Магическими Существами тоже... вообще надо опасаться только Трансфигурации, Чар и ЗОТС – там надо непосредственно много колдовать.
- Может быть, я буду за тебя что-нибудь делать?
- Но мне же надо всё это уметь... просто присматривай за мной, чтобы я ничем себя не выдал, хорошо?
- Хорошо.
Над спальней, в которой Гарри ночевал пять лет, красовалась гордая табличка: «Шестой курс». «Убиться веником, я умудрился дожить до шестого курса... если подумать, я должен не сокрушаться, а радоваться, что так долго протянул».
- Locus Singularis, - Гарри убрал палочку в карман мантии, глотнул обезболивающего, прогоняя из головы пренеприятное ощущение разлившегося по мозгам кипящего масла, и прислушался к шагам и возне остальных.
Через несколько минут спальня стихла – никто в ней не был расположен к болтовне; Гарри удовлетворённо кивнул сам себе, накинул мантию-невидимку и выскользнул из-за полога.
Сон был в положении Гарри непозволительной роскошью; он собирался поспать часа три-четыре, ближе к рассвету, чтобы хоть на что-то годиться днём, но сейчас Гарри собирался нанести визит в Запретную секцию библиотеки.
Конечно, маловероятно, что в школьной библиотеке найдётся что-нибудь об этом; всё же тема не самая распространённая и плюс к тому одна из самых опасных – что только было бы, начни дети экспериментировать со своими магическими жилами... но если есть соломинка, чтобы за неё уцепиться, то не стоит ждать, пока с неба к тебе упадёт просмоленный канат, не так ли?
Гарри резанул ножом – давнишним подарком Сириуса – по пальцу и капнул кровью на обложку выбранной книги из секции по редким магическим искусствам. Книга раскрылась, не дожидаясь, пока зализывающий ранку Гарри хотя бы дотронется до обложки.
«Сервис, однако», - хмыкнул Гарри, вызывая на ладони огонёк и готовясь несколько часов провести за разбором мелкого шрифта и витиеватых грамматических конструкций.
Тик-так, тик-так, напоминали воображаемые часы; шелестя, виновато извинялись перелистываемые страницы, полные чем угодно, но не тем, что нужно; Гарри напрягал глаза, просматривая разворот за разворотом, и ничего, совершенно ничего полезного не находил.
Рассвет брезжил за окном, когда Гарри, бросив сожалеющий взгляд на необъятные просторы ещё непросмотренного, вышел из библиотеки, зябко закутавшись в мантию-невидимку. Смертельно хотелось спать. «Да, именно смертельно...»
Тик-так. Тик-так.

 Отправлено: 15.09.08 21:54. Заголовок: Глава 5. Повергая о..

Глава 5.

Повергая одним ударом врага, он не чувствует никакого огорчения,
но невольно ранить друга боится, как женщина.
Акутагава Рюноске, «Слова пигмея».

За завтраком деканы факультетов торопливо разбирались с расписанием новоиспечённых шестикурсников, проверяя, кто какие оценки получил, и требуя подтверждения по поводу выбранных предметов.
- Поттер, Вы уверены, что Вам нужно столько предметов? – Снейп с сомнением глядел на листок с оценками Гарри за СОВ. – Если Вы по-прежнему планируете стать целителем, Вам не нужны, например, Прорицания и Уход за Магическими Существами…
По правде сказать, Гарри был уверен, что оба эти предмета ему не нужны; но Уход он продолжал изучать из-за Хагрида, а Прорицания – из-за Блейза, который стопроцентно собирался на них ходить. Два-три предмета туда или сюда – велика ли разница? «И вообще, я, может, до ТРИТОНов и не доживу – зачем сейчас беспокоиться?»
- Я абсолютно уверен, профессор.
- Тогда в Вашем расписании не будет отдыха, как у прочих, - предупредил Снейп. – Обычно шестикурсники изучают не больше семи предметов для ТРИТОНов, но десять оставят Вас без перерывов.
«Не беда».
- Я понял, сэр.
- Что ж, - Снейп задумался на минуту, а потом коснулся палочкой чистого листка бумаги. – Вот Ваше расписание, Поттер. И не жалуйтесь потом.
«Когда это я тебе жаловался?!»
Первым уроком у Гарри были Древние руны; преподаватель была настроена крайне серьёзно и назадавала столько, что он засомневался в своём решении: пятнадцатидюймовое эссе, два сложных перевода, и к среде все должны были прочесть целую охапку книг. С этими книгами ему пришлось идти на ЗОТС, потому что оставить их в спальне он решительно не успевал; впрочем, не у него одного была такая проблема.
Кабинет ЗОТС в очередной раз поменял свой облик; при Квиррелле это была безликая аудитория, при Локхарте всё было увешано его же портретами, при Люпине где-нибудь в углу обязательно имелась коробка, аквариум или клетка с очередным существом для урока, при Грюме полки у стен изобиловали всяческими врагоизобличающими приспособлениями, при Амбридж всё было омерзительно слащаво и окрашено в пастельные тона. Снейп же повесил на окна более тёмные занавески, добиваясь в классе зловещего полумрака, схожего с тем, что царил в подземельях Хогвартса, и «украсил» стены, лишённые теперь полок, картинами, эстетическую ценность которых Гарри затруднился бы определить; однако их практическая ценность сомнений не вызывала. На одной из картин, например, был изображён человек под действием Круциатуса; это было куда как нагляднее, чем грюмовские пауки. Пустые глаза незнакомого волшебника на другой картине заставили Гарри вспомнить о Поцелуе дементора, а неопознанная кровавая масса на третьей вообще отбила у него охоту и дальше интересоваться живописью.
- Уберите свои учебники, - тихо велел Снейп тем шустрым, что уже успели их вытащить. – Я буду говорить, а вы будете слушать.
«Инновации в образовании, блин».
- Итак, у вас было пять преподавателей ЗОТС, и каждый из них имел свои приоритеты и цели. Странно, как при таком хаотичном образовании вы сумели сдать СОВ на достаточном уровне, чтобы продолжать обучение, и ещё более странно будет, если вы сумеете не отстать от уровня, требуемого на ТРИТОНах.
Снейп помолчал, чтобы присутствующие прониклись, и продолжил.
- Тёмные Силы многолики, изменчивы и вечны. Это гидра: когда вы отрубаете одну её голову, вырастает новая, более умная и жестокая, чем прежде. Вы боретесь с тем, что текуче, неразрушимо. Поэтому ваша оборона должна быть столь же гибкой и изобретательной, как силы, которые вы стремитесь уничтожить. Итак… Вы, несомненно, новички в невербальной магии. Поэтому начнём с азов. Каковы преимущества невербальных заклинаний?
Рука Гермионы стремительно взметнулась вверх. Гарри, немного читавший о невербальных заклинаниях, поднимать руку не стал.
- Итак, мисс Грейнджер? – осведомился Снейп, убедившись, что больше никто не хочет ответить.
- Ваш противник не имеет никакого представления о том, какое заклинание вы собираетесь применить, что даёт вам преимущество в несколько секунд, - на одном дыхании выпалила Гермиона.
- Ответ полностью скопирован из «Стандартной книги заклинаний, часть шестая», - откомментировал Снейп. – За неимением лучшего, он сгодится.
Малфой хихикал, не скрываясь.
- Теперь делитесь на пары, как вам будет угодно. Один из партнёров будет нападать, используя невербально уже известные вам заклятия, другой будет отражать их – также в полной тишине.
Половина класса, наивно полагая, что Снейп попадётся на такую детскую уловку, тихонько шептали заклинания себе под нос; Снейп, однако, распознавал халявщиков безошибочно и назначал взыскания слизеринцам и снимал баллы с Гриффиндора в диких количествах. Гарри рад был тому, что ни один из Эй-Пи не пытался смухлевать, хотя они и в самом деле никогда раньше не пробовали заниматься невербальной магией.
- Блейз, ты нападаешь или просто вид делаешь? – подозрительно прошипел Гарри после десяти минут с поднятой палочкой в ожидании хоть каких-то действий со стороны напарника.
- Нападаю! – также шёпотом возмутился Блейз, делая страшные глаза своей палочке, словно это она была во всём виновата. – А что, совсем никак?
- Никак, - подтвердил Гарри.
- А если ещё раз?.. – Блейз сосредоточенно сдвинул брови.
Холодок опасности резво пробежал по позвоночнику; Гарри автоматически взметнул палочку выше, мысленно выкрикивая: «Protego!».
Заклятия столкнулись с тихим треском в завибрировавшем от магии воздухе; Блейза отнесло к стенке, как пушинку, Гарри выронил палочку и упал на колени, давя слабую, но жгучую боль во всём теле. Он понял теперь в полной мере, насколько плотно пронизывает тело сеть магических жил. «Почему… я не выпил… обезболивающего перед… уроком… придурок…».
- Гарри, Гарри, что с тобой?! – члены Эй-Пи окружили его, позабыв об уроке. – Ты в порядке, Гарри?
- Я отлично, - Гарри заставил себя встать и придать лицу приветливое выражение. – Что с Блейзом?
Блейз тем временем, шипя, выкарабкивался из-под перевёрнутой в полёте парты и двух стульев.
- Кажется, у меня плечо сломано, - сквозь зубы поведал он Снейпу, одним взмахом палочки освободившему его из-под завалов мебели. – А так всё нормально…
- Поттер, взыскание в субботу вечером в моём кабинете, - бросил Снейп, не оборачиваясь. – Похоже, даже невербальная магия не научит Вас сначала думать, а потом делать. И отведите мистера Забини в больничное крыло, раз уж невербальное Протего Вы успешно освоили.
Гарри кивнул и подал руку Блейзу – который, однако же, обошёлся без посторонней помощи, вставая. Левая рука слизеринца висела плетью, и он морщился всякий раз, когда случайно двигал ею.
- Я не нарочно, - сокрушённо сказал Гарри, как только за ними закрылась дверь кабинета ЗОТС. – Я не думал, что будет так сильно…
- Забей, - нетерпеливо мотнул головой Блейз. – Беги в подземелья, пей обезболивающее… такое мощное заклятие, тебе должно быть больно…
- Это терпимо. Сначала сдам тебя с рук на руки мадам Помфри, тогда пойду, - непреклонно ответствовал Гарри.
- Ладно, - неохотно сдался Блейз. – Но если ты свалишься в коридоре от боли…
- То ты меня предварительно пару раз пнёшь за дурость и дашь обезболивающего? Я же не буду колдовать, - беспечно отозвался Гарри. Боль чуть схлынула, или он просто с ней свыкся. – Расслабься, ты же знал, что мне будет больно.
- Ну и что, что знал? – буркнул Блейз, не глядя Гарри в глаза.
Гарри осторожно поцеловал Блейза в уголок губ и почти сразу отстранился.
- Пойдём.

До конца урока ЗОТС оставалось ещё битых полчаса, когда Гарри, глотнув обезболивающего зелья, смог наконец-то расслабиться.
«И так каждый день?..» Гарри надеялся только, что в следующий раз он сумеет никого не покалечить.
Пустая спальня была непривычно безопасной, Гарри забился на свою кровать, не задёргивая полога, и достал из тумбочки мешочек с рунами.
- Руны-руны, - негромко пропел Гарри; в голове всплывали мутные образы некогда читанных тайком от тёти Петунии экзотических сказок. – Что меня ждёт в этом году? Что будет, чему не миновать?
«Послушал бы меня кто – живо бы сплавил в Сейнт-Мунго».
Горячая руна обожгла кончик указательного пальца; её товарки недовольно леденили ладонь, намекая, что нечего тут ковыряться, когда сегодня не их черёд. Гарри торопливо вытащил нужную, подкидывая её на ладони, раскалённую, словно рассерженную до крайности.
- Ну-ка?..
Руна Perthro. Пертро.
- Это руна возрождения, инкарнации. Это возрождение в материальной сфере. Например, инкарнация человека. Руна связана с Фригг – супругой Одина. Таинство. Рождение. Perthro управляет процессами в материальной сфере. Это руна стихии Земли. Чрево Земли. Возможности Пертро по регенерации и восстановлению органов и их тканей используются в лечебных заклинаниях, - заунывным голосом начал Гарри цитировать рунический словарь. – Иератическая или мистериальная Руна. Указывает на то, что находится за пределами наших слабых возможностей делания. Эта руна пребывает в плане Небес, непостижимого и ассоциируется с фениксом, мистической птицей, которая сжигает сама себя, а затем возрождается из собственного пепла. Действуют глубоко спрятанные внутренние трансформирующие силы. Эта Руна символизирует полет. Полет, устремленный ввысь, ничем не связанный, поднимающийся над течением обыденной жизни, к расширению границ восприятия. Ничто внешнее не имеет никакого значения, кроме того, как оно вам представляется. Руна имеет отношение к глубочайшим пластам вашего бытия, основополагающим принципам, на которых покоится ваша Судьба. Perthro символизирует, в некотором роде, опыт смерти. Если потребуется, позвольте уйти абсолютно всему, без всяких возражений и исключений. На карту поставлено возрождение Духа – ни больше, не меньше. Старый путь подходит к концу. Вы просто не можете повторить однажды пройденное. Соберите воедино ваши силы, сконцентрируйтесь на своей собственной жизни, на том, что в данный момент требуется для вашего собственного развития. Череду препятствий вы можете осознать как испытание, характерное для Инициации, которую вы проходите в настоящий момент. Каждая неудача, каждое унижение становятся проверкой вашего характера. Когда ваша внутренняя сущность пребывает в процессе изменения и преобразования на глубинном уровне, необходимы терпение, постоянство и настойчивость. Поэтому придерживайтесь золотой середины, не теряйте чувства юмора и оставайтесь тверды в вере своей. Сила руны – это процесс медленной трансформации потенциала унаследованного от наших предков и глубоко скрытого на уровне Подсознательного. Секрет, судьба, жребий, тайна, оккультные способности, эволюция, сила, чрево. Руна времени и изменений. Руна управления тайнами, скрытыми вещами, связь с кармой.
Гарри аккуратно положил отслужившую своё руну в мешочек и убрал его поглубже в сундук.
- Очень интересно…
«Феникс? Возрождение? Это, конечно, хорошо… но «если потребуется, позвольте уйти абсолютно всему, без всяких возражений и исключений»… руны обещают возрождение… «руна времени и изменений»… «Perthro символизирует, в некотором роде, опыт смерти»… ну, к этому мы уже готовы… но чем придётся пожертвовать? Чему я должен буду позволить уйти?» Гарри вздохнул. «Соберите воедино ваши силы, сконцентрируйтесь на своей собственной жизни, на том, что в данный момент требуется для вашего собственного развития». «А если не соберу? Если не сконцентрируюсь? Чего будет стоить это чёртово возрождение и кому? Блейз? Близнецы?»
Явно, к бочке мёда была подмешана ощутимая порция слабительного.
Кстати о слабительных и других зельях…
- Наверняка я могу опоздать к Слагхорну без последствий, - вслух решил Гарри. – Но всё равно не стоит…
Гарри сунул на всякий случай в карман самый маленький флакон обезболивающего – мало ли – выложил из сумки учебник ЗОТС, коль скоро последний был сегодня уже не нужен, и отправился к кабинету Зельеварения.
Только дюжина человек смогли наработать на достаточную оценку на СОВ, чтобы продолжать изучение Зельеварения; четверо человек из Рэйвенкло – в их число входил Майкл Корнер, пять из Слизерина, считая Гарри, один хаффлпаффец – Эрни МакМиллан, и двое из Гриффиндора, Рон и Гермиона.
- Привет! – с энтузиазмом поприветствовал его Эрни. – Как дела? Когда будет следующее занятие Эй-Пи?
- Я всех оповещу обычным способом, - улыбнулся Гарри. – Нет смысла менять этот порядок, он хорошо себя зарекомендовал.
Эрни радостно закивал; похоже, без адреналина, который в его жизнь привносила Эй-Пи, ему было скучно.
- Заходите! – радостно провозгласил Слагхорн, распахивая двери класса. – Гарри, Блейз, как я рад вас обоих видеть…
Блейз, с закованным в Ferula плечом, ограничился кислой улыбкой. Надо думать, ему пришлось выдержать самую настоящую битву с мадам Помфри, жаждавшей уложить первого в этом учебном году пациента в постель.
Класс был заполнен витавшими в воздухе парами и запахами, словно Слагхорн, дабы облегчить ученикам жизнь, уже сам всё сварил за них. Три больших стола – по количеству, надо полагать, групп, которые задумал сформировать Слагхорн – стояли в некотором отдалении друг от друга; на учительском столе красовалось четыре небольших котла с разными зельями.
- Доставайте весы, - гостеприимно предложил Слагхорн, - ингредиенты и, разумеется, ваши учебники…
- Сэр, - поднял руку Рон. – У меня нет учебника, весов и компонентов… понимаете, я не думал, что смогу продолжать Зельеварение в этом году…
«Ах да», - Гарри вспомнил, что Снейп брал на курс ТРИТОНа только учеников с СОВ «Великолепно», а у Рона было «Сверх Ожиданий». Слагхорн, надо думать, был более либерален.
- Ничего страшного, - заверил Слагхорн, поворачиваясь к неприметной двери кладовой позади себя, и Гарри померещилось, что Рону сейчас будет предложена лимонная долька. – Я думаю, что могу предоставить Вам компоненты из шкафа, весы и книгу – правда, старую, но это не беда. Пользуйтесь, пока не напишете во «Флориш и Блоттс». Теперь начнём… в этих котлах представлены зелья, которые вы непременно должны уметь варить, чтобы успешно сдать ТРИТОН. Кто скажет мне, что это такое?
Рука Гермионы взметнулась в воздух прежде, чем Слагхорн завершил движение, указующее на котёл с прозрачной, как вода, жидкостью.
- Это Веритасерум, зелье, вынуждающее того, кто его выпил, говорить правду, - на одном дыхании выпалила Гермиона.
- Отлично, отлично, - заулыбался Слагхорн и показал на второй котёл. – Вот это зелье… довольно известное… Гарри, не расскажете классу, что это такое?
Рука Гермионы снова поднялась раньше всех, но Слагхорн, не заметив этого, вопросительно смотрел на Гарри; надо полагать, был наслышан о нападениях лже-Поттера в прошлом году и резонно полагал, что Гарри должен был ознакомиться с тем, как именно его подставили, чтобы в будущем такого не повторялось.
- Это Многосущное зелье, сэр. Оно позволяет превратиться в другого человека, если в готовое зелье добавить частичку этого человека.
- Великолепно, Гарри! – засиял Слагхорн. – А кто скажет, что вот это такое? Мисс? – снова только Гермиона горела желанием поведать всему миру о том, что это такое.
- Это Амортенция, сэр, сильнейшее любовное зелье в мире!
Слагхорн и Гермиона минуты три обсуждали характерные особенности этого зелья, после чего Гриффиндор получил пятнадцать баллов, а Слагхорн философски сказал, кивая на котёл с Амортенцией:
- Это – самое опасное и мощное зелье в комнате… да-да, - укоризненно добавил он, глядя на скептически ухмыляющихся Малфоя и Нотта. – Когда вы узнаете жизнь так же, как я, вы не будете недооценивать власть одержимой любви…
Блейз слева от Гарри опустил голову; Гарри скользнул взглядом по заострившимся чертам лица и закушенной нижней губе слизеринца и отогнал от себя какое-то нехорошее предчувствие. В конце концов, не он здесь потомственный пророк, чтобы предчувствовать.
- А это, сэр? – не выдержал кто-то из рэйвенкловцев. – Что вот это?
Последнее зелье было самым примечательным, на взгляд Гарри; по искрящейся золотой поверхности прыгали большие капли, словно резвясь, но ни единой не выпрыгнуло за пределы котла.
- Felix Felicis, - в один голос сказали Гарри и Гермиона.
- Верно! – триумфально воскликнул Слагхорн. – По десять баллов Слизерину и Гриффиндору! А что оно делает, все знают?
- Это жидкая удача, - негромко сказал Гарри. – Оно обеспечивает удачу тому, кто его выпьет, за что бы тот ни взялся.
- Ещё десять баллов Слизерину! – Слагхорн определённо был щедр на раздачу баллов. – И напоследок… - он выудил из кармана жилета небольшую бутылочку. – Вот в этом флаконе достаточно Феликс Фелицис, чтобы сделать любого удачливым на двенадцать часов. И эта бутылочка будет наградой тому, чьё зелье будет сегодня лучшим.
В классе повисла звенящая тишина.
- Но, - Слагхорн был доволен произведённым эффектом, - должен вас предупредить, что зелье Феликс Фелицис запрещено на спортивных соревнованиях, экзаменах и выборах. Таким образом, победитель должен будет использовать его только в обычный день... и увидеть, как обычный день становится по-настоящему захватывающим! А теперь откройте страницу десять в ваших учебниках и принимайтесь за зелье Живой Смерти. Награда будет ждать победителя, - он спрятал бутылочку обратно в карман.
Лихорадочно зашелестели страницы, застучали ножи о разделочные доски, вспыхнул огонь под котлами, движения приобрели нервную суетливость – у всех, кроме Гарри, который подозревал, что в его случае Феликс Фелицис вряд ли чем-нибудь поможет. К тому же он привык работать в быстром темпе, варя сразу два зелья – себе и Невиллу; поэтому лишняя спешка теперь, когда он мог работать только для себя, была совершенно ни к чему. Ему только пришлось попросить Блейза зажечь огонь под котлом – награда или не награда, а лишнюю боль терпеть совершенно ни к чему.
Рон рядом всё время шёпотом чертыхался.
- Что у тебя там? – не выдержал Гарри, которому всё никак не удавалось толком сосредоточиться.
- Предыдущий владелец исписал весь учебник, - с досадой ответил рыжий. – Я даже инструкций толком не могу разобрать…
- Возьми мой учебник, только больше не шуми, хорошо? – не дожидаясь ответа, Гарри подпихнул свой новенький экземпляр «Передового Зельеварения» за авторством Либациуса Бораго к Рону и забрал густо исписанный пометками неизвестно кого потрёпанный учебник гриффиндорца.
Страницы были исписаны неведомым учеником прошлых лет так густо, что у учебника практически не было полей; Гарри напрягал глаза, разбирая текст сквозь чернила, но не жаловался – всё равно он не отставал от остальных. Какие-то ингредиенты были вычеркнуты, какие-то действия в перечне инструкций были переправлены на другие; Гарри, застыв с серебряным ножом и корнем валерианы в руках, вчитывался в пометки предыдущего владельца учебника; почерк казался Гарри странно знакомым, и разбирать его было достаточно легко. «А что, так я и сам собирался сделать… и этот ингредиент действительно лишний… а это указание… ну-ка… если прикинуть, что должно получиться в итоге, то да, так и нужно…» Либациус Бораго безнадёжно проигрывал в знании науки Зельеварения как прежнему владельцу учебника, так и Гарри. Если бы почерк не был таким непохожим на собственный почерк Гарри, последнему показалось бы, что он сам это всё приписал…
Теперь, когда не было нужды расшифровывать инструкции Либациуса Бораго, приготовление зелья пошло, как по маслу. Гарри быстро пробегал взглядом заметки предыдущего владельца учебника, мысленно прикидывал, верны ли они, соглашался и делал именно так. Чтобы вывести всё это самому, потребовалось бы как минимум втрое больше времени…
- Время! – воскликнул Слагхорн как раз в тот момент, когда Гарри окинул своё идеальное зелье довольным взглядом. – Посмотрим, что у вас получилось…
Слагхорн не одобрил ни одного зелья к тому моменту, когда подошёл к столу Гарри, Блейза, Рона и Гермионы. Над варевом Рона Слагхорн сокрушённо покачал головой, зелье Гермионы заслужило одобрительного кивка, зелье Блейза получило сомневающийся взгляд.
- Ясный победитель! – в каком-то экстатическом восторге возопил Слагхорн на весь класс, глянув в котёл Гарри. – Превосходно, чудесно, великолепно! Гарри, Вы явно унаследовали талант матери! Лили была восхитительна в зельях… блестяще, просто блестяще… а вот и Ваш Феликс Фелицис!
- Спасибо, сэр, - улыбнулся Гарри, принимая прозрачную бутылочку, внутри которой плескалось жидкое золото удачи.
«Может, это был мамин учебник?»
Гарри торопливо запихнул в сумку всё, кроме учебника, и открыл обложку учебника – вдруг он подписан на форзаце? Ничего. А если заднюю обложку?
«Эта книга – собственность Принца-Полукровки», – гласила надпись, и первым, что испытал Гарри, было жгучее разочарование: вряд ли девушка додумалась бы называть себя принцем.
«Принц-Полукровка? Кто это?»
- Гарри, - Рон потянул Гарри за рукав, привлекая внимание. – Спасибо за учебник…
- А?.. Рон, если хочешь – оставь новый учебник себе, - Гарри улыбнулся. – Мне совсем нетрудно читать этот…
- Но ведь ты покупал свой… - озадаченно возразил Рон.
- Ничего страшного, напишешь во «Флориш и Блоттс», купишь новый и отдашь мне, - Гарри беззаботно взмахнул учебником. – А до тех пор я могу пользоваться этим. Никаких проблем…
- Ну, если тебе и правда несложно… - всё ещё сомневался Рон.
- Абсолютно, - заверил Гарри. – Пойдём в Большой зал?
Поймав испытующий взгляд Блейза, Гарри подмигнул в ответ; уж кому-кому, а другому слизеринцу было ясно, как день, что за неожиданной добротой душевной Гарри скрывались другие мотивы.
«Может, я сумею выяснить по этим записям, кто он такой был, этот Принц-Полукровка… он ведь думал совсем как я!»

* * *

«Привет!
Переворошили два архива из указанных. Пока ничего, но впереди ещё непочатый край работы.
Виделись на днях с Ли Джорданом – он жаждет твоих указаний насчёт самостоятельных тренировок и жутко тоскует по Эй-Пи и Луне Лавгуд. Может, ты ей намекнёшь об этом? (Ну мы, конечно, не об Эй-Пи, хотя и ей тоже можешь рассказать…)
Как твои дела – учёба, всё прочее? Кстати, привет Блейзу от нас обоих.
С любовью,
Дред&Фордж».

«Привет, Гарри!
Старая компания дала мне поручение… неопределённое время буду им заниматься… к сожалению, подробности рассказать не могу, потому что разглашать их запретили строго-настрого… в общем… правда, здорово?!!!
Твой,
Сириус».

«Дорогой Гарри,
Я хотел бы давать тебе в этом году частные уроки – по крайней мере, отвечать тем, кто заинтересуется твоими визитами ко мне, ты должен именно так.
В эту субботу приходи в мой кабинет в восемь часов вечера [«Обломался Снейп со своим взысканием, и слава Мерлину…»].
Искренне твой,
Альбус Дамблдор.
P.S. Я очень люблю кислотные тянучки». [«Ну и дурацкий же пароль…»]

«Привет, Фред, Джордж!
Ли Джордану передайте, чтобы читал книги из приложенного списка и тренировал с вами невербально всё, что есть в первых трёх. О результатах пишите регулярно.
Спасибо, что так оперативно лопатите архивы, но это необязательно, у вас же магазин, всё такое, вы отвлекаетесь… а у меня ещё есть время. Дела, кстати, нормально. Учусь, пью зелья. Блейз вам обоим передаёт привет и воздушный поцелуй.
С любовью,
Гарри.
P.S. Оказывается, Луна Лавгуд тоже была бы не прочь пообщаться с Ли, кто бы мог подумать, а? Если он напишет ей в Хогвартс, то непременно получит ответ. Для пущей уверенности в ответе пусть поинтересуется у неё, кто такие мозгошмыги, но, в принципе, можно обойтись и букетом цветов».

«Привет, Сириус!
Жутко рад за тебя! Пиши, как продвигается поручение, если сможешь… Очень хочется узнать подробности, но раз нельзя, так нельзя…
Удачи с поручением. Береги себя.
Твой,
Гарри».

«Гарри, а когда Эй-Пи начнётся? Мы по ней так соскучились…
Вечно твои,
Колин Криви,
Деннис Криви».

«Колин, Деннис,
Следите за своими палочками, как в прошлом году. Не нужно писать мне, кстати говоря, можно было бы подойти и спросить.
Гарри.
P.S. Будете продавать мою размноженную подпись пищащим от восторга первокурсницам – выгоню из Эй-Пи к Мерлиновой бабушке».

«Привет, Гарри!
Не говори глупостей. Пока мы не в магазине, Верити отлично справляется одна. Кстати, это совсем нетрудно, потому лучше всего расходятся твои куклы, а она уже наизусть выучила, какая из них с какой комплектацией сколько стоит.
Перелопатили половину ещё одного архива, срочно варим Многосущное зелье, потому что кончилось всё, что было, а без него никак (представляешь, в эти архивы просто так, любого, кто захочет, не пускают; обидно, да?). Пока пользуемся своим лосьоном, но его мало.
Поставь Блейзу большой засос от нашего имени.
С любовью,
Дред&Фордж.
P.S. Ли Джордан был бы на седьмом небе, если бы выкарабкался из-под этих милых книжек весом с нас, что ты велишь прочитать. Но он совершенно точно передавал тебе из-под них пламенный привет и горячую – с пылу, с жару – благодарность».

«Мистер Поттер,
Ввиду настоятельной просьбы директора Ваше взыскание перенесено на субботу следующей недели [«Вот блин…»].
С. Снейп, декан Слизерина».

* * *

- Добрый вечер, директор, сэр, - Гарри ступил в кабинет Дамблдора.
- Добрый вечер, Гарри. Проходи, садись, мальчик мой.
Фоукс, сев Гарри на плечо, приветственно потёрся головой о его щёку; Гарри в ответ погладил мягкие перья.
- Я полагаю, ты задавался вопросом, чему же буду посвящены наши – за неимением лучшего определения – частные уроки.
- Да, сэр, - не стал отрицать Гарри.
- Я подумал, Гарри, что теперь, когда ты знаешь о пророчестве, ты должен получить определённую информацию.
- О Вольдеморте, сэр?
- Именно так, Гарри, - Дамблдор поставил на стол небольшую бутылку, в которой клубилось серебристо-белое вещество – жидкость-не жидкость, газ-не газ.
«Хм… если уж речь зашла о Вас, господин директор… а можно ли подделать воспоминания? Кстати, вполне в Вашем стиле: давать определённую информацию, из которой полагается сделать не менее определённые выводы».
Гарри вместе с Дамблдором просмотрел воспоминание Боба Огдена – как пояснил Дамблдор, в то время работавшего в Отделе Магического Правопорядка. Семейство Гонтов, единственных оставшихся в живых потомков Салазара Слизерина, произвело на Гарри удручающее впечатление; если все чистокровные семьи в конце концов придут к тому же, не стоит ли им уже сейчас плюнуть на все предрассудки и срочно пережениться на магглорожденных?
Марволо Гонт, дед Вольдеморта. Морфин Гонт, дядя Вольдеморта. Меропа Гонт, мать Вольдеморта. Том «Первый-Парень-На-Деревне» Риддл, отец Вольдеморта. Ни одного из них Гарри не мог назвать приятным человеком. Вначале Меропа, несмотря на забитость и сломленность (что неудивительно с настолько сумасшедшими отцом и братом), производила впечатление некоторой адекватности, но тот факт, что она таки добилась Тома Риддла с помощью любовного зелья и сбежала с ним из деревни, резко приуменьшил симпатии Гарри к ней. А узнав о том, что Том Риддл, когда ему перестали подливать любовное зелье, бросил свою пусть нелюбимую, но законную и уже беременную жену и вернулся в свой захолустный Литтл-Хэнглтон, никогда даже не вспомнив о своём ребёнке, Гарри уяснил, в кого пошёл Вольдеморт по своей потрясающей способности ходить по головам окружающих в случае нужды. Было бы даже странно, вырасти из Вольдеморта что-нибудь, кроме того, что выросло – при такой-то наследственности. Яблочко от яблони… хотя, скорее всего, и жилось Вольдеморту, точнее, маленькому Тому Марволо Риддлу, впоследствии не очень сладко… сама по себе такая жажда власти возникнуть не может.
В любом случае, стоило подождать следующих кусочков информации, прежде, чем делать выводы. И попросить Блейза найти насчёт воспоминаний, обязательно… можно ли их подделать?
Гарри вежливо распрощался с Дамблдором и уже брался за ручку двери, когда краем глаза заметил на одном из столов у стены донельзя уродливое кольцо. Точно такое, какое Гарри видел на пальце Марволо Гонта в воспоминаниях… Большой чёрный камень на нём был разворочен, словно в нём поковырялись одной из разлюбезных дрелей дяди Вернона.
- Сэр, это кольцо… это ведь то самое, что Марволо Гонт показывал Бобу Огдену?..
- Да, Гарри, то самое.
- И… как давно оно у Вас?
- Сравнительно недавно, я бы сказал. Я получил его за несколько дней до того, как забрал тебя от дяди с тётей.
- Не в то ли самое время Вы повредили правую руку, сэр? – поинтересовался Гарри.
- Примерно в то, - согласился Дамблдор. – Но эту историю ты услышишь в другой раз.
«Тоже мне, Шахерезада… с бородой и в очечках. А шальвары на мантию променяла».
- Спокойной ночи, Гарри. Уже поздно.
- Спокойной ночи, сэр.

* * *

- Гарри… может, уже спать пойдёшь? Простудишься здесь, - Блейз безошибочно нашёл Гарри на Астрономической башне. Чудесное место, столько воспоминаний с ним связано…
- Не простужусь, - заверил Гарри, дописал до конца предпоследний абзац во втором эссе из трёх, которые ему нужно было написать к послезавтрашнему, точнее, уже завтрашнему дню, и заглянул в котёл с обезболивающим.
Запасы всех зелий практически ополовинились за первую неделю в Хогвартсе; помимо обильной переписки самой разной направленности и неимоверной кучи домашних заданий, эта неделя ознаменовалась ещё и закручиванием гаек со стороны всех преподавателей – за исключением, пожалуй, только Хагрида, чей урок для ТРИТОНов выбрали только Гарри и парочка неприметных ребят не то из Хаффлпаффа, не то из Рэйвенкло, и Хагрид позволял Гарри заниматься домашними заданиями после краткого ознакомления с очередным «прелестным» чудищем или просто поил чаем. Флитвик и МакГонагалл, словно следуя примеру Снейпа, тоже взялись за невербальные заклинания, и Гарри уже успел возненавидеть вкус обезболивающего и проникнуться сочувствием ко всем беременным женщинам, которым приходится пить такую мерзость, как зелье от тошноты, регулярно. Впрочем, после одной особенно напряжённой Трансфигурации Гарри всё же вырвало; хорошо хоть, он успел добраться до туалета. И вдвойне хорошо, что это был не туалет Миртл, потому что сплетня о блюющем после урока в туалете Гарри Поттере немедленно разнеслась бы по всей школе. Как минимум, МакГонагалл была бы оскорблена столь явным отвращением к её предмету.
- Откуда ты знаешь? – Блейз рассеянно зачерпнул зелье из котла и вылил обратно, изучая консистенцию. – По-моему, уже готово…
- Я никогда не простужаюсь, - Гарри быстро настрочил несколько предложений, заканчивая эссе, свернул его и потянулся за пустыми флаконами – перелить зелье.
- Так-таки никогда?
- Никогда, - подтвердил Гарри. – Хотя лучше бы я простужался, чем… ну, ты понял.
- Понял, - эхом откликнулся Блейз.
- Что не так? – Гарри тревожно взглянул на Блейза.
- Следи за зельем, - посоветовал Блейз, - сейчас перельётся…
- Ой… - Гарри поспешно выровнял котёл и завинтил крышку флакона. – Это не ответ. Что не так? Что-то случилось?
В тишине было слышно только слабое побулькивание переливаемого зелья и свист ветра вокруг башни.
- Я гадал, - признался Блейз, помолчав. Гарри взялся за третий флакон.
- Думаю, можно не спрашивать, на что… и как? Совсем дерьмо?
- Не сказал бы, что совсем… - Блейз присел у котла, глядя, как Гарри завинчивает крышкой третий флакон. – Понимаешь, всё очень смутно… и по Таро, и по звёздам, и по дыму… по-всякому… Каждый раз получается, что вроде бы ты исцелишься в конце концов, но плата за это будет такова, что…
- Какова? – Гарри вылил остатки зелья в четвёртый флакон и отставил пустой котёл в сторону.
- А дальше пятьдесят на пятьдесят, - досадливо ответил Блейз. – Либо ты сумеешь оправиться после такой платы, либо не сумеешь…
- А что за плата, не знаешь? – Гарри размашисто написал вверху чистого листа пергамента название последнего эссе на сегодня и задумчиво прикусил кончик пера.
- Я хотел узнать. Но в самый интересный момент банально потерял сознание, - Блейз раздражённо дёрнул плечом. – Теперь неделю надо восстанавливаться… по-хорошему, нельзя столько гадать сразу, способности пророка – вещь хрупкая… мой прапрапрадед однажды перегадал и остался сквибом…
Гарри отложил перо и встал на колени рядом с Блейзом, положив ладони ему на плечи.
- Не надо так больше, хорошо? – тихо попросил он. – Ты уже узнал достаточно, чтобы успокоиться и снова встревожиться… Если ты потеряешь способности из-за меня, я себе не прощу.
- Но… - Гарри незамедлительно заткнул Блейза ласковым поцелуем.
- Никаких «но». Послушай… я не стою того, чтобы терять из-за меня способности, умирать или делать ещё что-нибудь. Я запрещаю тебе, слышишь? Если любишь меня, то никогда и ни за что такого не делай. Я сам виноват, что умираю. Я просто не хотел, чтобы умер Сириус, и я сам, понимаешь, сам, выбрал провалиться в Арку вместо него.
- Ты просто не удержал равновесие, - буркнул Блейз. – Я видел.
- Это неважно, - отмахнулся Гарри. – Важно, что выбор был: или Сириус, или я. И у меня не было на этот счёт сомнений… не было тогда, и сейчас тоже нет. И я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой… или с близнецами, которые землю роют, чтобы отыскать что-нибудь…
- А ты не думал, что у нас на этот счёт диаметрально противоположные мнения? – угрюмо спросил Блейз.
- Блейз… - Гарри почти в отчаянии кусал губы. – Не делай ничего необдуманного, пожалуйста… пообещай, что не пойдёшь, чтобы меня вылечить, на что-нибудь, что лишит тебя магии или жизни… пожалуйста…
- Скажи, Гарри, ты меня любишь? – неожиданно спросил Блейз.
- Что? Ты это к чему?
- Это я к тому, что если любишь, то имеешь право запрещать мне всё, что ты тут запрещал. А если это только я тебя люблю, то, извини, это моё дело.
Гарри растерянно хлопал ресницами. Он никогда над этим не задумывался; желание удержать Блейза рядом с собой выросло в прошлом году из чувства вины и какой-то детской восторженности, направленной на всепоглощающую, бесконечную, почти болезненную любовь самого Блейза. Сейчас это была совершенно определённая тяга: тяга к независимому характеру Блейза, к его чувству юмора, острому уму, к гибкому смуглому телу, наконец… но было ли это любовью? Гарри совершенно точно знал, что любит близнецов и Сириуса; до сих пор любит Седрика, потому что вовсе не обязательно любовь к человеку умирает вместе с ним. Но что чувствует к Блейзу помимо этого притяжения…
- Так любишь? – настойчиво повторил Блейз.
- Н-не знаю… правда, не знаю… я не думал об этом…
- В таком случае, полагаю, я должен предоставить тебе время для размышлений, - Блейз сбросил руки Гарри со своих плеч и одним слитным, быстрым движением встал на ноги. – Думай, сколько хочешь, любовь моя. Спокойной ночи.
Пожалуй, таким тоном, каким Блейз произнёс «любовь моя», большинство людей предпочли бы сказать «****** ***********».
Гарри потерянно смотрел вслед Блейзу, забыв о недописанном эссе; холодный ветер прихотливо гулял в волосах и забирался под мантию.
Кажется, это называется «первая ссора»?..

 Отправлено: 15.09.08 22:06. Заголовок: Глава 6. Мы будем и..

Глава 6.

Мы будем иметь здесь наш образец, наш символ, нашу крылатую мечту!
А. Стругацкий, Б. Стругацкий, «Понедельник начинается в субботу».

Воскресенье выдалось солнечным и ясным; подумав немного, Гарри выбрался из замка посидеть под своим любимым деревом у озера. С собой он захватил учебник Принца-Полукровки и несколько книг по Древним рунам, ибо количество литературы, которую надо было прочесть по этому предмету, росло день ото дня, как дьявольские силки. Но сначала Гарри взялся за пометки Принца, внимательно читая всё и прикидывая, так ли бы сделал он сам.
В том, что касалось непосредственно зелий, Гарри и Принц были совершенно солидарны; однако Принц не ограничивался одними зельями. То ли у него не было нормальной записной книжки, то ли он настолько любил Зельеварение, что таскал с собой повсюду учебник по этому предмету, но на полях были записки, не относившиеся к зельям ни под каким видом. Например, нервное, испещренное кляксами «Придурок!!!» над началом главы по антидотам. Или густо, с ожесточением вымаранное неизвестно что довольно больших размеров; Гарри разглядел только слово «ты», что особой ясности не прибавило.
Хотя такие личные вещи встречались достаточно редко. Чаще Гарри находил на полях заклинания, которых не было в учебной программе; несколько раз зачёркнутые, с пометками о том, как лучше исправить звучание… эти заклинания были плодом фантазии самого Принца-Полукровки, Гарри в этом не сомневался и был в восхищении: изобретение заклинаний справедливо представлялось ему задачей сложной и опасной, и он пожалел, что не может опробовать заклятия Принца тотчас же и попробовать изобрести что-нибудь сам. То есть, конечно, он мог. Но тогда ему пришлось бы либо внаглую грабить Слагхорна, потому что после вчерашней интенсивной варки обезболивающего имевшиеся в наличии ингредиенты подошли к концу, либо заказывать недостающее по почте, что могло привлечь нежелательное внимание.
Кстати говоря, нельзя столько обезболивающего пить так часто. Оно вызывает привыкание… но что ещё делать?

- Гарри, привет! – Гермиона непринуждённо устроилась рядом с Гарри. – Я хотела у тебя спросить, когда начнутся занятия Эй-Пи…
«Достали».
- Гермиона, - очень терпеливо сказал Гарри, - следи за серийным номером своей палочки. Нужно будет ведь согласовать расписание со всеми квиддичными командами и со всеми уроками…
- Это не проблема! – радостно объявила Гермиона, протягивая Гарри какие-то листки. – Майкл Корнер стал в этом году капитаном команды Рэйвенкло, и он уже утвердил расписание. Рон – капитан Гриффиндора, здесь тоже никаких проблем, а из команды Хаффлпаффа в Эй-Пи никого нет.
- Э-э… - красноречиво сказал Гарри, глядя на расписание. – Боуд ещё не установил расписание Слизерина, я ничего не могу гарантировать…
- Но ведь первый матч сезона – Гриффиндор-Слизерин!
Гарри пожал плечами.
- Наверное, скоро скажет… до тех пор – ждите. Спасибо за расписание.
- Всегда пожалуйста. О, ты занимаешься Древними рунами?
- Как раз планировал, - кисло сказал Гарри. – Кстати, что ты думаешь по поводу включения гексаграмм китайской Книги Перемен в девятый рунный круг?
Гермиона охотно переключилась на Руны, а Гарри с тоской понял, что элементарно боится начинать занятия Эй-Пи. Постоянная, жгучая, вездесущая боль, тошнота, слабость… и всё это – по собственной воле, без намёка на принуждение… и каждый раз, поднимая палочку, знать, что делаешь ещё один шаг к собственной смерти…
Гарри притянул колени к подбородку и покосился в сторону – туда, где под раскидистым вязом сидел Блейз в компании Эрни, Майкла, Невилла и Рона. Всем пятерым было вполне комфортно в компании друг друга; пока Гарри смотрел на них, Блейз толкнул Рона локтем и что-то сказал. Остальные покатились со смеху; Рон ответил что-то, Блейз в комичном ужасе прижал руку к сердцу и заговорил. Рон тоже засмеялся, а Блейз улыбнулся и лениво потянулся. Казалось, он не то что не ссорился с Гарри вчера вечером, а вообще никогда никого не любил безответно. Иначе был бы он таким безмятежным?

* * *

«Стэн Шанпайк, кондуктор известного магического автобуса «Ночной рыцарь», был арестован по подозрению в принадлежности к деятельности Пожирателей Смерти. Мистер Шанпайк, 21 год, был взят под арест прошлой ночью после обыска в его доме в Клэпхеме», - сообщала колонка происшествий в «Пророке».
«Идиоты, прячущие голову в песок, сменились идиотами, жаждущими действовать», - Гарри раздражённо отбросил газету. Пожалуй, трудно было придумать менее подходящего на роль Пожирателя человека, чем Стэн Шанпайк. Да что там человека, Гарри с большим доверием воспринял бы новость о том, что его собственная Хедвиг получила Метку.
- Поттер.
- Да? – откликнулся Гарри, с преувеличенным вниманием глядя на Боуда.
- С завтрашнего дня начинаются тренировки по квиддичу. В семь вечера будь на квиддичном поле как штык, понял?
- Как часто будут тренировки? – безучастно спросил Гарри.
- Вторник, среда, пятница, - с готовностью перечислил Боуд. – По крайней мере, пока. Ближе к матчу могут быть чаще, сразу после него – реже.
- Ага, - кивнул Гарри и невидяще уставился в кубок с соком.
От занятий Эй-Пи положительно было не отвертеться. Ну, он и не собирался, раз уж обещал в прошлом году, что будет учить их и дальше…
А на палочку Блейза Сменочары, сообщающие о дате и времени, не распространяются… и наложить их может только сам Гарри, потому что иначе смена серийного номера его палочки никак не отразится на номере блейзовой… Как подойти к Блейзу с этим вопросом, Гарри решительно не представлял. Более того, он подозревал, что, если Блейз будет не в настроении, то запросто может и послать туда, где Гарри, в принципе, уже доводилось бывать.
Если вдуматься, Гарри был бы не против уже даже и повторить этот опыт, но самолюбивый Блейз наверняка откажется – просто потому, что Гарри понятия не имеет, что ответить на вопрос «Ты меня любишь?».
«Почему всякий раз, как в отношениях с Блейзом у меня наступает разлад, виноват один только я? Хоть бы для разнообразия виноватым побыл кто-нибудь другой, всё равно кто…»

* * *

«Привет, Гарри!
Я пока занят своим поручением… надеюсь, что всё делаю, как надо. Никакой опасности мне не грозит, не волнуйся, но писать, скорее всего, больше не смогу, пока не закончу с поручением. И по зеркалу со мной тоже будет не связаться.
Будь осторожен, Гарри. В Хогвартсе нынче тоже небезопасно…
Твой,
Сириус».
«Что же это за поручение такое – неопасное, но долгое, и писать при этом нельзя? Да ещё и Сириусу понравилось…» Фантазия решительно отказывала Гарри; более того, внутренний голосок вкрадчиво напоминал, что Сириус, на минуточку, ещё в розыске, так что какие такие поручения он может выполнять? Вряд ли крёстный написал бы «правда, здорово?!!!», если бы ему велели заниматься чем-то в безопасном доме на Гриммаулд-плейс… «Это всё так дурно пахнет, что со мной вот-вот случится незапланированный приступ тошноты».
Гарри поджёг письмо огоньком с ладони – Insendio означало бы лишнюю порцию обезболивающего или не меньше получаса боли, а потом часа слабости – и поковырял вилкой в рагу. Ужин уже заканчивался, и большинство учеников и преподавателей ушли, а Гарри всё пытался уговорить себя проглотить хоть что-нибудь; но на душе было так паршиво, что кусок в горло не лез. Близнецы не писали, Сириус занимался неизвестно чем неизвестно где, Блейз… Блейз оживлённо обсуждал что-то с Теодором Ноттом и в сторону Гарри не смотрел. И домашних заданий у Гарри было достаточно, чтобы заниматься ими полночи – и это при условии, что утром опять вскакивать рано и мчаться на уроки, которыми был по завязку забит весь его день. «Сейчас написать эссе по Трансфигурации… отработать эти чёртовы чары для Флитвика, потом нацарапать что-нибудь для Хагрида… хотя бы начать перевод по Рунам…», - Гарри с отвращением прожевал то немногое, что, занятый своими мыслями, донёс-таки до рта, и отодвинул тарелку. К концу первой недели ему пришло в голову, что, может, не стоит держать оценки на том же уровне, что и раньше… если на уроке едва не теряешь сознание от боли, это ведь может служить смягчающим обстоятельством? И вообще, Вольдеморт вряд ли поинтересуется, как он сдал ТРИТОНы, прежде чем убить… при условии, конечно, что Гарри не покинет этот бренный мир раньше, чем пышущий жаждой мести Тёмный Лорд до него в очередной раз доберётся. Конечно, руны и гадания Блейза утверждают, что с ним всё будет в порядке, но намёки на плату, которой он не выдержит, нервировали Гарри, весьма чётко определявшего для себя, что он может выдержать, а что нет.
Всегда ведь можно направить палочку на вены и сказать «Caedo», не так ли?
- Гарри, Гарри, я как раз искал тебя! – Слагхорн просто цвёл при виде Гарри, застигнув последнего в холле на полпути к подземельям. – Как ты посмотришь на то, чтобы поужинать в субботу в моих апартаментах? Мы устраиваем маленькую вечеринку для нескольких восходящих звёзд, я уже пригласил Блейза и мистера МакЛаггена, а также очаровательную Мелинду Бобин – не знаю, знаком ли ты с ней? Ее семья владеет большой сетью аптек...
«Да хоть сетью магазинов скупки краденого, мне-то какая разница?»
- Боюсь, профессор, что не смогу прийти, - вежливо сказал Гарри, мечтая добраться до учебников и общеукрепляющего зелья. – Как раз в эту субботу у меня взыскание с профессором Снейпом…
- О, Мерлин… - лицо Слагхорна сокрушённо вытянулось. – Я так на тебя рассчитывал, Гарри! Ладно, я побегу и поговорю с профессором Снейпом, объясню ему ситуацию. Я уверен, что я смогу договориться о том, чтобы он отсрочил взыскание.
- Не думаю, профессор, - торопливо сказал Гарри разворачивающемуся Слагхорну. – Видите ли, взыскание уже один раз переносили, и профессор Снейп не сделает этого больше. Я приду к Вам в другой раз… Вы не возражаете?
Слагхорн выглядел так, словно собирался активно возражать, понимая при этом, что толку не будет.
- Что ж, этот ужин не последний. Учтите, Гарри, я поймал Вас на слове, - расплылся он в несколько натужной улыбке. – До встречи на ближайшем уроке.
- До встречи, сэр, - Гарри улыбнулся одними губами и подождал, пока Слагхорн отойдёт подальше.
В спальне Гарри привычно активизировал Locus Singularis, глотнул обезболивающего, отгоняя плеснувшую в висках горячую волну боли, и устроился на кровати, обложившись учебниками и пергаментом.
…«Как я буду отрабатывать чары, если мне БОЛЬНО?!», - Гарри, перечитав двадцать раз соответствующий параграф в учебнике, раздражённо отшвырнул книгу в сторону; учебник влетел в спинку кровати, хлопнулся на подушку, да так там и остался. «А если не отработать, Флитвик будет очень недоволен…»
Гарри вздохнул и с тоской уставился на свою палочку, точнее – на её серийный номер. Ещё неделя промедления – и Эй-Пи что-нибудь заподозрит; они уже сейчас просто томятся в нетерпении – снова начать заниматься, скорей, скорей, как будто им уроков мало… Но Блейз… что делать с Блейзом? «Если попросить у него палочку для Сменочар и сообщить о начале занятий Эй-Пи, он может поднять меня на смех… а если я этого не сделаю, то стопроцентно обижу его до глубины души. Вопрос в том, что мне дороже: своя гордость или его доверие?»
Вопрос на этот ответ Гарри искал недолго; собственно, он и вовсе не думал над этим, а просто выскользнул из-за полога и отправился на поиски непосредственно Блейза.
Искомый обнаружился в библиотеке, у стеллажа по Прорицаниям; стопка книг на столе рядом с ним сравнялась по высоте с его макушкой, и мадам Пинс уже бросала на Блейза и ещё парочку засидевшихся любителей знаний красноречивые взгляды – мол, пора и совесть иметь.
- Блейз, - робко позвал Гарри.
- Да? – безукоризненно вежливо и невозмутимо вопросил Блейз, поднимая голову от раскрытого фолианта на незнакомом Гарри языке.
- Совсем скоро начнутся занятия Эй-Пи… - промямлил Гарри; взгляд тёмных глаз словно сковывал язык, который у Гарри был вовсе не так плохо подвешен. – Если ты всё ещё не против присоединиться… в общем, я всем сообщал о дате занятия Сменочарами, наложенными на палочки… менялся серийный номер… в общем, надо и твою палочку заколдовать тоже… если ты не против…
- Мистер Забини, мистер Поттер, мистер Бут, мисс Патил, - сухо отчеканила мадам Пинс. – Библиотека закрывается, будьте так добры покинуть помещение.
Блейз подхватил несколько книг; мадам Пинс наскоро записала их в формуляре и бесцеремонно выпроводила всех. Рэйвенкловцы ушли в свою башню сразу же, Блейз, положив книги на подоконник, укладывал их аккуратнее, чтобы удобнее было нести, а Гарри топтался рядом, чувствуя себя идиотом.
- Блейз… так ты… не против?
«Что-то мне напоминает эта ситуация…»
Блейз идеально, как по линейке, выровнял стопку, отступил на шаг, с удовлетворением полюбовался плодами своего труда и ответил:
- Не против. Вот моя палочка, накладывай чары.
Гарри торопливо зажал в кулаке обе палочки, свою и Блейза, и повёл над ними свободной ладонью, шепча заклинание – Сменочары ещё никто не думал накладывать невербально; в самом бою их не применяют, так что какой смысл. Жар заполнил ладонь Гарри и вкрадчиво потёк вверх по руке, заполняя тело; в ушах у Гарри зашумело – мягко, назойливо, как будто он приложил к ушам по морской раковине; колени подогнулись от слабой боли и болезненной слабости. Гарри качнулся к стене, опираясь на неё плечом, и помотал головой, прогоняя с глаз странную пелену.
«Так жить нельзя».
- Вот, возьми, - Гарри протянул соответствующую палочку Блейзу, смотревшему на своего… фиг-знает-кого… с совершенно нечитаемым выражением лица. – Когда я поменяю серийный номер на дату и время, палочка нагреется, как при покупке… остынет только тогда, когда возьмёшь её в руки.
Гарри оттолкнулся плечом от стены и вопросительно взглянул на Блейза – нет ли каких затруднений?
- Спасибо, - Блейз сунул палочку в карман. – Что-нибудь ещё?
Гарри не был уверен, что точно понимает то, что под этим подразумевалось.
- Ничего, - тихо сказал Гарри, оттолкнулся от стены и пошёл по коридору к лестнице, усилием воли заставляя себя идти ровно. В конце концов, он ведь привык к боли, так какого чёрта расклеивается?
Чары для Флитвика отрабатывались из рук вон плохо, но Гарри ожесточённо бился над ними, пока они не вышли безукоризненно, а сам Гарри не растянулся на кровати с разъярённым дикобразом в голове и с мокрым платком у разразившегося потоком крови носа. Эта боль заглушала ту острую, иррациональную, что Гарри почувствовал, когда дошёл от библиотеки до самых подземелий, но звука шагов Блейза позади так и не услышал.

* * *

- Итак, сегодня наше первое занятие в этом году, - Гарри подавил зевок – вчера на тренировке Боуд продержал их на квиддичном поле до темноты, и эссе по Гербологии и Зельеварению пришлось дописывать, когда все остальные уже мирно посапывали в своих постелях. Хоть бы домовые эльфы поменяли подушку, а то вся чернилами залита… - Надеюсь, никто ничего не забыл за лето?
Раздалось одобрительное мычание; несколько человек вразнобой кивнули.
- Отлично, - Гарри задумчиво постукивал польцами по полу рядом с подушкой. – В связи с тем, что преподавание ЗОТС, что ни говори, значительно улучшилось – ну, Снейпу пришлось бы очень и очень постараться, чтобы быть хуже Амбридж, не так ли?..
Послышались смешки.
- В связи с этим, - невозмутимо продолжал Гарри, - я решил изменить программу обучения. Чтобы эти встречи имели смысл, вы должны получать здесь навыки, которых не получите на уроке.
Двенадцать пар блестящих от любопытства глаз уставились на него.
- База у вас есть. Теперь эту базу, что логично, надо развивать. Прежде всего, как у вас всех обстоят дела с невербальными заклинаниями?
У всех дела с ними хоть как-нибудь, да обстояли; шатко ли, валко, каждый нарабатывал на занятиях такой уровень, которого было достаточно, чтобы удовлетворить профессоров.
- Очень хорошо, - кивнул Гарри. – Кстати говоря, Эй-Пи ни в коем случае не должна помешать вашей учёбе, учтите это. Отстающие будут после занятий Эй-Пи со мной разбирать то в основных предметах, за что получат неудовлетворительные оценки, но… - Гарри выразительно покосился на братьев Криви, - не советую этим злоупотреблять.
- И непосредственно о том, как будут проходить наши встречи. Каждое третье занятие будет проверочным: будем все тянуть жребий и делиться на две команды. Эти команды будут друг на друга нападать; это будет похоже на то, как в прошлом году я расшевелил вас перед четырнадцатым февраля. Прошу учесть, что остановить это учебное сражение я смогу в любой момент, и каждый должен будет немедленно опустить палочку. А также, поскольку это не спорт, а подготовка к будущей войне, не сосредотачивайтесь на том, чтобы победить; концентрируйтесь на том, чтобы не делать ошибок и по возможности исправлять ошибки, которые могут допустить ваши товарищи по команде. Каждое такое занятие будет проходить в разных условиях; думаю, Выручай-комната не откажется предоставлять нам требуемые полигоны, - Гарри перевёл дыхание и продолжил. – Обычные занятия будут посвящены как вербальной, так и невербальной магии, хотя по большей части последней. В Министерстве нам повезло – Аваду и Круцио невербально не наложишь, для этого надо быть самим Мерлином, не меньше, а другие заклятия Пожиратели как-то недолюбливают, как вы могли заметить. Из этого вытекает: вы должны мыслить быстрее и более гибко, чем Пожиратели. Ограничиваться одними Непростительными глупо, тем более что они забирают больше сил, чем многие заклятия, приводящие к точно такому же эффекту, - в области того, какие заклятия сколько магических сил забирают, Гарри теперь был специалистом; количества книг, которые он прочитал по этому поводу после памятного разговора с Финеасом Найджелусом, хватило бы на опору для пяти-шести диссертаций. – Поэтому мы будем отрабатывать заклятия, во-первых, сложные, выходящие за рамки школьной программы, во-вторых, отрабатывать так, чтобы, если вас ночью разбудит случайный шорох, вы отреагировали правильно. Под «правильно» я подразумеваю распознать опасность и обезвредить, а не просто укокошить с полпинка, - строго добавил он. – Всем всё понятно?
- Да, командир! – дружно рявкнули все, даже Блейз, который выглядел слегка удивлённым. Ну, в прошлом году он не имел сомнительного удовольствия познакомиться с преподавательской манерой Гарри, остальные же успели привыкнуть.
- Вопросы есть?
- Да! – выпалили Невилл, Колин и Деннис.
Гарри вопросительно приподнял брови.
- Мы тут это… - смущённо пробормотал Невилл.
- Придумали… - поддержал его Колин.
- Мы ещё в прошлом году… - очень информативно добавил Деннис. – Сразу после Министерства…
- Мы подумали…
- О чём вы подумали? – не выдержал Гарри. – Невилл, как старший, расскажи обо всём членораздельно.
Невилл порозовел и начал сбивчиво объяснять:
- Мы ещё в прошлом году подумали, что нам нужна… э-э… символика.
- Символика? – удивлённо повторил Гарри.
- Д-да, - розоватость лица Невилла превратилась в самую настоящую свекольную бордовость. – Мы ведь Армия… маленькая, но… в общем, мы подумали, что нам нужна символика, - твёрдо закончил Невилл. – Мы придумали значки, которые мы все будем носить… если ты разрешишь, конечно… придумали наши цвета… то есть, мы хотим выделяться… мы хотим, чтобы все знали, что мы – твоя армия. Мы говорили со всеми… никто не против.
- То есть, все знали, и эта идея – сюрприз только для меня? – уточнил Гарри, укоризненным взором обводя комнату. Все, даже Блейз, выглядели такими хитрыми и довольными, что у Гарри аж зубы свело. – Покажите тогда, что породила ваша бурная фантазия, если красноречие отказывает, - от шпильки Гарри не смог удержаться, но Невилл и братья Криви восприняли её как знак, что их командир не сердится, и просияли.
«Дети, Господи боже, какие дети…»
- Вот, - все трое шустро повытаскивали из карманов какие-то уменьшенные вещи. – Это наши значки. Мы на всякий случай сделали на всех… тебе особенный, а остальным одинаковые.
- Дайте разные посмотреть, - в протянутую ладонь Гарри легло два прохладных кусочка металла; родственная магия – магия палочек, связанных с его собственной – слегка кольнула кожу.
Гарри рассмотрел сначала тот, что должны были носить рядовые члены Эй-Пи. Квадратный, слегка выпуклый значок был размером почти с четверть ладони – «мантию оттянет и дырки прорвёт…»; неизвестный Гарри металл был чёрным – быть может, Невилл и братья Криви просто изменили его цвет волшебством. Зелёные мерцающие буквы – не камни, но зеленоватый жизнерадостный свет, заключенный в металл – складывались в аббревиатуру «АП». Значок, предназначавшийся лично Гарри, был из того же металла; прямоугольный, точно такого же веса, как и первый значок. Маленькие зелёные буквы образовывали растянушееся на три четверти значка слово «командир»; две большие, занимавшие последнюю четверть, были всё теми же – «АП». Эй-Пи.
Армия Поттера.
- Это всё? – неожиданно хрипло спросил Гарри.
- Не совсем, - заторопился Невилл, - вот ещё… письма обычно запечатывают или перевязывают лентой, ведь так? У нас есть ленты, наполовину зелёные, наполовину чёрные… а ещё девочки обещали связать всем к зиме чёрные шарфы с зелёными кисточками.
- На этом всё? – тупо спросил Гарри.
- Д-да…
- Что ты об этом думаешь, Гарри? – взволнованно спросил Колин Криви.
Гарри вздохнул. Принять всё это – значки, шарфы, ленточки – означало, в некотором роде, подписать контракт, который ещё в прошлом году выразил непревзойдённый пропагандист Ли Джордан. Это связало бы его и членов Эй-Пи… дороги назад не было бы ни у него, ни у них. Пока это просто было общество собравшихся изучать ЗОТС, это было терпимо – даже несмотря на клич, напугавший Амбридж до судорог. Но символика – это всё меняло.
Глупая детская игра перерастает в нечто серьёзное, когда появляется символика. Кружки студентов, обсуждавших политику за пивом, неизбежно перерастали в революционные общества с тысячами последователей, как только приобретали символ; все уважающие себя тайные общества Средних веков – масоны, например, и все монашеские ордена: тамплиеры, францисканцы, доминиканцы, иллюминаты, иезуиты, кто угодно – имели символику, к которой они относились с благоговением; таким же благоговением, какое светилось в глазах братьев Криви при взгляде на груду значков, которые были сделаны указанными братьями собственноручно. Красивые картинки, сложенные в определённом порядке слова – человечество всегда было падко на ритуалы, церемонии, обычаи и традиции. Так сладко быть причастным к особому, отдельному кругу и иметь при себе подтверждение этому; так захватывающе входить в группу людей, преследующих те же цели, что и ты. За символику люди умирают – посмотрите в любом учебнике истории, и найдёте лозунги, флаги, знамёна, которые люди ценили во много раз больше собственных жизней.
Свою «В» по Истории магии Гарри получил отнюдь не за красивые глаза или, скажем, не менее красивый шрам на лбу; и его пугала такая ответственность. Он не хотел её. Он хотел только научить тех, кто захочет его слушать, защищать себя. Но они захотели большего.
Такая мелочь – значки и шарфы… но какую гордость они зажгут в глазах членов Эй-Пи! И Гарри готов был поклясться, что они станут посылать друг другу в десять раз больше писем – абсолютно ненужных, пустых писем; но лишь бы под любопытными и завидующими взглядами соседей по столу бережно развязать гладкую чёрно-зелёную ленточку и развернуть пергамент, делая вид, что там что-то совершенно сверхсекретное и срочное…
А когда начнётся война, письма будут содержать только необходимую информацию… и значки будут крепко-накрепко приколдовываться к мантиям перед битвой – чтобы не оторвало случайным заклятием. И слово «командир» окончательно прилипнет к Гарри…
- Гарри? – тревожно окликнула его Джинни. – Гарри, ты что?
- А что со мной?
- Ты уже две минуты стоишь молча и смотришь на значки…
- Послушайте, - сказал Гарри очень неубедительно; его голос подрагивал. – Это же просто показуха… к чему нам символика?
- Мы хотели… - губы Колина и Денниса задрожали. – Мы со всеми обсуждали…
- Гарри, это правда хорошая идея! – почти умоляюще воскикнула Гермиона. – Мы ведь были с тобой в Министерстве!
- Мы обещали быть с тобой, даже если запретишь! – горячо добавила Сьюзен Боунс.
- Мы думали, что это будет здорово, если все будут видеть, что мы твоя армия, а ты наш командир… - потерянно сказал Невилл.
- Гарри… - мягкий голос Блейза – «эй, это удар ниже пояса!» - заставил Гарри дёрнуться и уронить значки на стол. – Неужели мы не заслужили показать всем, как гордимся тем, что мы твоя армия?
Гарри беспомощно оглядел просящие лица и нервно сглотнул. Это напоминало лавину, горный обвал, прорыв плотины. Если один человек – невысокий, худой и физически слабый – попробует остановить что-то из вышеперечисленного, раскинув руки и встав на пути снега/камней/воды, что у него получится?
Правильно. Ни… чего не получится.
- Если вы этого хотите – то ладно, - обречённо сказал Гарри и поднял руку, обрывая радостные вопли. – Но у меня есть условия. Во-первых, вы не кичитесь своей символикой перед другими, потому что чем-то существенно лучше остальных она вас не делает. Во-вторых, вы не позорите её. В-третьих, если к нам вдруг придут новенькие, их значки, шарфы и ленты будут точно такими же – никакой дискриминации. В-четвёртых, не называть меня командиром вне Выручай-комнаты и боевых действий – за это могу и из Эй-Пи выгнать. В-пятых… в-пятых, то время, что мы потеряли на обсуждение символики и потеряем сейчас, пока все будут радостно прикалывать значки и любоваться друг другом, мы восполним, продлив занятие. Вопросов, предложений, инициатив или проблем ни у кого нет?
- Нет, командир! – счастливо, ликующе заорала Эй-Пи, повинуясь взмаху руки Колина, которому, похоже, Ли Джордан передал свои обязанности «дрессировщика» по наследству.
- Тогда разбирайте значки, охайте над ними, и начнём, наконец, заниматься делом, - Гарри взял со стола свой значок и одну ленточку и отступил на шаг. – Ли и близнецам отправьте тоже, - вполголоса велел он Колину и Деннису.
С ума сходить, так всем вместе.

* * *

- Добрый вечер, сэр, - Гарри с некоторой опаской переступил порог кабинета Снейпа; воспоминания о прошлом внеучебном визите сюда заметно уменьшали его энтузиазм.
- Добрый вечер, Поттер, - перо, которым декан Слизерина проставлял отметки на чьих-то сочинениях, противно и громко царапнуло по пергаменту, и Гарри показалось, что Снейп нервничает не меньше него самого. – Сегодня Вы перебираете флобберчервей. Отделите пригодных к использованию от испортившихся. Защитные перчатки, надеюсь, с собой захватили?
- Э-э… нет, сэр. Я же не знал, что именно должен буду сделать.
Снейп досадливо бросил перо на стол и выдвинул ящик.
- Вот, возьмите, - старые перчатки из драконьей кожи шлёпнулись на стол. – Если они Вам малы, будете работать без перчаток.
Однако перчатки оказались Гарри точно впору, хотя тому же Снейпу не налезли бы ни при каком условии (у Гарри немедленно возник вопрос о том, на кой, в таком случае, хранить их в ящике стола; не проще ли приобрести нужного размера, а эти отправить в кладовку).
Чан с флобберчервями пах отвратительно, склизкие черви не выражали особенного желания делиться на пригодных и непригодных; Снейп позади раздражённо чиркал по сочинениям и нервно шелестел пергаментом, чем заставлял дёргаться Гарри, у которого и без того нервы были натянуты, как струны.
- Поттер, Вы скоро? – раздражённо поинтересовался Снейп; Гарри уронил только что отделённого червяка и стремительно обернулся.
- Нет, сэр… я разобрал только половину.
- Мне нужно уйти на некоторое время… надеюсь, теперь Вас можно оставлять в одиночестве в чужих кабинетах?
Гарри ошеломённо хватал ртом воздух, пока Снейп, окинув своего самого ненавистного ученика непонятным испытующим взглядом, твёрдо выходил из комнаты. Все мало-мальски остроумные и просто подходящие к ситуации реплики просто-напросто вылетели у Гарри из головы; «Это же надо быть таким… таким… наглым!?!»
Флобберчерви подверглись массированной атаке разозлённого Гарри, и за пятнадцать минут с ними было покончено. Ёмкость с пригодными для использования червями Гарри сердито плюхнул Снейпу на стол, втайне надеясь, что зельевар случайно испачкает рукав в червячной слизи; ёмкость с испорченными, по-хорошему, полагалось очистить заклинанием, но у Гарри не было ни малейшего желания колдовать лишний раз в сложившихся обстоятельствах. А если оставить всё, как есть, Снейп запросто может назначить ещё одну отработку, мотивируя это тем, что с первой Гарри не справился; отсюда следовало, что Гарри убил бы на идиотских червей ещё драгоценный час-полтора – и это с таким количеством домашних заданий, которое и Гермионе не снилось.
- Я закончил, сэр, - отрапортовал Гарри хмуро, когда Снейп вернулся в кабинет.
- Почему Вы не очистили это? – Снейп неожиданно брезгливо для человека, всю жизнь имевшего дело с зельями, ткнул пальцем в испорченных флобберчервей.
- Э-э… ждал, пока Вы оцените мою работу, сэр, - невинно предположил Гарри, надеясь, что его хилой окклюментивной защиты хватит, чтобы Снейп не залез к нему в голову, используя невербальную версию Legillimens.
- Прекрасно, Поттер, просто превосходно, - процедил Снейп недовольно. – В перебирании флобберчервей Вам нет равных, поверьте моему опыту. Я искренне восхищён. А теперь, если Вас не затруднит, очистите это и идите, куда Вам угодно.
- Спасибо за разрешение, сэр, - буркнул Гарри, берясь за палочку. И зелья с собой нет, как назло… и за день наколдовался по самое не хочу, ноги еле держат… - Evanesco!
Боль огненными иглами прошила Гарри насквозь, в каждой клетке, в каждой частичке; перед глазами затанцевали языки пламени, закружились вихрем, сливаясь в один большой костёр, на котором сгорал Гарри, словно жертва Инквизиции; огонь всё кружил, кружил, отдалялся, темнел, исчезал, и в конце концов Гарри обнаружил над собой встревоженные тёмные глаза и бледное лицо, обрамленное поглощающими свет прядями.
- Поттер, что с тобой?
- Устал, - пробормотал Гарри, чувствуя, как боль быстро уходит – должно быть, Снейп ухитрился влить в него, пока он был в отключке, какое-нибудь зелье для нервных подростков, падающих в обмороки. – Переутомился. Переучился. Всё в порядке.
- Поттер, если врёшь, потрудись делать это немного искусней, - раздражённо сказал Снейп, и Гарри вздрогнул, вспомнив, при каких обстоятельствах его декан в последний раз переходил на «ты».
- Видите, сэр? – Гарри поднял показавшуюся неимоверно тяжёлой правую руку. – Я не должен лгать. Я и не лгу.
- Почему ты не сказал в прошлом году, откуда эти шрамы? – в голосе Снейпа звучала горечь.
- А смысл? – устало спросил Гарри, прикрывая глаза – свет резал их. – Подумаешь, Режущее перо, запрещённое в школе… если уж Вы ухитрились благополучно забыть о том, что одноклассники меня насиловали и пытали, к чему обеременять Вас какими-то шрамами?
Гарри до сих пор поражало и немного даже ранило искреннее удивление Снейпа в тот момент. «Вы с ума сошли, Поттер? Кто Вас насиловал? Кто Вас пытал?»
- Одноклассники насиловали? – в замешательстве переспросил Снейп. «Ха, ты думал, что ли, что можешь запатентовать эту идею – трахнуть Поттера против его воли?» – Пытали? Кто?
- Снова-здорово, - Гарри вздохнул. – Профессор, я Вам всё это уже говорил в прошлом году. Честно говоря, мне лень повторять.
- Но я бы запомнил… - растерянно сказал Снейп, морща лоб. – Чёрт побери, Поттер, за кого ты меня держишь, если думаешь, что я могу оставить просто так изнасилование и пытки?!
- Слизерину не нужны скандалы, - процитировал Гарри кого-то из тех слизеринцев, что были на седьмом курсе, когда он сам – на первом. – Вы знали об этом на моём третьем курсе, но благополучно забыли на пятом… и сейчас тоже забыли… может, Вам записывать? А то я задолбался Вам рассказывать.
- Поттер, не дерзи! – рявкнул Снейп.
- Не буду, сэр, - Гарри судорожно сглотнул; прикосновение руки Снейпа, аккуратно поддерживавшей затылок Гарри, рождало не самые приятные ассоциации. – Я знаю, чем это чревато, сэр.
Снейп резко, словно Гарри оскорбил его в лучших чувствах, поднялся с пола и отошёл куда-то в сторону; Гарри, воспользовавшись моментом, поднялся на дрожащие, как желе, ноги, и поковылял к выходу, держась по стеночке – здравый смысл подсказывал, что безопаснее и комфортнее быть вдали от Снейпа; всё равно где, но подальше.
- Поттер, Вы куда?
- Мне надо, - пробормотал Гарри. – У меня эссе по Трансфигурации не начато, и три параграфа по ЗОТС не прочитаны…
- Плюньте Вы на эти параграфы, - щедро сказал Снейп, и Гарри, утеряв от изумления равновесие, стукнулся лбом о стену. – Хм, это не означает, что Вы должны выбивать из себя последние мозги!.. Вот, выпейте.
Гарри принял стакан с зельем и выпил медленно, определяя, из чего оно было сварено. «Общеукрепляющее, обезболивающее – очень сильные, сильнее моего самопала… бодрящее и успокаивающее… со снотворным эффектом, который подействует через двадцать минут… мать твою, а Трансфигурация?! МакГонагалл меня расчленит…»
- Объясните мне, пожалуйста, Поттер, - Снейп забрал пустой стакан и поставил рядом со злосчастной ёмкостью из-под испорченных флобберчервей, - что Вы имеете в виду? Что за… изнасилования? Что за пытки?
Гарри покачал головой. Может быть, Снейп неудачно упал с лестницы и теперь страдает провалами в памяти? Слишком уж искренне говорит для издевательств…
- Сэр, я действительно рассказывал Вам в прошлом году. Вы были искренне возмущены и несколько подавлены этой информацией, насколько я помню. Потом я ушёл. Что сделали Вы, не знаю, но уже на следующем занятии окклюменцией Вы не упомянули об этом ни словом. Спокойной ночи, сэр.
- Постойте, Поттер!..
Гарри хлопнул дверью и сжал янтарного феникса.
А эссе можно написать с утра, если плюнуть на завтрак… а если времени не хватит, то и на обед плюнуть, невелика потеря.

 Отправлено: 15.09.08 22:07. Заголовок: Глава 7. Но нет спа..

Глава 7.

Но нет спасения тому, кого любят без взаимности,
ибо над чужой страстью ты уже не властен и,
когда хотят тебя самого, твоя воля становится бессильной.
Стефан Цвейг, «Нетерпение сердца».

Зима, казалось, началась уже в конце сентября, не дожидаясь, пока календарь отобразит какую-нибудь более подходящую дату; дождь, ветер и мокрый снег – вот что ждало всякого, решившегося не в добрый час высунуть нос из замка. Гарри предпочитал не выходить за пределы Хогвартса кроме как на Гербологию и Уход – холод был непереносим для огня, текшего по жилам Гарри, и последний с тоской думал о декабре и январе. Хотя после порции обезболивающего всегда становилось почти всё равно; уходила боль, уходили всяческого рода нравственные терзания, становилось уютно и спокойно, можно было сосредоточиться на бесконечных эссе, переводах и дополнительной литературе – и не думать, не думать о том, как равнодушно проходит мимо Блейз, как подозрительно молчание близнецов… наконец, о том, каким нервным и измученным выглядит Снейп. Один глоток – и Гарри не вспоминал больше о том, что умирает, о том, что каждый взмах палочки подталкивает его к смерти, о том, что время уходит – уходит безвозвратно; как оно, впрочем, делало и тогда, когда ценить его не было особых причин.
Это называлось зависимость. Гарри – гордость Слагхорна, признанный наследник материнского таланта в Зельеварении – знал об этом побочном эффекте; но обойтись без обезболивающего было никак нельзя, потому что не дело падать в обморок от боли на каждом уроке, а рассказать всем о своей беде никак невозможно. К тому же разве это плохо, если хоть что-то может принести успокоение и невозмутимость, заглушить тревогу и страх за Сириуса и близнецов? «Это ведь никому не мешает, - говорил Гарри сам себе, делая очередной глоток, – я ведь сразу перестану его пить, когда вылечусь… я ведь вылечусь, руны говорят, что вылечусь…» «Лучше бы ты продолжал курить», - вздыхал внутренний голосок, всегда тревожный и здравомыслящий; порой Гарри задавался вопросом, не Перси ли Уизли подражает этот намёк на раздвоение личности. «Я бы курил, - отвечал Гарри, шелестя страницами книг, - но где здесь сигареты взять? Только трансфигурировать, а значит, в любом случае придётся пить обезболивающее…»
Заказывать недостающие ингредиенты всё же приходилось по почте, и Гарри надеялся только, что «Пророк» об этом не пронюхает и не сделает правильных выводов; отсутствие Риты Скитер в рядах внештатных корреспондентов «ЕП» делало эти надежды вполне обоснованными, потому что больше никто не рискнул бы писать об «Избранном» что-нибудь нехорошее. Герой на белом пони требовался всем; особенно сейчас, когда не проходило недели, чтобы над каким-нибудь незадачливым домом не повисла Чёрная Метка; и на эту роль даже претендентов никаких не было, кроме Гарри. «Что бы они сказали, - думал Гарри, брезгливо отшвыривая утренний «Пророк» с хроникой происшествий и очередной порцией намёкой на то, что неплохо бы мистеру Поттеру пойти и всех спасти, раз уж он Избранный, - если бы узнали, что их «Избранный» умирает? Плюс к тому, он почти что наркоман, и вообще жалок до невозможности».
Но уже об этом не знал никто. Напротив, Гарри ловил на себе восхищённые взгляды девочек, сбивавшихся при его появлении в стайки, слышал шепотки за спиной:
- Какой красивы-ый…
- Как жалко, если он правда любит мальчиков…
- Неправда, Скитер всё врала! У меня папа в Министерстве, он сказал, это всё бред…
- А твой папа проверял?
Смех.
- Ой, я так хочу в его Армию…
- Туда таких, как ты, не берут.
- А каких туда берут?
- Говорят, там надо сразиться с каким-то чудищем, чтобы тебя приняли.
- По-моему, с троллем.
- Нет, кажется, с акромантулом.
- А потом ещё присягу принести!
- Какую присягу?
- Ну, что будешь во всём слушаться Гарри Поттера, будешь воевать за него…
- Воевать я не хочу, а вот слушаться… хм…
- А всё-таки он жутко классный! Такого можно и слушаться, остальные ещё завидовать будут…
- А может, всё-таки можно без акромантула?..
- А знаешь, говорят, у него специально двенадцать человек в Армии, и никого туда больше не возьмут, чтобы число не менялось…
- А зачем двенадцать?
- Ты что! Это же дюжина! С Сама-Знаешь-Кем можно бороться только таким отрядом, потому что это сведёт на нет всю тёмную магию, которую Сама-Знаешь-Кто может применить…
- Ой, но ведь сам Гарри – тринадцатый!
Многозначительное хмыканье.
- Гарри Поттер – это ведь совсем другое дело, дурочка!
- Да?
- Он же Избранный, подумай сама! Он здесь не считается!
Уши вяли.
И в самом деле, члены Эй-Пи гордо носили свои значки; те, кто были старостами, прикалывали их над значками с буквами «С», остальные таскали их просто на как можно более видных местах и беспрестанно теребили, невольно обращая внимание собеседника на светящуюся зелень – Гарри порой так и подмывало поинтересоваться, снимают ли они эту бутафорию хоть на ночь или прикалывают их на пижамы. Сам Гарри прикрепил свой командирский значок к плюшевой мышке и на том успокоился; члены Эй-Пи несколько раз робко интересовались, почему он не приколет значок на мантию – одного грозного взгляда хватило, чтобы все вопросы отпали. Кстати говоря, Эй-Пи искренне радовалась кошмарной погоде, потому что можно было с полным правом носить чёрные шарфы с зелёными кисточками.
Ну хоть кому-то было хорошо; Гарри радовался за свою маленькую Армию, цветущую и счастливую. Его собственные дни сливались в мутную круговерть, неясную и тревожную; он тонул в трясине отчаяния, отупения, лихорадочной спешки, свинцовой усталости. И не было никого рядом, чтобы подать руку и вытянуть на свет; но Гарри не огорчался этому, потому что и в трясине было вполне терпимо – тем более терпимо, что его маски были безупречны, и оценки не снижались, Эй-Пи с каждой неделей становилась всё уверенней и боеспособней, снитч послушно ловился на тренировках, не изнуряя Гарри долгой погоней (возможно, сердобольный крылатый мячик полагал, что смеяться над убогими грешно). Чем благополучней всё становилось снаружи, тем больше прогнивало изнутри. Впрочем, самого Гарри это не беспокоило, потому что к самому себе он привык относиться философски ещё с дней незабвенного детства в компании кулаков дяди Вернона, а окружающие и подавно ничего не замечали.

* * *

Середина октября привычно ознаменовалась первым в году походом в Хогсмид; Гарри планировал провести день, как обычно, за учёбой, но… Поттер полагает, а злорадно хихикающий парень наверху, распределяющий радости и горести бытия человеческого, усиленно располагает.
На завтрак Гарри в этот день не пошёл, предпочтя потратить это время на варку подошедшего к концу зелья от тошноты; последнюю неделю он вообще ел урывками – не хотелось совершенно, зато много и часто пил воду. Но по дороге на Астрономическую башню, к которой Гарри привык уже, как к родной, состоялась встреча, коей Гарри успешно избегал вот уже почти месяц.
- Гарри, доброе утро! Мне кажется, или Вы от меня прячетесь, а? – жизнерадостно осведомился Слагхорн.
- Что Вы, профессор, - Гарри растянул губы в улыбке. – Дела, дела… я всегда занят, только и всего. Учёба, квиддич, моя армия…
- Ну, сегодня выходной, - логично указал Слагхорн. – И в честь первого похода в Хогсмид в этом году я устраиваю небольшую вечеринку… все свои, конечно же, приватный, тихий праздник. Вы так долго избегали ужинов у меня, Гарри, но уж сегодня не обидьте старика?..
Гарри пребывал в затруднении. Подходящей причины, чтобы отвертеться, не придумывалось; тратить время на ерунду не хотелось ужасно, но ошмётки такта не позволяли сказать об этом прямо.
- Доброе утро, профессор, - ловкая рука обняла Гарри за талию. – Я слышал, Вы говорили о сегодняшней встрече в Ваших апартаментах?
- Именно так, дорогой Блейз, именно так! – расцвёл Слагхорн, решив, очевидно, что к нему прибыло подкрепление. – Я буквально настаиваю на том, чтобы и Вы, и Гарри пришли ко мне сегодня! Ожидаются изумительные корзиночки с кремом, - Слагхорн хитро подмигнул обоим сразу, оставляя Гарри в замешательстве; ни за собой, ни за Блейзом он не знал пагубной страсти именно к корзиночкам с кремом.
Блейз сокрушённо покачал головой; тонкий и пряный запах одеколона, смешанный со слабым травяным ароматом шампуня донёсся до Гарри от тщательно уложенных тёмных с бордовым отливом прядей, щекотавших ему ухо.
- Увы, как раз сегодня у Армии Поттера намечено внеочередное занятие, - с приличествующей случаю скорбью объяснил Блейз. Гарри лишь огромным усилием воли сохранил на лице бесстрастную мину, поскольку впервые слышал об этом занятии. – Гарри считает, что мы не должны расслабляться и в выходные…
- Вы слишком строги к своей Армии, Гарри, - добродушно заметил Слагхорн. – Уверен, они превосходные бойцы, и сегодняшнее занятие можно отменить…
- Простите, профессор, но я очень долго его готовил, - качнул головой Гарри. – К тому же все члены Армии поменяли свои планы ради этого занятия…
- Но мисс Грейнджер я приглашал вчера, и она ни словом не упомянула об этом занятии, - припомнил Слагхорн, сощурившись.
- Должно быть, забыла, - развёл руками Гарри. – Блейз, ты не предупредишь Гермиону ещё раз, как только увидишь?
- Разумеется, Гарри, - бесстрастно склонил голову Блейз. – Как видите, профессор, сегодня, увы, ни я, ни Гарри не сможем прийти.
- Что поделаешь, - Слагхорн выглядел раздосадованным. – Я надеюсь, Вы не будете часто проводить такие занятия?
- Достаточно редко, - профессор, - заверил Гарри. – Благодарю за приглашение, но в преддверии войны мы не должны пренебрегать подготовкой к бою…
Распрощавшись, Слагхорн ушёл; Блейз выпустил Гарри, едва профессор Зельеварения скрылся за поворотом, и отступил на шаг.
- Мне подумалось, что ты не горишь желанием убивать весь вечер на воркотню Слагхорна о его многочисленных знакомствах со знаменитостями, - Блейз небрежно дёрнул плечом.
- Спасибо, - сказал Гарри, не зная, что ещё можно произнести; он смотрел на Блейза, жадно, нетерпеливо, он впитывал взглядом пушистые ресницы, непроницаемые глаза цвета чёрного кофе, прямой нос, изящные губы, высокие скулы, смуглую кожу, упрямый подбородок… - Тебе правильно подумалось…
Блейз, против ожиданий, не уходил, а точно так же рассматривал Гарри в ответ. Словно тоже тосковал всё это время и хотел подойти и рассмотреть вот так вот, но не решался.
- У тебя мешки под глазами, - заметил он.
- Правда? – рассеянно спросил Гарри. «Если я его поцелую – он меня пошлёт или нет?»
- Если не веришь, посмотри в зеркало, - посоветовал Блейз, протянул руку и дотронулся кончиками пальцев до лба Гарри. – У тебя лоб холодный и влажный… ты заболел?
- Он то горячий, то холодный, - тупо сказал Гарри, молясь про себя только о том, чтобы Блейз не убирал руку; и, кажется, у бога был сегодня день удовлетворения жалоб населения, потому что Блейз не спешил разрывать касание. – За ним не уследишь.
Блейз негромко рассмеялся.
- И глаза в красных прожилках… всё учишь ночи напролёт?
Гарри молчал, как идиот, борясь с желанием взять руку Блейза в свои и расцеловать каждый дюйм.
- Эй, земля вызывает Гарри! – Блейз прекратил касаться Гарри и пощёлкал пальцами перед его носом. – Ты спишь стоя, что ли?
- Ты на меня больше не сердишься? – вырвалось у Гарри.
У Блейза сделалось какое-то растерянное, беззащитное лицо.
- А я на тебя сердился?
- А разве нет?
- Я думал, тебе лучше отдохнуть от меня…
- А я думал, что я без тебя подыхаю, - с горечью сказал Гарри. – Если ты этого хотел, тогда и правда лучше без тебя, а если чего-то другого… Но я до сих пор не знаю, что тебе ответить.
Последнюю фразу Блейз явно пропустил мимо ушей, потому что первая заставила его просиять, как никогда раньше; он весь словно искрился своей радостью, светился ею, излучал её. Гарри чувствовал её даже сквозь щит эмпата, который держал постоянно.
- Правда? Ты правда скучал по мне?..
- Для надменного и победоносного отпрыска древнего аристократического рода ты ведёшь себя слишком неуверенно, - критично заметил Гарри и рассмеялся при виде возмущения на лице Блейза.
- Пойдём сегодня в Хогсмид? – предложил Блейз, внезапно прекратив возмущаться.
- Там холодно, - Гарри зябко обхватил себя руками; на первом этаже, где они стояли, обреталось несколько бодрых сквозняков, которых Гарри чем-то очень привлекал, и они так и норовили окутать его холодом.
- А мы в «Трёх мётлах» посидим. И в «Сладкое королевство» зайдём. Ты же любишь шоколадные лягушки?
- Это подкуп? – хмыкнул Гарри.
- Самый настоящий, - глаза Блейза смеялись.
- Ну тогда я согласен. Только давай сначала зайдём в совятню.
- Зачем?
- Надо же предупредить Гермиону, чтобы она сегодня не ходила к Слагхорну. И если ещё кто-то из Эй-Пи приглашён – пусть скажет, чтобы тоже не ходили.
- А-а…
Гарри наскоро нацарапал записку на обрывке пергамента и перевязал – за неимением чего-нибудь другого, не шнурок же от кроссовок брать – ленточкой цветов Эй-Пи; выпустил Хедвиг под сдержанное хихиканье Блейза.
- Кстати, ты-то почему поддержал всю эту ерунду с символикой? – Гарри опёрся спиной о стену совятни; навязчиво пахло птичьим помётом, под ногами шуршали перья, но зато не было никого постороннего.
- Мне понравилась идея, - Блейз упёрся ладонями в стену по обе стороны от лица Гарри. – Симпатичные значки, и даже шарф не колючий…
- А меня идея ужаснула, - пожаловался Гарри. – Теперь все экзальтированные девицы Хогвартса мечтают попасть в Эй-Пи…
- Ну, пока они не решаются подъехать с этим к тебе или к кому-нибудь из Армии, это не страшно, – Блейз улыбнулся, наклоняясь к самому лицу Гарри; их лбы соприкасались, а дыхание смешивалось. – Ты не передумал идти со мной в Хогсмид?
- С тобой – нет, - Гарри слегка подался вперёд и накрыл губы Блейза своими.
Простое касание двух маленьких участков тел, осторожное, почти целомудренное – отчего при этом так кружится голова, так подгибаются колени, так трудно дышать – можно только вдыхать и вдыхать, безудержно, безостановочно этот пряный, непонятный запах? Отчего шальная, пьяная, торжествующая улыбка появляется на заалевших губах Блейза, и она оказывается отражением улыбки самого Гарри, такой улыбки, словно в мире больше нет смерти, да никогда и не было, её только придумали, чтобы пугать маленьких детей? Отчего так трудно прекратить обнимать тонкое тело, чувствуя его жар сквозь слои одежды, отчего так хочется и плакать, и смеяться, и целовать – снова и снова, пока мир не рухнет, да и после того, потому что уж что-что, а совятня уцелеет, ведь здесь они двое, и воздух вокруг них звенит от сумасшедшего коктейля эмоций, и тот, кому будет поручено вызвать обоих на Страшный Суд, смущённо прикроет дверь и велит никому не беспокоить их, целующихся у стены, испачканной птичьим помётом?..
- Я так тебя люблю, - шепнул Блейз в приоткрытые губы тяжело дышащего Гарри и оттолкнулся ладонями от стены. – Так мы идём в Хогсмид?
- Здесь мне нравится больше, - откровенно признался Гарри, стряхивая с рукава совиное перо. – Но раз ты хочешь, то пойдём.
- Всегда бы ты был таким послушным, - с ехидцей заметил Блейз, поправляя мантию.
- Тогда тебе же первому станет скучно, - фыркнул Гарри.
Оспорить это Блейз не мог.

* * *

Услужливый ветер швырял Гарри в лицо хлопья снега и капли дождя, решив, очевидно, что это как раз то, чего Гарри всю жизнь и не хватало; шарф цветов Эй-Пи закрывал шею, но вот щёки и уши Гарри уже не чувствовал.
- Где тут твои лягушки? – деловито осведомился Блейз, втолкнув Гарри в «Сладкое королевство».
- Не знаю… я их здесь в последний раз знаешь как давно покупал?
- Столько и не живут, ага, - понимающе кивнул Блейз. – Хочешь шоколадных шаров? У них внутри земляничное мороженое…
- Хочу, - не стал отрицать Гарри. Если мысль о хогвартской неизменной овсянке на завтрак заставляла его кривиться, то земляничное мороженое в шоколадном шаре всё ещё было способно вселить энтузиазм.
Пока Гарри размышлял о поистине волшебных преимуществах мороженого перед овсянкой, Блейз успел купить шоколадный шар и торжественно вручить своему… тем-более-непонятно-кому.
- Я мог бы и сам за него заплатить, - опешил Гарри.
- Мы, надменные и победоносные отпрыски древних аристократических родов, этого не допускаем, - Блейз ухмыльнулся.
- А не боишься, что я сяду тебе на шею? – Гарри вгрызся в толстый слой шоколада.
- Ты? – Блейз закатился в приступе смеха. – Скорее уж Дамблдор мне на шею сядет…
Гарри не стал отрицать.
- Пойдём в «Три Метлы»? – выразительно намекнул Гарри после того, как Блейз набрал целую охапку сладостей, не давая Гарри купить самому ни крошки. – Я плачу за сливочное пиво.
- Ладно, - снисходительно согласился Блейз. – За пиво, так и быть, плати.
Порой Блейз бывал совершенно невыносим, но сегодня это казалось Гарри очень милым.

Переулки Хогсмида были полны студентов Хогвартса, замёрзших, с покрасневшими носами и кислыми выражениями лиц; многие предпочли бы остаться в такой мерзкий день в замке, но первый поход в Хогсмид – это же святое… Гарри и Блейз петляли между домами, обходя самые большие лужи; Блейз берёг щегольские кожаные ботинки, Гарри руководствовался здравым смыслом, подсказывавшим ему, что если его старые кроссовки развалятся, намокнув, то он останется без последней нормальной обуви.
- Ты ничего не понимаешь, Линн! – раздался резкий девичий голос поблизости, и Гарри узнал Кэти Белл, ловца гриффиндрской команды.
Незнакомая Гарри девушка, обозначенная как Линн, пыталась отобрать у Кэти какой-то пакет, но терпела явную неудачу; пакет упал на землю, и Кэти Белл подбросило в воздух – словно она собралась полетать без метлы. Она кричала, истошно, пронзительно, словно ей было больно, и Линн тоже закричала – надо думать, за компанию.
Опущенная на землю Кэти не перестала кричать, но больше не пыталась взмыть в воздух..
- Беги за помощью, в замок! – велел Гарри, тряхнув за плечи Линн, дрожащую и раз за разом повторяющую, что Кэти вышла с этим пакетом из туалета в «Трёх Мётлах», и была такая странная, наверно, под Империусом, и отказывалась отдать пакет, и говорила, что его надо отдать кому-то в Хогвартсе и, наверно, сейчас умрёт..
- Х-хорошо…
- Perspicio hostilitas! – Блейз взмахнул палочкой над зеленоватым ожерельем, выпавшим из разорванного с одного боку пакета. – Ого, а эта вещичка проклята! И серьёзно проклята…
- И кому же она должна была это отдать? – задумчиво протянул Гарри, опускаясь на колени рядом с Кэти и нащупывая её пульс.
- Кому-то, кого очень хотят убить, - Блейз пожал плечами. – Может, тебе?
- И какой идиот подумал бы, что я возьму что-нибудь из её рук просто так? Все знают, что она меня терпеть не может, потому что раз за разом мне проигрывает… логичней было бы использовать, например, кого-нибудь из Эй-Пи…
- Тогда кого ещё хотят убить? Кто не заподозрил бы от неё подвоха?
- Интересный вопрос… - Гарри смотрел на бледную зелень опалового ожерелья в грязи и снегу, и кусочки мозаики складывались в уме.
Гарри точно знал, кого ещё хотят убить в этом году – Дамблдора, чьё убийство Гарри фактически сам же и заказал Малфою. Но эта дурацкая попытка всучить проклятое ожерелье руками другой ученицы… ведь Филч всё равно всех проверяет на входе и выходе на предмет тёмной магии специальным датчиком. Нашли бы. И Дамблдор просто так схватился бы за него? Кто здесь, интересно, имбецил – Малфой, Дамблдор или сам Гарри?
- Эй, у тебя есть какие-то идеи? – поинтересовался чуткий Блейз.
- Что здесь происходит? – Хагрид, профессор МакГонагалл и профессор Спраут подоспели на место происшествия.
- Потом, - одними губами шепнул Гарри и принялся отвечать на заданный профессорами вопрос.

- Ну так и что у тебя были за идеи? – напомнил Блейз, стоило им обоим оказаться в одиночестве на продуваемой всеми ветрами Астрономической башне.
- Мне пришло в голову, что хотели убить Дамблдора, - отозвался Гарри, понемногу высыпая в котёл толчёные лепестки медуницы и размешивая готовящееся зелье по часовой стрелке.
- Вот как? А почему именно его?
- А что? Великий волшебник, воплощение Света… отчего бы Вольдеморту и не решить от него избавиться?
- Не паясничай, - попросил Блейз, закутывая шарфом пол-лица. – Чёрт, как здесь холодно… Ты же не наивный гриффиндорец, чтобы до сих пор думать, что наш дорогой директор добр и мил хотя бы чуточку больше, чем соплохвост в брачный период.
- Тем более Вольдеморту надо его убить, - выдвинул Гарри контрверсию. – Чтобы он, такой хитрый и коварный, не путался под ногами.
Блейз прыснул.
- Тебя бы в цирке показывать, вместо клоуна… давай, говори правду.
- Ещё Веритасерума подлей, - буркнул Гарри, кидая в котёл мелко нарезанные корни дягиля.
- Зачем? – хитро прищурился Блейз. – Ты разве так не расскажешь?
- Только за плату, - твёрдо заявил Гарри, долил в зелье жабьей крови, размешал и накрыл крышкой, оставляя кипеть на медленном огне полчаса.
- И что за плата? Могу предложить сахарное перо или медовую поющую ириску… - демонстративно задумался Блейз.
- Не-ет, - помотал Гарри головой. – Лучше согрей меня как-нибудь, а то я совсем загнусь тут на ветру.
- И как же тебя согреть? – невинно поинтересовался Блейз.
- На твоё усмотрение, - Гарри натянул на ладони рукава свитера, надетого под мантию.
- Интересная задача, - Блейз задумчиво расстегнул верхнюю пуговицу мантии Гарри.
- Ты думаешь, если меня раздеть, мне станет теплее? – лукаво вопросил тот.
- Это смотря как тебя раздевать, - ладони Блейза скользнули под свитер и рубашку Гарри – такие горячие, нежные, осторожные…
- Кажется, ты прав, - Гарри закусил губу, когда большие пальцы Блейза добрались под рубашкой до сосков и погладили. – Мне уже не так холодно…
- Это заметно, - шепнул Блейз. – Ты краснеешь…
- Не могу я до сих пор краснеть, - неубедительно возразил Гарри, чувствуя, как горят щёки. – Не девственник же, в конце концов…
- А какая разница? – Блейз поцеловал Гарри за ухом, проводя ногтями по позвоночнику; Гарри выгнулся, прижимаясь к любовнику и отчаянно жалея, что оба всё же одеты.
- Никакой, - выдохнул Гарри, запуская руки в волосы Блейза.
- Вот и я о том же…
Руки Блейза блуждали под одеждой Гарри, гладя, слегка царапая, лаская; Гарри пытался возвращать ласки, но минуты через три окончательно сдался на милость этих удивительных рук, заставлявших его растекаться киселём по жёсткому полу Астрономической башни, вскрикивать, беспомощно вцепляясь в плечи Блейза, запрокидывать голову, подставляя шею поцелуям.
Вжикнула молния на джинсах Гарри; мягкие влажные губы пропутешествовали вниз по его животу, отмечая свой путь всё новыми и новыми поцелуями, и горячий рот накрыл твёрдый член; гибкий язык кружил вокруг головки, танцевал по длинной выпуклой вене, вырывая из Гарри стоны и судорожные вздохи, как мелодию из фортепьяно.
Волны опаляющего кайфа накатывали на Гарри с каждым движением губ и языка Блейза; не давали ни о чём думать, оставляя только почти животное желание двигаться – быстро и жёстко, трахать эту горячую глубину в выбранном ритме; но Блейз прижимал бёдра Гарри к полу и продолжал свою сладкую, томительную, чудесную, восхитительную пытку.
Очередная волна захлестнула Гарри с головой, и он рад был утонуть в ней.
- Ну как, согрелся? – Блейз поцеловал Гарри в губы; горьковато-солёный привкус на припухших губах принадлежал самому Гарри, и это – хотя, если вдуматься, в этом не было ничего удивительного или неожиданного – зачаровывало.
- Более чем, - признал Гарри. – А тебе не холодно?
- Я как бы уже тоже, - туманно отозвался Блейз; но Гарри понял и залился краской до ушей.
- Никакие девственники так не краснеют, - поддел его Блейз. – Так только ты умеешь.
- Видишь, какая двойная выгода? – сонно спросил Гарри. – Я и не девственник, и краснею…
- Странные у тебя понятия о выгоде, - Блейз бережно застегнул мантию Гарри и обнял его. – Кстати, так что там с Дамблдором?
- Дамблдор? – Гарри зевнул, устраивая голову поудобнее на груди Блейза; значок Эй-Пи холодил щёку. – А, это я залез Вольдеморту в голову и подговорил поручить Драко Малфою убить Дамблдора… вот Малфой и старается, мечется, паникует… я посплю, ты не против?.. Только разбуди меня минут через двадцать, зелье…
Остолбеневший Блейз был, судя по всему, не против, и Гарри удовлетворённо прикрыл глаза. Уже засыпая, он слышал, как Блейз тихо смеётся, и чувствовал, как слизеринец любовно перебирает его растрёпанные волосы.
- Мой, - шепнул Блейз. – Мой Гарри… только мой.

* * *

- Поттер, задержитесь.
Гарри после очередной изматывающей ЗОТС мечтал о паре глотков общеукрепляющего и обезболивающего, а вовсе не о внеплановой беседе со Снейпом; но Снейпу это было, разумеется, неведомо.
- Занеси на Прорицания, ладно? – Гарри протянул Блейзу свою сумку. – Мне думается, это будет долгий разговор…
Блейз спокойно кивнул; только тот, кто хорошо его знал, разглядел бы тревогу в тёмных глазах. Гарри ободряюще улыбнулся и повернулся к Снейпу.
Слизеринскому декану тоже не приходилось сладко в эти дни; Гарри безучастно рассматривал круги под его глазами, безжизненно опущенные уголки губ, прежде брезгливо поджатых, глубокую морщину на лбу – такую, какая, по утверждению Блейза, была у самого Гарри первого сентября.
Сейчас этой морщины не было, потому что всякий раз, как Гарри отхлёбывал обезболивающего, спокойствие окутывало его, нахмуренные брови расслаблялись, морщинки раздумий разглаживались, и о будущем Гарри размышлял не со страхом и тревогой, а с вялым интересом.
У Снейпа такого действенного способа, по-видимому, не было; положа руку на сердце, Гарри никому не пожелал бы этого.
- Поттер… расскажите мне о том, о чём рассказывали в прошлом году. Расскажите мне о том, что я забыл.
Гарри широко распахнул глаза и взметнул брови чуть ли не до середины лба.
- Сэр?.. Вам что, нравится слушать о пытках и изнасилованиях?!..
- Нет, Поттер!.. – рявкнул Снейп; Гарри отступил на шаг, намеренный больше не извиняться под каким видом, а просто сразу уносить ноги, пока цел. Это движение не осталось незамеченным, и лицо Снейпа исказилось… болью? Яростью?
Зельевар тяжело опустился за учительский стол. Гарри, подумав немного, присел за первую парту и сложил руки, приготовившись слушать.
- Послушайте, Поттер… - голос Снейпа был непривычно тихим. – Что бы Вы обо мне ни думали, я не мог бы забыть о том, что моего ученика пытали и насиловали. Я… могу быть неприятным человеком. Собственно, я такой и есть. Со мной невозможно общаться, я эгоистичен и подчас груб, но… я ведь не чудовище, Поттер.
Гарри молчал; боль, вызванная практикой невербальных заклинаний на уроке, жгла, расеивала внимание, но Гарри был к ней уже достаточно привычен, чтобы не утерять ни капли преподносимой информации.
- Я… я не знаю, что случилось с моей памятью. У меня есть подозрения, но я не могу ни подтвердить их, ни опровергнуть. Расскажите мне, Поттер. Я должен знать об этом.
- А зачем вам? – поинтересовался Гарри. – Допустим, я расскажу. Вы будете наказывать виновников того, что случилось год, два или три назад? Что Вы предпримете? Если с Вашей памятью случилось что-то серьёзное, то нужен не рассказ со стороны, а квалифицированное ментальное лечение… Вы ведь легилиментор и окклюментор, можете вылечиться сами…
- Не могу, Поттер! – Снейп досадливо тряхнул волосами, даже более сальными сегодня, чем обычно. – Я пробовал, но все наши с Вами разговоры, где мы могли бы дойти до такой темы, я помню смутно… нет намёков, но нет и чёткости, понимаете? Все остальные воспоминания я могу просматривать чётко, словно применил к самому себе Легиллименс… но эти…
Снейп безнадёжно замолчал.
- Вы уверены, что мой рассказ Вам поможет? – с сомнением спросил Гарри.
- Не уверен, Поттер. Но… может быть, после этого я сумею помочь Вам?
На взгляд Гарри, это была поистине новаторская мысль. Пока он её обдумывал, Снейп продолжил.
- Вы не едите почти ничего в Большом зале, но много пьёте. Вам постоянно холодно – на вас и сейчас два свитера, не так ли? Вы никогда не были таким бледным, как в этом году и таким болезненным… эти симптомы напоминают мне…
Снейп замолчал, подозрительно разглядывая Гарри – видимо, догадка с каждой секундой всё крепла; Гарри мог бы и без Легилименции или других ментальных искусств подтвердить, что все эти симптомы вызваны зависимостью от обезболивающего зелья, и мог бы добавить, что холодно ему не всё время – иногда вдруг накатывает жар, такой, что приходится за задёрнутым пологом сдирать с себя одежду и обтирать пылающее, бьющее жаром тело мокрым платком. Мог бы добавить, что выходные, когда не приходится колдовать на уроках и не приходится пить обезболивающее, теряют к вечеру всю возможную прелесть, тускнеют, и в горле пересыхает – и никакая вода не может утолить эту жажду, только обезболивающее, его резковатый свежий вкус, его обволакивающая мягкость. Мог бы поведать в красках, как не спится ночью, если удержаться и не глотнуть из заветного флакона, как холодный пот пропитывает простыни, а тяжёлый сон на рассвете заполнен худшими воспоминаниями из возможных.
Но Снейпу было совершенно, абсолютно ни к чему знать об этом.
- Я устаю, профессор, только и всего. И очень не люблю холод… я ведь дракон по анимагической форме. То, о чём Вы просите рассказать… оно здесь ни при чём.
- Мне кажется, Вы чего-то недоговариваете, Поттер, - с сомнением протянул Снейп. Видно было, что от своих подозрений он не отказался, но отложил их до поры до времени. – Так или иначе… расскажите мне. Пожалуйста.
Гарри устало потёр виски и постарался собраться с мыслями.
- Может, Вы всё же запишете? – предложил он. – Потому что пересказывать ещё один раз я точно не стану.
Снейп скрипнул зубами, молча вытащил из ящика стола чистый кусок пергамента и выжидательно повертел в руках перо.
- На моём третьем курсе Драко Малфой и Блейз Забини изнасиловали меня, - скучливо сказал Гарри. – После этого Вы применили ко мне Легилименцию и воочию видели всё, что произошло. Потом Вы дали мне какое-то зелье с сонным эффектом и говорили о том, что Вам тоже кажется несправедливым, что ублюдки окажутся безнаказанными. Об этом Вы больше не упоминали.
Гарри сделал паузу и выразительно взглянул на пергамент, где Снейп, потрясённый услышанным, не оставил ещё даже кляксы.
- Я пишу, пишу, - Снейп заметил этот взгляд и торопливо накалякал что-то. – Дальше, Поттер.
- На четвёртом курсе ко мне неоднократно применяли Круциатус и многие другие пыточные заклятия, - Гарри демонстративно сдержал зевок. – Иногда в мою сторону летела и Авада, а один или два раза это был Империус, но каждый раз я как-то выворачивался. Разумеется, это был всё тот же Малфой. Вы самолично сказали мне в том году, что все заклинания, произнесённые в Хогвартсе, фиксируются в особом списке. Признаться, это укрепило меня во мнении, что Вам и всей остальной администрации плевать на то, что со мной происходит, так как что бы со мной ни творили, дело каждый раз заминали.
Гарри перевёл дыхание и спрятал зябнущие ладони в рукава. Перерыв между занятиями грозил вскоре закончиться, но недовольство Трелони не особо тревожило Гарри. Снейп с полминуты потратил на переваривание сведений и написал что-то на пергаменте.
- На пятом курсе Малфой убил Бэддока и едва не убил меня… от того случая остался вот этот шрам, - Гарри оттянул воротник свитера, демонстрируя беловатую полоску. – Судя по Вашему взгляду, Вы это помните. Однако и это происшествие, как и многие другие, не несло для Малфоя никаких последствий. Потом, во втором семестре, я рассказал Вам обо всём этом, в то занятие, когда Вас отшвырнуло к стене моим Протего. Я разозлился тогда и добавил несколько подробностей… в частности, я рассказал Вам, что Ваш крестник, как он сам мне поведал, очень любит накладывать Круциатус на людей, скованных Петрификусом. Дескать, это очень эстетично, когда они не дёргаются и не кричат, а молча плачут.
Гарри прикрыл глаза и добавил немного тише:
- Тогда Вы спросили, почему я на четвёртом курсе хотел покончить с собой. Я сказал, что Вам не должно быть никакой разницы, и что даже для меня её уже нет – и вышел. Вы крикнули: «Постойте, Поттер!», но я ушёл.
- В этом Вы проявляете завидное постоянство, Поттер.
- А Вы проявляете завидно постоянную забывчивость, сэр, - не удержался Гарри от того, чтобы не съязвить в ответ. – Потому что уже на следующее занятие окклюменцией Вы не упомянули об этом ни словом.
Снейп бросил перо, которое рассеянно вертел в пальцах, и потёр лоб.
- Я помню тот день, но смутно… и следующий тоже, всё как в тумане… я готов поклясться и в том, что никакого такого разговора не было, и в том, что Вы не лжёте…
- Сочувствую Вам, сэр, - Гарри встал. – Могу я теперь идти? Что бы ни случилось с Вашей памятью, я больше ничем не могу помочь.
- Идите, Поттер. Спасибо, что помогли. И не смотрите на меня так, словно я перекрасился в блондина – такие слова, как «спасибо», я действительно тоже знаю.
Гарри хмыкнул и аккуратно прикрыл за собой дверь кабинета ЗОТС.