Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Глава 9
Новый дом

С удивлением осознаю, что уже некоторое время пристально рассматриваю здание, в котором располагается квартира Шварц. Надо же, Шульдих действительно сдержал слово и сделал так, что я без труда смог найти дорогу. Меня одолевали некоторые сомнения на этот счет, но, как только руки коснулись руля, я уже совершенно точно знал, куда нужно ехать. Пришлось поступить, как велел Шульдих, и сразу же после работы примчаться сюда. Йоджи предложил было выпить где-нибудь вместе кофе, но я сослался на то, что у меня иные планы, и он был немало удивлен.
Мне не хотелось вдаваться в подробности, и я лишь пожал плечами, сел в машину и уехал. Пусть уж лучше Кудо считает, что я, наконец-то, нашел себе подружку. По крайней мере, не придется объяснять, где я пропадаю ночи напролет. Надеюсь, ему не придет в голову посчитать, сколько раз он не застал меня в квартире – потому что меня там не будет все семь дней в неделю.
Вздыхаю, зарываясь пальцами в волосы. Захлопываю автомобильную дверцу и уже собираюсь уходить, когда рядом неожиданно паркуется еще одна машина. Инстинктивно поворачиваюсь посмотреть, кто же это. Шульдих. Он ухмыляется и вскидывает руку в приветствии перед тем, как выбраться из автомобиля. Отворачиваюсь от него и обхожу свою машину. Нажимаю кнопку, позволяющую откинуть вперед пассажирское сиденье, и достаю из-под него коробку с вещами. Приходится приложить некоторые усилия – я умудрился хорошо ее задвинуть, но в итоге коробка все же оказывается у меня в руках, и я опускаю ее на тротуар.
- Сколько всего? – интересуется Шульдих.
- Четыре, - отзываюсь я, закрывая дверцу. Коробки совсем небольшие и довольно легкие, но мне вряд ли удастся уместить их в руках так, чтобы перетащить все сразу. Придется носить по одной, я и впервые радуюсь тому, что в доме есть лифт. Собираюсь поднять первую из четырех, когда внезапно замечаю, что Шульдих нетерпеливо барабанит пальцами по багажнику и внимательно смотрит на меня. – Что?
- Открой, - предлагает он.
- Уж не собираешься ли ты мне помочь? – ничего не могу поделать с иронией, явственно звучащей в моем голосе.
Поразительно, телепат лишь пожимает плечами, а не начинает язвить в ответ. Хмурюсь, не уверенный в том, как это следует воспринимать. Пристально вглядываюсь в его лицо – насмехается или шутит? Хотелось бы понять это до того, как я выставлюсь перед ним дураком. Шульдих молча ждет моего решения. Спустя несколько мгновений я все же подхожу к багажнику и отпираю его. Телепат откидывает крышку и рассматривает оставшиеся коробки. В итоге выбирает одну, закрывает багажник и направляется к входу в здание, а я следую за ним. Поднимаемся в лифте на шестой этаж, и дверь в квартиру распахивается перед нами сама собой.
Судя по всему, телекинетик уже дома. Шульдих проходит в коридор, даже не потрудившись скинуть ботинки. Интересно, означает ли это, что он собирается спуститься еще за одной коробкой? Проходя мимо кухни, телепат приветствует того, кто там находится - Наги расположился за столом, заваленном книгами и тетрадями. Выглядит это до крайности странно, хотя вроде бы для подростка его лет так естественно учиться в школе… Не сомневаюсь – Шварц с легкостью могут оплатить самое лучшее образование.
- Он учится в Токийском Университете, - сообщает Шульдих. Удивительно. Он выглядит слишком юным для учебы в Университете – даже младше, чем Оми. Наверно, Шварц пришлось раскошелиться, чтобы пристроить его туда.
Дверь спальни открывается благодаря телекинезу Наги, и Шульдих размещает коробку возле кровати, а я ставлю свою рядом. Спускаемся за оставшимися вещами в полной тишине. Телепат выпрямляется, избавившись от последней коробки, и на мгновение мне кажется, что гримаса боли искажает его лицо. Возможно, мне просто почудилось – уже в следующее секунду он вновь выглядит абсолютно спокойным. Шульдих стоит посреди комнаты, держась рукой за поясницу, и задумчиво рассматривает коробки с вещами. Спустя пару минут он, наконец, решает, куда можно пристроить нехитрые пожитки. Интересно, что он там придумал. Если Шварц намереваются держать меня здесь довольно долго, они наверняка уже сообразили, как поступить с моим имуществом.
- Можешь убрать свои вещи в стенной шкаф, - предлагает в итоге Шульдих. – Все равно им никогда толком не пользовались. Тумбочка возле кровати теперь тоже твоя. Начни, пожалуй, разбирать вещи с одежды, - сообщает он, направляясь к «моей» стороне постели. Тащу коробку к маленькой дверце, которая, как я полагаю, мне и нужна. Открываю ее, пристально вглядываясь в темноту небольшого пространства, а телепат тем временем освобождает тумбочку от своего имущества. Я оборачиваюсь лишь однажды и с удивлением замечаю старую потрепанную библию и нож в руках Шульдиха. До чего же смешно видеть библию в руках такого человека, как он.
В шкафу есть вешалки, может, их и не хватит для моей одежды, но там на стенах еще и полки, так что, думаю, должно уместиться все. Разбираюсь с одеждой, освобождая одну коробку за другой, и к тому моменту, когда все вещи оказываются на своих местах, телепат как раз заканчивает возиться с тумбочкой. Шульдих молча наблюдает за тем, как я достаю фотографии - у меня их только пять, и Айя на всех выглядит такой веселой и жизнерадостной. Мне удалось достать карточки у ее друзей – все семейные фотоальбомы были уничтожены взрывом, сровнявшим с землей наш дом.
Я расставляю по полкам мои книги, когда Шульдих забирается на кровать и, растянувшись на животе, протягивает руку к одной из фотографий. Пристально слежу за его действиями - мой взгляд наполнен предостережением. Телепат не обращает на меня ни малейшего внимания, продолжая задумчиво рассматривать изображение смеющейся Айи. А затем пожимает плечами и откладывает фотографию в сторону. Дотягиваюсь до карточки и возвращаю ее на место. Шульдих соскальзывает с кровати и покидает комнату.
Фотографии были бережно обернуты моим банным полотенцем и теперь, когда они водворены на новое место, я убираю полотенце в шкаф, к остальным вещам. Последнее, что осталось пристроить – мои туалетные принадлежности. Отношу их в ванную, стараясь поставить как можно дальше от пузырьков и флакончиков Шварц.
«Пора ужинать, Зибен», - мысленно сообщает мне Шульдих.
Несколько месяцев… Я замираю на пороге спальни, задумчиво глядя на фотографии Айи на тумбочке. Ее изображение теперь всегда будет помогать мне в трудную минуту, напоминая, зачем я здесь, ее веселая улыбка придаст сил, когда станет совсем уж плохо. Приободренный этими мыслями, я направляюсь в коридор. Кухня оказывается пуста. Хорошо, конечно, но куда же подевался мальчишка?
Внезапно улавливаю какой-то странный звук и решаю заглянуть в гостиную – вроде бы это оттуда послышалось. Шульдих растянулся на диване, и телекинетик делает ему массаж. Тут же вспоминаю, как телепат держался за поясницу в спальне. Неужели мои коробки оказались для него таким уж грузом?..
«Чтоб тебя! Я целый день таскал эти гребаные тяжести».
«Мне-то что», - с искренним равнодушием отзываюсь я. Шульдих в ответ жестом предлагает мне поскорее убраться отсюда. Наги поднимает взгляд и замечает меня в дверном проеме, в его темных глазах скользит отвращение, и он предпочитает вновь заняться спиной телепата. Оставляю их там, а сам иду на кухню, попутно обдумывая, что же приготовить на ужин. Сделаю, пожалуй, что-нибудь на свой вкус. Конечно, это будет не столь аппетитно как обычно, учитывая то, в какой компании мне приходится питаться, но, может, удастся отвлечься на любимую еду и не замечать присутствия Шварц.
Наверно, стоит приготовить блюдо, на которое уйдет не менее получаса – тогда целых тридцать минут я смогу побыть в одиночестве. Начинаю смешивать необходимые ингредиенты и случайно роняю ложку на пол. Наклоняюсь за ней и неожиданно обнаруживаю, что один из котов Шульдиха, черной окраски, внимательно наблюдает за мной, сидя всего в нескольких дюймах поодаль. Я касаюсь ложки, и кот подходит ближе и обнюхивает мою руку. Спокойно слежу за пушистым животным, отмечая для себя то, какой гладкий и блестящий у него мех. Видимо, здесь очень хорошо заботятся о домашних питомцах.
Шершавый язычок пробегается по моему большому пальцу. Наверно, на ладонях остался сок от мяса, которое я готовлю – кот с удовольствием продолжает облизывать мою руку. Медленно и осторожно глажу его по голове, слегка зарываясь пальцами в мягкую шерстку. Тот явно счастлив – я слышу довольное мурлыканье.
«Это кошка. Ее Айнц зовут», - мысленно сообщает мне Шульдих. Его голос звучит так странно – словно он только что проснулся или пьян. В любом случае, мне этого достаточно, чтобы моментально прекратить гладить пушистую подлизу. Подбираю ложку и ополаскиваю ее в раковине, не обращая внимания на жалобное мяуканье.
- Айнц, - зовет ее Шульдих, и животное мгновенно покидает кухню. Слышу, как телепат преувеличенно громко начинает жалеть кошку. – Бедная моя, он тебя обидел? Сделал вид, что не замечает? Ну что за сволочь…
Вздохнув, возвращаюсь к прерванному занятию. Есть что-то раздражающее в подобной манере разговаривать с животными, даже если я и понимаю прекрасно, что он делает это нарочно. Аккуратно выкладываю кусочки мяса на раскаленную сковородку. Наги заходит на кухню, пока я приглядываю за тем, чтобы ничего не подгорело, мы обмениваемся ненавидящими взглядами, и подросток вновь садится за уроки. Тишина затопляет помещение, мы старательно делаем вид, что не видим и не замечаем друг друга. Наконец, Наги начинает складывать разбросанные по столу учебники и тетради. Он не успевает собрать лишь пару листков, когда на кухню заходит Шульдих.
Он небрежно прислоняется к дверному проему и удовлетворенно улыбается, рассматривая нас двоих из-под опущенных ресниц.
- Тебе стало лучше? – интересуется подросток.
- Намного, - отвечает Шульдих, зевая. – Ты просто чудо, Наги.
Что-то непохоже.
Телепат усмехается, глядя в мою сторону. Медленно отталкивается от дверного косяка и заходит на кухню. Книги и тетради Наги плывут к выходу, направляемые телекинезом, а Шульдих садится за освободившийся стол.
- Сколько еще ждать? – уточняет он.
- Недолго, - отзываюсь я.
- М-м, - неопределенно бормочет в ответ телепат, сложив руки на столе и удобно устроив на них голову. Когда я заканчиваю готовить, одна из дверок шкафа внезапно распахивается, едва не задев мое лицо, и тарелки сами собой расставляются на столе. Оборачиваюсь к Наги, скептически глядя на него и показывая тем самым, что я оценил его попытку поразить меня. Шульдих так и сидит за столом, уронив голову на руки. Интересно, он спит? Сказывается усталость от того, что я разбудил его так рано сегодня? Заслужил. Хотел бы я знать, видит ли он кошмары по ночам.
- Шульдих, - тихонько зовет его Наги.
Телепат поднимает голову, в синих глазах явственно читается удивление. Подросток тут же подсаживается как можно ближе к Шульдиху, а я тем временем раскладываю ужин по тарелкам.
- М-м, - снова произносит телепат, выпрямляясь и откидывая с лица пряди волос. Все готово, и я тоже устраиваюсь за столом.
Шульдих придвигает к себе блюдо и зевает, лениво подхватывая мясо палочками. Его синие глаза полуприкрыты, он оценивающе рассматривает приготовленный мною ужин. Наги тоже принимается за еду, и мне становится любопытно – сколько же из его порции отправится затем в помойку. Сам я ем совсем чуть-чуть – прекрасно знаю, что вряд ли успею проголодаться до того, как отключусь из-за действия снотворного. Приходится готовить для них, потому что у меня нет выбора… Но я не собираюсь объедаться в таком обществе, поэтому обычно довольствуюсь минимумом возможного, только чтобы голод унять. Можно было бы вообще не ужинать, но я не вижу в этом смысла. Шварц плевать, только сам себе хуже сделаю.
Мы едим в полной тишине, хотя посреди трапезы Шульдих неожиданно издает тихий смешок. Удивленно поднимаю взгляд, пытаясь понять, что же его так развеселило, и замечаю, что Наги выразительно смотрит на телепата. Тот в ответ придает своему лицу самое невинное выражение. Интересно, они что – мысленно общаются? Ну и пусть – хоть не приходится их слушать. Шульдих пристально смотрит на меня, и я принимаю его вызов. Наши взгляды схлестываются – синий и фиолетовый.
Наги тоже глядит в мою сторону – то ли потому, что заметил наш безмолвный поединок, то ли Шульдих что-то сказал ему телепатически. Не обращаю на подростка внимания – я не собираюсь первым отводить глаза. Внезапно Шульдих начинает смеяться, и телекинетик вновь переключает внимание на свой ужин, неприязненное выражение на его лице уступает место легкой усмешке. Телепат вслед за ним тоже предпочитает вернуться к еде, явно позабавленный таким развитием ситуации. Пища с поразительной скоростью исчезает с тарелок – ну у них и аппетит! М-да, если дела пойдут так и дальше – придется в скором времени снова тащиться в магазин. Особенно если неожиданно нагрянут остальные Шварц. Никакой еды не хватит, если те двое едят так же, как Шульдих, и если Наги вдруг вздумается питаться чуть лучше, чем сейчас. Видимо, мальчишка пока что не проявил свой аппетит в полной мере, но, похоже, мне еще предстоит это лицезреть.
Ухмылка исчезает с лица Шульдиха, и Наги, перестав веселиться, бросает на него быстрый взгляд. Телепат кажется задумчивым, он неторопливо вертит в руках палочки для еды, прежде чем положить их на тарелку. Они смотрят друг на друга с неожиданной серьезностью, и я могу лишь догадываться о том, что за мысленный разговор ведут эти двое. Наги глядит куда-то в сторону – видимо, беседа окончена. А Шульдих тем временем отпивает из чашки и поворачивается ко мне, выражение его лица на удивление спокойное.
- Тебе пора бы пополнить свой словарный запас, красноволосый, - легко сообщает он. – Ты глубоко заблуждаешься, постоянно именуя нас Шварц.
- Это почему же? – я действительно хочу услышать ответ на свой вопрос.
На лице Шульдиха появляется привычная усмешка, взгляд синих глаз холоднее льда.
- Шварц – это название команды, которая, как мне думается, прекратила свое существование в тот же день, что и ее создатели. Мы вовсе не собирались до конца жизни работать на них… той ночью мы освободились навсегда. Шварц больше нет, мы теперь сами по себе. И будет весьма неплохо, - в его голосе отчетливо прозвучало предупреждение на тот случай, если мне вдруг вздумается поступить по-своему, - если ты, наконец, перестанешь нас так называть.
Хмурюсь, переводя взгляд с Шульдиха на Наги. Лицо подростка абсолютно непроницаемо.
- Вы больше не убийцы?
- Ты смотри-ка – он, оказывается, нас слышит, - насмешливо обращается телепат к Наги. – Ты же понял, что я сказал только что. Мы больше не занимаемся прежними делами. Все это в прошлом.
Да, я помню – Шульдих вроде говорил, что Наги - студент в Токийском Университете. Он что – променял ремесло убийцы на учебу? Да какой в этом смысл для человека, обладающего столь дьявольским даром? Для того, кто хоть раз убивал, уже не существует иного будущего. Убийца единожды – убийца навсегда. Кровь с души не смыть так легко – а они в ней просто купались. Неужели после подобного Шварц думают, что хоть кто-то поверит, будто все это осталось в прошлом?
- Я вовсе не говорил, что никогда больше никого не убью, - сухо произносит Шульдих. – Я и по сей день вполне способен расправиться с тем, кто меня раздражает.
В его глазах появляется многозначительное выражение, и я понимаю – он говорит обо мне.
Задумчиво перебираю варианты того, как лучше теперь поступить. Шварц – это Шварц. Они навсегда останутся для меня таковыми. Как же мне их тогда называть?
- У нас, между прочим, имена есть, - напоминает мне Шульдих.
- Да, как и у меня, - возвращаю ему колкость. – Только вы его никогда не используете.
Его холодная ухмылка становится шире.
- Считай, что у тебя есть милое прозвище.
М-да, милое прозвище, которое не вызывает ни малейшего умиления…
Шульдих ничего не отвечает, и я тоже не произношу ни слова – чует мое сердце, лучше сейчас промолчать. Телепат потягивается и зевает, прежде чем жестом указать мне на кухонный шкафчик.
- Выпей снотворное, - сообщает он просто. – А душ тогда завтра с утра примешь.
Смотрю на часы – еще только половина девятого. Конечно, не приходится жаловаться на чудесную возможность побыть вне общества Шварц несколько дольше обычного, но все же, по-моему, еще рановато для того, чтобы лечь спать. Интересно, удастся ли в таком случае проспать под действием снотворного всю ночь? Оно ведь не настолько сильное – вчера я проснулся задолго до рассвета… Молча поднимаюсь с места и направляюсь к шкафчику. Что ж, в моей чашке достаточно воды для того, чтобы принять таблетку. Интересно, что стоит сделать с грязной посудой? Вернее даже, что Шульдих хочет, чтобы я сделал с грязной посудой? Решаю убрать свою тарелку со стола, но телепат протягивает руку, касаясь кончиками пальцев ее краев. Довольно ясный намек на то, что мне не стоит беспокоиться о дальнейших действиях. Что ж, пусть тарелка остается на месте. Никто из них не возражает, и я покидаю кухню. Сегодня мне впервые доведется поспать в своей пижаме, состоящей из рубашки и штанов. Обычно я предпочитаю ограничиться только штанами, но что-то мне совсем не хочется спать в одной постели с Шульдихом, будучи полуодетым. Аккуратно сворачиваю одежду и кладу ее в угол. Устраиваюсь на краю кровати, вспоминая разговор за ужином до тех пор, пока мои мысли не заволакивает туманом, и они начинают путаться так, что дальнейшие раздумья становятся невозможными.

***
- Он не должен узнать правду, - решительно произносит Наги. – Для него это не значит ровным счетом ничего – так какая тогда разница?
- Конечно, тебе все равно – ты ведь не слышишь, как он постоянно мысленно называет нас Шварц, - отвечаю я, задумчиво рассматривая чашку в руках. – Да он почти все время проводит, утопая в мыслях о нас и о том, во что его втянули. Слово «Шварц» за эти несколько дней я слышал чаще, чем за всю мою жизнь. Что ж теперь – если для него не имеет значения, он не должен быть в курсе? Шварц больше не существует, и я не собираюсь постоянно слышать это от него.
- Вряд ли тебе удастся заставить его называть нас по-другому, - предполагает Наги. – Ты дал ему новую пищу для размышлений, теперь он еще какое-то время будет ломать голову над тем, как и почему мы покончили с нашим прежним занятием.
- Он не верит, что такое возможно, - сообщаю я, возвращая чашку на стол. – Не верит, что мы можем жить, никого не убивая при этом. Любой убийца – убийца навсегда, вот и все.
Наги не отвечает, прокручивая в голове и обдумывая только что услышанное. Я вновь наполняю кружку.
- На самом деле, для нас это оказалось куда легче, чем для него. Убийства - лишь часть работы. Мы просто всегда старались оставаться профессионалами и заботиться об эффективности действий команды. Фарфарелло…нравилось убивать. Остальные, я думаю, просто отрабатывали свои деньги. Забавное и пустяковое дело для таких, как мы. У Вайсс несколько иные мотивы – они лелеют свою утопическую мечту о справедливости, их ведет жажда правосудия. Вайсс убивают, чтобы защитить невинных людей, сделать мир чище, пытаясь искупить таким образом свои грехи, но на самом деле лишь добавляя все новые и новые. Они совсем запутались и никогда не смогут остановиться – пафосные речи о наркобаронах, похитителях и прочих Тварях тьмы прочно засели в их головах.
- М-м, - неопределенно бормочет Наги, пожимая плечами. Он ставит локоть на стол, подперев подбородок рукой, и торжествующе смотрит на меня темными глазами. – Почему ты выглядишь таким усталым? Ты же ведь притащил его сюда, чтобы иметь возможность уснуть ночью. Если это больше не помогает, то какой смысл держать его здесь? Подправь ему память относительно нескольких последних дней – и пусть убирается отсюда. Просто заставь его забыть о девчонке – и сможешь закончить начатое.
- Нет, Наги, этого ты не дождешься, - усмехаюсь я, поднимаясь с места. Задвигаю стул и несу тарелки в раковину. Подросток телекинезом отправляет ко мне оставшуюся посуду – теперь не придется возвращаться за чашками и блюдцами. Повышаю голос, чтобы меня было слышно сквозь шум льющейся воды:
- Мы проснулись сегодня в такую рань, чтобы Ран успел собрать вещи перед работой.
Честно говоря, мы проснулись на целый час раньше из-за кошмарного сна. Я вспоминал его во время обеденного перерыва, сидя на самом краю пристани так, что ботинки касались воды. Тот день, когда рухнула проклятая башня – это мой кошмар. Ран уверен, что сон приснился ему, но я-то знаю – не ему, мне. Не думал, что он проснется – все же снотворное действует достаточно долго. Должно быть, я опустил ментальные щиты во сне, а он был слишком близко, и разделил со мной ночной кошмар. И мы проснулись одновременно. Так не должно было получиться – наверное, щиты упали из-за того, что я на какое-то мгновение позволил себе думать, будто со мной в постели Фарфарелло.
Я, видимо, должен благодарить судьбу за то, что не помню кошмара во всех подробностях… или за то, что, проснувшись, осознал, что кто-то свернулся клубочком у меня в руках. И моей первой мыслью было - это всего лишь сон. Такое странное легкое ощущение, словно тех ужасных событий никогда не происходило на самом деле. Но реальность обрушилась на меня нестерпимой болью и отчаянием. Вот из-за чего я отключился сегодня утром – мой дар защитил меня таким способом.
«Он не знает про них, так ведь?» - спрашивает Наги мысленно, чтобы быть уверенным в том, что я услышу его сквозь шум воды. В его голосе звучат требовательные нотки.
«Я ничего не собираюсь ему сообщать», - отвечаю я. – «Это не его дело». Наги согласно кивает. - «Он ждет их появления и задается вопросом, что же будет, когда все соберутся здесь. В один прекрасный день придется сказать ему, что они живут в другом месте, а то свихнуться можно от этих его мыслей».
«Хочешь сказать, что охотно соврешь?» - Наги удивленно поднимает бровь. Он прекрасно знает мое отношение к подобным вещам. Ненавижу ложь – главным образом из-за телепатии, позволяющей мне видеть людей насквозь. Впрочем, умелый обман может быть своего рода искусством – можно ведь не лгать, а просто сказать полуправду. Это куда забавнее.
«В этом случае – придется», - отвечаю я.
Посуда вымыта, и я решаю, что нет никакого смысла задерживаться здесь дольше. Я очень устал за день, и, думаю, смогу быстро уснуть благодаря тому, кто находится сейчас в моей постели. Надеюсь, мне не будут сниться кошмары. Беру с полки снотворное, отвинчиваю крышку и, высыпав таблетки на ладонь, глотаю три из них не запивая. Уж не знаю, подействуют ли они – одна-то точно бесполезна, но, может, от трех сразу будет толк? Надо бы успеть принять душ до того, как я отключусь под их действием.
- А это для чего? – удивляется Наги.
Пожимаю плечами.
- Сейчас еще слишком рано. Я, конечно, очень устал, но вряд ли смогу уснуть так легко. Или же проснусь ни свет ни заря.
Подросток лишь вздыхает в ответ и качает головой.
- Я поставлю свой будильник, чтобы убедиться, что ты поднялся вовремя на этот раз.
- Не язви, мелкий.
Наги молча поднимается с места. Он направляется в гостиную, а я иду в спальню – наши пути расходятся в коридоре. Да уж, он точно не будет расстроен, если Ран перестанет быть моим снотворным, и я отправлю красноволосого обратно. Хватаю мальчишку за ухо до того, как ему удается увернуться.
Можно конечно сказать ему что-то вроде «Это так на тебя не похоже, обычно ты куда заботливее», но в этом нет особого смысла. Поэтому мне вполне достаточно его короткого вскрика, после чего я отпускаю Наги. Прячу руки в карманы и тихонько насвистываю, проходя по коридору к спальне. Свист затихает, как только я вхожу в комнату. Беззаботность уступает место задумчивости, когда мой взгляд падает на постель и Рана, уснувшего на самом краю.
Интересно, мне когда-нибудь станет легче?
Возможно ли такое вообще?

***
Наши будильники звонят одновременно следующим утром. Шульдих привычно находит ключи от наручников на столике, и, наконец-то освобожденный, я могу встать. Шульдих потягивается и зевает. Откидываю одеяло, которым почему-то оказался укрыт. Телепат обычно спит под двумя покрывалами – одно из них совсем легкое, а другое потеплее. Мне же совершенно не хочется очутиться с ним под одним одеялом, поэтому я обычно засыпаю не укрывшись. Но с утра я лежу под двумя одеялами. Интересно, как это получилось?
Придвигаюсь к краю постели, на мгновение задумавшись о том, до чего же все-таки странно просыпаться здесь. Украдкой смотрю на Шульдиха – он сидит на кровати и пытается пригладить рукой растрепанные после сна волосы. Телепат тоже бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем подняться с постели и направиться к шкафу с одеждой. Вещи он достает с тех же полок, откуда позволил взять свой временный наряд мне. Шульдих больше не глядит в мою сторону, а я никак не могу понять – ну какая разница между двумя этими шкафами? С этими мыслями иду к двери – надо бы принять душ, а то вчера вечером я не успел этого сделать. Забираю свое полотенце и покидаю комнату, чтобы не видеть, как Шульдих начнет одеваться.
Вода в душе чуть теплая – пытаюсь с ее помощью окончательно проснуться. Снотворное до сих пор действует – глаза закрываются сами собой. Душ смывает остатки сна и усталость, я чувствую себя на удивление бодро и хорошо. Остаюсь под прохладными струями чуть дольше, изумленный неожиданным душевным подъемом. Интересно, с чего бы это? Особенно теперь, когда вся моя жизнь летит кувырком.
Когда же я нахожу причину, быстро выключаю воду и осторожно касаюсь стены рукой, чтобы не потерять равновесие. Хмуро усмехаюсь.
Да, Шварц похитили Айю, но ее безопасность целиком и полностью в моих руках. У меня нет возможности увидеться с ней, но зато я могу защитить ее. Пока я беспрекословно подчиняюсь Шульдиху, с ней все будет в порядке. Раньше я только ел, спал, работал в магазине и навещал сестру в больнице. Теперь же привычный круг повседневных дел разомкнулся, и, несмотря на то, что такие изменения вряд ли можно считать положительными, они хотя бы есть. В моей жизни появилось нечто новое, и, независимо от того, нравится мне это или нет, мое подсознание радуется неожиданным переменам.
«Ничего, пусть пройдет немного времени», - говорю я сам себе. – «Вот увидишь – все вернется на круги своя. Это ведь по сути та же рутина, осталось только привыкнуть».
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, насколько же смешными и нелепыми были такие мысли. Если бы я только знал тогда, сколько всего от меня скрывают…