Отправлено: 21.03.08 18:02. Заголовок: Loveleess: "Изъян", R, Сэймэй/Нисэй, ангст, романс. В процессе. Продолжение - 5 гл. от 16/04/08

Название: Изъян
Автор: Shayan
Бета: GANfighter
Фендом: Loveless
Пэйринг: Сэймэй/Нисэй
Жанр: ангст, немного романтики
Рейтинг: R
Размер: Миди (макси?)
Состояние: в процессе
Дисклеймер: Отказываюсь
Предупреждение: Авторское видение персонажей, буйная фантазия, дурной вкус, словоблудие и авторская пунктуация. Мозготрах и тараканы. Много. И все это приправлено спойлерами манги.
Размещение: только с разрешения автора

Посвящается всем, кто испытывает весенние обострение!

 Отправлено: 21.03.08 18:03. Заголовок: Глава 1 Почему зима..

Глава 1

Почему зима не может длиться вечно? Так хорошо в ее сонно-холодных объятиях, почти спокойно, почти комфортно. Зима приносит с собой некоторое облегчение, когда от ее морозного дыхания застывают чувства и засыпают желания. Зимой хорошо, но она рано или поздно заканчивается.
Нисэй чувствует приближение весны по редким лучам солнца, на миг показавшихся из-за тяжелых туч. Он ощущает, как солнечный свет становится все настойчивее и теплее. Зима пока еще властвует среди застывших в ожидании тепла деревьев, но весна неумолимо приближается. Потом, ей начинает пахнуть в воздухе. Сначала только днем, вскоре этот отвратительный запах уже можно уловить и вечером, и только снег, которым щедро сыплет небо, перебивает ощущение приближения весны.
Первые весенние обострения ощущаются в конце зимы. Сначала – апатия, но Нисэй стойко игнорирует ее, обманывает себя, что все в порядке. Но с каждым днем внутренняя струна неумолимо натягивается, и лгать себе вскоре становится почти невозможно. Какие-то несколько дней бесполезного сопротивления, а потом силы заканчиваются, и следует срыв. Весна – это всегда отвратительно.
Нисэй лежал на спине в позе морской звезды. Разложен диван, простынь давно сбилась, подушки скинуты на пол, где-то у стены бесформенным комком застыло одеяло. Глаза внимательно изучают потолок. Они давно знают каждую его трещинку, каждую паутинку, едва колышущуюся на сквозняке, каждую неровность и тень. Кусая сухие губы, Нисэй сжимает кулаки, но как только ладонь ощущает острую твердость ногтей, пальцы невольно разжимаются, и на губах Нисэя появляется улыбка. Эта улыбка сумасшедшего, шокирующе неправильная, ужасающая. В такие моменты Нисэй ощущает, как психологические блоки, которыми он напичкан донельзя, срабатывают, приходят в движение установки, и все, что Боец может ощущать – это бессилие, и начинает смеяться, истерично, до рези в животе. Он перекатывается на бок, сворачивается в позу эмбриона и, держась за живот, хохочет. Смех обрывается так же внезапно, как и начинается, и на Нисэя обрушивается ошеломляющая тишина. Начинает казаться, что стены вокруг тебя сжимаются, что твой мир, такой понятный и противоречивый, некогда огромный, становится не больше наперстка. В него больше ничего не может вместиться, кроме одного единственного желания – желания избавления от этих чертовых мучений, от противоречий, которые буквально разрывали Нисэя. К сожалению, он слишком хорошо понимает, что его желание может удовлетвориться лишь одним способом. И способ этот – смерть.
А это ему недоступно.
Психологи Школы быстро выявили противоречия в душе Нисэя и приняли меры. Конечно, сначала они пытались их исправить, но потерпели неудачу. Некоторые вещи нельзя переписать, точно программу: если ты родился с пятью пальцами на руке, то не получится вырастить шестой. Нисэй уже родился… противоречивым. Как говорили в преподаватели в Школе: у него неправильные инстинкты. Для Бойца, конечно. Вместо обычного всепоглощающего желания защищать и подчиняться свой Жертве, у него на первом месте стояло стремление к свободе. Сам Нисэй называл это «смещением приоритетов», Сэймэй – «изъян», или «брак». Конечно, инстинкты Бойца никуда не делись, и были почти так же важны, как и собственная независимость, но одно исключало другое. Нельзя принадлежать и быть свободным одновременно. И что-то одно выбрать у Нисэя никак не получалось – эти две вещи были необходимы ему, точно воздух, и поэтому юноша постоянно чувствовал себя так, будто его раздирает изнутри. Поэтому ему оставался только один путь к вожделенной свободе – смерть. Психологи, надо отдать им должное, быстро сообразили, чем может кончиться дело, и приступили к промывке мозгов. В итоге Нисэй получил бесчисленное количество блоков и установок, и оказался неспособным причинить себе вред. Все, что он мог – это пялиться на бездушный потолок или кататься по дивану от нервного смеха.
Противно завибрировал телефон где-то в куче одежды в углу комнаты, но Нисэй даже не пошевелился. Он знал, кто ему звонит, но подходить не спешил – ему нравилось злить свою идеальную Жертву. Сэймэй всегда требовал подчинения, немедленного и беспрекословного, но Нисэй не мог и не хотел быть дрессированной собачкой, как Агацума, и напоминал об этом своей Жертве при каждом удобном случае.
Телефон гудел еще долго, Нисэй успел свыкнуться с этим неприятным звуком, и уже стал воспринимать его как часть обстановки. Боец прикрыл усталые веки, чувствуя себя обессиленным и смертельно уставшим от этой глупой весны за окном. Запах ее сейчас был настолько сильным, что чувствовался даже в комнате. Невыносимо. Даже дышать трудно.
За вновь воцарившейся тишиной последовал Зов. Туго натянулась нить Связи, и распластавшийся на диване Нисэй, вздрогнул и зажмурился. Зов Сэймэя всегда был сильным, почти невыносимым. Он был похож на огромную лавину, которая накрывает тебя с головой, причиняя нечеловеческую боль, а ты можешь только стонать, сквозь плотно сжатые зубы; но мозг лихорадочно работает, анализирует, обрабатывает информацию, чтобы безошибочно вычислить местоположение своей Жертвы. Нисэй знал, что Зов бывает разным: мучительно нежным, осторожным, порой настойчивым; а еще он бывает злым, грубым и болезненным – Сэймэй звал его только так, и никак по-другому. Возлюбленный не считал необходимым быть нежным. С той же силой, с которой Нисэй рвался освободиться от тех оков, которые были предназначены ему судьбой, с той же силой Сэймэй старался доказать свою власть. Это было почти смешно, если бы не было так больно.
Боль оборвалась так же резко, как и появилась. Нисэй, почувствовав, что вновь может дышать, сделал глубокий вдох. Воздух обжег легкие, будто жидким огнем, пришлось приподняться, встать на четвереньки и прокашляться. Стало немного легче.
Снова загудел телефон, и Нисэй не сдержал усмешки. Как в той пословице говорилось? От судьбы не уйдешь? Похоже на то. Сэймэй хорошо дал понять, что будет, если строптивый Боец отказывается подчиняться приказам.
«Хреновый из тебя воспитатель, милый», - подумал Нисэй, поднимаясь с дивана. Телефон лежал в брюках, Нисэй поднял их с пола, встряхнул, и гладкое серебристое устройство послушно скользнуло в раскрытую ладонь.
- Алло.
- Нисэй, - сказано ровно, спокойно, и обжигающе холодно.
Да, идеальная Жертва была раздражена, и Нисэй почувствовал удовлетворение: та боль, которую он испытал, стоила того.
- Да, милый, - немного ехидства, и улыбка. Только жаль, что Сэймэй не видел ее.
- Через час у меня, - отчеканил он. – И лучше тебе не опаздывать…
Все-таки Сэймэй восхитительно владел своим голосом. На первый взгляд он холодный, почти ничего не выражающий, но Нисэй давно научился читать интонации своей Жертвы. В арсенале Аояги было около десятка оттенков угроз, Нисэй любил их все.
- Как скажешь, - обманчиво-покорно отозвался Боец.
Интересно, можно ли настолько разозлить Сэймэя, чтобы он не выдержал и убил своего непокорного Бойца?
Связь оборвалась. Нисэй бросил телефон на диван, потом подцепил указательным пальцем брюки, лежащие на полу, приподнял. Вывести Сэймэя из себя? А это мысль. Если он не может убить себя сам, то почему бы не сделать это чужими руками? Тем более что Аояги единственный, на кого не сработает установка на самосохранение.

 Отправлено: 21.03.08 18:03. Заголовок: *** Невинные дети с..

***

Невинные дети с ушками и хвостиком всегда похожи на милых котят. Но Сэймэй был исключением. Даже в детстве – да, они с Нисэем пару раз встречались в Школе по чистой случайности, хотя преподаватели старательно держали их подальше друг от друга – даже в детстве, Сэймэй не был похож на котенка. Он был волком, пока еще молодым, но уже тогда в его сиреневых глазах плескалась сила, и взгляд острый, точно лезвие бритвы. Ни у кого бы не повернулся язык назвать Аояги «милым» или чем-то в этом роде. Теперешний Сэймэй вовсе был похож на дикого зверя: сильного, безжалостного. Не удивительно, что его боялись даже в Семи Лунах. Он был волком. А его ушки и хвост только усиливали это сходство.
- Ты опоздал, - произнес Сэймэй. Он развалился на диване, закинув ногу за ногу, руки раскинуты по спинке дивана – поза повелителя, царя. Жертва снова в черном, и, надо признать, этот цвет ему к лицу.
- Правда? – Нисэй в притворном удивлении вскидывает брови. – У меня часы, наверное, отстают.
Что ты сделаешь, Сэймэй? Опять применишь силу? Тогда это станет совсем не интересным, ведь это уже было. Или ты до сих пор не понял, что мне плевать на боль? Твои методы воспитания не действуют на меня. Покорности не будет никогда. Смирись.
- Ты опоздал на полчаса, и позже будешь наказан.
Как же это скучно! Нисэй едва удержался, чтобы не закатить глаза. Вместо этого он насмешливо кивнул, улыбаясь почти издевательски. Взгляд Сэймэя стал жестче, и от него засвербело кожу. Нисэю нравилось это ощущение, и этот взгляд, и этот тон. Обещание наказания для него было почти как обещание секса, до которого Боец был жаден до одури.
- Конечно.
Сэймэй не обратил внимания на вкрадчивый голос Нисэя.
- Сейчас ты пойдешь в дом, где живет моя мать и брат. Ты дождешься, пока Рицка уйдет и мать останется одна, потом сделаешь так, чтобы она больше и пальцем не прикоснулась к моему брату. Тебе понятно?
Ах вот в чем дело… Этого щенка избивает чокнутая мамаша, а Сэймэй, старший брат и заступник, не может на это смотреть! Бессердечный Аояги Сэймэй, ночной кошмар Семи Лун, имеет совсем простую и банальную слабость. Не сказать, что это новость, ведь свою ручную обезьянку Сэймэй тоже не просто так приставил к своему братцу. Только умственно отсталый не поймет, где собака зарыта.
- Убить ее? – будничным тоном осведомился Нисэй.
Разумеется, Боец знал, каков будет ответ, да и в вопросе этом не было никакого смысла, но Акаме не мог упустить возможность лишний раз подразнить свою Жертву.
- Нет. Просто сделай так, чтобы она перестала трогать моего брата.
- Будет исполнено, - короткий кивок с неизменной насмешливой улыбкой на лице.
Они еще некоторое время смотрели друг другу в глаза. Вычислить то, о чем сейчас думал Сэймэй было легче легкого. Для Нисэя он вовсе не являлся тайной за семью печатями, все его мысли, чувства, слабости и противоречия лежали, как на ладони. Наверное, это и называется Связь. Сейчас из этих изумительных глаз на него смотрела ненависть, холодная и расчетливая. Сэймэй всегда ненавидел своего Бойца за то, что тот посмел родиться с «изъяном». Конечно, такой Идеальной Жертве был нужен Идеальный Боец. Нисэй под это определение не подходил. Зато Соби – в самый раз. Или все-таки, нет? Не выводила ли тебя из себя его покорность, Сэймэй?
- Иди.
Улыбка Нисэя стала шире, и сделалась хищной.
- До скорого, милый.
С этими словами Нисэй развернулся и вышел, оставив свою Жертву наедине со своей ненавистью.
Сделать так, чтобы чокнутая мамаша никогда не дотронулась до твоего драгоценного братика? Конечно. До твоего братика больше никто и никогда не дотронется, потому что он будет мертв. А в награду за хорошую службу ты ведь убьешь меня, Сэймэй?

 Отправлено: 21.03.08 18:04. Заголовок: Глава 2 Просто под..

Глава 2

Просто подождать, пока Рицка покинет дом? Нет, это слишком неинтересно и долго. Нисэй умел ждать, но не любил, когда в этом не было необходимости. Можно ведь убить двух зайцев одним выстрелом: потренировать совершенно никчемную на пристрастный взгляд Нисэя Пару, выманив Нелюбимого из дома; и одновременно обработать мамочкины мозги. Прекрасный план. Все-таки Сэймэй хоть сволочь, какую поискать, но приказания отдает вовремя. Теперь у Нисэя было задание, и это позволит ему отвлечься от собственных мыслей, которые ввиду погодных изменений стали назойливыми, как мухи. Пока голова занята вынашиванием очередного коварного плана и претворением его в жизнь, то бессилие и апатия отступают. И почти не обращаешь внимания на эту противную весеннюю вонь, которой пропитан воздух, и не чувствуешь солнечных лучей, которые стали интенсивнее пригревать пальто. Дышать можно почти свободно, почти полной грудью.
Нисэй достал телефон и набрал номер Мимуро. Ответили ему почти сразу. Хороший мальчик, выдрессированный. Боец Возлюбленного снова усмехнулся. Кое-кто знает свое место, в отличие от этой раздражающей малявки. Нисэй бы давно уже свернул ей шею, чтобы она заткнулась и не зудела своим надоедливым «педик». Как будто она сообщала что-то новое. Но ее тонкий и писклявый голос раздражал, хотелось протянуть руки и свернуть хрупкую шейку, или избивать до полусмерти. Но нельзя. Не потому что так приказано, а потому что это происшествие может серьезно спутать личные планы Нисэя.
- Бери своего Бойца и топай в МакДональдс, который находится недалеко от дома мелкого Аояги, - приказал Акамэ.
- Нисэй… - выдохнул сбитый с толку Мимуро. – Ты на часы смотрел? Уже поздно…
Конечно, поздно, и деткам пора спать. И что с того?
- Прогулки перед сном бывают полезны, - ответил Нисэй и бросил трубку.
В кои-то веки Сэймэй был прав – не стоило Акамэ опаздывать, ушастая мелочь уже облачается в пижамки и собирается баиньки. Зато писклявая малявка Мэй сегодня ночью будет спать как убитая, а Нелюбимый… он, вовсе рискует на утро не проснуться. От этой мысли на душе стало невероятно хорошо.
Нисэй поднял голову, всмотрелся в весеннее небо, на котором выступили блестящие крапинки звезд. Свобода – это так прекрасно, но пока недостижимо. Связь, она отвратительна. Она привязывает тебя к своей Жертве, пытается лишить воли, сделать послушным щенком, который радостно скулит у ног хозяина и виляет хвостиком. И каждая ласка хозяина воспринимается как дар божий, наполняет таким невероятным счастьем, что ощущаешь себя, по меньшей мере, ничтожеством. Все-таки Нисэй был рад, что Сэймэй предпочитал не ласкать своего Бойца, а относился к нему как к инструменту или оружию. Это позволяло иногда потешить свою гордость небольшим неповиновением. В противном случае, Нисэй бы от своей цели не отказался (все же он любит свободу чуть больше, чем Аояги Сэймэя), но значительно бы потрепал себе и без того больные нервы.
Мелодия вызова. Уже у самого входа в нужный МакДональдс, Нисэй достал телефон и посмотрел на экран. Мимуро. Разумеется, эти двое уже давно внутри, а Акамэ все нет, потому что когда Боец Возлюбленного проваливаться в свой внутренний мир, то совершенно забывает и о времени, и о звуках. Стоял бы телефон на виброзвонке, сейчас бы не было на экране четырех пропущенных вызовов. Акамэ сбросил и этот, а потом толкнул дверь.
Народу в кафе почти не было – время-то уже не детское. Развеселая компания студентов, которые жутко галдели, распивая баночное пиво – на входе, пожилая чета за столиком - у окна, одинокий мужчина за небольшим столиком – в углу, и, конечно, необходимая парочка за столом у самой дальней стены.
- Простите, что заставил ждать, - вежливо улыбнулся Нисэй.
- Телефон работает? – забеспокоился Мимуро. Конечно, когда на пять вызовов не отвечаешь, то невольно заподозришь, что он неисправен.
- Да, без проблем, - улыбка стала еще шире и слаще. – Все идет по плану.
Последняя фраза была добавлена скорее для себя, чем для присутствующих. Нисэй бросил невыразительный взгляд на малявку в кепке, сделал вид, что не заметил, как она недовольно стрельнула на него глазами. Если бы взгляд мог убивать, то мечта всей жизни Нисэя, сейчас бы исполнилась.
- Муро-сэмпай, сегодня ваш ход.
Нисэю нравилось дразнить этого милого ушастого юношу, нравилось произносить «Муро-сэмпай» чувственно, с придыханием, чтобы тот терял дар речи и смущался. Конечно, Мимуро дураком не был, и отлично понимал намеки, и порой начинал злиться от «сэмпая», ибо ему было отлично известно, что он старше Нисэя всего на пару месяцев.
«Если дело не выгорит, и Возлюбленный меня не прибьет, - подумал Акамэ, - нужно будет заняться ушами Мимуро. Слишком уж они привлекательны…»
- Я с нетерпением ждал этого, - ответил юноша, и Нисэй почувствовал удовлетворение.
Теперь нужно объяснить этим двоим, что от них требуется.

 Отправлено: 21.03.08 18:05. Заголовок: *** Картина, которая..

***
Картина, которая предстала перед глазами Нисэя, навевала воспоминания об одной видеопленке, которую он как-то выудил из сверхсекретных архивов Семи Лун. В этом был виноват младший Аояги, который промокший до нитки выходил из дома вместе с Соби. И хотя Рицка был младше и не сильно походил на своего своевольного брата, а бывший Боец Возлюбленного был намного старше, и совсем не напоминал того наивного юношу, который был запечатлен на пленке, Акамэ невольно передернуло.
Запись эта попалась Нисэю совершенно случайно, когда он искал информацию по психологическим установкам, которые были в нем поставлены, но вместо этого, наткнулся на нее.

- Я подготовил для тебя Бойца. Он чистый, и я отдаю его тебе.
Четырнадцатилетний Сэймэй на это заявление никак не реагирует, лишь немного сужает глаза.
- У меня ведь есть природный Боец. Почему вы даете мне чистого?
Рицу-сэнсэй сидит за столом, руки на столе, сложены в замок, взгляд от Сэймэя не отводит – решил выложить все начистоту. Оно и правильно, Аояги быстро распознает ложь.
- Ты слишком хорош для него.
Тогда Сэймэй еще не умеет так хорошо владеть лицом, как сейчас, поэтому хмурится, выдавая свое замешательство.
- Ты идеален, Аояги-кун, но твой Боец родился неполноценным. С ним ты никогда не раскроешь своего потенциала полностью. Боец, которого предлагаю я, был воспитан специально для тебя…

Семь Лун сами вырастили чудовище. Они думали, что смогут держать Сэймэя на привязи, но все ошибаются. А еще они решили, что Соби идеальный Боец для идеального Возлюбленного, и допустили еще один промах. И, наверное, нельзя было так часто повторять, что Аояги лучший из лучших, быть может тогда, они бы не разбудили в нем непомерные амбиции.
Нисэй понятия не имел, понял ли Сэймэй, в чем неполноценен его природный Боец, но факт остается фактом: Аояги бросил послушного и кроткого Агацуму, который не мог без него и шагу ступить, и пришел к Нисэю. Ему нужна была настоящая, а не искусственная Связь, и сила, которую она дает. А это гораздо больше, чем мог предложить Соби. Акамэ мог быть трижды неполноценным, но сути это не меняло – они с Сэймэем были предназначены друг другу еще до рождения, и этого не изменить. Их сила – это две половинки единого целого, они идеально подходят друг к другу.
Нисэй поднял голову и посмотрел на дом, в котором когда-то родился и жил Возлюбленный. Обычный дом – таких много, деревянный, двухэтажный, с небольшим балконом. На втором этаже свет потушен, а на первом этаже горел только в одном окне. Кухня. Конечно, эта женщина сейчас на кухне, она ведь любит готовить, правда, не всегда это можно есть. Но это уже другой вопрос.
Нисэй почувствовал, как его губы невольно расползаются в хищной улыбке, предвкушая. Человеческий мозг – интересная вещь. Уж кто-кто, а Нисэй это знал по себе, с чужой психикой так занимательно играть… Единственное, что портило удовольствие – это осознание того, что его будущая жертва душевнобольна. С психами действовать надо осторожно, чуть сильнее нажмешь, чем следовало, можешь сломать. Будет обидно упустить такой шанс…
Люди зачастую видят только то, что хотят видеть, и называют это реальностью. Не правда ли, это так забавно?
- Система загружена, - усмехнулся Нисэй и открыл дверь. – Я дома. Мама, я твой Сэймэй. Я вернулся.
Акамэ слышал звон посуды, наверное, женщина выронила тарелку. Потом был топот ног. Она вылетела из-за угла, бросилась на шею. Нисэй сделал над собой усилие, чтобы не оттолкнуть ее – эта женщина была ему неприятна. Маленькая, худая, с растрепанными черными волосами, и совершенно безумными глазами. А мелкий Аояги - герой, раз живет с ней, такая может прирезать и глазом не моргнуть.
- Сэймэй! Почему ты раньше не пришел?! – она крепко вцепилась в его пальто, что не отдерешь, и спрятала голову у него на груди. Худые плечи сотрясались от рыданий, на глазах потекла тушь, черным перемазала все лицо. Она была вся такая растроганная, счастливая, что вернулся ее старший сын. Жалкое зрелище.
- Прости, мама, я не мог. Из-за Рицки я не могу вернуться домой…
«Да, Сэймэй, да. Сегодня вечером она дотронется до твоего брата в последний раз. Я исполняю твой приказ. Видишь, Сэймэй, какой я послушный? Даш ли ты взамен то, что мне так необходимо?»
Она предложила запереть Рицку, нет, так не пойдет. До чего же непонятливая женщина! Нисэя разбирала злость – он уже около получаса распинается перед ней, а она до сих пор не поняла, что от нее требуется. Оставалось только дивиться, как подобная женщина могла родить настолько талантливых детей!
- Нет, - склоняясь над ней, произнес Нисэй. Немного таблеток, и она станет более сговорчивой. – Думаю, будет лучше убить Рицку.
Теперь-то ты поняла?! Ну, давай же! Сделай то, что нужно, не разочаровывай!
- Ни за что! Я не выдержу, если Рицка исчезнет!
Черт! Она же безумна. Почему она не хочет уступить? И тут Нисэй понял, и во рту стало как-то странно горько, ведь у него никогда не было семьи. Он не знал, что такое материнский инстинкт, и насколько он силен, но теперь Акамэ понял, почему мамаша Аояги еще окончательно не съехала с катушек. Ее останавливал этот самый материнский инстинкт. Она никогда не убьет своего сына, скорее умрет сама – это так ясно читалось в ее безумных глазах, что Нисэя передернуло.
Он смотрел на эту женщину, которая лежала в своей кровати. Таблетки уже начинали действовать, и взгляд ее постепенно стал мутнеть, а веки тяжелеть. Но она отчаянно сопротивлялась, потому что пришел ее сын, которого она так давно не видела. Нисэй из жалости наклонился и погладил ее по неопрятным волосам.
«Мы похожи в чем-то. Нас обоих сжигает огонь противоречий, нас раздирает две почти равные силы, и мы не в силах с ними справиться. Не потому ли ты принял меня, Сэймэй? Ты привык к сумасшедшим».
Нисэй признал, что он проиграл. Нужно поискать другой способ, чтобы умереть, в этом доме все слишком упрямые. С этой мыслью Акамэ вышел на улицу, вдохнул полной грудью ночной морозный воздух, потом слегка скривился, ощущая противный запах весны. Нужно было срочно его перебить, поэтому он достал из кармана сигареты.
Все-таки прибить этого щенка Рицку - великолепная идея. Пусть ее исполнение и не принесет желанных результатов, но можно быть уверенным на сто процентов, что удовольствие доставит немалое, особенно, когда об этом узнает Сэймэй. Нисэй сделал глубокую затяжку и отшвырнул в сторону окурок. Прошло уже много времени, бой Нелюбимого закончен, поэтому нужно убираться отсюда, если он не хочет, чтобы случилась интересная встреча. Нисэй свернул в переулок, протиснулся через узкую щель между домами, оказавшись на соседней улице. Вряд ли Рицка и Соби, возвращаясь домой, будут проходить здесь.
Как только Боец почувствовал себя в относительной безопасности, то сразу ощутил, как напряглась нить Связи. Сэймэй ждал отчета о выполнении задания. Теперь стоит решить, заставить его еще потомиться в неведении или все-таки позвонить и сказать, что задание провалено? Нисэй опустил руку в карман, нащупал знакомый прохладный корпус телефона. Ладно, он сегодня добрый. К тому же очень хотелось услышать холодный голос Сэймэя. Возлюбленный хоть и ублюдок, но Связь еще никто не отменял и потребность в нем – тоже.
- Алло, это Акамэ! – пропел Нисэй сладким голосом в трубку.
- Я тебя слушаю, - отозвался Сэймэй.
Фу-у, как грубо. Нисэй тут, понимаешь ли, ходил его братика спасать от сумасшедшей мамаши, а ему ни капли благодарности!
- Извини, но ничего не вышло. Кажется, я допустил ошибку, - весело доложил Боец, хихикая в трубку специально для того, чтобы позлить свою Жертву. Сэймэй же молчал, ожидая продолжения, свое недовольство он никак не выражал, Нисэй расценил это как поощрение продолжать. - Такая упрямая! Еле вытерпел эту женщину. Я пытался ее убедить, что детей бить нельзя, а она ни в какую! Пришлось накачать ее таблетками, чтобы посговорчивее была, но я не рассчитал дозу…
- Ясно, - в трубке послышался легкий вздох, и брови Нисэя дернулись от неожиданности. Наш идеально-бесчувственный Сэймэй, у которого не голова, а компьютер, проявил какую-то человеческую эмоцию? Трудно поверить! Но на этом еще сюрпризы вечера не закончились, потому что потом Сэймэй произнес:
- Она всегда была такой. Спокойной ночи, Нисэй, - он произнес его имя чуть мягче, чем обычно.
- Спокойной ночи, Сэймэй.
Слова Возлюбленного так изумили Акамэ и выбили из колеи, что из головы напрочь выветрилось дежурное насмешливо-издевательское «милый». Да, это была та самая, скупая ласка, которой так боялся Нисэй, потому что от нее тянуло завилять хвостиком, которого он давно лишился, и принести хозяину тапки, а потом улечься у его ног и ждать вкусной сахарной косточки.
Нисэй фыркнул, отгоняя навязчивые образы, засунул телефон в карман и отправился домой. Что там с потолком и разложенным диваном?

 Отправлено: 22.03.08 01:28. Заголовок: Shayan Автор, прост..

Shayan
Автор, простите, не удержалась, но огромная просьба, ну не дробите текст на такие мелкие посты, утаскивать - сплошной маразм. Хоть по главе за пост, а то уж больно неудобно. Спасибо.

 Отправлено: 22.03.08 14:16. Заголовок: Я уже говорила на д..

Я уже говорила на дайри и повторюсь: очень нравится))
Мало написано в нашем фандоме хорошего про эту пару, поэтому рада появлению этого фика.
Интересно, как будет дальше раскрываться образ Нисея.
Жду продолжения

 Отправлено: 24.03.08 15:08. Заголовок: Глава 3 Поставь Нис..

Глава 3

Поставь Нисэй телефон в обычный, а не вибрационный режим, и не положи его рядом с собой на постель, он бы ни за что не услышал звонка. У Бойца Возлюбленного было потрясающе развито осязание и зрение, но не слух. Его так приучили в Школе Семи Лун – чем меньше обращаешь внимания на слова-заклинания противника, и больше ощущаешь пространство вокруг себя, тем лучше. Но у этого умения были свои минусы и один из них в том, что порой Нисэй переставал обращать внимание на звуки вообще.
В комнате было холодно, и Акамэ, который имел дурную привычку спать голым и без одеяла, продрог до самых костей и стучал зубами. Оставалось только жалеть, что Нисэй не является Зеро – давно бы от этого холода откинул копыта. Рука дрожала, пальцы сжимать телефон отказывались на отрез, пришлось приложить немалые усилия, чтобы справиться с этим. Иногда Нисэй не понимал сам себя: зачем создавать себе лишние проблемы? Наверное, без этого было бы скучно жить.
Усмехнувшись, Нисэй взглянул на дисплей. Короткое сообщение от Сэймэя, всего два слова, но сколько в них смысла!
«Ко мне».
В них выражено все отношение Возлюбленного к своему Бойцу. Это приказ личному дрессированному домашнему животному Сэймэя, неповиновение даже не рассматривается. Мелькнула и сразу же исчезла мысль о том, чтобы забросить телефон в дальний угол и продолжить спать, все-таки созерцание потолков занятие донельзя увлекательное, оно затягивает, и невозможно оторваться от него почти до самого утра. Теперь хочется спать, да только это невозможно. Во-первых, Сэймэй, если не получит в скором времени ответ, то начнет долбить по Связи. Конечно, это можно пережить, но часто лучше не подвергаться, потому что тогда Нисэя покидают силы, он становится больным и вялым, а главное – слишком управляемым. Хорошо, что Возлюбленный об этом не знает… Во-вторых, Акамэ переборщил с холодом, и теперь активировалась одна из установок самосохранения, которая требовала немедленно принять горячий душ и попить чаю. Разве можно будет снова спать после такого?
Нисэй набрал ответ: «Для тебя все, что хочешь, дорогой», а потом поднялся и поплелся в душ. И надо закрыть эту чертову форточку, из нее дует.
Через два часа после получения сообщения Нисэй стоял перед дверью Аояги. Было неприятно обнаружить, что ключи, которые доверила ему его Жертва, благополучно остались отдыхать дома. Делать нечего, придется барабанить в дверь.
Сэймэй не заставил себя ждать. Отворив, Аояги бросил беглый бесстрастный взгляд на визитера, молча отошел в сторону. Нисэй поспешил войти. Ему нравилось проходить совсем близко от Сэймэя, когда ощущаешь тепло его тела и ни с чем не сравнимый запах. Они почти никогда не прикасались друг к другу, Жертва не считала это необходимым, их Связь и так была достаточно крепка, и эти редкие мгновения, когда двое оказывались на расстоянии десятка сантиметров, приносили прочти чувственное наслаждение. Нисэй старался не думать о том, что случится с ним, если Сэймэй к нему прикоснется. Эта гиперчувствительность так раздражала!
Аояги молчал, прислонившись спиной к дверному косяку. Он сложил руки на груди и спокойно взирал на Бойца сквозь стекла очков. Очки Сэймэй носил только в одном случае – когда работал за компьютером. От Нисэя не укрылись едва заметные тени под глазами и покрасневшие глаза. Похоже, Возлюбленный сегодня почти не спал, занимался чем-то важным. Скорее всего, разрабатывал очередной план по захвату мира. Сэймэй это любит, для него это как хобби.
- В следующий раз бери с собой ключи, - приказал он. – Мне не нравится, когда меня отвлекают.
Аояги отлепился от косяка и скрылся в комнате. Нисэй хмыкнул и принялся раздеваться. Каждый развлекает себя, как может, правда, Сэймэй? Тебе, например нравятся компьютерные игры, созданные Семью Лунами, особенно с тех пор, как твой братец стал ими увлекаться. Повесив пальто на крючок, Акамэ прошел в комнату.
Сэймэй сидел за компьютером и что-то сосредоточено печатал. Нисэй подошел сбоку, чтобы Аояги, который не выносил, когда кто-то заходит с тылу, его видел боковым зрением. На самом деле Сэймэй был тем еще параноиком, но об этом не многие знали.
Одного взгляда на экран Акамэ хватило, чтобы понять, над чем так упорно трудится милый Аояги. Интересно, который час подряд он взламывает охранную систему Школы? Судя его внешнему по виду, немало, и даже достиг определенных результатов. Сказать или не сказать, что охранная система давно взломана до него? Нет, таки обойдется. Нельзя мальчика развлечения лишать.
Нисэй решил устроиться на диване и подождать, пока Возлюбленный перестанет заниматься ерундой и обратит свое высочайшее внимание на скромного Бойца. Рано или поздно, он все равно скажет, зачем позвал Нисэя.
Квартира у Аояги была светлая и чистая. До тошноты светлая и чистая. Акамэ подозревал, что Сэймэй, который помешан на чистоте, делал в ней уборку по три раза в день с хлоркой. Все заразы боится. Как будто ее интересуют себе подобные! А может, просто, он конкуренции не терпит? От этой мысли Нисэй захихикал.
- Мы скоро отправимся в Школу Семи Лун, - сообщил Сэймэй, откидываясь на спинку стула. Спина затекла, да?
- Да? - оживился Нисэй. – И зачем?
Аояги некоторое время смотрел на экран, потом что-то напечатал.
- Это не твое дело.
Угу, конечно. Хотя, вариантов, почему Сэймэю приспичило в Школу было не так уж много. Первый – до Нелюбимого дотянулись загребущие ручки Семи Лун, второй – Сэймэй решил напомнить о себе, чтобы преподаватели не теряли страх. Аояги он ведь очень тщеславный, когда о нем забывают, он начинает обижаться.
- Как скажешь, драгоценный, - довольно ухмыляясь.
Чтобы там ни задумал Сэймэй, посещение Школы – это всегда хорошо. И не потому, что Нисэй тоскует по родным пенатам, а потому, что именно там хранится необходимая информация. Акамэ так долго и упорно искал информацию по своим психологическим установкам, что умудрился взломать все, что можно. Перерыв базу дынных вдоль и поперек, он нашел массу любопытных вещей, но нужной информации там не оказалось. Значит, следовало к ситуации подойти с другой стороны – возможно, нужные данные хранятся где-то у психологов на бумаге.
- И ты вызвал меня только за тем, чтобы сообщить это? – поинтересовался Акамэ, устраиваясь на диване, точно на троне, улыбаясь так широко, что лицо начинает болеть. – Или соскучился?
Сэймэй продолжать внимательно следить за данными, которые плясали на экране, он не двигался, и виду, что слышал Нисэя, не подавал. А потом уголки губ Возлюбленного легко дрогнули, и Акамэ мог дать голову на отсечение – Аояги усмехался! По-своему, правда.
- Нет. Посмотри на столике, - произнес он.
Нисэй взглянул на небольшой журнальный столик, стоящий чуть в стороне от дивана, и заметил на нем клочок бумаги.
- Что это, радость моя? – промурлыкал Нисэй.
- Твое наказание за вчерашнее опоздание.
Небольшой клочок бумаги, слегка измятый, что удивительно, потому что Сэймэй всегда аккуратен. Нисэю стало любопытно, он потянулся к бумажке. Стоило прочитать первые строчки, как его скрутило от смеха. Нужно срочно брать свои слова назад. У Сэймэя и с фантазией было все в порядке, и с чувством юмора. Наказание он придумал знатное! Наверное понял, что его прежние методы не эффективны.
Бумажкой оказалось объявление, и оно гласило: «Требуются работники по уходу за сантехникой. Зарплата сдельная».
Ну, Сэймэй! В такие моменты Нисэй его почти боготворил. Надо же отправить своего Бойца в качестве наказания чистить сортиры!

***

Идея Сэймэя была, конечно, хороша, но педагог из него все равно никудышный. Потому что интересуйся он чуть больше личностью Нисэя, понял бы, что данная воспитательная мера не производит ожидаемого эффекта. В отличие от Аояги Нисэй не был чистоплюем и к дерьму, как своему так и чужому, относился равнодушно. Он отнесся к поставленной задаче как к еще одному поручению, которое ему дал Сэймэй. Иногда было приятно играть в послушного Бойца, это вносило приятное разнообразие в их жизнь. Акамэ отлично понимал, что значило нежелание Сэймэя идти на сближение и хоть немного познакомиться со своим природным Бойцом. Аояги, когда все закончится, просто выкинет его за ненадобностью. Убить, конечно, не убьет, иначе из-за Связи рискует скопытиться сам, но отослать от себя может. Иногда Нисэю казалось, что у Возлюбленного с инстинктами тоже не все в порядке. Акамэ такое положение вещей даже не огорчало, потому что он смирился. Еще в детстве стало понятно, что не видать ему своей природной Жертвы, как своих ушей.
Нисэй хмыкнул, обозревая очередной унитаз, который ему предстояло вычистить. Брезгливости не было, только равнодушие. В конце концов, случаются ситуации и похуже, тем более что прогресс не стоит на месте, и человечество придумало такие важные вещи как резиновые перчатки, ершик для унитаза и «туалетный утенок». Не долго думая, Нисэй принялся за дело.
- Извините, но сюда нельзя, здесь ведутся санитарные работы, - послышался взволнованный голос одной из официанток из кафе напротив. Нисэй сразу узнал ее. Она была еще совсем молоденькой, почти ребенком. И ушастой. Акамэ такие нравились, ему вообще нравились ушастые, они все такие милые, трогательные. Их легко соблазнить, над ними легко надругаться, и боль в их глазах, когда они понимают, что их лишь использовали, приносит огромное удовольствие. Но невинные мальчики были в сто раз лучше…
Нисэй остановился, напряг слух. Его заинтересовало, кому это так припекло в уборную. Громко хлопнула дверь, сдавленно пискнула девушка, а потом напряглась нить Связи, и яростная сила Сэймэя, точно электрические заряды, полилась через нее. Очень неприятное ощущение, надо отметить. Руки сами по себе разжались, выпустили ершик и флакон с чистящим средством, они с грохотом встретились с полом, загремели, покатившись.
- Не смей мне мешать! – прошипел очень знакомый голос неподалеку. Сэймэй. Он здесь.
Нисэй сделал над собой усилие, и попытался вдохнуть, потом нашел в себе силы выглянуть из кабинки. Та картина, что предстала перед ним, поражала своей нереальностью. Сэймэй на вытянутой руке прижимал к стенке из белого кафеля официантку. Даже, несмотря на то, что между Возлюбленным и его Бойцом было около десятка шагов, Нисэй чувствовал его неудержимую ярость, смешанную со жгучей ненавистью, которые волнами расходились от Сэймэя. Его аура была настолько ужасающа, что Нисэй, который сам был не робкого десятка, невольно почувствовал, как волоски на загривке стали дыбом, посылая вниз по спине шуструю стайку мурашек.
Девушка зажмурилась, из глаз лились слезы, она пыталась что-то сказать или оправдаться, но голос ее не слушался. Рука в черных кожаных перчатках прочно держала ее за горло, не давала и слова сказать. Сэймэй никогда не опускался до рукоприкладства, ведь это грязно, он никогда никого не касался, держал всех на расстоянии двух шагов, не меньше, но сейчас все оказалось по-другому. Нисэй, преодолевая боль, которой щедро одаривала его Связь, размышлял о том, что же такое случилось, что Возлюбленный так себя ведет. Хотя, что здесь думать? У Сэймэя всего одна слабость.
- Ты так по мне соскучился, радость моя? – язвительно рассмеялся Нисэй.
Какое-то время ничего не происходило, и Боец решил, что Аояги его попросту не услышал, но потом пальцы, туго обтянутые черной кожей, разжались, и девушка свалилась на пол. Из ее груди сразу же вырвался хриплый кашель, заставил опустить голову, несмело коснуться дрожащими пальцами горла. Сэймэй повернулся, и, когда Акамэ увидел его взгляд, то едва не расхохотался. От радости, конечно. И от того, как все оказалось просто. Ледяной Сэймэй становился по-настоящему жалок, когда дело касалось его драгоценного брата.
- Нисэй… - еле слышный шипящий свист, почти не различимый слуху, но Акамэ умеет читать по губам. Это слово сейчас звучит так сладко, что хочется закрыть глаза и блаженствовать, потому что вместо своего имени слышится отчетливое и многообещающее «Я убью тебя».
- Что такое, сладкий? – нить Связи пока находится без движения, даже раздражающие электрические токи Аояги куда-то испарились. Что бы это значило?
В фиалковых глазах Сэймэя полыхнула ненависть, побелевшие губы сжались в тонкую линию. Ненависть… какое прекрасное чувство. Оно намного лучше, чем любовь. Может быть потому, что притворятся, что ненавидишь, почти невозможно, а изобразить любовь так легко. Ненависть честна, любовь лжива. И взаимная ненависть прекраснее взаимной любви.
Сэймэй не стал церемониться. Он схватил своего Бойца за волосы и дернул вниз, пытаясь вынудить встать на колени. Не получилось. Нисэй устоял. Инстинкт, который просил свободы, который не терпел ни подчинения, ни унижения, заставлял держаться на ногах. Был ли Сэймэй разозлен настолько, насколько казался? Потому что в тот миг, когда Нисэй взглянул на него с вызовом, давая понять, что он никогда не покорится своей Жертве, что-то изменилось в фиалковых глазах. Нет, ненависть никуда не пропала, но она неожиданно застыла, стала обжигающе холодной. Потом последовал удар по Связи. Он оказался такой силы, что удержаться на ногах стало невозможно. Нисэй глухо застонал, упал на колени. Уронил голову вниз. Закапала кровь на белый кафель - от подобных ударов через Связь часто лопались сосуды в носу.
- Ублюдок! Ты пытался убить Рицку!
- Я? – издевательски рассмеялся Нисэй. – Кто тебе сказал такую глупость, мой ласковый?
Сэймэй зарычал и намотал длинный хвост Бойца на кулак, потому что из-за печаток волосы выскальзывали из рук, дернул вверх. Нисэй не мог не подчиниться. Голова задралась, текущая кровь полилась на губы. Боец невольно их облизнул и сразу почувствовал металлический привкус на языке. Вкус крови, он так приятен… Даже если эта кровь твоя. На его лице расцвела довольная улыбка. Сэймэю это не понравилось, поэтому он стал методично вколачивать голову своего Бойца в стенку, живописно размазывая по ней кровь.
- Ты. Всего лишь. Выродок! – приговаривал Возлюбленный, пока долбил его головой стенку. – Я покажу, как покушаться на моего брата!
Какой злой, что мурашки по коже. Мурашки удовольствия, конечно. Когда еще Сэймэй был так близко? Когда еще он прикасался к своему Бойцу? Возлюбленный слетел с катушек, плюнул на свое раздражающее правило ни до кого не дотрагиваться и теперь издевается в общественном туалете над Нисэем. Разве не в этом счастье? Не в той ненависти, которая яростными волнами исходит от него?
- Да… - простонал Акамэ, не от боли, а от экстаза, который неожиданно охватил его. Кровь в жилах заструилась быстрее, стала обжигающе горячей, невыносимой. – Да… покажи мне…
Сэймэй остановился, вновь дернул за хвост, чтобы заглянуть в глаза своему Бойцу. Нисэй только сладко выдохнул, чувствуя, как от наслаждения происходящим трепещут ресницы. Он заерзал на полу, чтобы найти более удобное положение – шов на брюках неприятно давил на вставший член. Кровь по-прежнему текла из носа, на губы, стекала по подбородку, на тонкий джемпер, который находился под халатом уборщика.
- Нравится? – зловеще усмехнулся Сэймэй, наклоняясь к своему Бойцу, и Нисэй не выдержал, затрепетал в ожидании продолжения. – Хм…
Аояги снова дернул за волосы, голова отозвалась нечеловеческой болью, не вскрикнуть было невозможно. Нисэй понял, что его не только повернули, но и еще протянули примерно с полметра только тогда, когда перед глазами оказался унитаз.
- Ты. Маленькая. Дрянь, - Сэймэй выплевывал эти слова, будто это было самим мерзким, что он когда-либо произносил.
- Конечно, мой нежный, - прохрипел Нисэй. Аояги хорошо его приложил к стенке, кровь тонким ручейком стекала вниз, и вода на дне унитаза порозовела.
Сэймэй сильно надавил на затылок своему Бойцу. Акамэ некоторое время сопротивлялся, но силы в данном случае были не равны – Возлюбленный неожиданно вспомнил, что может еще и бить по Связи, и не преминул этим воспользоваться. Мышцы на миг расслабились, воздух вышибло из легких, и этого вполне хватило, чтобы пихнуть его лицом в унитаз. Легкие пытались вдохнуть, но вместо воздуха оказалась вода, неприятная, с резким хлорным запахом «туалетного утенка», она попала внутрь. Нисэй сразу же закашлялся, организм пытался воспротивиться, вырваться, но руки Сэймэя были сильнее.
Осознание того, что Возлюбленный сейчас пытается исполнить самую большую мечту в жизни Нисэя, пришло не сразу, но когда это произошло, Акамэ сразу расслабился, позволяя своей Жертве закончить начатое. Ощущения, которые испытывал в этот момент Нисэй, не могли сравниться ни с одним удовольствием, которое ему доводилось знать раньше. Это был чистейший экстаз, невыносимо острый; это был оргазм, который длился не какие-нибудь несколько секунд, а бесконечно долго. Нисэй умирал, его топил Сэймэй, тот, кому он должен был принадлежать от рождения и до смерти. Его мечта, она исполнялась.
Но вдруг все прекратилось. Резко и болезненно оборвалось. Сэймэй вытащил его из унитаза, подхватил, нажал на спину, из-за чего вода, заполнившая легкие стала выталкиваться наружу. Заработали проклятые установки, впиханные в него Семью Лунами, заставляя дышать воздухом, который сейчас, казалось, ранил легкие, разрывал изнутри. Сэймэй, удостоверившись, что его Боец снова дышит, отшвырнул его в строну.
- Если еще раз тронешь Рицку, - Аояги угрожающе сузил глаза и прижал ушки к голове, - будет намного хуже!
Хуже? Правда? Нисэю понравилось это обещание.
Акамэ не слышал, как ушел Возлюбленный. Он растянулся на полу весь в своей крови, воде из унитаза и собственной сперме – спустил, когда его топили. Так близко к смерти он еще никогда не был. Это было самое лучшее, самое прекрасное переживание, которое он когда-либо испытывал.

 Отправлено: 03.04.08 09:19. Заголовок: Глава 4 Нисэй вывел..

Глава 4

Нисэй вывел указательным пальцем на запотевшем зеркале знакомые до боли буквы b–e–l–o–v–e–d, потом усмехнулся, немного горько и цинично, и одним быстрым движением стер все с прохладной поверхности. Оставалось только жалеть, что он не может стереть так же легко с себя это ненавистное Имя. Сейчас, когда Нисэй подумал об этом, оно точно по мановению волшебной палочки проявилось на руке, закололо тысячами маленьких иголок, напоминая о своем существовании. Акамэ, глядя на тыльную сторону ладони, скривился. Он знал: если даже снять кожу или отрубить палец, ничего не изменится. Это – клеймо, призванное напоминать, кто кому принадлежит. С этим ничего не поделаешь.
Путь к свободе всегда только один.
Но так было не всегда. В далеком детстве, до встречи со своей природной Жертвой, его переполняли радужные надежды. Тогда еще не пришло понимание того, что Пара – это раб и хозяин, а не союз двух равных существ. Быть может, прими его Сэймэй как равного, а не как дворового пса, которого никогда не пускают в дом, но требуют безупречной службы, изредка позволяют вилять хвостом и обожать хозяина на расстоянии, Акамэ не стал бы таким, как сейчас.
Но это ведь только предположения, не так ли?
Нисэй тщательно вытер волосы полотенцем, он не любил, когда с них капала вода, натянул свободные спортивные штаны и покинул ванную комнату. После выхода из душного и жаркого помещения в холод, разгоряченная, еще немного влажная кожа сразу покрылась мурашками. Собственная чувствительность к малейшим изменениям окружающей среды доставляла так много неудобств.
Нисей замер у двери ванной, неожиданно позабыв о неприятных ощущениях. Запах... едва уловимый, но слишком знакомый. Сэймэй. Пришел домучить? Акамэ был целиком и полностью к его услугам.
Аояги обнаружился за компьютером. Без очков. Наверное, он не планировал в него лезть. Но тогда что понадобилось Сэймэю в квартире Нисэя? Зачем он пришел?
Одного взгляда на Возлюбленного было достаточно, чтобы понять, что продолжения недавних «мучений» не будет – Сэймэй успокоился достаточно, чтобы не прибегать к рукоприкладству.
Нисэй остановился у входа в комнату, прислонился плечом к дверному косяку, и слегка наклонив голову, стал рассматривать Аояги, увлеченно роющегося в его компьютере. На Сэймэе была почти полностью расстегнутая легкая черная куртка, из-под нее торчал высокий воротник теплого темно-коричневого свитера. Обычно Сэймэй ходил в пальто, но в свете недавних событий, Акамэ очень сомневался, что снова его увидит на своей Жертве. Туалетную грязь ведь даже химчистка не удалит. Заходя в квартиру, Сэймэй никогда не разувался – не считал нужным. Этот раз тоже не стал исключением.
Взгляд Нисэя скользнул по фигуре Возлюбленного, отмечая совсем мелкие и на первый взгляд незначительные детали. Например, на небольшом участке кожи между мягкими завитками волос касающихся шеи и высоким горлом свитера было заметно легкое покраснение. Акамэ знал, что у его Жертвы очень чувствительная кожа, и если Аояги брал жесткую мочалку, то кожа неминуемо краснела и возвращалась к своему первоначальному состоянию не скоро. Увиденное заставило Нисэя усмехнуться –Сэймэй провел много времени в душе, чтобы очистить себя от туалетной грязи.
– Твой природный Боец родился неполноценным… – донесся голос Рицу-сэнсэя из колонок, и ухмылка Нисэя стала еще шире.
Значит, смотрим именно ту запись. Что же ты хочешь найти в моем компьютере, Сэймэй? Почему просто не спросишь, я ведь на все вопросы отвечу честно. Мне нечего скрывать.
– Откуда это у тебя? – Сэймэй повернулся к нему, вопросительно выгнув бровь. Всем своим видом он давал понять, что Бойцу лучше ответить, а то будет больно.
– Спер в личных файлах Рицу-сэнсэя, милый.
Нисэй прошел в комнату, откинул ногой валяющуюся на полу подушку и присел на край дивана. Постель он не собирал никогда, считая это лишней тратой времени. Конечно, подобное не приводило Сэймэя в восторг, но тот предпочитал на сей счет молчать. И правильно, потому что в противном случае Акамэ очередной раз посмеялся бы над его педантичностью.
– Зачем она тебе?
Сэймэю казалось, что против него собирают компромат. Глупость какая. Какой в этом смысл? Но паранойя, она такая; логика точно не ее сильная сторона.
– Ни за чем, – пожал плечами Акамэ, одаривая свою Жертву насмешливым взглядом. – Храню дорогие сердцу воспоминания.
Кажется, этот ответ Аояги не удовлетворил, но расспрашивать дальше он не стал – понял, что ничего не добьется. Вот могут же они понимать друг друга!
– Зачем ты пытался убить Рицку? – Едва заметно и немного нервно дернулись ушки, ужесточился взгляд фиалковых глаз, а тон стал настолько ледяным, что мог с легкостью заморозить стакан кипятка. Но Сэймэй зря старался – не страшно, и совсем не впечатляет.
– Не могу сказать, сладкий, – ответил Нисэй, дерзко улыбаясь, – даже если ты прикажешь.
Я устал и хочу умереть, Сэймэй, но не могу вслух сказать об этом, не могу даже попросить, чтобы меня убили. Я открываю рот, но язык перестает слушаться.
Связь чуть дрогнула, зазвенела – верный признак, что Аояги начинает выходить из себя. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза: Акамэ – издевательски-насмешливо, Сэймэй – изучающе, стараясь понять, лжет ему его Боец или нет. А потом Возлюбленный усмехнулся – лишь уголки губ чуть дрогнули, блеснули глаза. Что в них было? Неужели торжество? Невозможно.
– У меня есть кое-какая информация по твоим блокам, если интересно.
Нисэй на миг растерялся, на миг забыл, как дышать, смотрел на свою Жертву и не мог поверить ушам. Врет? Или нет? Кто его знает… Сейчас главное – взять себя в руки и не показать степень заинтересованности в этом вопросе, иначе Аояги поймет, как можно манипулировать своим Бойцом. Действовать будет лучше Связи. Конечно, Нисэй не настолько глуп, и может послать Жертву со своей «информацией» далеко и надолго. Возлюбленный вряд ли не сообразил, для чего будут сниматься блоки. Он никогда не поставит себя под удар.
– Ты такой добрый, мой драгоценный, – скалится Акамэ, чтобы выиграть время и придти в себя. И заново научиться дышать...
Сэймэй приподнимает бровь, из-за густой черной челки, падающей на глаза это почти незаметно.
– Завтра мы отправляемся в Школу Семи Лун, – его голос звучит ровно и равнодушно. – Будешь подчиняться – я поделюсь с тобой информацией.
Кнутами пробовали – не работает, значит – надо пряником. Что за отвратительная наука эта педагогика?
– Когда это я не подчинялся твоим приказам, сладкий?

***

Художники, что с них возьмешь? Они так погружены в свой собственный мир, что обмануть их восприятие еще легче, чем у сумасшедшего. Вот уж кто обитает в параллельном мире, так это они. Целое здание, битком набитое этими существами, живущими на другой планете. На первый взгляд они кажутся нормальными, почти обычными, но стоит только копнуть глубже, и увидишь такое, что любому наркоману и не снилось. Творческие люди тоже по-своему сумасшедшие.
Нисэю не нравился здешний запах: воняло красками, различных сортов, мастей и черт знает, чем еще. Акамэ был далек от этого искусства, считая пустой тратой времени. Здесь было неприятно. Не только из-за вони, но и из-за этих проклятых картин, развешанных по всему холлу ровным рядком. Они были яркими, они были непонятными, они напрягали и отвлекали внимание. С другой стороны, этот университет был подходящим местом для Бойцов. Здесь, как нигде, можно натренировать воображение, чтобы потом использовать в бою. Наверное, потому Соби и был таким сильным, голова в этом направлении у него работала прекрасно: минимум энергии и максимум эффекта. Не удивительно, что он в одиночку умудрился победить Зеро. Хотя… Нисэй считал их показушниками, которые не способны сделать ничего толкового. Они не противники, просто мусор.
Акамэ специально подгрузил боевую систему, чтобы Агацума почувствовал его на расстоянии нескольких сотен метров и приготовился встречать дорогого гостя. Ответ от Соби пришел почти сразу. Прекрасно.
Нисэй остановился у подножия лестницы, задрал голову, мысленно вычисляя местонахождение Бойца Нелюбимого. Третий этаж, правое крыло. Ошибки быть не может. Что ни говори, а Агацума великолепен в своей силе, в своем желании защитить. Даже здесь, когда его Жертва была так далеко, он чувствовал недобрые намерения в адрес Нелюбимого, и насторожился, напрягся, готовясь броситься в бой.
«Расслабься, сейчас пришли по твою душу», – неизменная усмешка на лице стала шире.
Агацума вышел из аудитории в коридор. Высокий, бледный, худой. Длинные пепельные волосы забраны в хвост; в фартуке, сплошь перепачканном красками. Синие глаза смотрели внимательно и настороженно сквозь круглые стекла очков.
Вот он какой, идеальный Боец. Тот, кого воспитывали специально для Сэймэя.
Нисэй невольно выбрал положение подальше от Агацумы – его раздражал запах красок, которым от того разило. И как Соби выносил эту вонь? От нее же на изнанку выворачивает с их гиперчувствительностью! Акамэ облюбовал подоконник, провел по нему рукой на предмет запыленности и под пристальным взглядом Агацумы непринужденно вскочил на выбранное место. Если и дальше продолжатся эти «гляделки», в Нисэе точно образуется дымящаяся дырка!
– Кто ты? – не выдержал Соби.
Нисэй вздохнул и покачал головой.
– Невежливо, Агацума-сан, вот так начинать разговор. Разве вас не учили здороваться?
Соби в ответ нахмурился. Нет, Нисэю он определенно нравился. Простой и добрый. По глазам видно. Такой без приказа и мухи не обидит. И сразу понятно, что послушный, очень. Чем не сокровище?
– Ладно, – махнул рукой Нисэй, заставляя свое Имя проявиться на среднем пальце, – это ведь неважно, так?
«Соби у нас хороший мальчик, наблюдательный».
Агацума стал таким бледным, что мог соперничать по цвету со своими чистыми полотнами. Но надо отдать ему должное – быстро взял себя в руки и спросил:
– Что тебе нужно?
– Нужно? – брови взметнулись в притворном изумлении вверх, Нисэй стал изображать оскорбленную невинность. Жаль только, что глаза издевательски блестели, но с этим нельзя было ничего поделать. – Это простой визит вежливости! Как думаешь, Агацума-сан, мы могли бы стать друзьями?
– Не думаю.
– Почему это? Нас ведь многое объединяет! – Нисэй посмотрел на него, сузив глаза. – Или ты ревнуешь Сэймэя ко мне?
– Сэймэй мертв.
Все-таки Агацумой манипулировать оказалось до неприличия легко. Так не интересно, весь азарт пропадает.
– Мертв? Правда? Хм… – Нисэй потянулся в карман за сигаретами. Достал пачку, долго смотрел на нее, будто раздумывая, хочет он курить или все же нет, и хмурился. Надо же спектакль сделать правдоподобным! – Ты точно уверен?
– Он мертв.
Можешь повторять сколько угодно эти слова, заклинатель. Ты можешь убедить себя, но реального положения вещей это не изменит никак. В синих глазах уже появилось сомнение и… надежда. Ками-сама, еще одно жалкое существо! Его избивают, его наказывают, потом вышвыривают на помойку, а он все равно любит. До чего отвратительно! Нисэй еле сдержался, чтобы не скривиться. Вместо этого он сунул сигарету в рот и закурил, ожидая, что Агацума скажет что-то насчет того, что здесь не место, но тот молчал, просто смотрел.
– Он жив, – возразил Нисэй. – Хочешь услышать его голос? Чтобы убедиться. Ты ведь его ни с кем не спутаешь, это ведь голос твоего Повелителя…
Акамэ достал из кармана телефон и набрал нужный номер. Нисэй протянул трубку Агацуме, который застыл каменным изваянием и отказывался подавать признаки жизни. Какой впечатлительный Боец!
– Нисэй! – послышался раздраженный голос в трубке, и Соби вздрогнул, будто его ударили по лицу. – Что ты хочешь?
Довольный, точно кот, добравшийся до жбана сметаны, Нисэй улыбнулся и приложил трубку к уху.
– Я скучаю по тебе, мой ласковый. Захотелось услышать твой голос…
Ответом ему были короткие гудки, а дальше – тишина. Разумеется, Сэймэй не собирался разговаривать со своим Бойцом, но пары слов хватило, чтобы убедить Агацуму.
Соби стоял ни жив, ни мертв. Изумленные синие глаза невидяще смотрели в пространство. Он, казалось, даже не дышал. Великолепное зрелище, скульпторы бы его оценили.
– Видишь, с ним все в порядке, – усмехнулся Нисэй, сделал еще одну затяжку и стряхнул пепел на пол. – А о тебе он не вспоминает, совсем. Ты ему никогда не был нужен. Каково это осознавать, а?
Соби неожиданно тряхнул головой, приходя в себя. Он снова стал выглядеть совершенно спокойным, почти таким же собранным, как в начале разговора, только в глубине глаз застыла боль. В глубине сердца Агацума начал осознавать, что его выкинули за ненадобностью. Нет, пока что эта мысль окончательно не оформилась. А значит – помочь нужно бедолаге – подсказать, только не сейчас, а в более подходящий момент...
– Ты мне мстишь? – спросил Агацума охрипшим от волнения голосом, еще немного – и он закашляется. Нисэй даже пожалел, что не прихватил с собой водички, дабы облегчить страдания этого несчастного. Иногда же надо проявлять великодушие.
– Месть? – усмехнулся Нисэй. – Ты, правда, считаешь, что мне есть, за что тебе мстить?
Акамэ с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться. Не все очевидное является истиной, бывают еще и коварные иллюзии. На первый взгляд казалось, что Нисэй пришел специально для того, чтобы сделать больно Агацуме, но все было не так. Чтобы Акамэ пришел сюда из мести, ему нужно было ненавидеть, но Соби, эта жалкая марионетка, ненависти не заслуживала. Истинная ненависть, она – как истинная любовь, даруется только избранным и достойным. Соби же заслуживал только презрения за свою слабость. Придя сюда, Нисэй преследовал совершенно другие цели.
– Я не знаю, – выдохнул Агацума. – И знать не хочу.
Он развернулся и широким шагом направился к аудитории. Нисэй довольно ухмыльнулся и потушил окурок об оконный откос. Это была хорошая работа, можно собой гордиться: сомнения посеяны, остается только нанести удар в нужный момент и сокрушить. Скоро будет бой с Парой Нелюбимых, и лишить Бойца желания сражаться теперь проще простого. Вряд ли Рицка настолько хорошая Жертва, чтобы суметь поддержать Агацуму.
Нисэй уничтожит бывшего Бойца Возлюбленного, и препятствий, чтобы собственноручно убить этого маленького щенка Аояги Рицку, не останется. Разве не гениально?

 Отправлено: 04.04.08 22:31. Заголовок: Shayan Только что д..

Shayan
Только что дочитала проду, очень хорошо, и ваше видение персонажей мне понравилось, и мотивации Нисея очень впечатлили. Хорошо. Проды

 Отправлено: 16.04.08 13:50. Заголовок: Глава 5 Здесь все о..

Глава 5

Здесь все осталось по-прежнему. Казалось, даже через сотню лет Школа Семи Лун будет такой, какой запомнилась Нисэю. Она была слишком знакомой, до одури родной. В этих стенах родилась у Акамэ надежда, и разбилась на мелкие осколки невинность. Воспоминания… Зачем они нужны?
Нисэй не хотел погружаться в прошлое, которое имело горько-сладкий привкус фальши: искусственные улыбки, ложное сочувствие, ненастоящая любовь, – поэтому сосредоточился на фигуре Возлюбленного. Сэймэй в новом длинном пальто величаво вышагивал впереди, широкие плечи расправлены. Это – осанка завоевателя, уверенного в своей победе. Он жестко контролировал все свои эмоции, и потому был гораздо опаснее обычного. Сейчас как никогда Аояги походил на хищника: легкая и, на первый взгляд, ленивая походка, экономные и в то же время грациозные движения – будто завидел добычу и собирается напасть, но пока не хочет привлекать к себе лишнего внимания. От Возлюбленного исходили ощутимые волны уверенности и дикой силы, которую тот мог играючи приручить. В такие моменты Аояги если и не внушал непонятный священный страх Нисэю, то невольно заставлял себя уважать.
Найти один из терминалов системы безопасности, который был «надежно спрятан» от чужих глаз, оказалось совсем легко. Сэймэй ввел код доступа, быстро пробежавшись пальцами по панели.
– Пароль все еще прежний, – произнес он, довольный своими достижениями. Конечно, ведь он собственноручно взламывал систему безопасности!
Нисэю вновь захотелось сказать, что тот зря так напрягался, но хватило ума промолчать. Сейчас лучше не портить Аояги настроение.
– Да? Как небезопасно с их стороны, – прокомментировал он, хищно оскалившись.
Эти придурки из Семи Лун решили, что они настолько умны, а их системы настолько надежны, что менять пароли совершенно ни к чему. За столькими замками они ощущали себя в безопасности. А это коварное чувство. Любую систему можно взломать, любой пароль вскрыть – безопасности не существует, а, значит, никогда нельзя расслабляться, всегда быть начеку. Иначе – проиграешь. Они забыли об этом, потому поплатятся.
Лампочка замигала зеленым, сигнализируя о том, что проход открыт. Сэймэй повернулся к Нисэю и потер руки, согревая их друг о друга. На улице было холодно, все-таки до весны еще далеко, а Аояги не прихватил с собой перчатки. Пальцы немного озябли.
– Рицка внутри, – сообщил он бесстрастно. – Найди его, – уже приказ, которому Нисэй должен подчиниться.
Что ж, если таково желание Сэймэя… Акамэ повернулся к своей Жертве, всем своим видом показывая, что готов исполнить любой приказ, даже этот. Нет, особенно – этот.
– Нисэй, найди моего Рицку, – повторил Аояги, слегка улыбаясь – ласково, нежно, именно так, как всегда хотел Нисэй.
– Твоего Рицку? – Боец приподнял бровь, стараясь игнорировать выражение лица Сэймэя. Надо сказать, что получалось до отвращения плохо.
– Да, Нисэй. Все так, – замешательство Акамэ не укрылось от внимательного взгляда Возлюбленного. – Я хочу, чтобы меня любил <i>только</i> Рицка. Однако мы должны его испытать. Это ведь нормально?
Нисэй посмотрел на свою Жертву и усмехнулся.
– Нормально, – кивнул он. Даже странно, что-то сегодня Сэймэй такой многословный, наверное, расчувствовался перед встречей с братом. – Но для меня такие чувства, как любовь и желание быть любимым – невероятны. Я в них не нуждаюсь.
Аояги в ответ улыбнулся с притворным сочувствием.
– Нисэй, ты жалкий ребенок, – разозлился? Никак не получалось вычислить. – Любить значит прощать. Прощать и принимать меня таким, какой я есть.
Надо же…
Вот, что тебе нужно, Сэймэй. У тебя много причин, чтобы ненавидеть своего Бойца. Он неполноценный, он непослушный, и еще – он никогда не принимал и не примет свою Жертву такой, какая она есть. Твоя слабость – брат, который давал то, что тебе необходимо, как воздух: самую чистую и невинную детскую любовь. Который видел только достоинства, а недостатков просто не существовало. Потому ты и волнуешься. Рицка вырос, и так любить больше не может.
Возлюбленный…
Имя – это проклятие, клеймо на нашей коже, которое предопределяет судьбу.
– Мне этого не понять, – ответил Нисэй, пожимая плечами.
Сэймэй сунул озябшие руки в карманы и посмотрел на своего Бойца. В темноте его прекрасные фиалковые глаза напоминали ночное небо без звезд. Но если долго в него смотреть, задрав голову, то вскоре чувствуешь, как подкашиваются ноги и начинает кружиться голова. А потом кажется, что оно тебя затягивает, и ты не можешь этому воспротивиться. Так было и с глазами Сэймэя, поэтому Акамэ с усилием отвел взгляд первым.
– Иди, Нисэй, – приказал Аояги вместо ответа. Наверное, ему наскучили философские беседы. Или решил, что с Нисэем это бесполезно. – Да так, чтобы я тебя видел.
А это уже – угрожающе. Он все еще опасался неподчинения, зато не побоялся отправить своего Бойца на «испытание» брата. Конечно. Нет, Сэймэй дураком не был, и отлично осознавал, что пока рядом с Нелюбимым Агацума, шансы на победу в авторежиме нулевые. Соби размажет его по стенке и не поморщится, если, конечно, у него будет желание это сделать. Нисэй почувствовал, как его губы раздвигаются в улыбке. Сэймэй решил, что все предусмотрел. Зря.

***

До главного здания Школы было всего несколько сотен метров. Теперь можно не осторожничать, а идти уверенно, иногда ощущая, как внимательный взгляд Сэймэя упирается в спину. Аояги всегда умел подкрадываться, это важный навык. Бойцы хоть и не особо обращают внимание на звуки, но ощущение пространства у них очень тонкое. Но сейчас даже Нисэй с трудом мог определить точное местонахождение Сэймэя.
Наконец голые сонные деревья закончились, ухоженный газон с мелкой зеленой порослью травы – тоже, ноги ступили на твердый асфальт. Знакомое до боли здание выросло перед Нисэем. Акамэ окинул его быстрым взглядом, задрав голову. Было странно возвращаться сюда не учеником, а врагом.
На ступеньках, сгорбившись, обняв себя руками, сидел человек. Нисэй на миг остановился, напрягся, насторожился, точно дикий зверь. Дыхание изменилось: стало легким, поверхностным, таким, что стороннему наблюдателю могло показаться, что Акамэ вовсе перестал дышать. Так было легче ощущать пространство вокруг себя, легче понять, что тебе угрожает, и что можно ожидать от странной фигуры на ступеньках. Всего три вдоха, и Нисэй уже знает, что здесь противников нет. Это – простой человек, который неведомо каким путем оказался на территории Школы. В любом случае, сегодня для него неудачный день.
– О-о-о! Какой сюрприз! Человеческое существо – здесь! – довольно промурлыкал Нисэй, выходя из тени под свет фонарей.
Вздрогнув, человек вскинул голову.
– Блин, напугал!
А он смешной. Большие очки, волнистые светлые волосы, уши, сплошь увешанные сережками. Смотрит и совсем не боится. Никакого инстинкта самосохранения. Маньяков, которые выходят из темноты бояться надо, они могут тебя использовать в своих целях. Кстати, о целях… Нисэй бросил взгляд на стеклянную дверь за спиной юноши. Кажется, Акамэ догадывался, как ее открыть. И эта идея ему очень понравилась…
– Что ты тут делаешь? – спросил Нисэй, подходя ближе. Сейчас проверим его психическую устойчивость. Сколько понадобится слов-заклинаний, чтобы обработать парнишку? Делаем ставки…
– Эм… ну… тут… – неожиданно стал запинаться юноша.
– Ждешь кого-то? Подозрительно… – голос сладкий точно мед.
– Ты тоже выглядишь подозрительно.
Похож на обиженного ребенка, честное слово. Замерз и умаялся ждать, да?
– Мне можно здесь находиться, – вновь улыбнулся Нисэй, ощущая, что юноша только что попался на крючок. Теперь еще одно слово, и… все препятствия исчезнут!
– Да? Тогда ты знаешь, что двери закрыты, и войти ты не сможешь.
– Но у меня есть ключ.
Юноша вздрогнул всем телом, он уже подчинился, но еще не понял этого. Не понял, отчего его сердце забилось в груди пойманной бабочкой, быстро, отчаянно. Не понял, отчего ему вдруг стало так страшно.
– К черту ключ! – Нисэй пронзил его взглядом, заставляя подняться на ноги и обернуться к двери. – Дверь можно просто выбить!
Дернуть всего за одну ниточку, и марионетка тебе подчинится. Она уже в твоей власти, принадлежит тебе.
Короткий взмах рукой – приказ, подкрепленный словом-заклинанием, и юноша разгоняется и бросается на дверь. Нисэй с упоением слушает, как с хрустальным звоном бьется толстое стекло, крупным градом осыпаясь на землю. Незнакомец не понимает, что стекло выбил именно он, собой! Ему кажется, что оно само по себе вдруг разбилось. Юноша прикрывает лицо от осколков рукой, но силы быстро покидают его, и он падает без сознания на мраморный пол огромного холла Школы.
Нисэй подошел к бесчувственному телу и пихнул его носком сапога, проверяя, действительно ли тот отключился. Никакой реакции. Хорошая работа. Рядом с Акамэ возник Сэймэй, бросил бесстрастный взгляд вниз и сообщил:
– Это друг Соби.
– Правда?
Так у этого послушного мальчика-колокольчика, смысл жизни которого только в том, чтобы услужить своему хозяину, есть еще и друзья? Удивительно.
– Оставь его, у нас нет времени.
Нисэй, почувствовав, что у него проснулся инстинкт кота, который не может пройти мимо маленького и милого цыпленка и не придушить его. Что ни говори, но кошки – это единственные животные, которые могут убивать ради удовольствия.
– Плохо, – вышло почти обиженно. – Я хотел с ним закончить.
Да, Нисэй любил невинных мальчиков с ушками, но этот тоже сойдет. Тем более, он друг Соби. Но Сэймэй в ответ легко улыбнулся, будто понял, что сейчас двигало Нисэем.
– Позже.

***

Сэймэй отдал приказ, а сам ушел в другом направлении. Его шаги отдавались гулким эхом в огромном холле, окутанным полутьмой. Нисэй посмотрел на лежащего на полу друга Агацумы, а потом усмехнулся. Приказ, Сэймэй? Конечно, драгоценный…
Нисэю вряд ли светил хоть один маленький шанс найти ту информацию по блокам, которая ему так была нужна. Стоит только прикинуть свои возможности, и становится ясно, что даже при самом хорошем раскладе, без Аояги в Школе, битком набитой боевыми Парами, до архива ему не добраться. Даже при его силе. Может пять-шесть Пар среднего уровня он и победит, а дальше попросту закончатся силы. Значит – альтернатива. «Испытать» Рицку.

Боец Возлюбленного еще раз нехорошо усмехнулся и отправился на поиски братика Сэймэя. В любом случае, это будет интересное сражение. Нисэй давно хотел узнать, чего стоит этот щенок как Жертва. Да и кричит он, небось, когда ему больно, так сладко. Акамэ не терпелось это услышать, и он ускорил шаг.
Рицка, этот сопляк, имеющий власти столько, сколько большинству даже и не снилось, стоял в коридоре третьего этажа. В его руках, маленьких, совсем детских руках, находилось как минимум три жизни: Соби, Сэймэя и его, Нисэя. Хотя Нелюбимый этого, скорее всего, просто не осознавал, не понимал, что весь этот дурацкий сыр-бор затеял его обожаемый братец из-за него.
Рицка – маленький, худой и бледный. До отвращения. Сейчас он похож на настороженного черного котенка – ушки прижаты к голове, фиалковые глаза, так похожие на глаза Сэймэя, смотрят внимательно, следят за каждым движением, ловят каждый жест. Он напряжен чуть ли не до предела, но в нем нет ни страха, ни нерешительности. Что ни говори, но инстинкты у малявки правильные: стоило только показаться Нисэю, как Рицка уже знал – перед ним враг, и пощады не будет.
– Кто ты? – спросил Рицка, полы пальто дрогнули – это хвост зашевелился от возбуждения; ушки воинственно прижались к голове. Но голос твердый, чего и следовало ожидать от талантливой, хоть и необученной Жертвы.
– Рицка, беги! – вдруг закричала парочка ушастых, которые стояли рядом с Аояги-младшим. Нисэй невольно приподнял брови. Храбрость и глупость идут рука об руку, хотя это невозможно понять с помощью разума.
Акамэ до этого обращал на парочку внимания не больше, чем на предмет мебели. Эта мелкота ему не противник, совершенно. Но сейчас они раздражают, мешаются под ногами. Их просто нужно убрать, и… ответить на вопрос сосунка. Он ведь еще не знает, что его братец жив, здоров и грезит им. Так почему бы не сообщить эту новость первым? Хотя… мелкого можно лишь пожалеть – надежды на то, что они с Сэймэем когда-нибудь снова встретятся – никакой.
– Я – Возлюбленный, – небольшая пауза для эффекта, чтобы молокосос осознал, что ему говорят, – Боец Аояги Сэймэя.
Еще никогда Нисэю не нравилось так произносить имя своей Жертвы. Этот шок, отразившийся в огромных глазах мальчишки, эта растерянность, ошеломление, стоили того, чтобы на какое-то время отложить свои насущные дела и отправиться исполнять приказ Сэймэя. А еще в этих глазах загорелась обида и невероятно сладкая боль. Она выглядела так прекрасно, что Нисэй невольно облизнул губы.
Но достаточно тратить время! Акамэ знал, что ему безмерно повезло застать Рицку без Бойца. Если действовать быстро, то есть реальный шанс убить недомерка. Поэтому Нисэй не стал церемониться, мгновенно развернул боевую систему, и, улыбаясь, точно хищник, жаждущий крови, произнес одно единственное заклинание, вполне достаточное для того, чтобы убрать мусор, мешающийся под ногами. Акамэ бил не только по Жертве, но и по Бойцу, вложив силы столько, что хватило бы, чтобы устроить разрыв сердца для обоих.
Но, даже несмотря на то, что уровень защиты у ушастых был ничтожно мал, Боец в последний момент успел нейтрализовать большую часть дикой силы Нисэя, и вместо смерти мелкие отделались глубоким обмороком. Акамэ еще не решил, стоит ли их добивать, или пусть так валяются, как послышался пронзительный крик братца Сэймэя.
– Хватит!
Нисэй взглянул на него и усмехнулся. Стоит, расставив ноги, под пальто бьется в истерике его миленький хвостик, кулачки сжаты, и смотрит решительно, без страха, а в глубине глаз, где-то на самом дне, плещется сила Жертвы. Да, сосунок в будущем обещает стать сильным, как и его брат. Или даже сильнее. А Сэймэй не готов к такой конкуренции, его гордость не сможет этого выдержать, потому… Нисэй сделает благое дело.
Небольшой шаг в сторону Рицки. Сконцентрировать силу в руке, чтобы потом ударить. Времени нет, Боец может появиться в любую секунду, поэтому будет всего одно заклинание, а за ним – смерть. Для Рицки, для Сэймэя, и, конечно же, для Нисэя.
– У тебя был шанс сбежать, – тихо засмеялся Акамэ. – Ты им не воспользовался. Как глупо с твоей стороны.
Рицка видел, конечно же, он видел: из глаз Нисэя сейчас на него смотрела собственная смерть. У сосунка не было иллюзий на этот счет, он сразу понял, чего хочет от него Боец Возлюбленного, но остался. Никакого инстинкта самосохранения! Что за молодежь пошла?
– Мне все равно!
Все, хватит. Эти крики надоели, пора его заткнуть. Навсегда!
Нисэй усмехнулся уголками губ и стал приподнимать руку, готовясь нанести удар.
– Делай так, как считаешь нужным, Рицка, – послышался голос Соби. Боец вышел из-за угла.
Нисэй выругался про себя и опустил руку. Черт! Не успел, придется менять тактику! Даже если он сейчас ударит по Рицке, Соби сможет защитить его, и огромное количество силы пропадет даром. Нет, так не пойдет. Вернемся к своему первоначальному плану. Это ведь намного веселее.
– Разберись с ним! – приказ, и Соби сразу же активирует систему. Он полон решимости, он не колеблется. Пока.
Агацума действительно силен. Нисэй давно не дрался с достойным противником, он почти забыл, какое это удовольствие. В таких поединках всегда существует вероятность сокрушительного поражения и смерти. Это так возбуждает!
Акамэ почувствовал, как горячая кровь заструилась по жилам, как обожгла своим желанием боя. Дыхание участилось, а концентрация достигла своего пика: можно закрыть глаза и кожей чувствовать не только сами заклинания, которыми будет оперировать противник, но и свет и тьму. Это было состояние, когда ощущаешь каждый удар сердца противника, каждую незаметную деталь обстановки: облупившуюся краску в углу, небольшую выбоину в стене, маленькую трещинку в стекле окна напротив. Ты чувствуешь, как течет электрический ток по проводам, как он питает лампы на потолке. Интересно, испытывает ли нечто похожее Агацума?
Неожиданно погас свет.
Нисэю захотелось посмеяться над ситуацией: все происходящее так символично, как в дешевом фентезийном романе – зло готовится к нападению, и все погружается во тьму. Положительные герои остаются одни и в темноте, теперь победа зависит только от силы их духа. Но Соби не похож на героя подобного романа. Обычно они непобедимы, сильны телом и духом, легко могут преодолеть свою слабость. А Агацума – тряпка. Смысл его жизни – подчинение, без него он – ничто.
– Я не собираюсь проигрывать, ведь со мной Рицка, – сказал Боец Нелюбимого. Это желание защитить, о котором Соби трубит на каждом углу, вызывает только жалость. Акамэ трудно понять того, кто добровольно отказался от свободы ради подчинения. Наверное Соби еще больший извращенец, чем сам Нисэй.
Первое заклинание сплетается само собой. Нисэй призывает на помощь силу тьмы.
– Ночь… – произносит Боец Возлюбленного чувственно, будто обращается к любовнику, – окутай его…
Но Агацума недаром считался идеальным Бойцом. Его способности просто поражают: скорость реакции, ощущение пространства, быстрые и точные контратаки. Они были прекрасны, само совершенство, но… Связь у Рицки и Соби была почти никакой, Агацума практически не мог черпать силу из своей Жертвы. Нисэю оставалось только жалеть, что рядом не стоит Сэймэй, тогда бы он мог наглядно продемонстрировать, что такое настоящая природная Связь, и насколько она расширяет возможности.
Но эти контратаки начинали надоедать, да и в авторежиме сила быстро заканчивается, рассчитывать приходится только на свой запас. Наверное, пора переходить к исполнению коварного плана.
– Соби, стой! – закричал Рицка, когда вдруг понял, что обмен атаками становится все чаще, а удары - тяжелее.
Агацума повиновался сразу же. Нисэй тоже остановился, ему стало интересно, что нашло на сопляка. Почему тот решил остановить бой?
– Ты сказал, что Боец Возлюбленного, – немного хриплым и взволнованным голосом произнес Нелюбимый, глядя на Нисэя. – Сэймэй… он жив?
Акамэ едва сдержался, чтобы не заржать в истерике. Мелкий бы еще через год спросил об этом! Сколько времени они сражаются, а главное до него дошло только сейчас! Ладно, ничего. Тормоз – тоже механизм. Спишем все на то, ушастый пребывает в шоке и поэтому туго соображает.
– Сэймэй жив, но у него нет ни малейшего желания возвращаться к тебе. Или к Соби. Вы не нужны ему. Что вы можете ему дать? – Нисэй насмешливо взглянул на Агацуму, который внимательно следил за каждым движением противника. – Сэймэй быстро понял, что его «чистый» Боец никчемен, он не может дать своему Хозяину полноценной Связи. Поэтому и выкинул, как ненужный мусор. Тобой все пользуются, Агацума, а потом, когда перестают в тебе нуждаться или находят нечто получше, то попросту отправляют на помойку. Ты никому не нужен, ведь ты просто безымянная вещь…
В точку. Агацума замер на месте, не в силах дальше сражаться. А ведь Нисэй не сказал ничего нового, просто повторил то, о чем давно думал бывший Боец Сэймэя.
– Не слушай его, Соби! – закричал Рицка.
Понял? Черт! Мелкий же должен был сидеть в шоке и молчать в тряпочку! Чего он высовывается?
– Не слушай его! – Рицка буквально повис на Соби, прижался, будто догадывался, что это самое действенное в данной ситуации. Нет, нет, не может такого быть! Рицка не проходил обучения на Жертву, он не должен знать, как поддерживать своего Бойца. Не должен! Черт!
– Я всегда буду с тобой. Я никогда тебя не брошу. Не слушай его, Соби… Не надо…
Нужно что-то делать, и немедленно, иначе все старания пропадут втуне.
– Ты можешь говорить, что угодно, Нелюбимый, но от судьбы не уйдешь, – слова Акамэ звучат как приговор. – Ты бросишь его, как только появится твой природный Боец. По-другому просто не бывает, мы все это знаем…
Но Рицка сильнее жмется к Соби, зарывается лицом в грудь, трется носом, заставляя основной инстинкт Агацумы пробудиться, возобладать над слабостью. И Нисэй с ужасом понимает, что у недомерка это выходит. Соби вспоминает о том, что он <i>принадлежит</i>, и это наполняет его каким-то ненормальным, непонятным для Нисэя счастьем и успокоением, и буря, которая разразилась в его душе, утихает.
– Не верь ему, не верь… – повторяет Рицка, тихо, едва слышно. И если бы не обостренная чувствительность, Нисэй бы ни за что не услышал. – Верь мне. Я не брошу тебя, ни за что…
Акамэ неожиданно понимает, что он проиграл. Он недооценил Нелюбимого, и сейчас наступит расплата. Ощущение досады раскаленным металлом жжет внутри. Хочется крушить все вокруг, хочется прихлопнуть этого щенка Рицку одним ударом, хочется видеть, как из его глаз и ушей пойдет кровь, как он будет лежать и корчиться на полу от боли. Потому что эта маленькая сволочь оказалась сильнее, чем предполагалось. Потому что он знал, что делать, что говорить Соби. Потому что, черт возьми, самого Нисэя никто и никогда так не поддерживал!
– Хватит! – заорал Акамэ, чувствуя, что наблюдать за этой картиной у него попросту больше нет сил. Эти двое… Они не должны быть такими! Их Пара ненастоящая. Они – ничто! Но почему же? Почему они себя так ведут?!
Нисэй чувствует, как ледяная ярость заполняет его. Он накапливает в руках силу, которой уже почти не осталось, готовится атаковать. Раздавить. Этих двоих. Сделать им больно, потому что… так правильно. Да, это правильно. Они лгут всему миру, лгут самой природе, имитируя истинную Связь. И они привязывают себя друг к другу ДОБРОВОЛЬНО! Два идиота.
Нисэй атакует, но Соби невозможно застать врасплох. Он собран и готов к любой атаке – его защиту невозможно пробить в одиночку, здесь нужно больше силы, намного больше. И это бесит! Перед очередным ударом противника Нисэй успевает обратиться к силе Имени и позвать свою ненавистную Жертву.
– Это Имя даст мне поддержку… – произносит он непослушными губами.
Соби атакует, и нет возможности защититься, сил совсем не осталось, а Сэймэй не отзывается. Плохо, очень плохо. Нисэй бы открылся и позволил просто себя убить, но проклятые установки не давали. Они заставляли жить, заставляли губы шептать заклинания, которые, по сути, бесполезны, но мучительны для организма, в котором осталось силы-то всего пара-тройка капель. Это почти пытка, когда стремишься открыться, принять на себя удар полностью, чтобы просто умереть. Ты хочешь этого всей душой, но тело сопротивляется, колени подгибаются, а проклятая сила установок держит тебя на месте. Это мучительно и унизительно. Ты даже не можешь попросить врага, чтобы он тебя добил.
Смерть так близко и, одновременно, так далеко. Нисэй протягивает к ней руку, пытается ухватить за край черного балахона, но не получается. Она только смеется над ним, над его жалкими попытками умереть.
«Убей меня, Соби, пожалуйста…»
Нисэй падает на пол, больше не в силах держаться. Земля уплывает из-под ног, в глазах темнеет. Но это не смерть, успевает понять Акамэ. Смерть она другая, она сладкая и долгожданная, она не отравлена тошнотой и головокружением. Это – обморок…

 Отправлено: 18.04.08 08:46. Заголовок: Странно... Просмотры..

Странно...
Просмотры есть, а комментировать никто не хочет. К чему бы это?

 Отправлено: 18.04.08 19:26. Заголовок: Shayan Мне вот тоже..

Shayan
Мне вот тоже странно, а мой коммент вы предпочитаете игнорировать?
Ну тогда еще раз. Очень необычный, интересный сюжет, просто выликолепный Нисей, честно, у меня от него волосы дыбом встают. Его мотивы - это шедевр, очень, очень хорошо прописаны, такие внутренние противоречия, ммм...
Браво и проды.

 Отправлено: 18.04.08 23:51. Заголовок: Интересно прописаны ..

Интересно прописаны персонажы, сюжет захватывает, стиль красивый. Мне нравится. Продолжайте в том же духе=)

 Отправлено: 19.04.08 15:16. Заголовок: Black neko Black ne..

Black neko
Black neko пишет:

цитата:

Мне вот тоже странно, а мой коммент вы предпочитаете игнорировать?

Прошу прощения, страдаю врожденным косоглазием )))
Спасибо за комментарий.
Black neko пишет:

цитата:

просто выликолепный Нисей, честно, у меня от него волосы дыбом встают.

А мне его жаль. Для меня он несчастный ребенок.

Кицунэ
Спасибо )) Буду стараться.