Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Итак, продолжение. Но пока только начало 7-й главы.

Глава 7
Начало всего

Первая история – это история об укреплённом
городе, который штурмуют и обороняют герои.
Вторая – это история о возвращении... Третья
история – это разновидность второй, рассказ о поиске.

Виктор Пелевин «Икстлан - Петушки»

Несколько дней прошло, прежде чем Нечисть решил отправиться к золотым воротам. За это время он успел поверить в то, что Хелл не попытается его убить или сбежать, если вампир снимет с него смирительную рубашку. И после этого безъязыкий парень, с помощью пера, чернил и листа бумаги, рассказывал Владу о том, как именно они будут возвращаться во времени назад и что ждёт их там.
Признаться, это немного встревожило вампира. То, о чём писал Хелл могло бы испугать кого угодно. После того как они пересекут реку, им предстояло встретиться с чудовищами прошлого и отдать им плату за проход во врата, иначе они не пропустят их. Хелл сказал, что чудовища, скорее всего, захотят забрать у Влада или у него самого какую-нибудь часть тела, потому что там, где они ныне пребывают, их мучает страшный голод и жажда жизни, они мечтают вернуться обратно в мир живых. Хотя в них самих уже не осталось даже разумов, и все они всего лишь бездушные призраки. Которые на уровне чувств, а больше у них ничего и нет, смутно помнят, что когда-то за что-то цеплялись и боролись и с чем-то не хотели расставаться. Они уже не знают, что именно это было, но когда видят живых существ, им кажется, что это было именно такое состояние, в котором пребывают эти нежданные гости. Вот о чём мечтают и чего хотят проекции тварей некогда населявших Мидгард.
Вася так не пришёл в себя. Сейчас он безвольно лежал на кровати и пускал слюни. Его приходилось кормить и поить, проталкивая пищу и воду в пищевод, массируя ему горло, чтобы легче проходило, стирать простыни, испачканные его испражнениями, мыть его, поить зельями, приготовленными Владом и его матерью. Сейчас мальчик был даже ещё беспомощней, чем новорожденный ребёнок. И за несколько дней, проведённых им в таком состоянии, он заметно похудел, и это при том, что он и раньше был довольно тощим.
Но вот, наконец, настала та ночь, когда Влад и Хелл отправлялись за врата.
Хелл был совершенно спокоен, или, по крайней мере, не выказывал никаких признаком беспокойства. Он и Влад сидели напротив друг друга за столом на кухне. На улице уже стемнело, но люди ещё не разошлись по своим домам. Сегодня был праздник, день Новой Эры, день, когда вошёл на престол первый Великий Господин. Влад знал, что сейчас во дворце Господина собралась вся аристократия города, включая мать самого вампира. Наверняка как раз сейчас прелестная юная Долорес играет на арфе и поёт своим чудесным голоском, какую-нибудь скучную песню о любви. Влад знал об этом, потому что сам не один раз бывал в доме Великого Господина и успел наслушаться проклятой девчонки на всю оставшуюся жизнь. Разумеется, во дворце он бывал лишь в своём обличие вампира, так что никто не мог узнать в нем Андрея, который уже давно считался всеми мёртвым. Каждый раз, чтобы попасть на вечеринку «богатых ублюдков», как их называет Вася, Владу приходилось называться представителем Дериана и показывать им документ, подписанный демоном, подтверждающий, что слова вампира правдивы. В таком случае никто уже не смел препятствовать ему. Демоны обладали даже большей властью, чем Великий Господин, хотя никто вслух об этом не говорил.
Так как Хелл не мог выражать свои мысли никаким другим способом, кроме письменного, Владу приходилось каждый раз после того, как он задавал какой-то вопрос, ждать какое-то время на него ответа, пока парень писал пером на бумаге. Хелл был человеком, так что не мог, как Влад, видеть в темноте и для него пришлось зажечь свечу. Та истекала воском в подсвечнике и скорее слепила парня, чем помогала ему видеть. В углах кухни собрались густые тени. Из-за того, что пламя свечи дрожало от сквозняка, проникающего сквозь щели в оконной раме, тени постоянно перемещались, колышась, словно чей-то изорванный плащ или словно волны моря, которое ни Влад, ни Хелл никогда в жизни не видели и даже не могли его себе представить.
- И что мне делать, если эти твари откусят мне ногу? – обеспокоено спросил вампир, подпирая голову кулаком.
Хелл помотал головой и поспешно начеркал что-то на бумажке. Влад придвинул её к себе и прочитал «Скорее всего, они этого не сделают».
- Скорее всего? Мне не нужно это твое «скорее всего», я хочу знать наверняка, - раздражённо воскликнул Влад.
Хелл посмотрел на него долгим, мрачным взглядом ярко-синих, прозрачных и как будто светящихся в темноте глаз, а затем с громким хрустом сломал перо и швырнул обломки вампиру в лицо. Влад вздохнул, пожалев, что вообще сказал свою последнюю фразу, встал и отправился в комнату за новым пером. За те ночи, что он провёл в обществе этого парня, он убедился, что разговаривая с ним, нельзя повышать голос даже на полтона и вообще нельзя ни раздражаться, ни злиться, ни иронизировать, ни шутить. Это вгоняло Хелла в бешенство и делало его обычно вишнёвые глаза пронзительно-синими, и чем сильнее была его злость, а глаза синее, тем больше предметов вокруг него ломалось. Однажды Влад как-то пошутил над ним и чуть не получил стеклянным бокалом по голове. Тот разбился об стену в паре миллиметров от его головы, осыпав вампира дождём осколков и брызгами воды. Теперь на его лице красовалось несколько мелких порезов. Странно, но Хелл никогда не касался его. Как бы он ни злился, он никогда не применял силу к самому вампиру. Он мог зашвырнуть в него чем угодно, разломать какую-нибудь вещь, но никогда не пытался ударить Нечистя или ещё что-нибудь типа того. Парень избегал и случайных прикосновений и вообще старался держаться от Влада как можно дальше. В конце концов, вампир решил, что он ему просто неприятен или тот ненавидит его. Влада это вполне устраивало, ему нужно было, чтобы Хелл лишь провёл его через ворота, а не пил с ним на брудершафт, обнимался и клялся в вечной дружбе и преданности.
Вампир вытащил новое перо из верхнего ящика стола, проверил всё ли в порядке с Васей, вытер тому слюни с лица и вернулся к Хеллу. Тот всё ещё сидел на стуле, задумчиво глядя на пламя свечи и странно улыбаясь. Влад сел напротив него и ничего, не сказав, положил перед ним новое перо. Тот даже не шелохнулся.
- Я думаю нам пора идти, сколько не обсуждай эти ворота, никакого тогда от этого не будет. Лучше уж поскорее это сделать, а не тянуть до бесконечности. Ты согласен со мной?
Хелл кивнул, не отрывая глаз от пламени. Внезапно он протянул ладонь, держа её раскрытой над самым пламенем свечи и замер. Влад задумчиво поглядел на его руку, затем на лицо Хелла. Его глаза сейчас были вишнёвого цвета, свидетельствуя о том, что их обладатель совершенно спокоен, а может быть и о чём-то совершенно другом, вампир не мог точно понять. Теперь парень не улыбался, он был сосредоточен, хотя и не настолько сильно, насколько это следовало бы для человека, который пытается пересилить в себе рефлекс отдёрнуть руку, а его ладонь всё ещё находилась над огнём.
Влад откинулся на спинку стула и принялся разглядывать парня, совсем недавно спасённого им от неминуемой смерти от яда. Хелл был довольно красивым, хотя Влад и не мог в полной мере оценить его красоту. Его никогда не интересовали мужчины в этом смысле. Вампир был уверен, что женщине парень показался бы гораздо более красивым, чем ему.
Обычно мужчины не могут сказать во всеуслышанье, что считают другого мужчину красивым, они боятся, что кто-то заподозрит их в неправильной сексуальной ориентации, а вот женщины это себе позволяют и ничуть не бояться. Почему же так? Пожалуй, Влад знал ответ: мужчины боятся всего женского, любой женской черты, которая может в них проявиться. Именно поэтому они никогда не носят юбки, а вот представительницы прекрасного пола совсем не брезгуют джинсами. Всё женское пугает их, так как женщины слабы и уязвимы, а еще, потому что во время полового акта мужчина входит в женщину, а не наоборот. Самцы не понимают самок, и те пугают их, они кажутся иными, чужими, враждебными. Но Влад никогда не боялся женщин и никогда не боялся женского, так как знал, что с той, другой стороны, стороны слабого пола, мужчины тоже чужды и непонятны, и они тоже презренны, как бы не были уверены в обратном. Но так и должно быть, потому что мужчины и женщины не созданы, чтобы жить друг с другом, а лишь, для того чтобы рожать детей друг от друга, а в остальное время держаться порознь, чтобы ненависть одного к другому, которую они испытывают в тайне от других и от самого себя, не разорвала их на кусочки, сделав несчастной женщину и жестоким мужчину. Откуда он это знал? Ему и самому было неизвестно.
Он отвлёкся от своих размышлений, взгляд вновь сфокусировался на фигуре Хелла. Тот всё это время продолжал держать руку над огнём. Влад почувствовал дразнящий запах палёной кожи. Ему нравился этот запах, он вызывал аппетит. И всё-таки пора было это уже прекратить. Парень нужен ему здоровым, мало ли, что им придётся сделать там, за вратами, может быть, его рука ещё понадобится.
- Может быть, хватит? – спросил Влад.
Хелл слабо улыбнулся и медленно убрал руку.
- Дай посмотреть, - требовательно сказал Влад.
Парень несколько секунд поколебался, а затем всё-таки протянул ему свою ладонь. Влад внимательно осмотрел её. Ожог был довольно сильный. Кожа покраснела и покрылась пузырями. Вампир осторожно провёл по ним пальцами; честно говоря, всякие такие вещи с самого детства вызывали в нём желание раздавить их. Это было не проявлением жестокости, а скорее детского любопытства, что будет, если лопнуть один такой пузырик. Вытечет ли оттуда что-нибудь, и какое возникает ощущение, когда лопаешь. И ещё ему нравились вещи, похожие на соты, когда много-много углублений рядом и в каждое из них чем-то наполнено, интересно выскрести это что-то оттуда. Но сейчас Влад уже не был ребёнком, хотя то желание, возникающее из-за любопытства, было так же сильно, как и в детстве, просто теперь знание, что если Влад раздавит один из вздувшихся на ладони пузырей, то принесёт Хеллу ненужный сейчас вред, останавливало его.
Хелл улыбнулся, когда Влад дотронулся до него, а затем зачем-то быстро переплёл свои пальцы с пальцами вампира.
- Ты знаешь, что ты ведёшь себя довольно странно?- недовольно спросил Влад, правда, никак ему не сопротивляясь.
Хелл притянул его руку к своему лицу и потерся об его тыльную сторону ладони своей щекой. Она была гладкой, так как они с Владом побрились всего час назад.
В ответ на это вампир удивлённо распахнул глаза и вырвал свою руку из белых, лишенных ногтей, тонких пальцев парня.
- Ты совсем больной! - рассмеявшись, добродушно заявил Влад.
Хелл улыбнулся и, задув свечу, встал и подошёл к вампиру почти вплотную. Влад продолжал сидеть на своём стуле, а Хелл стоял над ним, и вокруг них царила тьма. Вампир даже не шелохнулся, ему было любопытно, что сделает человек в следующий момент - не более того. У них ещё есть немного времени, чтобы Хелл мог помаяться дурью.
Парень медленно поднял одну руку и дотронулся той до волос вампира, провёл по ним, а затем нерешительно, словно боясь, что Нечисть сейчас оттолкнёт его, опустил её Владу на плечо. Вампир даже не шелохнулся, он продолжал так же расслаблено сидеть на стуле, молча разглядывая Хелла. Вторая рука последовала примеру первой, чужая ладонь легла Владу и на другое плечо. А затем парень вдруг плавно, как-то ненавязчиво, опустился вампиру на колени. Влад недовольно нахмурился. «Что за фигня? Хм, да ты педик, мой милый друг? Или просто отчаялся? Конечно, ты уже несколько дней на свободе, а я даже ни разу ни сводил тебя погулять, тебе хочется близости с другим человеком, секса хочется. Бедняга! Или это что-то другие? Ты делаешь столько дебильных вещей, что я даже не понимаю, чего же можешь хотеть. Честно говоря, ты похож в этом на меня. Я тоже вечно страдаю хуйнёй. Может это у нас родственная черта. Ведь ты, вроде как, какой-то там мой родственничек. Троюродный брат?». Хелл придвинулся вплотную и прижался к вампиру. Странно, но Влад не почувствовал никакого возбуждения у того ниже пояса. А он-то думал, что оно будет. Должно же вроде как быть?! Но Хелл был очень взволнован. Его слегка трясло, он вслепую нашёл губами рот вампира, едва ощутимо прижался к нему и тут же отпрянул. Затем снова приблизился и припал к его губам. Владу стало смешно. У парня не было ни языка, ни даже зубов - довольно скверно для поцелуев. Но вместо того чтобы рассмеяться, он слегка провёл языком по нижней губе Хелла. Та была шершавой и потрескавшейся, вампиру почему-то вспомнились ночные бабочки, съеденные им когда-то. Что-то было общее между губами этого человека и крыльями тех насекомых.
От происходящего вампира отвлёк неожиданно раздавшийся прямо у них под окнами крик:
- Ну, давайте уже, быстрее, пойдёмте!
«Действительно, пора бы уже идти», - подумал он, и, резко оттолкнув Хелла, сбросил его с себя. Сделать это было совсем нетрудно, учитывая малый вес парня, тот был довольно тощим (ещё бы ему не быть тощим, если учитывать где он жил последние шесть лет и как там кормили), к тому же ещё и не высоким. Хелл не удержал равновесия и рухнул на пол, при этом он довольно ощутимо ударился головой об бочку с водой. Потирая ушибленную черепушку, он сел и с ненависть посмотрел на Влада. И хотя его глаза всё ещё оставались вишневыми (правда вокруг зрачка появилась голубая окаёмка) на мгновение вампиру показалось, что парень его сейчас ударит, ведь он уже нарушил своё правило не прикасаться к Нечистю. Но этого не случилось. Хелл отвёл взгляд в сторону и начал подниматься. Влад тоже встал и подал ему руку, чтобы помочь, но тот грубо оттолкнул её.
- Нам пора, - сказал Влад.
Хелл кивнул и направился к выходу из квартиры. Собираться в путь им не требовалось, всё необходимое уже было у них при себе: они сами и ещё единственный оставшийся у Влада камень воды. Оказывается, он всё-таки выбросил их не все, и один завалялся в нижнем ящике стола. Это оказалось очень кстати. Без него им было бы никак не справиться.
Нечисть ещё раз напоследок сходил проверить как там Вася, потрепал его на прощание по щеке и сказал:
- Не волнуйся парень, может и не всё будет хорошо, но кое-что точно, это я тебе гарантирую. Пока ты мне нужен, я всё для тебя сделаю. Это чем-то похоже на любовь, правда?

Им предстоял неблизкий путь в ночи до самой реки Гансты. Но весёлые песни и музыка, разносившаяся по всему городу, делали его почти незаметным. Большую часть пути они преодолели, наблюдая счастливые пляски у огромных магических костров разного цвета тут и там, Влад даже нашёл среди танцующих несколько своих знакомых, а одна неизвестная и очень милая на вид девушка, подбежав к ним, позвала Хелла потанцевать с ней, но тот отказался. Вампир ожидал, что Хеллу будет интересен праздник, но тот выглядел совершенно безучастным. Разве так должен был поступать человек шесть лет, просидевший в полуподвале? Влада это неимоверно удивляло.
У одного из магических костров фиолетового цвета, собралась довольно большая молодёжная компания, кто-то сидел возле пламени на земле, принесённых из дома стульях и прочих походящих для этого предметов, кто-то танцевал, прыгал и бегал вокруг пламени. Но те кто сидел... в их центре на высоком стуле сидела девушка с гитарой и красивым, печальным, может правда чуть грубоватым голосом, пела очень старую песню на почти забытом уже языке далёкого прошлого, которая была древней уже когда родились демоны Нифлхейма.

Скажи, разве ты действительно счастлив?
Разве под ногами твоими
Не гниют чужие тела?
Разве птицы и животные
Не голодные, жестокие твари?
И в тебе самом
Разве есть что-то святое?
Ведь ты слаб и в слабости беспощаден,
Как беспощадны другие в силе.

Скажи, разве ты действительно счастлив?
Когда ты молишь высшие силы
Об избавленье от боли,
Они не слышат тебя
Они не любят тебя.
Не будет спасенья, ничего не будет,
И все умирают в одиночестве.

Скажи, разве те,
Кого ты считаешь добром,
Не принесут тебе зла?
Разве не видишь ты везде несправедливость и жестокость?
И разве не обидно тебе, что ты умрёшь?
Какой бы ни был ты,
И как бы я не любила тебя,
Ты умрешь!

Как жестока жизнь,
Как жестока смерть.
Скажи, разве можно быть счастливым?
Когда каждый из нас
На самом деле одинок,
И ты на самом деле не любишь меня,
И я тебя не люблю.
И предам тебя!
И ты предашь меня!

Скажи, разве ты действительно счастлив?
Разве ты действительно счастлив?

Нет ни справедливости, ни истины, ни любви,
И каждый умирает в одиночестве.
Это единственная правда,
Страшная правда, которую я так боюсь.

Хелл неожиданно остановился, его взгляд был приковал к фигуре поющей, а в глазах было что-то такое, что Влад никак бы не смог объяснить. Это была ни печаль, ни восторг, ни любопытство, ничего из того, что знал вампир. Это было нечто иное, нечто спокойное и в то же время обеспокоенное. Нечто похожее на удивление, смешанное с тревогой и безразличием. Хелл прищурился, вглядываясь в нечёткий силуэт девушки, а затем как-то вдруг расслабился, облегчённо улыбнулся и покачал головой пошёл дальше. Влад проводил его недоуменным взглядом и потопал следом.
Потом уже, когда двое мужчин, вампир и человек, скрылись за колоссами зданий, девушка с гитарой оторвала взгляд от струн и, подняв голову, посмотрела на окно одного из домов. В ярко освещённом алым магическим светом оконном проёме на третьем этаже стояли две детские фигуры, неотрывно наблюдающие за ней. Мальчик с розовыми волосами и рыжая девчонка.
«Ну, ты, блин, меня растрогала, - разнесся у неё в голове насмешливый мальчишеский голос. - Бросай уже эту хуйню».
Девушка улыбнулась и, положив гитару на землю, поднялась.

Он видел свет, и свет был повсюду. Как глубоко, как высоко, как далеко. Вася смотрит вниз, Вася смотрит вверх, Вася смотрит вперёд, Вася видит весь мир одновременно, Вася смотрит. Смотрит и видит... видит... Что он видит? Видит сияние далёкой звезды, сияние чёрного солнца в оранжевых небесах и алый закат, разливающийся в его душе, и свет повсюду. В глубине каждого живого существа, дальше, чем он сам может заглянуть, живёт этот свет и там он сияет вечно. Но сегодня, здесь и сейчас, мир создаётся заново. Этот мир – Вася. Вася слышит голос, и голос говорит ему: «Существуй!». И тогда свет, этот великий, всепроникающий свет, сотворив душу Васи, открывает глаза. И Вася понимает, что это он сам смотрит, он смотрит и видит... видит белую плоскость потолка. И слышит за окном песни. И понимает, что пришло время для Начала, Начала Всего.

Вася открыл глаза. Первым, что он увидел, был потолок, но поначалу он не смог этого понять. В комнате было темно, а Вася слишком долго пребывал в бессознательном состоянии, чтобы сразу всё сообразить и сориентироваться в пространстве и времени. Признаться в начале он вообще не понял, кто он, где он и как тут очутился. Шевелиться тоже было тяжело, всё тело затекло, а мышцы совсем не слушались, парню пришлось несколько раз пробовать пошевелить пальцами на руке, прежде чем у него это получилось. Ну что ж, это было уже что-то, теперь можно было приняться и за более сложные действия, например, подвигать рукой. Но для этого ему пришлось приложить гораздо больше усилий, так что когда непослушная конечность, наконец, сдвинулась, Вася уже успел устать. Пожалуй, нужно было бы сначала прийти в себя, прежде чем пытаться шевелиться. Вася кое-как вспомнил тот день, когда они с Нечистем отправились в Дом Боли, но то, что произошло в лесу, он помнил очень размыто, знал только, что ему там было очень страшно. А дальше обрыв, ничего, вообще ничего. Как будто его вообще не существовало какое-то время.
Вася хотел позвать Влада, но звуки, вырывающиеся из его горла, были такими хриплыми и тихими, что услышать, его, можно было бы, лишь склонившись к его рту как можно ниже. В конце-концов, Джек прекратил и эти свои попытки.
Нет, лучше всё-таки встать, если он вновь обретёт способность нормально двигаться, то сможет найти Влада, или Ника, или ещё кого из знакомых. А сейчас он, честно говоря, чувствовал себя таким одиноким, словно за окном у него не шумели люди и прочие им подобные, и он находился, по меньшей мере, на необитаемом острове, причём уже довольно долгое время.
Он пошевелил пальцами на ноге, это далось ему уже с большей лёгкостью, чем все предыдущие движения. Затем чуть-чуть сдвинул ногу, так что нашарил ею край кровати и убедился в том, что догадки о том, на чём он лежит, были верны. Оставалось только надеяться, что это кровать Нечистя, а не какого-нибудь человека или чудовища, решившего отужинать Васей. Хотя, в таком случае, они бы вряд ли стали укладывать его сюда. По-крайней мере Джек бы так не поступил. К тому же обилие людей на улице наводило его на мысли, что он находится в Морине и что сейчас праздник Нового Времени и скоро начнётся парад. Или парад уже закончился. Вася вспомнил, как гудели трубы, гремели барабаны, пели волынки и яркая, весёлая толпа шествовала по городу. Золотые, красные, синие, жёлтые и фиолетовые ленты, развевающиеся на ветру, песни, танцы, выпивка и травка, а ещё наркотический песок с берегов Гансты, который красят особым составом, делающим его разноцветным, светящимися и сверкающим в темноте, и ты насыпаешь его себе на ладонь, а затем сдуваешь, и цветной, весёлый шлейф летит во все стороны, посверкивая как драгоценные камни, тут и там пылают разноцветные магические костры и во всеобщем веселье все забывают о своих бедах и неудачах и даже о том, кто они такие. Это любимый праздник Васи. Как бы ему хотелось сейчас оказаться на улице! Может быть, парад ещё только должен начаться. Потому что ему почему-то кажется, что до следующего года он уже может и не дотянуть, а значит больше никогда не увидит ни лент, ни сверкающих в ночи россыпей наркотического песка, ни веселящейся толпы, ни магических костров, ни стражников Великого Господина, в парадных мундирах вышагивающих по улицам с барабанами, волынками и трубами. Нет уж, он это увидит, решил Вася.
Что ему сейчас нужно, так это встать. Если он сумеет это сделать, значит, сможет и выйти на улицу, выйдет на улицу – вернётся к живым. А сейчас ему казалось, словно Смерть пришла к нему. Она стоит у кровати на которой он лежит и смотрит на него своими прозрачными серыми глазами и от неё пахнет старым пыльным ветром. У Васи перехватило дыхание, и он закашлялся, судорожно вскинул руку, хватаясь за горло, и понял, что ему удалось по-настоящему пошевелиться. Замечательно! Кое-как выровняв дыхание, он попытался сесть, но у него не вышло, тогда он решил вначале сползти с кровати, так будет удобнее, а потом можно будет просто встать на четвереньки и ползти.
Соскользнув на пол, он довольно болезненно ударился обо что-то твёрдое спиной, пошарил под собой рукой и обнаружил, что это бутылка из-под пива. Наверное, Влад бросил её здесь. Васе очень хотелось пить, да и есть тоже, но она оказалась пуста. Мысленно проклиная вампира, Вася приподнялся на локте и перевернулся на живот. Затем он, дрожа руками и ногами, встал на четвереньки и огляделся.
Да, это точно была квартира Влада. Интерьер комнаты был Васе знаком.
Ну что ж, пожалуй, теперь можно и встать. Вася попытался ползти, но руки внезапно ослабли, и он рухнул носом в пол. Да что ж такое? Ему вновь удалось встать на четвереньки и, подползя к стене, он стал медленно, опираясь на стену, подниматься. Ноги у него дрожали от слабости, но, в конце концов, усилия его увенчались успехом. Чувствуя себя героем, Вася несколько минут постоял так, отдыхая, а затем медленно поковылял к двери. «Пожалуй, Влад бы меня похвалил за такие усилия» - внезапно подумалось ему, но он тут же осёкся и обругал себя. С каких это пор его интересует мнение вампира? Хотя, на самом деле оно интересовало его с самого начала их знакомства, ведь Влад нужен Васе как никто. Интересно бы было узнать, где тот сейчас находится. Наверняка веселится на празднике. Неожиданно Джеку вспомнился снег и он нервно сглотнул. Такого ужаса он никогда в своей жизни не видел и был бы рад, если бы эти воспоминания стёрлись из его памяти. Он с большим удовольствием продал бы их сейчас любой вшивой ведьме, или даже отдал задаром.