Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Стоял ясный день. Но жгучие солнечные лучи не пробивались сквозь тяжелые бархатные занавеси на окнах, в комнате горели несколько канделябров и камин. Было тепло, даже немного жарко.
- Ты проходи, присаживайся, - обратился Эвикхайт к гостю. - Сейчас посмотрим, настолько ли боек этот эльф в мирной жизни, насколько он резв был на арене.
Короткий приглушенный звонок раздался в глубине дома, когда молодой вампир дернул за ленточку вызова прислуги.
- С удовольствием. - Кейрел мягко опустился в кресло. Жара ему не мешала, ему всегда нравилось тепло и призрачное пламя свечей.
Слуга тихо проскользнул в комнату.
- Вина с отцовской винодельни, с пятнадцатого стеллажа. И проследи, чтобы через пять минут мой трофей был здесь, - небрежно приказал он слуге.
Кейрел же охотно отдал должное принесенному вину - оно и в самом деле было великолепно.
- А ты предполагаешь, что эльф окажется именно бойким? - улыбнулся он. - Это было бы... занятно.
*Не все эльфы, прыткий на арене, выказывали прежний кураж потом - для иных уже осознание их поражения было достаточной причиной утратить весь задор. Но это тоже могло быть... занятно...*
- Вот именно, что занятно. Надоели уже простые шлюшки-игрушки, скучно, - он взвесил в руке плеть, которую так и не положил, вернувшись с арены,- мало ли, ещё пригодится.
- Этот был неплохой бой, жаль будет, если приз окажется с изъяном.
Вампир рассмеялся, в очередной раз вспоминая момент, когда побеждённый, но не желающий признать поражение юноша, рванулся напарываясь на его меч. Ни с чем не сравнимое ощущение расходящейся плоти под его клинком и умопомрачительное зрелище бледной эльфийской кожи, залитой кровью.
*Хороший мальчик - не испугался тогда, и не струсил потом,* - подумалось с некоторой гордостью за теперь уже "своё" живое приобретение.
Кейрел кивнул - бой и в самом деле был хорош. Мальчик сопротивлялся, как мог, и когда уже не очень-то и мог. Непохоже, чтобы он, в конце концов, оказался банальной подстилкой. Он засмеялся вместе с Эвикхайтом.
- Не думаю, что ты будешь разочарован...

*Элгелет…*
Тавер сжал кулаки, стараясь особо не выказывать собственного волнения. И уж конечно, даже самому себе не сознаваться в том, насколько на самом деле было… холодно. Несмотря на солнце, несмотря на тепло, несмотря на…
*Элгелет… за что ты проклял детей своих?*
Руки чуть подрагивали, а в горле застрял противный ком. Выхода отсюда нет, что называется – закон подлости во всей его красе. Когда необходима решимость - принять поворот Судьбы.
Каким он был, когда выходил на арену? Слишком самоуверенным, чтоб поостеречься и слишком легкомысленным, чтоб понять, во что на самом деле ввязался, решившись пройти отбор. И что дальше?
Тавер глубоко вздохнул, унимая бешено колотящееся сердце. Главное – держать себя в руках. Поражение – не конец жизни. И тот факт, что он стал чьей-то собственностью - не повод самого себя превратить в раба.
Порез на боку ныл, но кровить перестал. Может, и к лучшему. Меньше соблазнов кровососам. И послать в бездну жгучее чувство стыда!
Дверь бесшумно открылась. И трофей шагнул в комнату, замерев на входе, как будто давая рассмотреть своё тело в неверном свете огня. Мягкие волосы, при свете солнца казавшиеся темным золотом, теперь ловили багряные отблески и казались цвета темного меда с прожилками крови, рана, судя по выражению лица эльфа, все ещё побаливавший, лишь подчеркивал совершенство его тела.
- Проходи, не стесняйся! - обратился хозяин дома к своему приобретению. - Не съедим.
Он откровенно веселился, а после глотка вина добавил:
- А если съедим, то не сразу…
А ведь юноше хотелось бросить уничижающий взгляд, раздавить презрением, хотелось надменно, как привык, выразить все свое пренебрежение одной-двумя фразами. Вот только горделиво уйти потом не получится. Выхода нет. Вернее, нет пути назад. Выход есть всегда. Даже теперь.
- Подавишься… Господин. – Пришлось заставить себя иронично-снисходительно улыбнуться. Дерзость здорово бодрит. Или, по крайней мере, поддерживает иллюзию собственной неуязвимости, что вела его во время боя.
Кейрел обаятельно улыбнулся.
- Какая прелесть... - протянул он, веселясь так же откровенно, как и Эвикхайт. - Такая милая непосредственность... и дурное воспитание... Господина и его гостя полагалось бы приветствовать, встав на колени...
Это была чистейшей воды провокация. Вероятность того, что эльф так и сделает - и тем более выкажет хоть какую-то покорность - была равна нулю. Эвикхайт не ошибся в выборе - дерзость эльфа приятное возбуждала и сулила достаточно занятное времяпрепровождение...
И ведь однажды острый язык молодого эльфа ввергнет его в неприятности. Если этот роковой день уже не настал, конечно.
- Моим Господином ты стал лишь нынче утром, – суховато процедил Тавер, так и не удосужившись стереть с лица ироничную улыбку. - Преклонять же колени полагается лишь пред теми, кто подарил жизнь. Гость… моего Господина - не мой гость.
В качестве довершающего штриха – бросив короткий взгляд на вампира, так не вовремя выигравшего у него на арене, коротко поклонился, вытянув перед собой руки, раскрытыми ладонями кверху, как знак уважения, но не покорности перед тем, кто сегодня оказался сильнее.
Кейрел не сказал на это ни слова - это был не его эльф и потому - не его право. Но он бросил на Эвикхайта веселый взгляд. Провокация достигла цели - и теперь очередь была за владельцем гордеца. Собственно, для него Кейрел партию и разыграл.
С нарочитой благодарностью Эвикхайт кивнул Кейрелу, мол, спасибо друг, ты дал мне повод показать власть
- Ну что ж, мой мальчик, - обманчиво сладким голосом произнёс вампир, поднимаясь из кресла. – Значит, чтобы ты стал послушным, тебе нужно подарить жизнь?
Он подошел к юноше почти вплотную, лишь несколько сантиметров разделяли их. Тепло, исходящее от эльфа, приятно ласкало кожу, не скрытую одеждой. Остановившись позади, вампир произнес ему прямо на ухо:
- Ты настаиваешь на своём утверждении?
- А у меня есть выбор? – Тавер выпрямился, покосился на гостя, и очень медленно повернул голову, чтоб иметь возможность видеть того, кого отныне и… на некоторое время придётся звать не иначе, как Господин. – Я никогда не отказывался от своих слов… Господин.
Чуждое разуму слово обожгло. И на вкус было горьким. Совсем как полынная настойка. Не думал он, что так выйдет. Но боги рассудили по-своему.
- Выбор всегда есть, мой мальчик, - холодная улыбка режет душу, как лезвие. - Есть правила приличия, которые на тебя теперь распространяются. Первое ты вроде бы почти добровольно принял, а именно звать меня Хозяином, а не Господином. Господин я для слуг, - улыбка стала ядовитой.
- Второе - в моем присутствии ты должен встать на четвереньки, и уткнуться лбом в пол, пока я не прикажу тебе что-то другое. Тебе всё понятно, мой ушастый друг? - последние три слова он почти прошептал эльфу на ухо.

Кейрел наблюдал за происходящим, прикусив губу, чтобы спрятать улыбку. Эвикхайт не ошибся в выборе. Здесь не только гордость, но и сила, мужество... да, это будет интересно. Кейрел почти жалел, что дела задержали его настолько, что он не успел подать заявку на бой на Арене и приехал практически уже к началу поединков. Надо будет взять себе нового эльфа во время следующей Арены... вот только какого выбрать?
Кейрелу нравились такие, как Тавер - и… полные его противоположности. Тоже гордые - но податливые и нежные. Те, кого надо не сгибать и не ломать, а распрямлять. О, да - чтобы сопротивляться, нужно мужество. Но, чтобы самому добровольно лечь под плеть, смирив морозную эльфийскую гордость, не будучи при этом дешевой подстилкой - мужества надо не меньше. Кейрелу нравилось гнуть таких, как Тавер - но не меньше нравилось подводить тихих робких эльфов к тому, что они сами находили в себе мужество принять свою участь с радостью.
Только тот, кто сам себя считает униженным, на самом деле унижен. Никто не сможет заставить мужчину почувствовать себя ничтожеством. Только он сам.
Тавер на секунду опустил глаза.
- Чем же Господин отличается от Хозяина? – медленно опуститься на одно колено, снова глядя строго перед собой, почти в никуда, чтоб не позволить прочесть эмоции, не впустить в свою душу. И ладонь на колено, и замереть неподвижно, переводя дух. Если эта странная игра даётся так тяжко, что будет дальше?
- Дерзкий, - констатация факта, исчезнувшая с лица и из глаз улыбка. - Эльф, ты глуп, или только играешь со мной?
Сомнение в голосе Эвикхайта было уж очень явным, действительно, каким мог быть раб, который выполнял приказы только наполовину?
Подойдя к своей новой игрушке, вампир ласково погладил её по волосам, потом резко сжал в кулак пряди на затылке и рванул, грубо запрокидывая голову эльфа назад, чтобы лучше видеть лицо. Это должно было быть больно, это и было больно.
- Ну, жду ответа.
Вскрикнет? Закусит губы? Попытается вырваться?
Кейрел пригубил вино, с любопытством глядя на дерзкого эльфа. Это была игра Эвикхайта, в которой он мог лишь принять участие - и его черед еще не настал...
Тен зашипел от боли, стиснув руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Будь у него такая возможность – он бы скорчился на полу, но вампир крепко удерживал его.
Выиграешь…Проиграешь…Может, в какой-то миг не захочется жить. Но кто обещал лёгкую жизнь после позорного проигрыша?
Из-под полуопущенных ресниц не так хорошо видно, как хотелось бы, и лицо Эвикхайта казалось размытым образом, в лёгком золотистом свете.
- А каким меня хочет видеть мой Хозяин?.
Вот это уже другой разговор.
- Послушным, для начала… - Вампир резко отпустил эльфа, вернувшись в покинутое кресло. - Теперь встань так, как надо, эльф.
Вампир смотрел на эльфа из-под золотой волны волос холодными зеленоватыми глазами, поглаживая плеть тонкими пальцами.
Принимая правила - не забывай, что куда удобнее перекроить их под себя. И сложно, так сложно вспомнить о том, что вода точит камень. Покорись, и однажды сможешь стать свободным. Раньше или позже. Даже если для этого придётся самому себе перегрызть руку…Или глотку одного вампира…
Очень медленно, как во сне, Тен опустился на второе колено и осторожно, чтобы не особо потревожить порез, согнулся на полу. Маленький столик. Комок плоти, квинтэссенция жизни, пульс живой крови. И молиться, молиться, молиться… Кому или чему? Да хоть бы и себе самому, только бы не сойти с единственного, такого узкого пути, только бы выдержать от начала и до самого конца. Каким бы он не был.
- Вот и умница, - легкий ветерок прошелся по обнаженной коже. - Посмотри на него, могут же эти эльфы быть иногда разумными. Кейрел, я знаю, что ты любишь таких вот упрямцев. Готов уступить его тебе на ближайший час, так сказать, проверить степень гибкости, - улыбка,- и вампир отсалютовал другу бокалом.
Ему всегда нравилось наблюдать за своим другом, немного завидуя четкости и выверенности его движений, которых самому Эвикхайту иногда так не хватало.
- Гибкости? - Кейрел тоже приветственно приподнял бокал. - Боюсь, для гибкости он слишком серьезен...
Кейрел взял длинный стек и его кончиком приподнял за подбородок голову эльфа - взгляд юноши был вполне красноречив...
- Вот видишь... - заметил Кейрел с улыбкой.
Он чуть шевельнул рукой, и кончик стека прошелся между сжатых губ, размыкая их. Многообещающее прикосновение - на грани ласки... которой лучше не обольщаться.
- Улыбнись, милый - где же твоя гордость? - мягко произнес Кейрел.
- Зачем вам моя гордость? Вам собственной не достаёт?.. Гость моего Хозяина?.. – Глаза в глаза, и отвести взгляда нельзя. Примут за слабость? Может статься. Спокойствие. Вода заполняет собой любую полость, не оставляя места ничему. И даже сомнениям не оставляет места.
- А ты готов ею поделиться со мной? - глаза Кейрела откровенно смеялись. - Ну что же, это делает честь твоему Хозяину и его выбору...
*Понятно, что ничего подобного эльф делать не собирался, и уж меньше всего - оказывать честь своему хозяину своим поведением. Но это не имело значения. Секрет в том, чтобы отдавать такие приказы, чтобы любой выбор - подчиниться или взбунтоваться - приводили бы к одному и тому же. Неважно, чего ты хочешь сейчас, эльф - все равно ты придешь туда, куда я пожелаю...*
- Если вы настаиваете, гость моего Хозяина.
Не отводить взгляда, считать каждый тяжёлый судорожный рывок сердца. Жаркий комок, глупый комок, испуганный и жалкий. Но до тех пор, пока есть хоть капля веры, ничто не сможет растоптать волю. Даже жестокая усмешка в ледяных глазах вампира.
- Если это в моих силах – я поделюсь гордостью с вами. – И улыбнуться глазами, тепло, немного снисходительно, точно уступая, исподволь, ровно на шаг, чтоб потом отвоевать два шага для короткой передышки.
- Очень хорошо... - кивнул Кейрел.
Действительно хорошо - вот ты и выполнил первый приказ. Постепенно ты привыкнешь. Жаль, что ты не мой, я делал бы это хоть и долго, но плавно - так плавно, что ты бы и не заметил. Самый простой способ - отдавать приказы, которые будут исполнены почти наверняка. Приказы, совпадающие с желанием. То, чего ты и сам захочешь. И, исполняя наши совпадающие желания, ты привыкнешь подчиняться приказам - а потом привыкнешь хотеть того, что тебе приказывают. В этом есть своя прелесть...
А чего ты хочешь сейчас малыш? Уж наверняка - избавиться от этой унизительной позы...
- Умница. - Кончик стека снова прошелся лаской по губам эльфа. - А теперь я разрешаю тебе сесть, не вставая с колен - на пятках. И выпрямись, милый, я хочу увидеть все твои достоинства...
И снова на миг опустить взгляд. На секунду. Ровно настолько, сколько потребуется, чтоб скрыть недоверие. Толику непонимания. Так не бывает. Это не правильно. Это…Это противоречит всему, что говорили о вампирах. С другой стороны, это только начало.
Внешне смирить норов - не значит смириться.
Тавер сел, распрямив плечи. Тряхнул головой, отбрасывая за спину растрёпанные пряди. Порез ныл тем сильнее, чем резче были движения. Очень сомнительно, что ему дадут передохнуть.
*Не хвали, покуда не убедишься в том, что действие осмысленно, а не случайно…*
Будь с ним его веер, теперь он не проиграл бы. Но не терпит случившееся сослагательного наклонения. Не может повториться уже происшедшее. А что было, если бы Эвикхайт проиграл? А если на Арену вышел бы Кейрел? А если на месте него, Тена, сейчас оказался бы один из двух вампиров? Как бы поступил сам эльф?
И снова улыбка.
Точно приклеенная к губам, застывшая, вплавившаяся в плоть. И это тоже причиняет боль, ничуть не меньшую, чем рана.
Кейрел одобрительно кивнул.
- Тебе и в самом деле, есть чем гордиться, - произнес он.
Кончик стека все так же обманчиво ласков - он касается улыбающихся губ, очерчивает нежную щеку, гибкую шею, плечо, обводит темный сосок...
*Ты не мой - иначе я продолжил бы на несколько другой манер. Но ты подчиняешься - и подчинишься...
- Опусти глаза – нет, только глаза, не голову!
*Ведь именно этого ты и хочешь - опустить взгляд, не смотреть в беспощадно веселые глаза... хочешь - и потому исполнишь...
- А теперь, - добавил Кейрел, не меняя тона, и тем не менее это уже был приказ, небрежно продолжающий прежние приказы, желанные для эльфа, но иной, - встань, не опираясь на руки, плавно, как и подобает эльфу, подойди к столу и налей вина твоему хозяину и мне.
*Твоя гордость воина не позволит тебе не выполнить такую простую задачу или выполнить ее плохо. Ах, какой же это прекрасный поводок - гордость, какой отличный ошейник - мужество... с теми, кто слишком нежен и хрупок духом, приходится подчас провозиться куда больше...*

А взгляд притягивал…И нельзя понять, отчего так жутко и сладостно от этого взгляда. Не то – я выиграл поединок, не то – полное поражение, сокрушительное, убийственное, окончательное. Тен запутывался в этом взгляде, заворожённый, потерянный. Взгляд зачаровывал, как тонкий звук флейты заклинателя, удерживающий внимание смертельно опасной змеи. И сам эльф едва не покачивался в такт собственным размеренным вздохам.
Мягкие касания сплетались с магией взгляда, паутинкой оплетая разум. Виток за витком. Может, именно так и лишаются воли? Единожды поверившие мягкому обращению, чтоб навсегда потерять всякое желание получить свободу, потому, что эта свобода обретается только в борьбе. Но, Вышний, как же хотелось вскочить и сбежать. От этого страшного взгляда, от мягких настойчивых касаний и от такой понимающей улыбки.
Себя не обмануть, сколько не лги. И потому, даже опустив глаза, он не смог избавиться от ощущения внимательного взгляда на каждом участочке тела. От кончиков пальцев до корней волос.
Лёгкая волна под кожей. Напрягаются мускулы, приводя в движение тело. Колени отрываются от пола, и он встаёт прямо, не опуская головы и не поднимая глаз. Идёт так, как привык, уверенно и легко, как ходил по дому, среди родных. И каждый жест выверен, отмерян. Ровно так, как надо, ни мгновением дольше.
Поддаться порыву и плеснуть вином из бокала в лицо… врагу? Показательная выходка. Вполне в духе подростков, не смыслящих ничего в том, каково это – быть достойным. Он едва не сдавил бокал в пальцах, вовремя опомнился и в следующий миг с поклоном уже подавал вино тому, чьим пленником стал по собственной глупости и воле судьбы.
- Твой выбор хорош... - улыбнулся Кейрел другу и бросил ему, благо глаз на спине у эльфа нет, - не увидит, выразительный взгляд: а теперь бери поводья, я пока отхожу в тень. Ключик уже подобран – кстати, он не единственный, ты можешь воспользоваться и этим, и любым другим - тем более, я ведь не знаю, чего ты хочешь, какой борьбы. Хочешь ли ты, чтобы эльф сопротивлялся и тем самым боролся с тобой - или чтобы он боролся с самим собой, кипя скрытым гневом, и подчинялся - ведь и то, и другое занятно. Но если сейчас продолжу я, а не ты, то он будет подчиняться - но подчиняться мне. А это неправильно. Это ты взял его на арене. Это на тебя он должен смотреть со страхом и обожанием. Недаром я еще ни разу не поднял на него руку - только после тебя. Он должен знать только одну руку, которая бьет и ласкает, признавать только ее власть... и вот тогда уже можно поиграть и мне. Но не сейчас... рано, рано... возьми поводья...
Принимая бокал из рук эльфа, Эвикхайт смотрел в глаза другу и улыбался слегка провоцирующей улыбкой.
- Мне всегда было немного завидно, с каким изяществом ты умел управлять эльфами, Кейрел. Будь у меня хоть десятая доля твоего мастерства, глядишь, я бы не был таким частым гостем Арены, смог бы давно подобрать и настроить хоть один инструмент под себя. А ты... Так просто заставил его делать то, что хочешь, - неподдельное восхищение было написано на лице златоволосого вампира.
Он поднялся, схватил эльфа за волосы, после того, как тот отдал бокал Кейрелу и медленно притянул к себе, заставляя приблизиться, потом провел рукой по гладкой спине до поясницы и чуть ниже.
- Может быть, ты мне на этом экземпляре покажешь, как подобрать ключик?
- Взят на арене – не значит сломлен, – гордость эльфа возмутилась: о нём говорили как о вещи. Более того, его вещью считали, особо не заботясь даже о том, что он все слышит. Всё верно, его просто нет… Вернее, сказать его, Тавера. Существует приз. Раб, чьё место у ног. Вот только забыли о том, что раб может иметь собственное мнение и волю.
Но как быть, если и этот вариант учтён? И не просто учтён, а просчитан, всесторонне рассмотрен и изучен до мельчайших деталей?
Слишком властный жест, причиняющий скорее неудобство, чем боль. Очень тонкая игра, где ценой уже даже не просто свобода, а сама возможность быть собой. Тем, кем был все эти годы. До глупого спора, до опрометчиво данного слова – победить на Арене и вернуться. Капризный Эйнэ… красивый, тонкий Эйнэ… цена твоей прихоти слишком высока.
Кейрел от души расхохотался.
- Сломлен? - переспросил он. - Милый, да кому нужно тебя ломать? На что годны обломки и осколки? Их остается разве что выбросить. К тому же так поступают только с вещами... а ведь ты не вещь, верно?
Он встал, держа в руках бокал, и подошел к другу и его эльфу вплотную.
- Ты не вещь... ты боец, воин... и у тебя есть гордость...
Голос - темный, мерцающий - звучал мягко, спокойно, убежденно.
- Эвикхайт, ты ведь не стал бы завоевывать на арене вещь, что не стоит второго взгляда? - улыбнулся Кейрел. - Твой выбор хорош... и он может по праву гордиться тем, что ты его выбрал...
Еще один невидимый для эльфа взгляд - "дай пищу его гордости, и он твой..."
- Воистину, ещё ни разу я не выбирал что-то, что не захотели бы другие, что не пришлось потом защищать от посягательств, или что не смогло бы меня заинтересовать менее чем на пару месяцев. Жаль, что пока не один так и не смог заинтересовать меня настолько, чтобы мне удалось создать наследника. Впрочем, этот мне нравится, я не буду слишком возражать, если у моего сына будут такие же медового цвета волосы и нежная кожа.
- Ты ведь не из тех, кто отступается, милый? - а вот эти слова и улыбка предназначены уже эльфу.

Эвикхайт ласково провел пальцами по коже эльфа, точно наслаждаясь её бархатистостью.
- Впрочем, это только если ты мне поможешь сделать из него что-то более или менее покладистое. Ещё не хватало, чтобы мой сын унаследовал ледяную гордыню эльфов.
- А чем тебя не устраивает его характер? - улыбнулся Кейрел, глядя, как вздрогнул эльф от неожиданной ласки - сейчас, когда его тело и нервы напряжены, она ощущается так остро, хоть бы и против воли. - Сильный, упрямый, гордый. Готов заключить пари. На что хочешь - если тебе вздумается наказать его за строптивость, он нипочем не станет просить пощады.
Быстрый взгляд из-под ресниц.
- Ты уверен, что хотел бы видеть его более покладистым?
- Нуууу... - вампир положил руки на плечи эльфу, обняв того за шею, и показал пальцами почти перед самым носом эльфа расстояние буквально на треть сантиметра. - Разве что вот на столько.
Эвикхайт улыбнулся другу из-за плеча эльфа, ожидая когда тот, наконец, взорвется от такого отношения к нему:
- Думаешь, стоит обломать особо... выпирающие иголки?
Дыхание перехватило.
Тен резко сбросил удерживающую его руку, и отпрыгнул в сторону, так, чтоб не дотянулись, чтоб не смогли удержать. На глаза попало единственное, что, худо-бедно, но могло сослужить службу: хрустальный графин, на треть заполненный вином. Хрусталь обиженно звякнул о каминную полку, когда его немилосердно ударили о мрамор донышком. Так, чтоб вышел острый скол, как цветок, совсем как роза.
- Никогда. – Мысли скачут, не находят себе места, обезумевшие, дикие, сумбурные. – Не стану… никогда!
Тут же ожила боль, заставляя лишь крепче стиснуть зубы. И не злиться. Ни на что не злиться. Ни на насмешки, ни на предложения укротить несносный характер. Всё, что выбивало землю из-под ног – одно единственное допущение.
- Конечно, нет, - улыбка вампира не была далеко не успокаивающей. Завораживающая, как у змеи, разве что язык тот не высовывал, ощупывая воздух перед собой. Подойдя на расстояние всё в те же полтора метра, как и на Арене, он быстро переместился вбок, больно ударив эльфа по руке стеком, и уже через мгновение крепко сжимал его в стальных объятиях, не давая возможности дернуться. - Мне нравятся колючие и непокорные. Другие ко мне и не попадают.
С этими словами он с силой отшвырнул эльфа в угол комнаты, магией растирая осколки в пыль.
- Не стану… и детей не… не дождёшься…
Отдышаться и снова подняться на ноги, изготовившись дать отпор. Как жаль, что нет сил ответить должным образом. И токи воздуха, как порванные ниточки, трепещущие, никак не желающие возвращаться в руки. Иначе… иначе и ударил бы в ответ, и вообще всё бы было иначе.
Усилие… и ещё… позвать, поманить ниточки, торопливо, сбиваясь, точно никогда в жизни не пел с ветром, не плёл крыльев, не призывал шторм. Пыль узким хоботком смерча взвилась в воздух, вытягиваясь в тонкую длинную плеть.
- Не подходи!