Отправлено: 25.02.08 23:44. Заголовок: Naruto. Три цвета: Белый. Снежная страна. Саске/Орочимару. romance/angst. R

Название:. Три цвета: Белый. Снежная страна. (Романтические сказки).
Фендом: Naruto
Автор: Dara
Вычитка: aki-no neko
Пейринг: Саске/Орочимару
Рейтинг: R
Жанр: romance/angst, POV Орочимару
Категория: Яой
Предупреждение: нет
Отказ от прав: С написания и выкладки данного произведения ничего не имеем.
Содержание: «Я знаю, что он попытается убить меня. Но пока еще есть время все переиграть…»

 Отправлено: 25.02.08 23:44. Заголовок: Мне нравятся наши иг..

Мне нравятся наши игры…
Держать его подле себя это как спать в обнимку с тигром. Позволяет себя гладить по гладкой, великолепной шерсти. Но… Никогда не знаешь, в какой момент он поднимет лапу и, выпустив наточенные сияющие лезвия, полоснет поперек, по руке, ласкающей его. Но это нисколько не умаляет удовольствия от момента, когда он - игривый котенок, доверчиво заглядывающий в твои глаза. Рядом с ним не бывает спокойно. Постоянная лихорадка, встряхивающая тело. Забытое чувство… Холод лезвия на языке – чуть-чуть ошибешься и захлебнешься кровью.
Уверен, что он попытается убить меня.
Но пока есть время все переиграть.
Знаю наверняка, что есть только один человек в мире, которого он видит перед собой постоянно. С чьим именем он просыпается, мучаясь от боли в натруженных мышцах и засыпает, вернее, проваливается в ледяную ночь, как в снежную пустошь. Чье имя он слизывает с разбитых губ вместе с кровью и с пальцев, сведенных судорогой от бесконечных упражнений с оружием. У этого имени вкус морской воды: соленый, иссушающий, вызывающий только еще большую, неутолимую жажду.
Имя втравлено в его кожу и выкрашено в черный цвет пеплом сожженного детства.
Я могу это понять. Потому что ношу на себе точно такое же клеймо, разве что с другим именем.
Почему никто из его друзей не смог увидеть этот болезненно пылающий оттиск?!
Этот знак, а вовсе не моя проклятая печать, привела этого мальчика ко мне. И именно он станет причиной того, что Саске, забыв обо всем, попытается меня убить. Так же как мое клеймо заставит уничтожить его душу и забрать тело. Но время есть… Наверное?
Три года. Я наблюдал за тем, как меняется мальчик. Возможно, для других он остался таким же. Но я вижу, что его отстраненная ранящая холодность, причиной которой раньше был страх – привязаться? свернуть с пути? предательства тела? теперь стала отражением его силы. Очищенное огнем, гибкое, совершенное оружие. Прекрасное, не знающее сомнения.
На первый взгляд…
Я сделаю условия игры максимально захватывающими. Научу тебя всему, что знаю сам, заставлю зависеть и желать, а потом стану ждать, когда ты решишь нанести удар.

Мы застряли в этой проклятой стране… Наше убежище – темная холодная нора, под слоями серого, вымерзшего камня и веками наметенного снега. Стены серебрятся от инея, который не тает даже возле светильников –огонь здесь, кажется, не греет. Вместе с дыханием в пространство убежища вырываются тонкие, молочно-белые струйки пара.
Я не чувствую холода. Давно уже перестал, избавился от всего, что могло помешать идти вперед. Не знаю, хорошо это или плохо. Не уверен, что помню точно, каково это – чувствовать. Оставил себе лишь то, что отвечает потребностям в достижении цели.
Только этот мальчик – его хлещущая через край, чистая сила, постоянная угроза, коей он является, будят странные ощущения, тревожные и волнующие. Словно есть что-то важное, что я должен вспомнить, но что никак не поддается, оставаясь под замком, сколько бы я ни старался. И каждый раз, когда я пытаюсь забраться дальше через запертые, покрытые кружевом паутины, двери памяти, я натыкаюсь на звучащий в голове тонкий, мальчишеский голосок: «Сенсей, я сделаю все, чтобы быть достойным»… И кровь леденеет, становясь острыми сияющими кристалликами, вспарывающими артерии. Все. Дальше прохода нет.
Осталась только цель. И не имеет уже значения, как и когда она родилась. Я уничтожу твое любимое детище, сенсей. Если не я, то никто не будет тем единственным, на кого направлен твой восхищенный, одобрительный взгляд. Уже давно мертвый взгляд…
«Я сделаю все, чтобы быть достойным»…
Это ведь и твои мысли, Саске?
Бесконечная белая лента полей, стремительно разматывающаяся, как упавший из рук свиток. Жаждет, чтобы я нанес на ее тело кровавой тушью вечный, невыводимый рисунок.
Возможно… Возможно, так и будет. Возможно, это будет моя кровь. Но в любом случае, я стану соавтором, тем, кто уничтожит раз и навсегда скучную, безвкусную белоснежную вечность. Впрочем, время еще есть…
Пока я только нарушаю идеально выстроенную мозаику резных, острых снежинок своими четкими глубокими следами. Ревнивый ветер тут же стирает их, выбрасывая из памяти этой белой равнины, словно меня и вовсе не было. Так не пойдет. Уже никто не сможет забыть меня. Пусть даже их память при мысли обо мне будет истекать кровью.
Я возвращаюсь в наше убежище. Думаю о моем мальчике. Все чаще и чаще. После Цели, он на втором месте. Пусть даже это бесит Кабуто. Он хотел бы занять место Саске. И для этого старается быть идеальным, холодным и жестоким. Но, как ни старайся, ты, Кабуто, не более чем подделка. Твое клеймо – лишь грубо, дилетантски выполненный рисунок, нанесенный неверной, слабой рукой. Рука же того, кто втравил рисунок в душу Саске, не дрожала и не знала сомнения. Мне жаль, Кабуто…
Впрочем, нет… Не жаль…
Останавливаюсь перед едва заметной, скорее на уровне ощущений, мерцающей полоской чакры, отмечающей вход в убежище.
Эту странную дрожь предчувствия, пробежавшую по кожу, тепло, растекшееся по пальцам, можно было бы назвать «соскучился»? Так бы сказали те, кто умеет чувствовать?
Я вернулся, мой мальчик. Слишком поспешно, почти неаккуратно – для меня, складываю печати. Земля разверзается, белое совершенство нарушает уродливая длинная трещина, раскрывая темную, уходящую вниз лестницу, освещаемую лишь желтыми светом факелов. Снег дрожит на краях расступившейся земли, соскальзывает вниз, на серые ступени, разбиваясь о камень. Я с наслаждением разбиваю хрупкое совершенство снежинок своим уверенным твердым шагом.
Пустота. Только на стенах бесятся длинные, мертвые тени. Тихо. Единственный звук – мягкое, змеиное шипение – звук моих торопливых, скользящих шагов.
Проходя по коридору, где находятся наши комнаты, мельком заглядываю к Саске. Пусто. Впрочем, как и у Кабуто. Обычная ситуация - один тренируется, другой в лаборатории.
Наши комнаты не несут ни следа принадлежности. Ничего личного: кровать и стол, одинаково заваленный свитками. Это единственное, что нас объединяет – жажда силы. Цель…
Постель жесткая, насквозь промерзшая. Ложится в нее, как падать в белоснежный, кажущийся мягким, но по сути острый, режущий кожу снег. Провожу рукой по простыням – ничего. Пальцы воспринимают текстуру, температуру, анализируют, предупреждают об опасности, что такая температура была бы не слишком полезна. Набор реакций, натренированного, послушного тела. Хотел бы я чего-то иного?
Чувствую осторожное прикосновение чужой, вкрадчивой, будто спрашивающей разрешения чакры. Кабуто.
-Да?
-Вернулись разведчики, - мягкий, ровный голос, как легкое поглаживание, вызывающее приятную дрожь.
-Что-то важное?
-Да.
Оборачиваюсь настороженно. Выражения глаз Кабуто почти не различить из-за стекол очков. Но мне давно уже не нужно – видеть. Он раздражен. Мне этого достаточно, чтобы внимательно прислушиваться к его словам.
-Он здесь. Не знаю, что ищет в Стране Снега…
-Кто? – предчувствие, как покалывание тонких иголок обжигающе-холодного ветра.
-Учиха Итачи.
Он выплевывает это имя, как яд. Я тоже чувствую отравляющую горечь на языке.
-Где..?
Он все понимает, мой верный, исполнительный Кабуто.
-Ушел в свою комнату. Я только что закончил с разведчиками и почувствовал Ваше возвращение…
Я не даю ему договорить, выхожу в коридор так стремительно, что Кабуто отшатывается.
-Останься.
Знаю, что он пойдет вослед. Даже вопреки мне. Но сейчас не до этого.
Неужели времени больше нет? У нас – нет…
Пламя факелов вздрагивает, кривляясь, взлетает к серому сводчатому подоконнику, когда я стремительно поднимаюсь наверх, к выходу.
Белая пустошь ослепляет в первый момент, вспыхивает в голове сияющими всполохами. Но потом, сразу я вижу его – тонкую, неподвижную фигуру, рассекающую надвое мертвое снежное пространство. Рукава хаори трепещут, подобно сломанным, опустившимся крыльям. Ветер рвет их, хлещет юношу по щекам, дергает длинные взлохмаченные пряди.
Я резко останавливаюсь, замираю на месте, прямо на краю нашего убежища. Это чувство - словно что-то не дающее покоя, колющее лопнуло, растаяло, растекаясь теплой лужицей, можно ли назвать облегчением?!

 Отправлено: 25.02.08 23:45. Заголовок: Он не ушел. Так ли в..

Он не ушел. Так ли важно ли, почему?
Не зову. Просто стою и смотрю, на таком расстоянии ощущая его жуткое, мертвенно-ледяное отчаяние, такое же бесконечное, как покрытая снегом пустошь.
Тонкая темная фигурка медленно, грациозно разворачивается, на секунду замирает, когда Саске замечает меня, но тут же уверено, спокойно делает шаг вперед. Его движения подобны легкой поступи полного скрытой, четко осознаваемой силы тигра. Останавливается в шаге от меня, поднимает непроницаемо черные, блестящие глаза. Мы смотрим друг на друга, не произнося ни слова. Оба – на краю между черной разверзнувшейся пропастью и мертвой, слепящей бесконечностью.
-Чего ты ждешь? Дай мне пройти.
Его ровный негромкий голос только на первый взгляд такой равнодуший, я слышу в нем придушенный хрип, словно горло стиснули, и он выталкивает слова с трудом. Ему и дышать то трудно, не то, что говорить. Грудь в разошедшемся вырезе хаори часто, тяжело вздымается.
Знаю, больше всего он хотел бы сейчас сбежать по ступеням вниз, забиться в угол комнаты, на кровать, спрятаться ото всех, впрыснуть в кровь инъекцию ненависти, выжигая из себя все, что позволило неожиданно дать ростки, эту вдруг обнаруженную слабость.
Но разве ты сможешь там, внутри убежища списать вот эти злые, отчаянные слезы, которые блестят в уголках сощуренных глаз на беспощадный, ледяной ветер? Поэтому я сделаю то, единственно возможное, что сейчас облегчит твою боль – это мой дар тебе: рациональное объяснение, за которое ты сможешь ухватиться, которое сделает все снова простым и понятным.
-Ты не готов, - пожав плечами, бросаю я.
Саске подозрительно, настороженно смотрит на мою довольную улыбку. Но я вижу, как постепенно затухает страшная паника, что только что рвала его тело. Ему проще оказаться недостаточно умелым, чем чувствующим? Но только себе позволительно показать эту слабость, поэтому мне он резко возражает.
-Это не так!
Алые всполохи дрожат на границе матово-черного, расплывшегося зрачка. Начинает злиться.
Гибкий совершенный клинок, при взгляде на который остается только дикое желание - обладать. Не подчинить. Это непозволительно с оружием столь высокого класса. Оно должно оставаться свободным, только двигаться в пределах, очерченных хозяином.
Не могу удержаться от соблазна испытать острие звенящего, сияющего клинка. Моя предвкушающая наслаждение улыбка, кажется, наверное, неприлично-жадной, но это уже не имеет значения.
-Ты не убить его хочешь.
Мгновенное короткое движение – вспарывающий плоть, острый взгляд - прижигает кожу, требует ответа. Все интереснее и интереснее. Мой смех звучит глухо и хрипло:
-Ты ищешь Итачи, чтобы дать ему возможность убедить - то, что он сделал, было единственно верно и необходимо.
Алые всплески растекаются по зрачку, разгораясь, как тлеющее пламя под углями. Его жар захлестывает, стискивает так, что трудно становится дышать.
Опасность. Прежде чем он успевает захотеть уничтожить, прежде чем эта мысль оформляется и начинает посылать приказы телу, обхватив его за запястье, резко тяну к себе, прижимаю спиной и левой ладонью бережно накрываю глаза.
Слишком человечный…Я вижу твою ярость. Прежде чем ты сам успеваешь осознать ее.
Его, наверное, злит мой довольный, издевательский смех:
-Это ли не доказательство?
Но не вырывается. Только чувствую, как застыло его прижатое ко мне тело, почти вибрируя от напряжения. Ресницы дрожат под ладонями. Он горячий, не смотря на весь этот проклятый, бесконечный снег, не смотря на злой, пронзительный ветер, пробирающий до костей, треплющий одежду и волосы. Я чувствую жар его тела. Это так странно… Забыто странно…Что невольно внутри проходит сладкая судорога. Это больше, чем вожделеть. Желание мне прекрасно знакомо, и оно давно уже не имеет никакого отношения к «чувствам». Но это… Предчувствие смерти. Момент, когда тебе предлагают повысить ставку, но ты знаешь, что все, что у тебя осталось… И все же… Пьянящая лихорадка обретения, наконец, равного противника, которому можно продемонстрировать свою совершенную, сияющую силу. Как же хорошо! Хрипло, глухо смеюсь, слизываю ломкие безвкусные снежинки с сухих губ. Правая рука медленно перемещается на грудь Саске, в вырез распахнувшегося косоде. Пальцы покалывает от жара, его кожа гладкая, упругая, обвожу контуры твердых мышц, сталью застывших под чужим прикосновением.
Ледяной ветер режет легкие, когда я начинаю дышать промерзшим хрустальным воздухом лишком жадно. Боль… Я должен ее чувствовать сейчас, когда горло вдруг стискивают костлявые когти невидимого мне врага. Предчувствие смерти. Глупо. Я выйду победителем из любого сражения. Пока существует моя Цель, я обязан жить вместе с ней. Даже вопреки себе. Рука бессильно соскальзывает вниз по груди, по вздымающемуся от тяжелого, частого дыхания животу Саске, выпуская. Но пальцы все еще на его лице. И он не двигается. Ждет…
Тебе еще много придется учиться. Потому что вот с этой яростью тебе не победить его. У тебя два пути – либо убить себя, либо найти его слабое место. А оно у него есть. И это ты…
Вдруг теплые пальцы накрывают мою ладонь. Я вздрагиваю от неожиданно теплой волны прошедшей от моей руки по всему телу. Он прижимается плотнее, откидывает голову назад, на мое плечо, так, что его длинные жесткие пряди начинают щекотать шею. Не вижу выражения его глаз, но насмешливая улыбка, искривившая бледные тонкие губы, обжигает.
-Не начинай того, что не сможешь закончить.
Его голос хриплый, но как обычно уверенный и бесстрастный. Слова подобны тонким, чистым порезам на языке - болезненные, жаркие. Всего то и нужно - чуть наклонить голову к белой сильной шее, прикусить бешено трепещущую артерию, чтобы понять, ты совсем не такой, как твой голос. Кровь пульсирует под моими губами ,слишком близко, такая тонкая кожа – иллюзорная защита жизни.
Какой совершенной силой ты бы не обладал, сейчас твоя голова бессильно откинута мне на грудь, и хотя я все еще не вижу твоих глаз, приоткрытые, порозовевшие губы, сквозь которые с трудом вырывается хриплое, прерывистое дыхание, выдают неконтролируемое разумом волнение. Чувствуешь, как легко я могу перекусить тонкую ниточку твоей жизни?
Мне нравятся наши игры…
Они свидетельство того, что есть еще что-то, волнующее и неподдающееся контролю… Что-то еще… Помимо Цели…
Ладонь соскальзывает, наконец, с глаз. Достаточно. Не знаю, почему он не ушел, но сейчас важен только сам факт его присутствия.
Саске не позволяет убрать руку, мягко, но твердо удерживает ее. Потому судорожно выдыхает, обжигая кожу, и проводит языком по запястью, замерев вдруг там, где переплетаясь, под почти прозрачной кожей бегут голубые дорожки вен. Мимолетное прикосновение его зубов отдается сбивающей с ног слабостью, мучительно-сладким головокружением. Но он уже выпускает руку и, усмехнувшись, отворачивается. Ветер рвет рукава-крылья, студит блестящий влажный след на моем запястья, вдоль линий вен… И только там, этой полоской вдруг оттаявшей кожи, я чувствую смертельный, пронизывающий холод.
Я знаю, что ты хочешь сказать. Даже если ты молчишь.
Бесшумно, стремительно спускаюсь вниз, в вымороженную каменную пропасть.

Что бы я ни делал остаток дня, инстинктивно прислушиваюсь, ловлю отзвук его присутствия. Саске позволяет это мне, даже не пытаясь скрыться. Принимаю душ, переодеваюсь в темно-фиолетовую юката – слабость, попытка отстраниться от неуютного безликого убежища.
И только уже вечером, когда я сижу за столом и изучаю принесенные разведчиками свитки, след его близкого присутствия пропадает. Пальцы судорожно сжимаются, ногти царапают столешницу. Вздрагивает, опадая, свет свечи.
Подчиняясь короткому приказу разума, зачастившее сердце усмиряет свой бешеный ритм, мышцы едва заметно выступают под кожей, округляясь.
Ничем не выдавая этого, я жду… Он хотел бы, чтобы его возможный побег волновал меня.
Мягкая тигриная поступь по каменному полу… Четыре шага от порога комнаты. Останавливается прямо позади меня.
Ты понял, что мешало тебе уйти? Пришел разорвать путы?
Спиной чувствую яростный горящий взгляд прищуренных алых, как вспыхнувшие угли, глаз. Словно языки пламени спускаются вниз по позвоночнику, оплетают подобно вьюнам ребра и, сосредоточившись внизу живота, расцветают невиданным алым цветком, хищным и ненасытным.
-Ну и что ты будешь делать? – не отводя взгляда от свитка, произношу я. И слышу короткий, неуверенный смешок в ответ.
Клинок уже занесен над моей шеей? Еще нет? Тогда что ты медлишь, мой мальчик? Что останавливает тебя? Что стоит между тобой и свободой двигаться к вожделенной Цели?
Мягкий неслышный шаг в сторону, к столу, чтобы я мог видеть его. Останавливается почти вплотную, так, что я ощущаю лихорадочный, болезненный жар тела. Желтое пламя свечи взлетает выше, разгорается, начинает свой завораживающий, неторопливый танец.
Остро… Ощущение тонкого края лезвия, словно оно уже прижато к моему горлу. Ни одного лишнего движения. Я не могу позволить себе ошибку.
Снова эта странная дикая усмешка, кривящая резкую, словно подживающая рана, линию рта. Небрежно сдвинув свиток на другой конец стола, садится на столешницу лицом ко мне, ставит ноги на стул по обе стороны от моих коленей, лишая возможности встать и уйти. Но я и не собирался.
Что дальше? Неотрывно слежу за ним взглядом.
Саске поводит плечом, словно начиная задуманное движение, но тут же останавливается, усмехнувшись, складывает руки на коленях, почти вплотную приблизив ко мне свое непроницаемо-спокойное лицо. Осторожно, чтобы не спугнуть, поднимаю руку, обвожу пальцами горячую, матово мерцающую в неровном свете свечи кожу по контуру выреза косоде, сдвигаю ткань с плеча, касаюсь чуть припухшей, втравленной в тело проклятой печати. Губы кривит довольная улыбка обладания. Поднимаю глаза на Саске, в свою очередь упираюсь ладонями в стол, касаясь его напряженных жестких бедер. Теперь у нас обоих руки на виду, быстро освободить их для печатей не получится. Что еще придумаешь?
Чуть склонив голову к плечу, он внимательно наблюдает за моими движениями. От этого взгляда абсолютно черных, так, что даже зрачка не видно, глаз, со вспыхивающими в глубине алыми вспышками, дрожь проходит по позвоночнику.
От моего движения длинная прядь скользит на лицо и Саске вдруг протягивает руку, захватив между пальцами волосы, проводит вниз, задумчиво-медленно накручивает, почти касаясь лица, и неожиданно-резко дергает на себя, так что, коже становится жарко от близкого, еле сдерживаемого дыхания. Его странная, пьяная, отстраненная улыбка обжигает. Он никогда так не улыбался. Он вообще никогда не улыбается…

 Отправлено: 25.02.08 23:46. Заголовок: Касаюсь пальцем его ..

Касаюсь пальцем его пересохших губ, с силой нажимаю, словно желая вернуть их изгиб в привычную ровную, тонкую линию. Но вместо этого они покорно раскрываются под прикосновением, охватывают, острые зубы, жемчужно блеснув, прикусывают, не отпуская. Влажное движение его языка я чувствую всем телом сразу – тот алый мак, распустившийся внизу моего живота, хищно расправляет пурпурные лепестки, ростки жадно тянутся, врастая в кровь и мышцы, отравляя, высасывая силу. И кажется, что под моей белой, почти прозрачной кожей бегут багровые дорожки, несущие его жар, сжигающий изнутри.
Проклятые глаза… Даже сейчас… вожделенные. Их взгляд впился в меня, не избавиться…
Мое совершенное оружие… Полный силы и стремительной, смертоносной красоты тигр, ждущий момента, чтобы выпустить когти, вонзаясь, в тело покорной жертвы. Но ты ошибся… Ты – мое оружие. Мой прирученный хищник. Или не слышишь, как тихо позвякивают золотые звенья цепочки, накрученной на мое запястье? Склонись.
Кладу ладонь на его затылок, притягиваю к себе, преодолевая упрямое сопротивление, хрипло шепчу, его же, сегодняшнее: «Не ввязывайся, если не сможешь пойти до конца», прежде чем, пьянея от теплого дыхания, прерывая готовый сорваться надменный ответ, не сжимаю ртом его верхнюю, упрямо вздернутую губу. Пальцы путаются в жестких, длинных прядях, когда я резко останавливаю его стремительный порыв отстраниться.
Ледяной нетающий стержень, что никуда не денется, составляющий основу меня кристально-холодный разум предупреждает о чужом присутствии: вспышке матово-синей чакры, хлестнувшей диким отчаянием, но тут же притушенной до еле различимого ровного мерцания. Кабуто…
Саске тоже почувствовал. Что сделаешь?
Его усмешка полна высокомерного презрения и алчной, ненасытной жажды. Она словно капли масляно – белого сока, капающего на выгнутые лепестки диковинного цветка, распустившегося внутри. Я чувствую – как давно было такое в последний раз? – волну жаркой дрожи, прокатившуюся по телу. Чего ждать от него сейчас? Глаза затягивают во тьму, пронизанную алыми пульсирующими нитями. Главное, удержаться на самом краю этой тьмы…
Ладони ложатся на поясницу Саске, притягиваю гибкое, сильное тело к себе. Бросив стремительный взгляд в сторону двери, он вновь улыбается чуждой, надменной улыбкой и соскальзывает на мои колени, до боли, с силой сжимая коленями бедра, опираясь спиной о кромку столешницы.
Его поцелуи обжигают – непривычно ярко, болезненно. Я забыл уже это ощущение, уходящей вниз пропасти, чувства пустоты под ногами. Мне казалось, что достаточно научиться балансировать на струях воздуха, чтобы никогда не чувствовать себя больше таким беспомощно-живым. Его первый поцелуй… и мой… первый, в каком-то роде. Первый за заметенную снегом бесконечность. Ты мой костер, разожженный посреди рвущей на клочки, вымораживающей вьюги. Алый мак, расцветший на белом равнодушном поле…
Пальцы торопливо распахивают косоде. Саске поводит плечом, помогая себя раздевать, торопливо, неловко выпутывается из рукавов. Одежда ложится на черную поверхность стола, словно сброшенные крылья. От движения ткани ровный, золотистый огонь свечи дрожит, отбрасывая кривляющиеся тени на гладкую, бледную кожу, разрисовывая ее причудливыми узорами. Я скольжу языком и руками вслед за этими длинными беснующимися тенями, пытаюсь ухватить их, слизать с горячего, напряженно вытянувшегося тела. Совершенство… Упругие, округлые мышцы, натягивающие тонкую, мерцающую в дрожащем свете кожу, ладони, которыми он все еще инстинктивно упирается мне в грудь, откинув голову, глядя на меня из-под опущенных ресниц.
Их две в нем… проклятых печати. Одна моя, вторая, того, другого – чье имя единственно и непреложно вытравлено черным пеплом. Эти печати рвут Саске… Мне жаль, но я сделаю все, чтобы осталась только моя. Цель требует, чтобы ты стал моим идеальным оружием.
«Я сделаю все, чтобы быть достойным, сенсей…»
Стискиваю зубы, зашипев, рывком приподнимаю Саске и, опускаю спиной на сброшенное косоде, торопливо тяну пояс, распутывая узел. От этого резкого движения он словно приходит в себя, глаза распахиваются, обжигая вспыхнувшими в них языками пламени, и тут же яростно сощуриваются. С силой скидывает руки со своего пояса, обвивает меня за плечи, притягивает к себе. Прикосновение его губ к шее отдается короткими электрическими разрядами по всему телу.
-Ты… пахнешь… снегом…
В шею, между поцелуями и укусами. Его тон – одновременно пытающийся быть пренебрежительным и все же неровный, выдающий с головой, удивляет. Так же как властность, нетерпящая возражений, появившаяся вдруг в том, как он приподнялся, потянул меня, почти втаскивая на себя, обхватил лицо горячими сухими ладонями, напряженно, сосредоточенно вглядываясь…
Я знаю…
-Кого ты видишь перед собой, Саске?
-Замолчи!
Накрывает, запечатывает мой рот, целует, болезненно, почти кусая, жестко и отчаянно.
Я знаю… Знаю…
Мы смотрим сквозь друг друга…
И не знаю, как изменить это.
Впрочем, не сейчас… Когда тонкие теплые пальцы Саске почти не касаясь кожи, разводят полы кимоно, не развязывая оби, тянут подол.
-Торопишься, - хрипло рассмеявшись, шепчу, помогая ему справиться с узлом его пояса. Он недовольно отталкивает мои руки, почти рвет витой шнур, цепляет пояс штанов, спускает их, обнажая впадинку пупка и выступающие косточки на узких бедрах.
-Не имеет… - начинает Саске. Голос срывается, он сглатывает вязкую слюну, и едва слышным шепотом продолжает. – Не важно!
Пальцы сильные, жесткие, скользят по бедру вверх, властно охватывают, сжимая, царапая. Странное чувство возможности быть слабым… Голова кружится. Упоительно, словно срываешься в бесконечную пропасть с обрыва – небо и земля меняются местами, мельтешат, превращаясь в бесконечный, бело-синий калейдоскоп.
Забытое чувство. Так давно. Сладость преклонения перед разрушительной всеобъемлющей силой - сокровенное, мучительное наслаждение быть слабым. «Я обрету безграничную силу, сенсей…»
Не то. Тщательно скрываемое желание найти того, кто сможет подчинить…
Ты не смог стать для меня таким, сенсей…
Внутренней стороной бедер чувствую горячую твердую плоть, оставляющую влажные дорожки на коже. Трусь о нее, прижимаюсь теснее, крепче сжимая коленями напряженные бедра. В момент, когда я опускаю между нами руку и, едва касаясь, мягко обхватываю его, Саске сдавленно всхлипывает, резко подается назад, сбивая локтем подсвечник - желтый, длинный, смазанный след тянется сквозь густую темно-синюю тьму. Успеваю оплести почти потухшую свечу серебристыми мерцающими нитями чакры уже у пола. Саске хмурится, пытаясь выровнять дыхание. Его злит моя насмешливая ухмылка и слова:
-Не выдержанный… Неопытный…
Шипит сквозь стиснутые зубы. Глаза вновь опасно алеют у зрачка, мерцая невиданно багряными ободками в темноте, как у дикой разозленной кошки. Пальцы впиваются в кожу, дергают на себя, усаживая. Он сгибает колени, ограничивая возможность двигаться.
Хороший стол… Неожиданное применение… Но… спасибо Кабуто. Хороший выбор, в любом случае. Не могу удержаться от усмешки и короткого, через плечо взгляда на дверь. Ты видишь, ведь так? Это заводит еще больше. Так, что я совсем уже откровенно, непотребно трусь о распластанное подо мной, напряженно выгнутое, как стальное лезвие, тело Саске.
Он снова торопится… войти, выплеснуться, освободиться. Снова хочет принадлежать себе, вернуть власть рациональному холодному разуму. Но… как бы мне не хотелось того же…
Откидываюсь на согнутые колени Саске, чуть отстраняясь. Он вздрагивает, рычит, обхватив с силой мои запястья, дергает назад. Но я вполне готов к этому движению, резко отодвигаюсь, так, что его ступни соскальзывают с кромки стола, прижимаю его запястья к столешнице, наклоняюсь к тяжело вздымающемуся от неровного, жадного дыхания животу, пробую на вкус снежно-белую кожу…
Длинно лизнув поперек, к бедру, прикусываю выступающую косточку, спускаюсь еще ниже… Он чувствует траекторию моего движения, рвет руки из болезненной хватки пальцев, выгибается, приподнимаясь. Это все, что я дам тебе сегодня. Приручать сложно… Удовольствие нужно дозировать, мой мальчик…
Рот жжет… Горит… Почему я так остро чувствую его огонь? Так, как не ощущаю даже пронзительный холод этой бесконечной снежной мглы… Беснующиеся тени расчерчивают тело, обволакивают, рисуя странные контуры острых крыльев на белом, смятом под нами косоде. Опускаю руку, обхватываю себя, лихорадочно-торопливо лаская. Выгнутые лепестки алого мака внизу живота плавятся, опаленные, истекают густым, терпко, одуряюще пахнущим соком… Или это его вкус и запах?
Тело Саске деревенеет, пальцы судорожно царапают столешницу. Совершенство… То, как ты чувствуешь меня, как отвечаешь… И не так уж важно мое удовольствие, когда я могу видеть тебя таким… Это уже само по себе, чистейшее наслаждение…
Чувствую стремительно нарастающий поток ослепительно-белой, густой чакры, стекающей, подобно соку, которым сочится тело Саске. Концентрация… Нити выскальзывают из рук, обрываясь. Подсвечник падает на пол, катится, выплескиваясь белым густым воском, тут же застывающим причудливым узором, на каменные холодные плиты…
Тяжело опираюсь на руки. Упавшие на лицо волосы, волной ложатся на вздрагивающий, перепачканный матово-белыми разводами живот, болезненно напрягшийся под их щекочущими прикосновениями. Я знаю, это больно. Малейшее раздражение после такого опустошающего наслаждения. Но в этой боли отголоски новой накатывающей волны, обещания, неоконченности.
Усмехнувшись, отстраняюсь, соскальзываю со стола.
Самое лучшее, что я могу сделать сейчас для тебя: растрепанного, потерянного, запутавшегося в плотных липких нитях наслаждения - уйти.
Холод, которым дышат промерзшие, покрытые инеем стены, пробирается под юката, обжигает босые ноги.
Останавливаюсь. Улыбка кривит болезненно припухшие, ноющие губы.
-Кабуто? – насмешливо-ласково тяну его имя, даже не поворачивая головы.
-Да, Орочимару-сама…
Вот как. Подчеркнуто нейтрально. Но голос выдает с головой. Ты должен радоваться, что я не смотрю на тебя. Так должно быть чуть легче?
Злишься на меня? Мне нечего сказать. Ты никогда не сможешь быть…
-Принеси хаори из тренировочного зала.
Продолжаю свой путь по длинным, гулким коридорам. Шаги босых ног эхом отдаются в пустоте. Жар алого цветка раздирает живот изнутри. Это уже не возбуждение. Боль… Лепестки скручиваются, опаленные дыханием пожара. Я хочу снега…

 Отправлено: 25.02.08 23:46. Заголовок: Ночью, во мгле, в ти..

Ночью, во мгле, в тишине, в мире оглохшем, залитом неверным серебряном светом, отражающимся от бесконечного, такого живого, дышащего снега, мне кажется, что нет на земле места, где была бы весна - и набухающие почки, и солнечные лучи, раскалывающие упрямую поверхность застывших за ночь луж, и высокое, уходящее куполом вверх небо. И весь мир - бескрайняя Снежная страна, в которой мы с тобой завязли…
Босые ноги тонут в снегу. Режущий кожу холод. Почему я вновь чувствую его? Почему так больно сечет тело ревнивый, злой ветер, старательно уничтожая следы твоих прикосновений?
Скольжу вниз, опускаюсь на колени, погружаю руки по локоть в снег, зачерпываю его горстями, тру горящие щеки. Если для Цели нужно уничтожить этот диковинный алый цветок, проросший в моем теле, я сделаю это, потушу его огонь. Слизываю снег с ладоней, жадно глотаю. Он тает, дорожки воды бегут по подбородку, шее - ворот юката промокает. Вытираю лицо дрожащей, непослушной рукой, удивленно смотрю на ладони. Я не чувствую их. Снова, сенсей?!
Осторожно двигаю пальцами, и волна облегчения проходит по телу. Нет, кончики покалывает. Значит, всего лишь сведены судорогой от холода. Хрипло, глухо смеюсь.
Тепло… Вкрадчивое, хранящее меня, вопреки всему ложится на плечи, обволакивая… Тонкие, бледные пальцы, кутающие меня в хаори…
-Где Кабуто?
-Меня ты уже не хочешь видеть? – смеется Саске. Он присаживается рядом со мной. Ветер рвет взметнувшиеся белоснежные рукава-крылья, треплет длинные черные пряди.
Такой хладнокровный и отстраненный…
Такой неистовый и жадный…
Запрокидывает голову, смотрит в низкое, что, кажется, можно окунуть в темный, густой мрак руки, небо. Мой мальчик…
Юката промокла насквозь от подтаявшего снега, озябшая кожа потеряла чувствительность. Одеревеневшие пальцы цепляют края хаори, стискивают их на груди.
-Сенсей…
Вздрагиваю от мягкого, глубокого, совсем не свойственного Саске тона и еще больше от этого невозможного, обжигающего обращения.
-Не пора ли нам двигаться дальше?
Поворачиваюсь к нему. Пальцы чертят бездумно по гладкой белой поверхности одно и тоже, зло стирают, разравнивают снег и вновь принимаются упрямо рисовать, соединяя штрихи в рисунок имени… Оно никуда не исчезнет. Потому что ты сам не позволишь ему уйти в небытие. И, стирая в памяти, будешь сразу же снова воскрешать - как сейчас эти надписи на снегу.
Их по-прежнему две… Проклятых печати в твоем теле.
Целовать тебя, учить, молчать вместе с тобой - подобно заигрыванию с неприрученным тигром.
Рядом с тобой никогда не будет спокойно. Холод лезвия на языке. Чуть-чуть ошибешься и захлебнешься кровью.
Забытое право быть слабым. Отринутое, сокровенное наслаждение чувствовать холодные, сильные пальцы, все в тонких порезах от бесконечных тренировок, с несвойственной им нежностью, бережно кутающих тебя в хаори.
Да, ты прав…
-Пора двигаться дальше.
Я знаю, что он попытается убить меня.
Но пока еще есть время все переиграть…


Конец.

 Отправлено: 26.02.08 22:10. Заголовок: неплохо :sm22: но ..

неплохо
но мне кажется, не стоило писать с POV орочимару, он далеко не самый простой для этого персонаж

 Отправлено: 26.02.08 22:43. Заголовок: MoRRa спасибо. MoRR..

MoRRa спасибо.
MoRRa пишет:

цитата:

не стоило писать с POV орочимару, он далеко не самый простой для этого персонаж

потому и хотелось написать. "мы не ищем легких путей" :)

 Отправлено: 29.02.08 05:11. Заголовок: это все я виновата, ..

это все я виновата, что такой фик появился... автора не ругать! (кстати, автор, еще раз спасибо )... дело все в том, что ну не любился у меня как-то Орачимару... все герои хороши, а этот.... оно, конечно, понятно, злодей как-никак... вот только Итачи тоже не пай мальчик, а почему-то вызывает скорее симпатию... вот автор по доброте душевной и решила показать Орачимару с другой стороны... получилось на мой взгляд не просто "неплохо"... опять-таки по моему субьективному мнению взыскательного читателя - убедительно... ведь на самом деле, мало кто пытался себе представить, а чем же это они там занимаются за все несчетное кол-во времени, пока Саске отсутствует...

 Отправлено: 29.02.08 05:23. Заголовок: ga1axy Автор не боит..

ga1axy Автор не боится)) Потому что вполне доволен тем, что получилось. Я имею в виду идеей, которую хотела донести. И не то, чтобы я показывала Орочимару с другой стороны, в том смысле, что он сволочь и тут, конечно, не поспоришь)) Но у каждой сволочи есть причины. А вот тут уже интересно, ага? И это то, чего, если честно, в массе фиков "а чем же это они там занимаются" я не видела. Может быть, пропустила. Не спорю. Но если получилось убедительно, я довольна :)
За цветочки спасибо. Автор любит цветочки. И комменты :)

 Отправлено: 01.03.08 18:13. Заголовок: Dara, у меня просто..

Dara, у меня просто нет слов. Это блестяще. Великолепно.
Без преувеличения - на мой взгляд, один из лучших фиков в нашем фандоме.
Пейринг, конечно, пугает, но герои полностью in character, а посему - верится. Очень)

P.S. Вот только это все-таки не PWP)

 Отправлено: 02.03.08 14:27. Заголовок: Эргана спасибо! )) я..

Эргана спасибо! )) я очень рада, что фик нравится.
я, наверное, из тех немногих, кому нравится Орочимару... и захотелось хоть чуть-чуть переубедить ("он не просто сволочь, присмотритесь!!!") и хоть капельку заинтересовать.
Эргана пишет:

цитата:

Вот только это все-таки не PWP

ммм... да, мне тоже так казалось. я хотела оставить просто POV Орочимару. Впрочему, текст недалек и от romance, как ни странно звучит такое по отношению к этим двум героям... Как Вы думаете?

 Отправлено: 02.03.08 15:39. Заголовок: Dara Я бы сказала &..

Dara
Я бы сказала "romance/angst")
А Орочимару мне тоже нравится. С той серии, где Сарутоби вспоминал его ребенком, я как-то прониклась) Если покопаться, в его судьбе много ангста, заслуживающего внимания.

P.S. На сайт?)

 Отправлено: 02.03.08 17:32. Заголовок: Эргана Эргана пишет..

Эргана
Эргана пишет:

цитата:

Я бы сказала "romance/angst")

да, абсолютно с Вами согласна! Исправим :)
Эргана пишет

цитата:

С той серии, где Сарутоби вспоминал его ребенком, я как-то прониклась

да, я заинтересовалась тоже после этого момента.
Эргана пишет:

цитата:

На сайт?)

о, с превеликим удовольствием! сегодня-завтра отправим Вам письмо :) у нас aki-no-neko технический директор, а нашем творческом тандеме. я только пишу))

 Отправлено: 07.03.08 13:00. Заголовок: вааау. как красиво. ..

вааау. как красиво. Мне оочень понравился фик.
честно сказать читаю первый раз такой пейринг, да Наруный фендом ^__^, но несомненно у автора получилось изложить всё до неприличия хорошо!!!

 Отправлено: 07.03.08 13:10. Заголовок: Это просто блестяще!..

Это просто блестяще!!! Фик просто бесподобен)))) Dara ,как здорово описаны герои,окружающая их атмосфере,мысли,чувства...Все так ярко и живо,что просто нет никаких слов,кроме истинного восхищения! Я,конечно,читала пару фиков на пейринг Саске/Орочимару,но ничего подобного не было! Из Naruto этот пейринг самый яркий и тем самым,наверное и самый сложный,но у тебя,Dara ,все вышло просто здорово)))) Воть тебе ромашка,аффтар Удачи тебе и дальше)

 Отправлено: 08.03.08 01:02. Заголовок: alegra Спасибо! Так ..

alegra Спасибо! Так хотелось написать именно этот пейринг)) Я рада, что получилось!

Marise Спасибо-спасибо! Очень приятный для меня отзыв.
Marise пишет:

цитата:

Из Naruto этот пейринг самый яркий и тем самым,наверное и самый сложный

абсолютно согласна! Но это мои любимые герои :) А Орочимару обычно изображают так... однобоко. Меня это не устроило))
Спасибочки за цветочек! Люблю цветочки и комментарии))

Буду стараться радовать вас и дальше!

 Отправлено: 08.03.08 19:04. Заголовок: Dara пишет: А Орочи..

Dara пишет:

цитата:

А Орочимару обычно изображают так... однобоко.

Во!!!! Точное слово))) Все никак не могла его подобрать))) Но,Dara ,у тебя все ОТЛИЧНО

 Отправлено: 09.03.08 22:33. Заголовок: Marise спасибо-спаси..

Marise спасибо-спасибо!
Орочимару заслуживает более... эээ... пристального внимания :)

 Отправлено: 25.03.08 15:57. Заголовок: Dara , а еще что-ниб..

Dara , а еще что-нибудь про "плохих парней" из Наруто будет? как на счет кого-нить из Акацуки? Например, Сасори-сама?

 Отправлено: 27.03.08 11:53. Заголовок: ga1axy только если И..

ga1axy только если Итачи...)) ты ж знаешь мою любоффф к этому персонажу))