Отправлено: 15.05.08 13:33. Заголовок: Оридж. "Темные Комнаты". angst/romance. PG-13

Название:Темные Комнаты
Автор: Nik_ta (nik_ta@front.ru)
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst (ну и флаффа выше крыши). А вообще типичный сенен-ай)))
Аннотация: история о странном существе. Третья после "Fever" и "Созвездие Тарантула". Сюжетно они не связаны. пока что.
Статус: 6 глав из 7.

 Отправлено: 23.05.08 08:34. Заголовок: Dan ,Tsukiori ,ну ку..

Dan ,Tsukiori ,ну куда ж я денусь)))

 Отправлено: 23.05.08 10:57. Заголовок: Nik_ta всякое быва..

Nik_ta всякое бывает Главное, чтобы и здесь не устроили то, что сделали на SW

 Отправлено: 23.05.08 14:25. Заголовок: ГЛАВА 6 КУДА КОНЯ ..

ГЛАВА 6

КУДА КОНЯ ТЫ ТАК НЕСЕШЬ?!!
ТЫ В ЭТОМ ЗАМКЕ ПРОПАДЕШЬ!!!
ОНО ПЛЕНИТ ТЕБЯ ПОТОМ!!!
НАВЕК ОСТАВИТ В ЗАМКЕ ТОМ!!!

Я не сказал.

Я много еще о чем думал. Откуда Берлинг узнала о его происхождении, ведь не просто так она его стричь надумала. Почему официальный отчет криминалистов говорит, что она умерла от сердечного приступа? Возможно ли вычислить человека, выкинувшего на рынок двадцать лет назад такой экзотический товар? Но Бог с ним, на свои вопросы я ответы получил, а остальное – разве оно меня касается?

В своей спальне я быстро нашел пару волосков – они обвивали ножку ночника, едва заметные на фоне красного дерева, а вот у Лекси пришлось потрудиться. Уже потеряв надежду, я обратил внимание на Зулу, сидящую на кровати. Она напомнила мне Глэм Оливейра, и это вдруг натолкнуло на мысль. Я оказался прав, в массе ее косичек при ближайшем рассмотрении виднелся красный проблеск. Целое состояние…

Я оставил все как есть.
Единственное, чего я не сделал – так и не сказал Лекси. Но не потому, что смалодушничал, не желая разбивать ее сердце, и чего уж там – мое в придачу. Хотя что я плету – и поэтому тоже. Я просто не успел.

Ну почему такие дни всегда напоминают вполне обыкновенные, предвещающие самое банальное завершение? Почему ничто не предупредит о том, что вечером ты можешь быть где угодно? А можешь вообще не быть.

По дороге за Александрией я застрял в пробке на полчаса. И все это время думал о том, что вот уже два дня, как она снова перестала со мной разговаривать. Я оказался перед дилеммой и от этого испытывал жуткий стресс – с одной стороны я хотел, чтобы все вернулось на круги своя, как было до знакомства с Дэшилом, но с другой, и гораздо сильнее – я хотел сохранить Лекси образца последних нескольких дней. А это был замкнутый круг. Надо признать, Дэшил - единственное, что вызвало у нее эмоции за последнее время, и в глубине души (не очень глубоко) я понимал, что и меня это касается. Не факт, что со временем я бы разобрался, что с этим делать. Но я никогда не узнаю. Повторяю – я просто не успел.

Итак, я сидел в машине и думал о том, что Лекси перестала со мной разговаривать. Это произошло постепенно, как тает свечка. Не полный бойкот, обычная прострация, насколько она обычна у восьмилетнего ребенка. А я тупо молчал, потому что открой я рот – и пришлось бы говорить о Дэшиле, а я не был готов.
Мысли плавно перескочили на Дэшила, и я вдруг сообразил, что он тоже молчит. Бруно должен был передать ему, что мы больше не увидимся, а он молчит, даже ни о чем не спросит. И Бруно молчит, а ведь он обещал позвонить мне и рассказать, как все прошло. Вот тут я ощутил то, что называют дурным предчувствием, на полную катушку. Так некоторые люди чувствуют смерть или ее близость, но я был слишком напуган, чтобы понять, близость чьей смерти я чувствую.
Телефон в их доме не отвечал – даже мобильный Бруно, и это отчего-то меня не удивило. Видимо, было частью предчувствия. Как только дорога освободилась, я развернулся и поехал в противоположную сторону. Шор по телефону была как всегда слегка ворчлива, но на удивление без пререканий согласилась забрать Лекси и накормить пиццей. Наверное, услышала что-то в моем голосе, но даже не спросила, в порядке ли я. Что тоже на нее не похоже.

Код ворот я знал, и потому проехал без проблем. А вот дверь была открыта. Совсем плохо.
- Бруно! – позвал я еще с порога. Тишина.
Я поднялся в комнату Дэшила, и сейчас этот путь дался мне чуть ли не сложнее, чем в первый раз. Я просто боялся того, что там увижу, и снова не был готов. Потому что в комнате был включен верхний свет.
Лампочки были неяркие, но освещение сверху меняло все цвета и очертания, пусть даже там было несчастных сорок ватт. Обстановка была на месте, да и хоть как бы она поменялась, не могла так напугать. Я набрал воздуха и только тогда сообразил, что почти доводит до истерики – запах. Горький миндаль, ставший едким, - запах цианида, запах смерти.

Я медленно прошел до дивана, обошел его и увидел за ним Дэшила.
Он был целым и невредимым, сидел, опираясь спиной и сцепив руки вокруг колен. Лбом он тоже упирался в колени. Волосы были заплетены и уложены в спираль тщательно, явно руками Бруно, и это каким-то образом меня слегка успокоило.
- Дэш, - тихо сказал я.
Он вздрогнул. Еще секунду не поднимал головы. Потом поднял – в них плескалась темная, почти черная синь.
- Что случилось? Где Бруно?
Он не отвечал. Просто смотрел, будто не совсем понимал, что я говорю. Рядом валялся мобильный телефон, сигнализируя о непринятом звонке.
- Я звонил, почему ты не отвечал?
Он моргнул – слипшиеся ресницы полоснули чуть ли не до бровей. И наконец сказал:
- Я не помню как.

Медленно я опустился на пол рядом, без понятия, как вывести его из этого состояния. Надавать пощечин? – да я лучше бы руку себе отрезал. Наконец я очень осторожно взял телефон, приблизился.
- Смотри. Видишь эту кнопку? На нее нужно нажать, когда тебе звонят. А на экране ты увидишь, кто звонит. Видишь, тут написано «Стоун»? Значит, я звонил. Понимаешь?
Он не отвечал, даже не кивал, глаза оставались таким же черно-синим стеклом.
- Сейчас я покажу, - я достал телефон и набрал его. Пошел вызов, и мобильник заиграл – «Лунная река», почему я не удивлен?

Очень медленно, будто взрывчатку, а может, у него пальцы не гнулись, Дэшил взял телефон и нажал на кнопку. Потом в том же ступоре поднес к уху. Ситуация отдавала театром абсурда, если бы здесь так не пахло болью и смертью.
- Детектив Стоун… - почти прошептал он в трубку.
- Что случилось, Дэш?

Телефон выпал у него из рук, и глаза стали осмысленными. Я был процентов на семьдесят уверен, что он заплачет, но ошибся. Он просто провел по лицу руками, будто сбрасывая какой-то налет или паутину.
- Вы приехали.
- Да, я приехал. Где Бруно?
Дэшил мотнул головой вбок, и процент вероятных слез перевалил за восемьдесят, но я снова ошибся.
- Он должен был мне сказать. Почему он мне не сказал?..

На время я решил оставить его в покое и огляделся. В пределе моего зрения все было так же, как раньше. Кроме одной вещи, никак не вписывающейся в интерьер, она была вызывающим пятном, диссонировавшим с общей гаммой. Красная сумка-холодильник на журнальном столике.

Моей интуиции вполне хватило, чтобы понять, что там, не заглядывая. И совершенно лишним было чуть приподнять крышку и увидеть кровавый лед и длинный шрам над ухом. Какая пошлость. Что, после фильма «Семь» присылать отрезанные головы снова вошло в моду?

Я оглянулся на Дэшила. Он сидел на диване неестественно прямо, смотря на меня в упор, и на мгновение мне стало очень страшно. Снова.
- Это же… не ты сделал? – спросил я, помедлив. Но он воспринял вопрос вполне нормально – слишком, на мой взгляд.
- Нет.
Я приободрился, до такой степени, что подошел и сел рядом. Господи. Какая-то часть меня действительно подумала, что это сделал он. И больше не будет ничего хорошего, и запаха ванили, будет только эта горечь и смерть.
- Тогда кто?
- Он должен был мне сказать, - повторил Дэшил. – Как он мог подумать, что справится сам? В этом весь Бруно, правда, детектив Стоун?
- Он сказал мне, что разобрался с сектой. Что их больше нет в городе.

Дэшил глянул на меня, будто пытаясь вникнуть.
- Сектой? Какой еще сектой?
- Тех, кто ненавидит лайтов.
От слова «лайт» он вздрогнул.
- Бруно вам рассказал… все?
Я понял, что он о себе, и пожал плечами – мне откуда знать.
- Все, что считал нужным.
- Вы злитесь, что я вам сразу не сказал?
- Это твое личное дело, Дэш. Мне все равно, кто ты. Правда.
- Вы сами не понимаете, что говорите. Вам не должно быть все равно. Я монстр, детектив Стоун, самый настоящий урод. – Он выдернул одну косичку из спирали и сжал в кулак. – Вот. Это должно быть белым, а не черным. Лайты не убивают и не обречены сидеть в темноте до конца дней. Они созданы приносить счастье. А не смерть. И поскольку лайты не умеют ненавидеть, то боятся меня как самой огненной геенны, и пока я в этом городе, ни один лайт не переступит его границ. Я… просто не хотел, чтобы вы считали меня уродом.

Я поднял руку, как неживую, и погладил его по голове.
- Может, ты и монстр, не знаю... Но уж точно не урод.

Процент вероятных слез стал 99,9. И снова мимо. Он просто прислонил голову к моему плечу, стараясь выровнять дыхание. Чувства я испытывал более чем смешанные, одного не понимал – почему среди них до сих пор страх?
- А Бруно считал, что лайты исчезли после того, что стало с твоей матерью.

Он поднял голову с моего плеча, и глаза снова ожили.
- Он что, сказал вам, что за мной охотится секта?
- Да, а ты не знал?
- Нет никакой секты, детектив Стоун. Он вас обманул. Чтобы вы не беспокоились.
- Тогда кто все это делает?
Дэшил прикусил губу, еще чуть-чуть – и до крови. Посмотрел, будто раздумывал, стоит ли говорить. Но сказал.
- Мой отец.

* * *
Мы переместились в комнату Глэм, где все еще витал кофейный аромат, тоже горький, но слегка перебивающий миндальный яд. Я попытался сварить кофе, набросав туда по щепотке из баночек в шкафу, и только отпив, подумал, что не все там, возможно, относится к кулинарии.
- Надеюсь, миз Оливейра не увлекалась вуду? – Я сделал еще глоток. Неплохо. – Не хотелось бы напиться какого-нибудь порошка из сушеных кошачьих усов.
Да уж, шутки, когда в соседней комнате лежит отрезанная голова, это уже истерическое…

- Зачем твой отец это делает? – задал я наконец логичный вопрос.
- Наверное, у него закончился товар.
Дэшил осушил чашку залпом и сел рядом, слишком близко, чтобы смотреть на меня. Может, этого он и добивался. Без контакта взглядов гораздо легче.
- Может, он и законченный подонок, но не одержим деньгами... Это единственный плюс из всего, что я у него унаследовал. Пока у него были волосы лайта… моей матери, он спокойно жил. Но видимо, их больше нет.
- Ты уверен? – спросил я. – Думаю, такие деньги он давно вложил в бизнес и получает немалую прибыль. Ему нет нужды пополнять запас.

Дэшил нервно пошевелился, и до меня дошло, что он в этом ничего не понимает. И это просто не приходило ему в голову.
- Тогда зачем?
- Может, он и не одержим деньгами, но он их хочет. Как давно он знает, кто ты?
- Он сказал, два года. Совсем незадолго до…
- До смерти Берлинг.

Я хотел спросить, как она умерла, но это не значит, что спрошу. Бруно не хотел мне рассказывать, а он был не из слабаков.
- И как он узнал?..
Дэшил отстранился, чтобы посмотреть на меня.
- Сказал, что я очень похож на мать.
- Так ты его видел?
- Нет, - он снова вернулся в исходное положение, и я буквально чувствовал стук его сердца. Чашка кофе залпом, ну… и голова в сумке, само собой. – Только слышал по телефону. Хотя…
- Хотя что?
- Однажды у Агнес был гость, и она велела мне принести им выпить. Я думал, что это клиент, но скоро он уехал и больше я его не видел.
- Как он выглядел?
- Не помню. Было слишком светло.
- Но чем-то же он тебе запомнился? Ты что-то к нему почувствовал?
- Да ничего я не почувствовал, - мотнул он головой. – Кроме того, что он плохой. Я просто испугался.
- Его испугался?
- Хуже. Себя испугался. Что если он придет, захочу его убить. Но он не вернулся, а убить все равно пришлось…
- Берлинг… Значит, не зря она пыталась постричь тебя? Это была его идея?

Дэшил пожал плечами.
- Я не знаю… Но после… потом мистер М забрал меня к себе, и я думал, что все закончилось. Оказывается, нет. Оказывается, мой отец говорил с Глэм и Бруно. Глэм была первым предупреждением. А Бруно… Он до последнего не верил, что не справится сам… Знаете, он всегда меня берег, он думал – если я убью в третий раз, то уже не остановлюсь.
- А это так?
- Не знаю. Чтобы узнать, надо убить в третий раз.

Я подумал о том, что сказал мне Бруно. О том, что они с Глэм иуды, подосланные агенты, вышедшие из-под контроля. Да, подосланы – но совсем не сектой. И в этот момент готов был сам оторвать ему башку за эту глупую ложь - ведь сейчас я мог бы знать имя отца Дэшила. Что бы это мне ни дало.

- Это хорошо, что вы меня не жалеете, - сказал он неожиданно жестко и отстранился. – Не жалейте меня, я приношу только горе.
- О чем ты?
- Я не знаю, как сказать… - Он опустил голову, потом нашел мою руку и сжал в ледяных ладонях. – Вы мне никогда не простите. Детектив Стоун… он, мой отец, сказал, что… если он не получит то, что хочет, сегодня, то… - Дэшил поднял голову, и наконец в глазах показались слезы – казалось, и они имели синий отблеск. Он прижал мою руку к щеке. – Тогда в сумке будет голова вашей дочери.
- Что?...

Он смотрел так, будто думал, что я его ударю. Может, даже ждал этого. Но я только вспомнил Бруно, который так рекомендовал держаться подальше… слишком поздно. Слишком поздно.

Я быстро набрал Шор, и она ответила сразу же.
- Где вы?
- Едем в пиццерию, - ее голос стал обеспокоенным, - а что? Что-то случилось?
- Пока нет. Дорогая, пожалуйста, отвези Лекси в участок и ждите там. Я потом все объясню.
«Дорогая» – это серьезно. И она согласилась со мной, снова не пререкаясь и не пытаясь выяснить, в чем дело. Хороший напарник есть хороший напарник.
- Не беспокойся, Стоун. Я с нее глаз не спущу.
Я отложил телефон.

- Вот видишь, все в порядке. Лекси в безопасности.
- Сейчас да. Но потом? Как долго вы будете держать ее в участке? Вы же не можете постоянно присматривать за ней! Он не шутит, спросите Глэм, спросите Бруно! Вам недостаточно?! Хотите, чтобы она всю жизнь провела под замком, как я?
- И что ты предлагаешь?

Дэшил встал, несколько секунд глядя на меня сверху вниз, глаза еще блестели мокрым синим глянцем. Потом пошел вглубь комнаты, открыл шкаф, будто что-то искал, и скоро вернулся. Я даже вздрогнул от вида этого предмета. Ножницы, просто огромные, как для резки железа, и на вид устрашающе острые. И кожаные перчатки. Полное обмундирование для ухода за декоративной оградой.
Он аккуратно положил ножницы между нами. Пока я глупо таращился, он начал методично расплетать волосы, очень медленно, не сводя с меня глаз. Очень медленно и красиво это было, как они распадаются из целого, разливаются смоляной рекой с красными прожилками. И жутко, потому что он стал походить на мертвую девочку из «Звонка», только глаза живые, сон-трава, синий сумрак. Даже после косичек его волосы не стали волнистыми.

- Что ты хочешь сделать? – спросил я растерянно.
Он закончил, прочесал их пальцами, хотя они и так были идеально ровными, будто ночное море в полный штиль. Потом бросил мне на колени перчатки.
- Наденьте.

Я почему-то послушался и надел. Убедившись, что они сидят плотно, он сунул мне в руки ножницы.
- Режьте.
- Ты что, с ума сошел? – Я попытался разжать пальцы, но у него оказалась довольно сильная хватка. И когда он отпустил, ножницы остались у меня в руках. – Я не могу.
- Я тем более! – сказал он с напряжением. – Просто сделайте это и все.
- Я слышал… от этого можно умереть.
- Послушайте, не делайте все еще хуже, чем есть. Мне тоже страшно, и я бы сам, но…
- Не могу.
- Хотите голову Лекси?!! – вдруг взорвался он, и вдруг на секунду мне показалась та его часть, что так пугала Бруно. – Помогите мне! Помогите нам обоим, ради вашей дочери!

- Будет больно? – спросил я в нерешительности. Да что там – я не мог ему отказать, той его части, похожей на черную многоголовую гидру. Не мог не думать о Лекси, хоть и был уверен в ее безопасности. И о нем не мог не думать – мог только надеяться.
Он медленно кивнул, губы сошлись в бледную нить.
- Н-немного…
- Перед зеркалом?
- Нет, я не смогу видеть… - Дэшил разделил волосы пополам и перекинул через плечи вперед. – Я хочу смотреть на вас. Давайте.
- Как резать?
Он помедлил, потом показал по плечи.
- Столько ему хватит.

Я хотел спросить, зависит ли его жизнь от длины отрезанных волос, но не стал. Чувствовал, что ответ мне не понравится.
Дэшил вдохнул и сомкнул пальцы на подлокотниках.
- Давайте, детектив Стоун.

Я взял в руки гибкую, почти живую прядь, руки тряслись, как у больного Паркинсоном. Чик! – пальцы Дэшила напряглись добела, зрачки расширились, он втянул воздух сквозь зубы. Чик! – еще одна иссиня-черно-красная змейка улеглась рядом. По лбу Дэшила покатились капля пота, но само оно оставалось не искаженным никакими эмоциями, хоть и напряженным. Только веки вздрагивали от каждого сокращения ножниц и участилось дыхание.

Чик! Мне показалось, что пряди бьются в агонии у меня в руках, обвивают пальцы, пытаясь проникнуть под перчатку. Еще раз чик! – и он едва перехватил стон, сжав его зубами. Руки совсем перестали слушаться, я моргнул, будто что-то мешало мне смотреть. Чик! Последняя. Не могу поверить…

Я закончил и уронил ножницы на пол вместе с перчатками. Дэшил медленно провел по лицу ладонями, и я заметил, что под нижние веки мгновенно и безвозвратно ложится чернота.
- Все хорошо, детектив Стоун… Все хорошо. У вас получилось.

Я сбросил перчатки и хотел дотронуться до него, но он остановил меня движением руки:
- Нет!
- Почему?
- Не надо. Это может быть… опасно.

Медленно я вытянул руку, и мне показалось – на этот раз не показалось – что его волосы потянулись к моей ладони, как наэлектризованные. Самые их кончики окрасились в алый цвет. Не знаю, насколько это было опрометчиво, но я все же коснулся их, и - ничего не произошло. Они послушно легли под моей рукой, пока я осторожно, чтобы их не тревожить, взял его под скулы и заглянул в глаза.

- Как ты?
- Нормально… Я только боялся, что… не удержу ее… так странно… но она вас узнаёт, она вас не тронет.
- Кто?
- Моя тьма. – Он вдохнул, тяжело, будто в тумане. – Она вас признала. Это в основном зависит от меня - если кто-то нам нравится, то пусть даже причиняет боль, она не тронет. Как мистера М. Хотя у нее бывает и собственное мнение – если мне угрожает смерть, она просто действует... мы действуем. Потому так странно… ведь вы… вы практически меня…
- Убил? – В горле у меня появилась противная горечь. - Дэшил, ты это хотел сказать?.. Я тебя убил?
- …а она не тронула… так странно… значит, мы любим вас, наверное. - Он тряхнул головой, как в замедленной съемке, и было заметно, что синь радужки почти поглотила белки. – Соберите их, и поехали. Мы теряем время.

Я послушно, уже без перчаток, собрал волосы, скрепил заколкой, что на них и была, и положил в молочно-белую наволочку с диванной подушки. Дэшил поднялся, держась за меня, будто каждый шаг давался ему с трудом. Губы сильно побледнели и потрескались, как от обезвоживания.

- Оставайся дома, - сказал я, - только скажи, куда ехать.
- Нет. – От этого энергичного «нет» волосы скользнули по плечам, и он поморщился. – Не пойдет. Я еду с вами, такой был уговор. И не спорьте, у меня нет на это сил.

Спорить я не стал. У входных дверей Дэшил сказал:
- Запомните код, пожалуйста.
- Зачем?
- Затем, что когда мы вернемся, боюсь, я уже не смогу его сказать.
- Не говори так, - ответил я, но код запомнил, хоть и сердце кровью обливалось. Дэшил шел вполне нормально, только держась за мою руку, но кончики волос покраснели уже на полдюйма. Я не хотел даже думать, что будет, когда краснота доберется до корней.

 Отправлено: 23.05.08 16:34. Заголовок: Не могу не оставить ..

Не могу не оставить отзыв. Ваш оридж меня заворожил. Необычная история, случившаяся с простым по виду человеком и с непростым по сути нечеловеком. При этом стиль детектива только сильнее подчеркивает атмосферу действа.
С нетерпением жду продолжения и, кажется, мне немного страшно от того, чем может закончиться такая история.
Большое спасибо автору за доставленное удовольствие от прочтения "Темных комнат".

 Отправлено: 23.05.08 17:04. Заголовок: Аааа......! Ну что т..

Аааа......! Ну что такое! Ну как так можно! Nik_ta , пожалуйста, выложите поскорее продолжение! Я же не усну после такого

 Отправлено: 23.05.08 20:42. Заголовок: ждемс...и слэш ворде..

ждемс...и слэш ворде тоже ждемс!!!

 Отправлено: 23.05.08 23:36. Заголовок: Знаете, пока я читал..

Знаете, пока я читала "Fever" я думала что нашла нового любимого автора, и этот ориджинал будет любимым. Теперь же я, пожалуй, выберу "Комнаты". Захотелось пожелать вам, чтобы каждая история, затмевало предыдущие

Жду окончания с нетерпением. Оффтоп: И самую чуточку жалею, что рейтинг невысокий

 Отправлено: 24.05.08 01:24. Заголовок: Oro Vande увы и ах,..

Oro Vande
увы и ах, рейтинга выше не будет. Скорее всего :) По-крайней мере, автор так говорит

 Отправлено: 26.05.08 08:57. Заголовок: North Oro Vande Tsuk..

North Oro Vande Tsukiori мерси) скоро выдам концовку)

 Отправлено: 26.05.08 13:00. Заголовок: Родительское собрани..

Родительское собрание было назначено в укромном месте у одного из холмов – если бы не вечер, то совсем недалеко туристы вовсю щелкали бы фотоаппаратами, снимая головы президентов. Опять головы - шутник этот парень, однако…

Машина нас ждала. Мы остановились, и я вышел, сжимая в руках наволочку. Навстречу появилась тень, потом еще две, помощнее. Один из них сразу забрал у меня оружие – предусмотрительные сукины дети.
- Стоун! – сказала тень. – Да ты изменился, уже не тот дохляк, что двадцать лет назад. Ведь столько мы не виделись?

Меня как по голове огрели. Я смотрел на Клинта Кейна и поверить не мог, что не догадался раньше. И как водится, побежала цепочка звеньев, на сей раз соединенных между собой – ровно двадцать лет назад Клинт Кейн выиграл в «Танжере»… Дэшил рос у Берлинг, и не чувство долга, а смутное чувство родства не позволяло ему поднять на нее руку до поры до времени… и еще на Кейна снизошел свет…
Свет.
Light.

В любом случае, моя схема замкнулась – прямой стрелочкой от Дэшила до Кейна.
- Надеюсь, ты не ждешь радостных объятий? – сказал я наконец.
- Ну ладно, не сердись, я это несерьезно, про голову… - Он засмеялся, идеальная улыбка, которую только можно купить. Они с Шор не в одной клинике зубы вставляли? Я вдруг вспомнил про Шор, и мне сильно захотелось позвонить и узнать, как Лекси, но сейчас это было невозможно.
За двадцать лет Кейн здорово изменился, но остался похожим на актера Роберта Дауни-младшего – такие же круглые глаза и подвижный рот. Стрижка у него была вполне в стиле сухого закона, открытый лоб, бриолин и все такое.

– А где мой сын? Ты его привез? Или он уже того…? - он снова рассмеялся, аккуратно пригладив назад иссиня-черную прядь волос, отделившуюся от идеального зализона.
- Кажется, ты здесь за этим?
Я бросил наволочку к его ногам. Он нагнулся над ней, осторожно, будто над сумкой бродячего факира, изучая. Потом подозвал одного из своих псов и велел открыть.
- Боишься? – спросил я. Кейн изящно пожал плечами. На нем был черный кожаный плащ в стиле тридцатых – видно, слава Аль Капоне не давала покоя.
- Опасаюсь, это естественно. Иначе я не дожил бы до этих лет!
Я промолчал, хотя вспомнил, что покойный Бруно как-то сказал примерно то же самое...
Громила медлил, и неожиданно Кейн достал пистолет – тоже старомодный – и демонстративным щелчком взвел курок.
- Быстро, Джонни. Я теряю терпение.
Еле дыша от страха, хоть и в перчатках, громила Джонни открыл наволочку, стараясь не коснуться волос. Даже отсюда я видел, что они стали полностью красными.
- Отлично, - Кейн жестом приказал завернуть назад и отнести в машину. – Только знаешь, что, Стоун? Я решил немного изменить правила.

Мне стало плохо. То есть – еще хуже. Ну да, Бруно говорил, что трезво оценивает ситуацию, и поэтому до сих пор жив. Практика показала, что недостаточно трезво, и мне оставалось только достичь в этом совершенства.
- Чего ты хочешь?
- Я заберу мое дитя. Уверен, там еще много осталось, зачем добру пропадать? Сейчас ты съездишь и привезешь мне тело, и как понимаешь, я сильно не люблю ожидание. Бруно и крошка Глэм и так заставили меня ждать.
- Каким образом? – Это действительно меня интересовало – как они могли столько продержать его на расстоянии после смерти Берлинг, а потом и Магнуссена. Хотя, пожелай Кейн добраться до Дэшила, Магнуссен вряд ли остановил бы его.
- Ох, правду говорят, никому нельзя верить, - Кейн улыбнулся, и только сейчас я заметил, что они с Дэшилом чем-то очень схожи. – Представь, эти лживые предатели посмели мне соврать! Чесать на голубом глазу! Они что, всерьез думали, я никогда не узнаю?

Краткий и объективный пересказ истории Кейна займет гораздо меньше времени и эмоций. Наконец сообразив, какое сокровище у него в руках, Кейн уехал в Вегас, постепенно превращая каждую волосинку в золото. Но двадцать лет – солидный срок, и деньги имеют способность рано или поздно впитываться в зеленое сукно, а везение штука капризная. Потому, поиздержавшись, он решил припасть к материнской груди, хотя до этого не желал снизойти и до телефонного звонка. Берлинг приняла его радушно, повела показать свои владения, и уж конечно, не могла не похвастаться звездой коллекции, своей «золотой жилой». До Кейна дошло, кого ему напоминает сей ангельский лик, только через время. А когда дошло, он бегом возвращается к матери и из ненавязчивого разговора узнает, когда здесь появился Дэшил и при каких обстоятельствах. Строго говоря, его и не существовало, потому что ни один документ на это не указывал. Подкидыш, воспитанный шлюхами, - Киплинг курит в углу. Тогда Кейн, так же ненавязчиво, просит мать принести ему прядь волос ее воспитанника, обещая потом все объяснить. По какой-то чисто интуитивного характера причине сам он не хотел с ним встречаться (на этом месте Кейн театрально промокнул глаза перчаткой, симулируя чувство вины). Но одно он знал точно – мамина «золотая жила» могла и вправду оказаться таковой.

А потом у Берлинг случился сердечный приступ. И объяснять стало некому.
Кейн слабо видел себя в роли хозяина борделя, но на худой конец и это ничего. Тем более что он дал задание Глэм отрезать новую прядь «для анализа». Глэм задание выполнила. Волосы оказались самые обыкновенные, цвет не изменили, и Кейн сразу потерял к Дэшилу интерес.

Чего не скажешь о Магнуссене. После смерти Берлинг он сразу же забрал Дэшила к себе, но тот согласился пойти, только если он выкупит бордель у Кейна. Прожив там всю жизнь, он знал, что далеко не все были в восторге от своей профессии, – в любом случае, прирожденные профессионалки разбрелись по другим хозяевам, а остальным Магнуссен открыл по счету в банке на образование и пообещал рабочие места.
Разумеется, Кейну был вполне понятен благородный порыв его высокоморального отчима, но не будучи таким уж тупым, он также сообразил, что дело не только в благотворительности и спасении душ заблудших овечек. Бордель Магнуссену почему-то был не просто нужен, а нужен ОЧЕНЬ. Поэтому Кейн согласился только на обмен.

В результате Магнуссен просто отдал ему свою фирму. И как понимать этот нелогичный поступок, не знал никто. Кроме Дэшила.
Перевезя к себе в Бель-Эйр, Магнуссен делает ему документы, и скоро открываются «Темные Комнаты», куда, кстати, и приходит работать лучшая часть берлинговского борделя. Узнав, что Бруно и Глэм переехали вместе с ним, Кейн дает им задание все-таки присматривать за малышом на предмет паранормальности. И укатывает обратно в президентские люксы Вегаса прогуливать «Магнус».

- И представляешь, Стоун?! Я возвращаюсь на похороны любимого отчима, захожу в эти «Темные Комнаты» - причем совершенно случайно - и что я чувствую? Правильно! То самое! Ма-агия! Я-то знаю это чувство, мой дом много лет был напичкан этим вуду-шмуду... пока не вышел весь запас. – Кейн достал из-за пазухи небольшой медальон – из тех, в которые кладут локоны. - У меня ведь только пара волосков осталось, без них глаз не сомкнуть, чертова привычка…
- Неужели можно спустить в унитаз сразу несколько целых состояний? По волосинке?
Кейн добродушно рассмеялся.
- Может, я и не бизнесмен, но то, что растет на голове моего сына, позволит мне все на свете до конца дней. Эта уличная блядь Глэм, естественно, сразу отработала свою ложь. А Бруно? Вместо того чтобы покаяться, вздумал когти выпускать! За то и поплатился… гм… головой.

Каламбур так понравился Кейну, что он снова широко улыбнулся.
- Это ты о том, что он перебил твоих ребят? А ты видел, что они сделали с Глэм?
- Мне нет дела ни до «моих ребят», как ты их назвал, ни до черной шлюхи. Будем откровенны, если бы не Глэм и ее фальшивая прядь, я мог бы обрести сына еще два года назад. Они меня киданули и наказаны. Хотя не вижу повода перед тобой отчитываться, Стоун.
«Тогда почему ты просто не пришел и не забрал Дэшила, сразу как все понял? – вертелось у меня в мозгу. – Ты же, черт побери, невероятно крут, и пусть их дом – крепость, но что-то можно было придумать? Почему пришлось сначала убить Глэм, потом убить Бруно, принести на порог его голову?.. Зачем этот прессинг?»
- Значит, денег правда не бывает слишком много? – спросил я.
- Ты об этом никогда не узнаешь. В особенности – если и дальше будешь заставлять меня ждать. Где тело?
Открылась дверца машины, и все как по команде повернули головы.
- Вот, - сказал я.

Дэшил вышел, придерживаясь за дверцу, потом за капот. Он еле двигался, лицо стало прозрачным до синевы, а глаза заняли большую его часть. Кейн замер чуть ли не с открытым ртом, но потом напряженно засмеялся.
- Боже мой, не устаю удивляться! Какой у меня красивый сын, охренеть можно! Я и не думал, что так получится.
- Дэш, - сказал я тихо.
- Все хорошо, - он едва шевелил губами, - не беспокойтесь, детектив Стоун…

Он медленно пошел к Кейну, и метрах в двух тот его остановил. Дулом пистолета.
- Стой, где стоишь.
Дэшил послушно остановился у большого камня, опершись о него спиной. Мы стояли треугольником – я, он и Кейн, и в смысле обзора это было двояко. Я мог видеть их обоих, но и Кейн видел нас.
- Не наводи на него пушку, - сказал я. – Ты же знаешь правила.

В глазах Кейна мелькнула неуверенность, на мгновение, но я понял одно – мы живем в мире, где все возможно. И не все обязательно правда.
- Ну, ты же понимаешь, о чем я? Если ты его убьешь, все, что осталось, потеряет силу. Он должен умереть сам. Ты же это знал?
- Конечно, знал, - ответил Кейн с досадой. – Как ты себя чувствуешь, малыш?
- Плохо, - сказал Дэшил.
Это «плохо» было разлито по его лицу мраморной бледностью, чернотой под глазами и алой полосой по кромке волос – она росла. Половина его лица была скрыта, но и второй половины хватало с лишком. Именно в этот момент я вдруг поверил, что, скорее всего, он не выживет. Что бы здесь ни произошло. Он умрет, и убил его я.

Кейн оглянулся. Да, он сообразительный – одно дело подать упакованный товар, а другое – ехать в машине с полуживым, но все еще монстром. Я лишь предположил, почему Кейн изначально не применил силу, и снова не ошибся – видимо, незадолго до смерти Бруно рассказал ему всю правду о его сыне, о том, как умерла Берлинг. Может, даже больше, чем рассказал мне. Но еще до этого, поручая своей матери срезать прядь волос, Кейн что-то почувствовал. Абсолютно интуитивно, спинным мозгом, как животное. Он чуял опасность и старался ее избегать. Попросту – он его боялся.
Я понимал, что сейчас Кейн не полагается даже на своих громил. Он мог приказать везти его мне – но не додумался. Не такой уж он и сообразительный.
Итак, Кейн оглянулся и деловито поинтересовался:
- Насколько плохо?
- Минут на десять…
- Ну, тогда подождем, если недолго. Что ж воздушком не подышать? К тому же не хочу, чтобы мой салон пропах этим убийственным смрадом. Знаешь, сын, - продолжал он, - с тех пор как на меня снизошел свет, я сильно изменился, да, Стоун помнит, каким я был. И когда я увидел твою мать - о, я почувствовал, что эта встреча изменит всю мою жизнь! Теперь нужно говорить - любопытство сгубило лайта... Увидеть такое существо у стен борделя, это ль не знамение? И она так волшебно пахла… сладко… хотя с ней было все равно, что трахать медузу. Я слышал, у тебя получается гораздо лучше. Не врут? Стоун, не врут? Да ладно, здесь все свои, скрывать нечего.

- Какой же ты ублюдок, – сказал я устало.
- Не хами, а то я могу передумать и насчет маленькой Стоун. Вообще твою породу лучше не разводить, не дай Бог полицейскую династию святых бессребреников.
- Что значит снизошел свет? – спросил я.
- Да хрен их, лайтов, знает, - покачал он головой, не спуская глаз с Дэшила. – Не для ваших ушей, барышни, но когда я кончил, эта ангелица вдруг взорвалась, как коктейль Молотова. Я чуть не ослеп, думал, хана мне. А потом глаза открыл, а там…
- Ребенок?..
- Откуда ты знаешь? – изумился Кейн. - Ребенок, черт его дери! На полу. И орет, как резаный! Я с перепугу и слинял, даже не заметил, что у меня в руке… Потом как-то закрутилось все, я продавал по волосинке, играл… и понятия не имел, что почти двадцать лет малыш был у меня под самым носом и воспитывался буквально в моей семье.
- Ты никогда не относился к Берлинг как к семье. Иначе не послал бы ее на смерть.
- Не смей обвинять меня! – вдруг вспылил он. – Я не был уверен, что он мой, и уж конечно не знал, что это опасно! Волосы его мамаши можно было брать голыми руками, откуда я знал, что с ним будет по-другому!
- Так отчего же ты не взял их голыми руками?..
- Она сама вызвалась! – почти выкрикнул он. – Сама!

- Ты всегда был лживой и трусливой мелкой тварью, Клинт, - сказал я спокойно. - Считай, что ее убили твои же грязные гены. Но в любом случае, ты уничтожил мать Дэша, он – твою, вы квиты.
И в этот момент, когда до упора возмущенный Кейн отвлекся, переведя дуло пистолета на меня, Дэшил вдруг оказался прямо перед ним, лицом к лицу. Я даже не понял, так это быстро произошло – и готов был клясться, что не видел ни одного его шага. Быстрая перемотка.

Даже мне было видно, что Кейн переменился в лице, будто его сунули головой в ледяную воду. И не успел он даже ахнуть, а телохранители понять, что происходит, Дэшил его обнял.
Просто объятья сына и отца после долгой разлуки. Уроните слезу.

Ракурс был неудачный, да я и не горел бы желанием рассмотреть сцену в деталях. Волосы Дэшила не просто естественно коснулись Кейна. Они вдруг встрепенулись и обвили его голову черным коконом – на мгновение я представил, что именно увидел Бруно в кабинете Берлинг в миг ее смерти, когда эти волосы были в два раза длиннее. Как порыв ветра – только не было ветра. Хищно, дико, неестественно – просто очень, очень страшно…
Я не выдержал и отвернулся.
А потом Кейн начал кричать.

Он вопил не останавливаясь, и я даже не сразу понял, что его телохранители, в лучшем случае, валяются в отключке. Они видели больше меня. Наконец Дэшил отпустил его, мягко уложил на землю, а он продолжал вопить, будто его облили кислотой, хотя его лицо было в порядке. Он орал и дергался, закатив глаза до кровавых белков, словно ему снился очень страшный сон, бесконечный сон, непрекращающийся кошмар. Я подошел, Дэшил сделал шаг назад и чуть не упал мне на руки.
- Домой, - прошептал он. – Пожалуйста.
Я на миг зажмурился, жуткая сцена не покидала память, да еще поддерживаемая воплями Кейна.
- Я отвезу тебя в больницу.
- Блин, я что, непонятно говорю?!! – вдруг взорвался он, сквозь зубы, но это было еще хуже, чем если бы он крикнул. – Отвези меня домой!!!
Без дальнейших пререканий я усадил его в машину. Потом по-быстрому забрал «трофей» Кейна из его раритетного «кадиллака» и, секунду подумав, поднял выпавший из его плаща мобильный. Ну да, дурак я. Но «скорую» для них вызвал.

* * *
Мой телефон валялся на сидении, и уже выезжая, я набрал Шор. Она ответила сразу же.
- Как дела, Стоун?
- Все хорошо. Дай мне Лекси.
- Она спит, я отвезла ее к себе. Когда ты будешь?
Ее голос был напряженным, будто она изо всех сил пыталась не спросить, что происходит. И правильно. Я еще не был готов ответить.
- Скоро, Шор. И спасибо тебе.
- Не за что, - ответила она, все тем же странным голосом. Будто действительно было не за что.
Дэшил молчал, свернувшись на заднем сидении, и от этого мне было не по себе. Я все время смотрел в зеркальце, стараясь уловить, дышит он или нет.
- Смотрите на дорогу, детектив Стоун, - сказал он наконец. – Я еще жив. И… простите меня за то, что я так резко…
- Я просто беспокоюсь.
- Спешить нет нужды, ведите осторожнее, лучше не трясите… Я доживу до дома, обещаю. Рассказывайте мне что-нибудь, - Дэшил с трудом сел и откинул голову на спинку сиденья. За это время кончики волос покраснели еще на полдюйма. – Расскажите про свою жену. Как вы познакомились?

Я проглотил комок и воспользовался веками как «дворниками» во время дождя. Видимость немного улучшилась. Наволочка со свитком красных волос лежала рядом на сидении, и я случайно коснулся их, переключая скорость, - ничего. Я погладил их одним пальцем, но они не шевелились. Хотя это ничего не означало.
- Ну… Когда я закончил полицейскую академию, мы здорово напились. Я помню все ровно до полуночи, а потом как отрезало. Но утром я проснулся у себя дома… и все бы ничего, если бы рядом со мной не спали две девушки.

Дэшил едва заметно приподнял бровь.
- Две?
- Совершенно верно. Ну, мы умылись, оделись, сидим на кухне, а я даже не помню, как их зовут! И вот одна из них, потрясающе красивая, сидит на диванчике, и знаешь, так сидит – колени вместе и чуть вбок наклонены. А Бри мне всегда говорила, что именно так сидят настоящие леди. И в этот момент я вспомнил, как ее зовут. Натали.
Он закрыл глаза, но не успел я испугаться, как услышал:
- А потом?
- Ну, потом свадьба, Александрия, наша жизнь… Натали все время ездила по командировкам, и я их почти не видел. Правда, иногда оставляла Лекси, и я тогда чувствовал себя самым счастливым человеком. Но однажды я вернулся домой, а там пусто. Натали забрала ее и написала записку, мол, она так больше не может, и в ее жизни для меня места нет…
- Вы сильно горевали?
- Сильно и долго, я пил, все было как в тумане… но потом она просто вернула Лекси. Будто вещь, вместе с бумагами на развод и опекунство. Лекси тоже не оказалось места в ее жизни. Просто я пришел домой, а там моя дочь. И бумаги с запиской. Традиционно.

Вот чего не думал, что расскажу об этом кому-то. Как просыпался ночью, и мне становилось до тошноты страшно, что это все сон. И Лекси нет в ее комнате. Как я приходил и смотрел на нее, мог целый час смотреть, а то и два.

- Ей было пять лет, уже большая, и она очень переживала. Я думал, это пройдет, мы ходили к детским психологам и всякое такое, но мне говорили, что она здорова, просто скучает по маме. В конце концов, недавно я попробовал увезти Александрию в родной город отца, маленький такой городок в Южной Каролине, хотел сменить обстановку. Но не прижились, мы с ней все-таки слишком городские. А за время нашего отсутствия здесь столько произошло…
- Я, - сказал Дэшил, не открывая глаз.
- Что?
- Я произошел. Надеюсь, теперь Лекси лучше.
- Ей лучше, Дэш. Поэтому тебе хорошо бы не умирать, чтобы не портить терапевтический эффект.
Он улыбнулся шутке, но не ответил.

Я вдруг поймал себя на том, что сделал круг и, похоже, что просто катаюсь. Может, это и по-детски, но теперь мне казалось, что чем дольше я затяну поездку, тем больше у нас будет времени. Он ведь сказал, что не умрет, пока мы не вернемся. Будь это в моих силах, мы бы не вернулись никогда, колесили так по ночному городу до конца времен.
- Дэшил! – позвал я, и он приоткрыл глаза, так медленно, будто каждая ресница весила тонну. – Твоя очередь.
- Рассказывать?..
- Да. Я хотел бы кое-что узнать… если ты можешь, конечно.
- Спрашивайте.

На самом деле я понятия не имел, о чем говорю, и наверное, поэтому брякнул то, что брякнул. Может, будь у меня время подумать, я бы и рта не раскрыл.
- Как у тебя было в первый раз? В смысле убийство. Второй была Берлинг, я знаю, но кто первый?
- А Бруно вам не рассказал?
- Нет. Как-то не до этого было.
Дэшил обнял себя руками и с усилием выровнялся, чтобы сидеть прямо. Глаза его так и остались полуприкрытыми.
- Одна женщина, ее звали миз Донна. Фамилии не знаю. Я был не старше Лекси, и она случайно увидела меня у Агнес… Она хотела… - он сделал вдох, будто затрудняясь в выборе подходящих слов, - хотела меня усыновить. И ее муж, он тоже был не против.
- А Берлинг? Она - была против?
- Не знаю… - Дэш едва заметно пожал плечами. – Я убил миз Донну раньше, чем им пришлось поторговаться.

- Как ты это сделал?..
- Не уверен, что понимаю, - он поднес кончики пальцев к губам. – Она просто хотела поцеловать меня, а я просто ответил. Я показал ей сон. Это вышло само собой… можно даже сказать, что ее убил не совсем я. Мы. Но все это оправдания - я понял, что хотел этого, где-то очень глубоко я хотел этого и был рад, что она умерла.

Я кивнул. О чем тут говорить? Она просто оказалась…
- Она ведь просто оказалась плохим человеком, да?
- Но она была человеком, детектив Стоун. В отличие от меня. Как и Агнес, и мой отец. Глэм столько раз говорила мне, что это самооборона, и всем приходится убивать, что люди убивают друг друга каждый день из-за пустяков… А вот Бруно - понимал. Меня ведь не мучает совесть, как ужасно это ни звучит. Я боюсь не того, что сделал, а того, на что способен. И… это просто очень страшно, когда что-то в тебе радуется чужой смерти.

Я заткнулся, не собираясь спорить. Но потом не выдержал:
- Знаешь, Дэш… На моих руках тоже есть кровь, издержки профессии, и я не горжусь этим. Но эта самая работа давала мне возможность встречать немало людей, которые очень даже радовались чужой смерти и были готовы в любую минуту сорваться на техасскую резню бензопилой. Это были обычные люди. Без примесей. От и до.
Он повернул голову к окну, словно изучая свое отражение в стекле, и молчал несколько минут. И когда я очередной раз испугался этой длинной паузы, сказал:
- Я понял вашу мысль. Спрашивайте еще.
- Ну… я давно хотел спросить. Как ты понял, что ты лайт?
- А как вы поняли, что вы – человек?

Я хмыкнул и покачал головой.
- Резонно. Но все-таки?
- Да просто знал и все. – Дэшил бросил на меня взгляд, не поворачивая головы. – Как объяснить... Это вроде той штуки, которую мне Бруно показывал – когда много людей по всей земле могут разговаривать по компьютеру.
- Чат?
- Да, вроде чата, только в голове. Но вот со мной никто не разговаривал, будто меня не было. После того как выяснилось, что я не выношу света, Агнес дала мне комнатку с маленьким окном, которое можно было закрывать ставней. И одним из моих развлечений был этот… чат, как вы говорите. Там я понял, что со мной что-то не так.
- И ты перестал с ними контактировать?
- Перестал? Я и не начинал, они, лайты, пропадали, как только я пытался. Я просто перестал пытаться… - Он качнул головой, почти раздраженно. - Спросите лучше о чем-нибудь другом.
- О чем?
- Ладно. Если вы не хотите задавать вопрос, я просто на него отвечу. Я никогда не спал с мистером Магнуссеном.

В его устах это имя полностью – не «мистер М» - звучало странно и незнакомо. От неожиданности я вильнул, едва выправившись на дороге. В чем он прав, так это в том, что я никогда не задал бы этот вопрос.
- Если быть точным, мы спали вместе много раз, особенно в последнее время. Но к сексу это отношения не имело.
- Я так и не думал.
- Конечно, думали.

Он взглянул на меня в зеркало – только сумеречный блик из-под тяжелых ресниц. Потом вдруг привстал, положил руки на спинку кресла, соседнего со мной, и прижался к ним виском, стараясь сохранять равновесие. Красная кайма его волос почти коснулась моего плеча.
- Хотя это вряд ли поможет вам понять, почему он покончил с собой…
«О, я это знаю, - подумал я. – Но никогда тебе не скажу. Не скажу, что он сам себя проклял, потому что считал себя уже проклятым. Не скажу, что он не пережил твоей ангельской природы. Что не разглядел тебя, спутал свет с самой гибельной тьмой. Не скажу того, что ты и сам знаешь – что он не нашел в себе сил просто любить свое сокровище. Что считал тебя виновным в своих внутренних битвах. Не скажу потому, что в этом нет твоей вины, ни капли».
- Ты здесь ни при чем, - ответил я. – А это единственное, что мне надо знать.

Когда мы въехали в ворота, Дэшил уже несколько минут не открывал глаз. Я влез к нему на заднее сиденье и попытался привести в чувства, что оказалось непросто. Он съехал головой мне на колени, как кукла, но не успел я уже как следует испугаться, как он открыл глаза. В темноте радужка едва поблескивала синевой – сапфир на черном бархате.
- Я же обещал, что доживу. А вы пообещайте, что не уйдете, пока я не умру. Обещаете?
- Да, - сказал я. – А ты обещай, что не умрешь. И держись за мою шею.
- Я бы так хотел, детектив Стоун…
- Обещать или держаться?
- И то и другое. Только я рук не чувствую.

Доставить его в дом трудностей не составило, даже учитывая проблему с конечностями. Но когда я набирал код замка с бумажки, рука у меня дрожала.

Подняться я не поленился, но завернул в другую комнату, не ту, где Бруно, но ближе, чем Глэм. И это оказалась спальня. Здесь мне бывать не приходилось. Однако она не имела никаких примечательностей, кроме кровати размером чуть ли не во всю комнату.
Положив Дэшила, я сходил в «сине-молочную» за лампой – в спальне света не было, видимо, за ненадобностью. Кровать оказалась застелена голубым льном, а еще над ней возвышался балдахин с рисунком из синих цветов разной формы и лун. Дэшил был в той же позе, что я его оставил, волосы легли веером с алой окантовкой, и мне показалось, что эта красная полоса больше не растет. Мне показалось. Мне так хотелось.

Я осторожно дотронулся до его руки, и пальцы рефлекторно сжались.
- Вы здесь, детектив Стоун?.. – произнес он тихо. – Вы не уйдете?
- Нет, - ответил я шепотом.
- Пока я не умру. Вы обещали.

Я промолчал и погладил его по щеке – холодной, как мрамор. Он дернул головой, будто избегая прикосновения, и его пальцы снова вонзились в простыню, как когти. В полусне или в агонии. Потом колени разогнулись, и Дэшил последним усилием вытянулся в длину, сложив руки на груди. Как умирают лайты? Так? Как и люди?

Я еще сидел так некоторое время, потом осторожно потрогал его лоб. Потом наклонился и коснулся губами. Он показался мне не таким холодным. Мне показалось. Мне так хотелось.
- Не делайте так…
- Как? – переспросил я, все так же шепотом, ведь звуки здесь тоже умирали. Единственным, что еще жило, были его глаза – и я не мог отвести взгляд. Будто стоит мне прервать контакт, моргнуть, и они просто погаснут.
- Так… Я вообще-то не боюсь смерти, детектив Стоун - сказал Дэшил едва слышно, но очень внятно. – У меня было время, чтобы понять - так лучше для всех. Так вы с Лекси будете в безопасности. Больше всего на свете я хочу умереть у вас на руках. Но… всякий раз, когда вы прикасаетесь ко мне, все приготовления рушатся… все приходится начинать снова… а сейчас у меня уже может не стать на это сил. И значит, не будет мне спокойного сна, только сожаление и боль… потому что мне так жаль оставлять вас, и так хочется жить. Хотя бы еще недолго, чтобы я мог сказать, как люблю вас и Лекси... Хотя нет - впервые в жизни я хочу жить очень-очень долго… - Он вздохнул, но не трагически, а с каким-то детским фатализмом: мол, «что ж тут поделаешь». - Так что лучше не трогайте меня, а то я еще разревусь. Мне бы этого не хотелось.

Я молчал. Я хотел много чего сказать и сделать, потому что другой возможности не будет, но молчал. Слова – они ведь побольней прикосновений, и я не гарантировал, что не разревусь сам.

- Все будет так, как ты хочешь, - сказал я наконец.
- Да уж… если бы… - улыбнулся он, и эти предзакатные лучи на мгновение сделали его лицо почти прежним. - Накройте меня, пожалуйста.
Потянув на себя бледно-голубое льняное покрывало, я накрыл его до пояса.
- Выше, - прошептал он. – Полностью.
- Зачем?..
- Пожалуйста, Льюис.

Не решаясь возражать, я стал укрывать дальше, но по мере того, как подбирался к лицу, все медленнее. Следовало просто набросить, но я не смог. И все медленнее, по полдюйма – шея, подбородок, до самых глаз… Там я замер. Не знал, увижу ли еще где эту синь, сумрак, сон-траву… и не мог насмотреться, впитать в себя, запечатлеть, пока он так же медленно не опустил веки, чтобы не мешать.
- Прощайте, - сказал он почти без звука, одними губами, – и теперь уходите, ладно?
- Но я же обещал…
- Я передумал. Не знаю, как это будет… вдруг страшно… не хочу, чтобы вы видели.

Я закрыл его лицо, так и не выбрав ни одну из тысячи фраз, вопящих у меня в голове. Еще несколько секунд смотрел на неподвижный контур под покрывалом, едва подрагивающий от слабого дыхания.
Потом сел прямо на пол рядом с кроватью и будто впал в ступор, надолго, как выяснилось, почти на час.
Звонок телефона был резким и незнакомым.

Машинально я нащупал его в кармане и посмотрел – звонила Шор. Слава Богу.
- Алло, Шор, там все в порядке?
И вдруг повисла пауза, такая же тяжелая, как миндальный воздух, пропитавший комнату. Я успел почувствовать давящий, как вакуум, страх, а потом она прошептала:
- Стоун?..
Она замолчала, прерывисто дыша, и вдруг до меня дошло, что все не в порядке. Совсем не в порядке. И теперь вместо давления страх обрушился на меня миллионами острых кусочков льда.
- Ты просто сделай, что тебе говорят, и… - сказала она нерешительно, и вдруг… я слишком устал и перенервничал, чтобы сообразить сразу. Я даже не успел подумать, что, возможно, похитили их обеих.

В моем телефоне она была «Шор», а в этом «Кортни». И она звонила не мне. Она звонила Кейну. Я держал в руках телефон Клинта Кейна. И Шор звонила ему.
И в его телефоне она была «Кортни».

- Шор, Господи…
- Стоун, я все объясню.
- Шор, волосы моей дочери не так драгоценны, но если хоть один упадет с ее головы…
- Стоун, ты в своем уме? Думаешь, я могу причинить ей вред? Но Кейн может, так что лучше бы тебе…
- Слушай внимательно, - сказал я с расстановкой, чтобы унять дрожь в голосе. – Кейн вышел из игры надолго, а возможно, и навсегда. Его телефон в моих руках – самое тому доказательство. Через десять минут ты привезешь мою дочь сюда, в хорошо тебе известный особняк на Бель-Эйр, и тогда я не позвоню в полицию, и хорошо известные тебе люди не возьмут тебя на ближайшем выезде из города. Ты слушаешь, Шор?
- Да, - сказала она после заминки.
- Я жду десять минут.

После этого я шарахнул телефоном об стену и заорал. Дэш даже не вздрогнул, его сон был темен и глубок, уже где-то между летаргией и смертью, но я не мог думать о двух вещах одновременно. Я вышел во двор, стараясь не погибнуть от одной мысли, что через десять минут, полчаса, час… никогда машина Шор может не въехать в эти ворота. Это была единственная мысль, наполнявшая меня под завязку и грозившая взорваться истерикой и чем-то похуже вроде помешательства.

Она приехала.
Я едва сдержался, чтобы не отшвырнуть ее в сторону и не забрать Лекси, но боязнь напугать дочку взяла верх. И я подождал, пока Шор не выйдет и не вынесет мою девочку – та спала у нее на руках. Перепуганная, она начала говорить издалека:
- С ней все в порядке… это просто хлороформ… Стоун…
Не слушая, я схватил дочь чуть ли не в охапку, расцеловал сонную мордашку, пригладил растрепанные волосы. Наконец уложил голову себе на плечо. Во сне она сопела мне в ухо – лучший звук, что я слышал за всю жизнь.

- Жди здесь, - бросил я Шор и понес Лекси в дом. Уложил ее на диван-касатку и прикрыл пледом – одному Богу известно, чего мне стоило спустить ее с рук. Возвращаясь, я зашел в спальню Дэшила и взял из наволочки неудавшийся «трофей», перехваченный резинкой, - не знаю, зачем. У меня немного сил было думать и планировать. Его самого скрывала тень балдахина, и я не стал заглядывать. Не мог себя заставить даже прислушаться к дыханию – или его отсутствию.

Шума мотора я не слышал, Шор ждала, не сбежала. Курила так отчаянно, что даже в неярком свете ночной подсветки террасы казалась окутанной облаком.
- Стоун… - начала она, но я перебил, так же медленно и размеренно, пропуская толстый пучок алого шелка сквозь пальцы. Локоны ласково обвивались вокруг запястья. Это прикосновение успокаивало, хотя мне и чудилось тихое потрескивание, как от слабых разрядов тока.
- Я даю тебе время до утра. До того, как Дэшил… - я замешкался, чтобы не произносить ничего похожего на смерть. – До утра. Потом за тобой начнут охоту. Джей Магнуссен узнает, что вы с Кейном убили его отца – пусть это не так, но он не станет разбираться. Полиция – что вы похитили мою дочь. С Кейна сейчас взятки гладки, но вот ты – ты будешь отвечать.
Шор смотрела на меня, и я видел совсем другое лицо, которого я никогда не знал. А может, лицо было то же, только видел я его другим. Потом она перевела взгляд на хвост в моей руке и застыла, как зачарованная.
- Это была не моя идея, Стоун. К тому же твоя дочь в полном порядке, - сказала она так же медленно. – Ты же не мог подумать, что с ней может что-то случиться? Значит, это все из-за него.
- Шор, ты теряешь время.
- Мы дружили три года, Стоун.
- Ради нашей дружбы я и даю тебе такую фору. С Кейном мы знакомы куда как дольше, но ему так не повезло. Не хочешь спросить, что с ним случилось?

Она покачала головой. Нет.
- Я так и думал. В любом случае, у меня нет ответа.
- Значит, все-таки из-за него, Стоун? Ты что, влюбился?
- Дура ты, Шор, - сказал я просто и, повернувшись к ней спиной, направился к дому.
Ее голос нагнал меня как камешек между лопаток.

- Из-за полукровки, Стоун. Из-за элитной подстилки. Значит, он действительно хорош, раз детектив Камень потерял голову.
Я замедлил шаг, не оборачиваясь.
- А трофей, Стоун? Похоронишь вместе с ним?
Вот это было больно. Не камешек – топор. Так говорит лишь тот, кто уже не боится обидеть.
Я остановился, обернулся.
Шор целилась в меня из пистолета.

- Дай мне этот чертов шиньон, Стоун. Просто отдай.
Я повернулся. Посмотрел на хвост, на Шор. И двинулся к ней.
- Не подходи! – почти взвизгнула она. – Кинь его на землю и отойди!

Я продолжал идти. Она отступала до машины, пока испуг не затянул ее глаза окончательно, а потом выстрелила. Мимо. Я шел и думал о дочери, уже практически потерявшей мать. Выстрел. Мимо. Шел и думал о том, что рискую не просто собственной жизнью, а жизнью отца Лекси. И рискую глупо.
Выстрел. Мимо. Шор была хорошим стрелком. Не знаю, что с ней стало.

Я подошел совсем близко и протянул ей хвост.
- Бери, если это принесет тебе счастье.
Она протянула навстречу руку в перчатке, дрожащую, как после работы с отбойным молотком. И когда рука была совсем близко, я сделал последний шаг и ударил ее хвостом по лицу.

Я не знал, почему сделал это, и не хотел знать, что меня надоумило. Просто ткнул ей в лицо этим безобидным на вид пучком красивых алых волос. Да, и при этом закрыл глаза. Потому что, занося руку для удара, почувствовал, как напряглась, подрагивала и искрила каждая волосинка.
Я не хотел это видеть.

Шор глубоко, с хрипом вдохнула и отшатнулась, закрыв глаза, как слепая. Сделала несколько нетвердых шагов назад, все еще хрипло вдыхая и выдыхая, как при гипервентиляции. Потом прижала ладони к лицу и вдруг упала на спину, будто кто-то разом ударил ее по коленям и толкнул. Не кричала. Я бы не хотел это слышать.

Не оборачиваясь, я направился к дому. К утру Шор исчезла, забыв про машину. Строго говоря, это был последний раз, когда я ее видел.
Диван-касатка был мал для двоих, и я кое-как пристроился рядом, положив голову Лекси себе на колени. Синие сумерки, темная ночка, спи, моя звездочка… Я закрыл глаза, но о сне не могло быть и речи. Ну что, что такое? Стоун, ты не можешь быть в двух местах одновременно и выбрал свою дочь, это естественно… но что ж внутри так больно, будто это она умирает там, в соседней комнате?..

Внезапно я притянул ее, спящую, к себе жестом полнейшего отчаяния. Я крепко держал ее в объятьях, глотая слезы, и молился – не знаю, Богу людей или Богу лайтов, или нашему общему Богу. Молился, чтобы Он не оставил нас, грешников и убийц, отмеченных такой большой любовью – пусть и не столь кристально чистой, как хотелось бы. Ведь если Он одарил нас ею, то неужели же откажет в Своей милости?..

Я молился впервые в жизни, раньше мне не приходило это в голову, даже когда Натали увезла Лекси. А сейчас это было единственное, что наполняло меня. Единственное, что оставалось. Господи, мы не просим много, всего лишь несколько рассветов и закатов. Не оставь нас милостью Твоей. Но если все же мы пойдем дорогой смертной тени, пусть Твой жезл и Твой посох укажут нам путь к зеленым лугам и прозрачным источникам... Не покидай нас. Я повторял это, пока не провалился в глубокий и тяжелый сон без сна.