Отправлено: 18.02.08 01:35. Заголовок: WK. Отказ. Сиквел Рационализации. Кен/Айя. PWP, Angst. R

Название: Отказ
Фендом: Weiss Kreuz
Автор: Dara
Вычитка: aki-no neko
Пейринг: Кен/Айя
Рейтинг: R
Жанр: PWP, Angst
Категория: Яой
Предупреждение: нет
Отказ от прав: С написания и выкладки данного произведения ничего не имеем.
Содержание: Отказ - бессознательное игнорирование событий во внешнем и внутреннем мире.
Ссылки на предыдущие части: [url=http://esergy.fastbb.ru/?1-0-40-00003170-000-0-0-1201636446] 2.Рационализация1.Сублимация [/url]

Ga1axy, с днем рождения!!!

 Отправлено: 18.02.08 01:36. Заголовок: Я все чаще просыпаюс..

Я все чаще просыпаюсь посреди ночи. То, что меня будит - не кошмар. Это постоянное, не отпускающее не на секунду ощущение затягивающегося ошейника. Кто-то медленно, садистски тянет ремень, так, что хрустят шейные позвонки - и сколько бы я не сопротивлялся, не пытался вырваться, всегда наступает момент, когда воздуха в легких не остается. И тогда я просыпаюсь.
Я все чаще не могу заснуть вообще. В комнате светло - лунные дорожки расчерчивают, оплетая, пространство тонкими нитями, подобными датчикам движения. В комнате душно… Потому что каждый раз, когда он входит сюда, первым делом плотно притворяет окно, уничтожая даже иллюзию свободы. Я уже перестал сопротивляться этому.
Мой нюх притупился. По крайней мере, его запаха я больше не чувствую. Впрочем, не оттого ли, что он впитался, растекся по моей коже, становясь частью моего?
Простыни горячие и мокрые. Сбились в кокон, оплетающий тело, не позволяющий шевелиться.
Пробуждение… Так привычно – руки на горле, в бессознательном жесте оттягивающие удавку. Мучительная попытка вдохнуть полной грудью. Глотаю горячий, влажный воздух, как воду, захлебываясь.
Рывком поднимаюсь с разворошенной постели. Стараясь не задевать натянутые поперек комнаты лунные лучи, приближаюсь к окну и осторожно приоткрываю створку. Отчего бы мне так таиться?!
Идет дождь. Капли разбиваются о подоконник, ночь насквозь прошита длинными серебряными нитями воды.
Запах мокрого асфальта пьянит, задевает что-то спрятанное в пыльном темном углу души, покалывает кожу зарождающимся необъяснимым возбуждением. Ветер хлещет влажное разгоряченное тело, слизывая с кожи дорожки пота. Мне нравится холод, который он приносит.
Что-то забытое…
Прислоняюсь горячим лбом к пластику подоконника, стою так, пока тело не покрывается гусиной кожей и не начинается привычная нетерпеливая лихорадка. Кровь знакомо отзывается, стремительно несется по венам, подгоняя замедленный, успокоенный стук сердца.
Тревожно… Сладко… Хорошо…
Я зову ее.
Но она не откликается. Упрямая гордячка!
Она больше не принимает меня. Забилась в самом темном, сыром углу и молча, упорно грызет зубами веревку. Только раз – ехидно, презрительно: «И что ты получил взамен?» Ее не устроил ответ – «его».
Совершенная аметистовая прохлада, которой я жаждал, оказалась фиолетовым, обкатанным морем стеклышком. Обманное сокровище…
Отчего ж оно так дорого?
Торопливо одеваюсь – мягкие черные штаны и футболка; быстро шнурую высокие ботинки и уже на ходу накидываю кожаную куртку, засовываю в карман очки.
Не понимаю, почему стараюсь идти почти бесшумно, как кошка.
Весь дом насквозь пропах сексом. Воздух липкий, сладковато – терпкий, жадно оплетающий, нашептывающий: «не уходи»…
Это наш запах.
Мы перепробовали все, что только можно было придумать. Секс давно не был таким горячим, сносящим крышу. Совершенное удовольствие, чистое, без примесей вины или чувства осторожности. Никаких ограничений, никаких «нет»… Затягивающая безграничная вседозволенность. Или же иллюзия ее, искусно созданная им? Стеклянный фиолетовый волшебный шар, в который он поместил меня – встряхни, и внутри полетят розовые лепестки, будет играть механическая песенка о любви, а дикая кошка покорно кататься по земле, пузом к верху, требуя ласки.
Бесконечный, монотонный, вымораживающий дождь… Застегиваю куртку под горло, надеваю очки, сажусь на мотоцикл. Пальцы едва заметно дрожат в предвкушении. Это побег?
Тело послушно напрягается – тоненькая дорожка тока бежит от головы по артериям и венам, оплетая мышцы предплечья, поднимаясь от бедер к сладко сведенному животу. Тяжелая подошва отталкивается от глянцево-блестящего асфальта. Вперед...
Покатаемся, милая?
Не отвечает. Но я чувствую, как приподнимает голову, вслушиваясь в давно знакомые ощущения, подозрительно принюхивается. Все для тебя!

У свободы, как у лекарства, горький вкус. А вот он сладкий, как мятный леденец, который обкатываешь языком и, кажется, что он никогда не закончится.
Что плохого в том, что впервые за мою никчемную жизнь, появился человек, который хмурит брови, когда я испытываю боль – и это едва заметное движение откровенно – громко кричит о нашей связи. Чего я боюсь? Что плохого в том, что я стал для кого-то особенным?
«Ты в это, правда, веришь», - ехидный, полный ядовитого презрения голос изнутри. Не выдержала…
«Просто ты уже его затрахал до того, что он не сидеть, не стоять не может»…
Мотоцикл чуть вихляет, когда я, сжав зубы, чертыхаюсь. Несвоевременное воспоминание…
«Вот и вся твоя «особенность»…
О, лучше бы ты продолжала молчать!
«Ты же не сможешь так»…
Исчезни!
«Ты же сдохнешь»…
Вместе с тобой!
«Для того ты тоже был особенным?! И чем все закончилось?»
Черная глубокая рана вгрызается в асфальт, как трещина, раскалывающая землю, когда я резко останавливаюсь, впиваясь пальцами в руль.
Такая же ночь… Длинная лестница, уходящая вниз… Стиснутое сердце, выжатое насухо, мертвое… И вдруг это обжигающее встряхивающее чувство совершенной ярости, осознание своей силы. Оно подобно вливанию свежей воспламеняющей крови. Никто не сможет противостоять власти раскрывшихся золотых глаз проснувшейся великолепной гибкой кошки. Длинный прыжок – короткое движение поперек… Шалею от запаха свежей, брызнувшей на лицо крови, но еще больше – до лихорадки, такой, что все тело трясет, от последнего, гаснущего, покрытого белесой мутной пленкой взгляда врага-друга, навсегда запечатленного в глубине моих золотых глаз.
Холодный ветер треплет волосы, не щадя, дергает, хлещет по лицу. Это приводит в чувство.
Меня начинает мутить от калейдоскопа отражающихся в лужах неоновых вывесок – бары, «лав–отели», рестораны.
Точно такая же ночь… Что изменилось?
«Ты вообразил, что нуждаешься в ком-то. Славно он тебя привязал. Как будто бы, это любовь?»
От этого насмешливого шепота становится совсем плохо. Сплевываю на асфальт горькую слюну, оглядываюсь. Последний раз я ел день назад, когда мы вернулись с миссии. После них у меня всегда дикий неутолимый голод. Но… до холодильника я так и не добрался… Дальше стола мы просто не продвинулись. Поэтому все, чем мне пришлось довольствоваться – холодная пицца, которую я впихнул в себя по дороге в душ. Есть к тому времени уже особенно не хотелось.
Сейчас я весьма удачно стоял возле кафе, заманчиво подмигивающего мне кроваво-алой, с мертвенно лиловыми полосами, вывеской. И когда я уже расстегивал перчатки, позади вдруг услышал вкрадчиво – хриплый голос:
-Покатаешь?
Милая неожиданность… Маленькая и худая, с гладко зачесанными черными волосами и подведенными глазами. Она водит пальчиком по сидению мотоцикла, с каждым движением все ближе подбираясь к моему бедру. Девчонка выглядела бы школьницей, если бы не этот взрослый, мутный взгляд хищницы, которая четко знает, чего хочет. Такие всегда вьются возле меня.
Но вот только…
-Прости, я собирался выпить кофе.
Палец, наконец, завершает движение, впиваясь в мое напрягшееся бедро.
-Отлично. Мне подходит.
С таким выражением и усмешкой, как в супермаркете: «Беру. Заверните»
Заводит…
Хмурюсь, вслушиваясь в себя. Да, пожалуй, это так. Значит, еще свободен?
Скидываю горячие пальцы со своего бедра, повожу плечом:
-Пойдем.
Кофе обжигает горечью, наполняет до краев терпким, щекочущим язык возбуждением. Его причина не женщина, опустившая нетерпеливый жадный взгляд на свои пальцы, обхватившие ручку белой фарфоровой чашки. Эта дрожь, пробегающая короткими волнами – словно кошку гладят против шерсти, принадлежит ей, проснувшейся дикой кошке! Мне же удивительно тепло оттого, что впервые за время моего заточения в холодном фиолетовом шаре, на меня снова с интересом и немного снисхождением смотрят ее золотистые дикие глаза. Ревнивица!
С девочкой мы ни о чем не говорим. Своего рода ритуал – чашка кофе перед тем, как эгоистично забрать у другого то, что жаждешь. И всего лишь счастливая случайность, что сегодня мы нуждаемся в одном и том же. Через десять минут мы выйдем, и так же молча, перейдя дорогу, войдем в темную влажную пещеру «лав - отеля».
Жизнь до тошноты проста.
Что бы он ни говорил.
Ничего не получится. Мы просто цепляемся друг за друга. Я – его единственный шанс на спасение. Он – моя возможность остро - близко, словно голой кожей почувствовать движение клинка по ребрам, выше, к сердцу – холод острия и облегчение мгновения, когда понимаешь, что и на этот раз – миновало.
Не скрываясь, разглядываю девчонку. Таких, как она, мы защищаем? А она хочет, чтобы ее так оберегали? Кто из нас еще верит в эту красивую идею?
Кривая, довольная улыбка – оскал ярко-вишневых, таких вкусных на вид губ – заметила мой взгляд. Пора бы уже и заканчивать…
Нетерпеливое, неожиданное жужжание мобильного в кармане куртки отвлекает.
-Где ты?
Сердце начинает глухо, торопливо биться о грудную клетку.
-Зачем тебе? – четко вымеряю доли пренебрежения и издевки, просачивающиеся в голос. Сдерживаю дыхание. Его голос в трубке глубокий и недовольный. Ровно так он звучит, когда слегка прикусываешь зубами его голую тонкую шею: «Прекрати!» и сразу же на тон ниже, сорвано и беспомощно: «не надо…»
-Ты уехал! Посреди ночи!

 Отправлено: 18.02.08 01:38. Заголовок: Закусываю палец, что..

Закусываю палец, чтобы мое рваное, громкое дыхание не вырвалось, ни в коем случае не дошло до него через холодное мертвое пространство.
Девчонка внимательно, в упор смотрит на меня. Ждет, когда закончу. Я физически чувствую, как мой взгляд тяжелеет, становится сумрачно-яростным – кошка поднимается, потягивается, расправляя затекшие, гибкие мышцы и раскрывает свои сонные, золотые, раскосые глаза.
-Пью кофе. Хочешь присоединиться?
Я ласкаю его голосом. Губами, складывающимися в слова, захватываю тонкие пряди, вечно падающие на лицо, тяну; языком, очерчивающим округлые контуры букв, скольжу по его тонкому запястью, прикусываю косточку. Как наяву вижу, как розовеет бледная кожа на скулах, и яркие глаза темнеют, влажно блестят.
-Где. Ты.
Выдал себя с головой. Он. Одним единственным, судорожным вздохом. Секундной заминкой между словами. Проиграл…
Ты же этого хотела?! Довольно скалишься, гипнотизируя приклеившуюся к сидению девочку своим диким, подчиняющим взглядом.
Тяну визитку кафе – девочка, не отрываясь, следит за движением моих пальцев, сглатывает слюну, почти облизываясь – диктую адрес и, усмехнувшись, заканчиваю разговор: «Жду».
-Твой… друг? – со смутной смесью надежды и обеспокоенности спрашивает девушка, дрожащими пальцами заправляя за ухо, выбившуюся из гладкой прически.
-Можно сказать и так. Остаешься?
-Да.
Мне знакомо это чувство накатывающего, захлестывающего с головой предвкушения опасности. Вызов, который невозможно не принять. Ярость, которую я могу контролировать лишь до поры до времени, пока она не накроет разум золотой, возбуждающей, закручивающей в водоворот волной.
Ловлю себя на мысли, что нетерпеливо постукиваю ногтями по столешнице и довольно улыбаюсь. Я готов к прыжку, обнаженные клыки жаждут впиться в тонкую кожу, напиться свежей кровью.
Но когда дверной колокольчик коротко, обреченно звякает, и он входит в кафе, я, вдруг захлебнувшись воздухом и кофе, начинаю кашлять. Ошейник впился в горло, затягиваясь.
Кошка шипит, выгибая спину.
Он останавливается возле стола недовольно, прищуренными глазами разглядывает девочку, даже не взглянув при этом на меня.
-Привет! – криво улыбнувшись, кивает она.
Он лишь презрительно фыркнул, усаживаясь рядом со мной.
Что дальше? Зачем нужно было? Я кожей чувствую, как он каменеет, покрываясь защитным слоем льда – совершенной сияющей броней. Я же люблю когда он растерянный и растрепанный, смущенный то ли тем, что я делаю с ним, то ли своей собственной реакцией на это.
Нужно заплатить за кофе, встать, пойти к выходу…
«Это все, на что тебя хватило? Ну конечно, пришел хозяин…»
О, заткнись уже!
Кровь пульсирует в висках, перекрывая все другие звуки, приливает к лицу. Я помню это чувство. Слишком хорошо его знаю. Токая грань… Слишком опасно. Если я хочу сохранить хрупкое равновесие, сейчас… прямо сейчас! нужно достать деньги…
«Ты не сможешь быть другим…»
Тихий вкрадчивый голос сочится удовольствием. Она уже знает, что сегодня получит свое…
«Тебе не спастись…»
Звон упавшей ложки оглушительный, словно звук лопнувшего волшебного шара. Осколки сверкают в желтом электрическом свете, осыпаются оборванными листьями, царапая кожу – розовые лепестки затаенной нежности вперемешку с кровью. Кошка легко, гибко вскакивает на все четыре лапы, угрожающе шипя, когда я встаю и лезу в карман за бумажником.
-Решил воплотить в жизнь свою давнюю фантазию?
Его голос тихий, полный горького, ядовитого сожаления.
Кончено…
Можно не торопиться…
Сажусь, неловко задевая чашку с недопитым кофе. Она катится по столешнице, выплескиваясь темной дорожкой млечного пути, и с зеркальной поверхности лужицы на меня смотрят мои ненасытные дикие золотые глаза.
-План хорош. Помню, ты мне в подробностях нарисовал, как нам будет приятно, - насмешливо кривя тонкие губы, глядя вниз на стиснутые руки, продолжает он.
Все, что мы можем – ранить друг друга. Все, что умеем – биться в кровь.
Задрав согнутую ногу на скамейку, упираюсь подбородком в колено, и наконец, поднимаю на него взгляд:
-Ты ж знаешь, я ни о чем другом и думать то не могу. У меня в отличие от тебя, эта… как ты ее называешь? сфера рационального атрофирована, – губы кривит улыбка. – Впрочем, зато у тебя она… весьма…
Девочка, кажется, наконец, приходит в себя, нервно улыбается, переводя взгляд с него на меня и обратно.
-Эээ… Возможно, я не совсем…
-Ты, скорее, совсем не! - ледяным голосом обрывает он.
-Мне уйти? – совсем потеряно глядя на меня, спрашивает она.
-Зачем? Мы же уже собирались… - пожав плечами, бросаю я.
Тишина. На стене оглушительно громко отсчитывают секунды часы, далеко невнятным бормотанием доносится звук радио.
Сейчас он уйдет… Сейчас он… И все станет по прежнему. Только она и я… Двое, запертые в одной клетке, грызущие друг друга до скончания дней.
Не смотрю на него, все так же упираясь подбородком в колено, закрываю глаза.
-Выметайся! Одна!
Вздрагиваю он металла этого голоса, от неожиданной, никогда от него не слышанной грубости, пробирающей вдруг до костей, как впрыскивание чистого адреналина.
Нога соскальзывает, когда меня резко толкают, прижимая к сидению, так, что я вообще ничего не успеваю сделать. От взгляда, впившегося в меня, пресекается дыхание. Его жесткие пальцы болезненно впиваются в подбородок, когда он вздергивает мое лицо. Практически соприкасаясь губами. Тело мелко дрожит. Не могу…
-Какого черта…
-У меня планы на тебя! – собственническая улыбка кривит тонкие губы.
Задыхаюсь от его густо – сладкого запаха, накатившего вдруг сразу, волной. Голова плывет… Взгляд как тонкое, фиолетово мерцающее лезвие, вспарывающее кожу.
Кошка беснуется, вгрызается в веревку, удерживающую ее, рвет, норовя сломать шею. Вместо слов, которые я хочу выплюнуть в его надменное лицо, лишь шипение. Оглушительный бешеный стук сердца в вязкой тишине…
Тело напрягается инстинктивно, до предела, когда он наклоняется, не отрывая гипнотизирующего, подчиняющего взгляда, и накрывает ртом мои губы.
Веревка рвется с глухим треском. Кошка рычит, катается по земле, пьяная от бьющего в голову запаха свободы, от мятного вкуса его поцелуя, от возбуждения, которое электрическим разрядом прошлось по телу. Так знакомо. Так сладко.
Это Я играю с тобой. Ты забыл свое место.
Сметаю со стола чашки, вскакиваю, прямо по скамейке перешагиваю через него, и скрываюсь в туалете, от души хлопнув дверью.
Вода ледяная. Хлещет на пределе из крана. В зеркале больные, абсолютно черные от расширившихся зрачков глаза, острые скулы, расцвеченные алыми лихорадочными пятнами.
Опираюсь руками о раковину. Чуть-чуть успокоиться. Кровь пульсирует. Дыши… ровно…
Добилась своего?! Добилась?
Золотые глаза жмурятся, насмехаясь.
Не нуждаюсь…
Проклятье!
Во рту вкус мяты и кофе. Обвожу языком губы, слизывая призрачный след поцелуя. Мало…
Мне. Этого. Мало.
Жажду…
-Что ты устроил?
Его голос обычный: спокойный, бесстрастный, знакомый. Поиграть захотел?
Он не успевает ничего сделать, когда я налетаю, вталкиваю в кабинку, прижимаю к перегородке, обхватив за шею.
Пальцы почти ласково пробегают по белой, тонкой коже… Впитываю его растерянность. Вдыхаю подступающее возбуждение, которое уже подобно рефлексу.
От запаха его кожи дурею, веду сухими губами по горячей скуле, вверх, к уху, чтобы выдохнуть:
-Что… не так?
Откидывается на перегородку, стараясь максимально увеличить расстояние между нами. Сопротивляется… пока еще.
-Тоже, что и всегда! – если не знать его так, как я, то можно и не услышать эти паузы между словами, достаточные, чтобы держать хриплое дыхание ровным. – Ты больной.
Только вот сумасшедше бьется пульс на шее, когда я чуть прижимаю артерию пальцами.
-Никогда не поехал бы за тобою, если бы не необходимость.
Пальцы скользят ниже, торопливо срывают пуговицы на рубашке, одну за другой – они катятся по полу с дробным стуком.
-Лжешь.
Забирай принадлежащее тебе. Ты права, я никогда не смогу быть иным.
Согнутой левой рукой давлю на горло, прижимаю к стенке, едва-едва позволяя дышать. Правой спускаюсь вниз, тяну ремень из петель. Быстро справляюсь с пуговицами и опускаю ладонь на сведенные мышцы живота, скольжу вниз, сдвигая жесткую ткань джинсов.
-Почему ты лжешь мне?
Мой шепот срывается, с шипением слетает с сухих потрескавшихся губ.
Я же чувствую, как он возбужден. Вижу, как бессильно откидывается его голова, как пальцы ложатся на мое запястье, но вновь – не останавливают, обжигают кожу, и вдруг начинают задавать нужный ритм – так, как ему нравится. Его взгляд сквозь полуопущенные ресницы теряет четкость, словно покрываясь опаловой дымкой, вторая рука тянет вверх мою футболку.
-Почему мы можем только так… - сквозь привычную бесстрастность вдруг прорывается страшная, ледяная безысходность. Его голос дрожит. Но тут же, не позволяя ответить, он легко отталкивается от стенки, наклоняет голову и целует меня. Прохладная свежесть мяты должна отрезвлять, но я только глубже проваливаюсь в черную, уходящую в никуда пропасть, теряю связь с реальностью, кладу ладонь ему на затылок, притягиваю к себе, еще ближе, еще сильнее. Жажду… Не могу им напиться…
Почему - только так…
Отстраняюсь, глядя в потемневшие глаза, провожу пальцами по его влажным, ярким губам:
-Повернись.

 Отправлено: 18.02.08 01:39. Заголовок: Всплеск его злости к..

Всплеск его злости как электрический разряд по мышцам. Он дергает головой, стараясь избавиться от моих пальцев:
-Хватит! – короткий, полный ненависти стон.
-Тссс… - накрываю ладонью его рот, хрипло, настойчиво повторяю. - Повернись.
Какова природа моей власти над ним? Если и на этот раз – ресницы испугано дрожат, пряча дикий, голодный взгляд, но спустя мгновение, покорно опускаются. Чувствую, как под моей ладонью раскрываются горячие губы, обжигая неровным, вырывающимся толчками дыханием и его рот охватывает пальцы, целуя. Это прикосновение отдается в голове – короткими алыми вспышками и внизу живота сладкой, мучительной дрожью. Воздуха не хватает. Перехватываю его за запястье, дернув, разворачиваю, ткнув в стену так, что он едва успевает подставить согнутую руку.
Голова кружится от горько–пряного аромата его кожи, обнажившейся, когда я сдернул расстегнутую рубашку. Тонкая, белая, расцвеченная длинными поджившими царапинами – следами наших прошлых сражений. Прикасаюсь губами, почти нежно, веду языком вдоль позвоночника.
Выученный наизусть… Вкус и аромат, чуть выступающие косточки ребер и позвонки, реакции: и моя и его… Все знакомо, стало частью меня. Бесценное сокровище... И ты приказываешь отказаться?
«Да, чтобы двигаться дальше…»
Я пробегаю пальцами по мягкой, теплой, как морская вода, коже, словно по переплетенным нитям ловушки. Как мне выбраться из тебя? Как мне существовать вне пределов твоего волшебного шара?
Пальцы хотят запечатлеть – гладить, запоминать, но дикое возбуждение, встряхивающее тело может позволить только коротко провести ладонью по животу и вновь спуститься ниже, чтобы тут же сжать ладонь, задохнувшись от его судорожного, почти беззвучного вздоха. Движение пальцев четко в ритм с каплями падающей с крана воды за перегородкой. Я знаю, он отчаянно жаждет, чтобы они срывались быстрее… еще быстрее… затапливая все, смывая напряжение и осознание зависимости.
Но я не тороплюсь. Прикусываю кожу на плече, тону в волне сладкого запаха возбуждения, когда он откидывает голову, трется щекой о мое лицо. Стискиваю зубы чуть сильнее, недовольно зашипев. Злюсь на его довольную собственническую ухмылку, скользнувшую по искусанным губам. Слизываю ее. У его рта ароматный, манящий вкус сладостей… Какой знакомый вкус. Жестко, жадно впиваюсь, целуя.
Тело слабо. Оно так предательски дрожит от близости его кожи, от того, как он вдруг подавшись назад, прижимается. Я трусь о него, теряя ощущение реальности.
Разжимаю пальцы, обжигаясь его разочарованным выдохом, опалившим краешек моих закушенных губ. Влажной ладонью веду по животу, стягиваю сползшие джинсы с его узких бедер еще ниже. Перед глазами алые пятна, растекающаяся кровь, бьющая в голову. Тише-тише… Не торопись. Закрываю глаза на мгновение. Но знание того, каким он может быть непристойно - откровенным давно уже не нуждается в визуальном подтверждении.
Пальцы дрожат, когда я стискиваю его бедро, заставляя поднять ногу.
-Не двигайся.
Вжимаюсь в его тонкое изогнувшееся тело. Тесно… Душно… шею сдавливает этот проклятый ошейник… как во сне… бьюсь, пытаясь вырваться… высвободиться. Вхожу в его гибкое, так привычно, с готовностью принимающее меня, тело. Словно скручивают жесткими, впивающимися в кожу оковами – как разорвать их? Двигаюсь медленно, осторожно, словно стараясь уменьшить натяжение, давление этих оков. Вжимаюсь лбом в расчерченную дорожками пота кожу между лопаток… Задыхаюсь… Пальцы вцепившиеся в его бедра, соскальзывают. Слишком громко… Он дышит слишком громко… и жадно. Словно за счет меня. И мне потому не хватает воздуха, что он забирает его за двоих, четко дозирует, вымеряет, контролирует мою часть. Сильнее… и глубже… Он мучительно всхлипывает:
-Не так…
Вновь накрываю его рот рукой.
-Тише… тише…
Его уже не волнует, кто может нас здесь застать.
Опираясь напряженными, согнутыми руками о перегородку, он стоит, бессильно уронив голову, так, что вижу только тонкую шею в алых потеках слипшихся прядей и напряженные плечи. Он пытается сбросить мои пальцы, вскидывает голову, вырывается. Тяну его на себя намеренно резко.
-Пусти…
Скольжу вниз по животу, обхватываю плоть, одновременно хрипло шепчу:
-Тише…
От прикосновения он бессильно откидывает голову мне на плечо, со стоном выдыхает: «Ты…»
Покрываю короткими легкими поцелуями мягкий изгиб подбородка и горячую скулу.
Прохладные тонкие пальцы ложатся поверх моих. От этого прикосновения я вздрагиваю. Оно подобно вонзившимся ледяным иглам – болезненное и яркое, как взрыв, встряхивающий все тело.
Задыхаюсь… Ошейник затягивается плотнее. Его тонкие прохладные руки вымеряют мою свободу. От осознания этого я сильнее, яростно, отчаянно бьюсь в его тело, глотая жадно сладкий, теплый воздух, давлюсь слюной, тяну руку к горлу, скребусь, пытаясь зацепить невидимые путы, разодрать, освобождаясь.
Не успеть…
В какой-то момент меркнут звуки – серо–белый кафель стен стекает вниз грязными потоками, коричневые плитки пола теряют свои очертания, скручиваются, вытекают вниз, в стоки. Тишина. Выключили звук…
Отталкиваюсь от напряженного мокрого тела, отступаю назад, тяжело опираясь о противоположную перегородку, сползаю по ней вниз…
Со стороны вижу, как он разворачивается, глядя на меня дикими абсолютно черными глазами, в упор, не отрываясь, судорожно быстро двигает рукой и, вдруг, выгнувшись тонким телом, откидывается назад. Мои губы и щеку прижигает, словно раскаленным металлом. Удивленно, механически облизываюсь. У него солоноватый вкус моря. Дрожащей непослушной рукой веду по щеке, стирая вязкие горячие дорожки, закрываю лицо перепачканными руками.
Снова могу дышать. Его пряным ароматом. И все. Только им.
Не могу пошевелиться.
-Айя… - получается так тихо, почти неслышно, но он отзывается.
-Ммм…
Ничего, в общем то. Просто хотелось попробовать языком прохладу его имени. Напиться ей. Перекатывать во рту, как кубик льда.
-Мы…
Сквозь шум в голове и липкий туман острым лезвием прорывается это впервые сказанное по отношению к нему и ко мне слово…
Ранит…
Связывает…
Оглушает своей неостановимой, несокрушимой силой.
-Давай вернемся.
Мой голос не слушается. Я и сам не понимаю, о чем прошу. Есть ли, куда нам возвращаться? Что принять за точку отсчета, чтобы можно было снова начать оттуда?
Наверное, и он не знает. Потому что принимает самый очевидный, простой смысл этой фразы.
Я слышу шелест сматываемой бумаги, резкий, ледяной звук металла ремня, шипение сквозь зубы, когда он замечает, что все пуговицы на рубашке оторваны.
Проще, да? Мы умеем только так.
Медленно поднимаюсь, ноги не держат – дрожат, как и все тело – слабое, почти разорванное в клочья, как осенний туман, раздираемый ветром. Непослушными одеревенелыми пальцами стягиваю куртку, протягиваю ему.
-Мы…
Снова это странное, непривычное мне слово. Я поднимаю взгляд – смотрю на его бледное, заострившееся лицо, на фоне которого чересчур ярко, словно нарисованные, выделяются глаза и припухшие, искусанные губы.
Вдруг морщится, торопливо достает из кармана джинсов телефон.
Я выхожу из кабинки, включаю воду. Ты же знала, что все так и получится, да?
Молчит, затаилась, довольная и пресыщенная. Если бы можно было вонзить длинные стальные когти в ее сильную, гибкую шею, рвануть, выцарапать ее все понимающие глядящие из темноты золотые глаза…
Если бы можно было стать другим. Если бы можно было вернуться…
Холодная вода стекает с лица, с дрожащих пальцев. Хочется сунуть под кран голову, хоть немного притушить эту лихорадку.
-Да, я нашел его. Уже едем. Пусть дождется.
Голос выдает его с головой. Хотя, на первый взгляд, кажется, что совершенно тот же – бесстрастный, вечно раздраженный. Я знаю тебя, лучше, чем кто-либо… Ты словно брат мне…
-Я поэтому поехал за тобой. Срочная миссия, - это уже мне. Привычно холодно и высокомерно. Но все же… все же…
-Не настолько срочно, очевидно, раз ты позволил себя трахнуть, - усмехнувшись отражению в зеркале, пожимаю плечами я. – Ты ж у нас правильный мальчик. Все рассчитал по времени.
Главное выйти, не оборачиваясь, ровно и быстро… Ни в коем случае не останавливаться и не дожидаться ответа.
Предрассветный воздух пахнет дождем и вымокшим асфальтом.
Время прийти в себя будет.
Сажусь на мотоцикл, застегиваю перчатки. Тело мгновенно покрывается гусиной кожей. Ветер слизывает пот, хлещет все еще разгоряченное тело. Куртка сейчас бы пришлась кстати.
Справа, резким рывком, взвизгнув, срывается его автомобиль. Откуда такая злость. У него?! Что-то неуловимо меняется, да, милая?
«Ты не изменишься…»
Отталкиваюсь от скользкого, блестящего асфальта. Я знаю, милая…
Снова дождь. С неба срываются тяжелые крупные капли. Футболка мгновенно промокает насквозь. По вискам и щекам бегут холодные безвкусные дорожки. Как хочется напиться. Слизываю капли с губ пересохшим языком.
Намеренно делаю круг, объезжаю несколько кварталов, пока тело не вымерзает, отказывается слушаться, пронизанное иглами ветра и дождя насквозь.
Намеренно медленно вхожу в дом. Все, кажется, только меня и ждут.
-Где ты шлялся?
Ах, наш посланец, ангел Апокалипсиса. Огненно рыжие волосы подобны пламени чистилища и рот, как запекшаяся кровью, разверзнутая рана.
-Хочешь каждую минуту контролировать меня? – сквозь стиснутые зубы цедит вмиг подобравшаяся кошка. Этот багрянец крови для нее невыносимый соблазн. Прикрываю глаза, зашипев. Не время. Мягко, виновато улыбнувшись, извиняясь, добавляю. – Ездил выпить кофе.
Оглядевшись, забираюсь с ногами в кресло, задрав ботинки на подлокотник, тяну вверх мокрую футболку, приглаживаю встопорщенные влажные волосы и старательно изображаю на лице крайней степени сосредоточенное внимание.
Он тоже здесь, сидит в углу дивана, там, куда свет от ночника вообще не проникает. Но я вижу, что на нем до сих пор моя куртка, застегнутая под горло и лицо его бледное, словно светится в полумраке, матово-лунно, мертво.
Наш ангел–посланец решает, что можно начать.
-Вопрос весьма важный. Новая миссия сверхсрочная за пределами Японии.
Кошка вздрагивает, довольно зевает, мелькая острыми клинками-зубами. «Ну, кажется, ты знаешь, что должен делать…»
-Кто едет? У вас пять минут на решение.
Как хочется снова задать тот, уже однажды озвученный вопрос.
Мне отныне знаком вкус слова «мы».
Так ли просто отказаться от этого?
«Ты никогда не будешь один. У тебя есть я. Единственная, кто не оставит. Кто примет тебя любым».
Холодно… Никак не согреться. В комнате тепло, но я совсем этого не чувствую. Только острый, пронзительный взгляд, направленный на меня из темноты – и другой – жесткий, ничего не прощающий, золотой – изнутри. Бескомпромиссные. Значит, выбор, да?
«Ты сдохнешь без меня».
А что, если и без него… тоже…
«Хочешь снова дышать?»
Тяжело всхлипываю, инстинктивно тянусь руками к горлу, когда вспоминаю то удушливое, пугающее ощущение, когда в легких кончается воздух.
Почему все сложно? Я не люблю так. Ведь и ты не любишь?
«Избавься. И все снова станет, как прежде, просто. Только ты и я. Навсегда вместе. Вырежи слабость».
А что будет с ним?
«Он предаст, как и тот. И тебе придется убить его. Ты этого хочешь?»
Неконтролируемая сила, текущая сквозь пальцы, как вода, бесконечным потоком. Совершенная власть над затухающим гаснущим взглядом… Я последнее, что ты увидишь, что запечатлят твои стекленеющие глаза. Для него этого не хочу…
Его взгляд держит меня, неотрывно, словно чувствуя то, что происходит. И снова - не зовет и не останавливает. Твоя свобода столь иллюзорна. Твое право выбора… живет только в пределах созданной клетки. Ты тот, кто затягивает мой ошейник, стоит мне захотеть дышать чем-то иным кроме как твоим приторно – пьянящим ароматом.
У свободы горький вкус. Но я люблю ее свежий, пропитанный дождем и ветром запах. Даже если он накатывает с головой, исхлестывает кожу, причиняя боль.
«Тебе придется выбирать. Либо он, либо я. По другому не выйдет. Мы с ним оба собственниками, знаешь ведь».
Ее голос неожиданно грустный, полный безысходной тоски. Она отступится, если придется, вот что она дает мне понять.
Я не умею быть другим. Не умею любить. Только причинять боль. Только ранить. Только убивать. Это – моя сущность. Она – моя сущность.
-Почему такая… - начинает мелкий, но я перебиваю его, негромко, спокойно:
-Я поеду.
Меня обжигает короткий, жесткий взгляд. И все. Он молчит. Отворачивается. Пальцы теребят кнопки на рукаве куртки.
-Хорошо. Самолет через три часа. Рейс до Лондона. За тобой заедут через полчаса.
Работа выполнена, да, ангел Апокалипсиса?
Мы сталкиваемся в дверях. Он останавливается, замешкавшись, поворачивается ко мне голову, не глядя, тихо произносит:
-Ты знаешь, когда вернешься, все будет иначе.
Мне хочется взять его за руку, прижать ее к ледяным щекам, в тщетной попытке согреть кожу. Мне хочется попытаться объяснить ему, но я не умею.
-Знаю.
Разворачивается, чтобы уйти. Я помню, кровоточащим, болезненно сокращающимся, обнаженным сердцем тот первый поцелуй в машине. Ловлю его за руку, сплетая наши пальцы, так близко, что чувствую запястьем его дикий, сумасшедший пульс. Почему мы можем только так…
Единственное, что имеет значение… Вопрос…
-Любишь…
Сведенными губами, холодными, поддающимися с трудом. Услышал? Что изменится, если ответит? Все решено. Кошка молчит, затаившись, позволяет проститься.
-Нет…
Значит, все правильно…
Значит, так и должно быть…
Только так…
Тяну вниз язычок молнии, расстегивая куртку. Сдвигаю полы, распахиваю смятую, пропитанную потом и запахом безумия рубашку, утыкаюсь носом в его грудь, в ямочку между ключицами, мягко прихватываю губами кожу. Чувствую, как тонкие пальцы вплетаются в мои взлохмаченные мокрые после дождя волосы, тянут назад, отстраняя. Холодно… Не согреться.
-Удачи на миссии.
Такой знакомый, ровный голос – совершенно пустой и мертвый.
Уходит по коридору, как-то неловко и слишком медленно.
Страшно…
Прижавшись спиной к косяку, сползаю вниз, закрываю голову обеими руками, зажимая уши, крепко зажмуриваюсь.
«Все хорошо. Ты никогда не будешь один».


Конец.

 Отправлено: 18.02.08 04:58. Заголовок: :sm22: Мурр))) Спа..

Мурр))) Спасибо)))

 Отправлено: 18.02.08 06:49. Заголовок: :sm24: очень очень..

очень очень понравилось. автору и вам спасиб большое прибольшое. слов как таковых и нет - одни эмоции.

 Отправлено: 18.02.08 22:31. Заголовок: Мария Карела katenk..

Мария Карела
katenka
Пожалуйста-пожалуйста :) Кен получился такой, каким я его люблю)) Так что делюсь с вами тем, как я его вижу))

 Отправлено: 18.02.08 22:40. Заголовок: Dara :sm22: делитес..

Dara делитесь еще! И побольше, побольше!

 Отправлено: 19.02.08 08:34. Заголовок: Мария Карела нууу.....

Мария Карела нууу... предполагаются еще 3 части. Но уже от лица Айи Его взгляд, его причины и объяснение происходящего

 Отправлено: 07.03.08 15:56. Заголовок: блиииииииин, как же ..

блиииииииин, как же клево!!!!!!!

 Отправлено: 08.03.08 16:47. Заголовок: ga1axy Спасибо! Так..

ga1axy Спасибо!
Так приятны ваши отзывы...

 Отправлено: 25.03.08 15:56. Заголовок: могу этот цикл читат..

могу этот цикл читать до беконечности... честно...