Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

После дождя…

«Reanimate my trust in fate…»
Cinema Bizarre

Однажды я спросил – нарочно громко, чтобы перебить бормотание Фарфарелло и отвлечь от очередных подсчетов Кроуфорда:
- А что будет после дождя?..
Шульдих посмотрел на меня с прищуром.
- После дождя будет хорошая погода, - настороженно ответил он, пытаясь прочитать мои мысли.
- После дождя… - Фарфарелло лизнул лезвие и уставился в никуда. Видимо, представлял, как после дождя будет продолжать мстить Богу. Брэд покосился на меня и сообщил, что антидепрессанты лежат в аптечке.
А я ведь только хотел узнать, что после дождя ничего не изменится.
***
Всю сознательную жизнь я занимался самообманом.
Наверное, я даже мог бы вести курсы, что-то типа «самообман для начинающих». Я верил – а точнее, уверил себя - в то, что способности даны мне для того, чтобы управлять людьми или убивать их; я верил, что дело Шварц – правильное и нужное для мира… Но самой главной моей иллюзией была мысль, что я нужен им – Шульдиху, Кроуфорду, Фарфи – им всем, кто смотрел на меня с презрением или равнодушием, отстраненным уважением или нескрываемой насмешкой.
Как быстро умирают иллюзии?
Иллюзии умирают, пока идет дождь.

« - Шульдих, ты пьяный, - брезгливо морщусь и отодвигаюсь на другой край дивана, сжимая в руках папку с документами. – Иди спать. Отвали от меня.
Демонстративно говорю вслух, потому что он настойчиво передает мне свои мысли – а я не хочу, не хочу сейчас пускать его в свою голову. У меня появились секреты, тайны – пускай он и не разглядит их за барьерами и шиитами, но сможет ощутить отголоски и потом будет насмехаться надо мной. А мне всего пятнадцать, и я очень болезненно реагирую на фразы типа: «А давайте найдем Наги мальчика!» или еще лучше: «Детка, что за стоны были слышна из твоей спальни ночью?!».
А ведь он – рыжий придурок! – и не знает о том, что сегодня Кроуфорд мне улыбнулся и посмотрел так необычно, с теплотой… Я прижимаю папку к груди, на миг позволяя себе роскошь воспоминания.
Шульдих, воспользовавшись этим, дергает меня за волосы и пытается отобрать ее. Вспыхнув, я приподнимаю взглядом диванную подушку и заставляю ее со всей силы влететь в его физиономию. Победа!
Немец падает с дивана, проклиная меня и мои способности, а я, вскочив, пробегаю мимо него и - в спальню.
Мысленный приказ, щелчок замка, сияние монитора ноутбука – мой мир, мой рай… На самом деле – иллюзия безопасности.
…он врывается в комнату – ему просто плевать на мои барьеры и какие-то там замки. Ему плевать, что мне больно, страшно, что первый раз… ему плевать на меня.
На шее остаются синяки от зубов – это не засосы, это болезненные метки - «Не дергайся!» и «Прекрати скулить!». Шульдих отдает мысленные приказы, и я повинуюсь, глотая слезы, все еще надеясь – он не сделает больно, он не злой совсем, он просто несдержанный, нужно немного потерпеть…
За окном шумит дождь».
***
« - Почему Фарфи так ненавидит своего Бога? – после истории с убийствами священников и очередной встречей с Вайсс этот вопрос не дает мне покоя.
- Он видит его в своих несчастьях, - Шульдих пожимает плечами, перезаряжая пистолет. Он занят и не смотрит на меня – отлично, потому что я сейчас изучаю его лицо пристально-пристально. В своих несчастьях я виню его.
Так почему же никак не получается ненавидеть?..
Почему я люблю его?
- Хватит пялиться на меня, - немец злится, Кроуфорд отчитал его за самовольные решения. – А не то сейчас поимею прямо здесь, - он тыкает пальцем на пол кабинета.
- Давай, – на меня находит сумасшедшая отвага. Сажусь на ковер, раздвигаю ноги и улыбаюсь, словно шлюха. – Давай же… - изображаю томный стон.
Рыжий довольно усмехается, садится на корточки рядом и хватает меня за волосы.
- Ты просишь? – мурлычет он, и я закрываю глаза. Кивок. Поцелуй в качестве обезболивающего. И все сначала».
***
А потом на развалинах моих иллюзий стал вырисовываться новый замок из облаков. Звали его Оми и, само собой разумеющееся, этот паренек являлся моим заклятым врагом.
Шульдих веселился – план осуществлялся и победа была маняще-близко. Он сидел, положив перед собой две фотографии – мою и Оми – и сравнивал нас, издеваясь.
- У этого котенка из команды белых гораздо больше преимуществ, Наги, как ты считаешь? – щелчком пальца он подтолкнул изображение улыбающегося мальчишки ко мне, а я взглядом отшвырнул его обратно.
- Никак, - лаконично и холодно. Я и сам знал, что Цукиёно невероятно обаятелен и гораздо милее меня, вечно мрачного и молчаливого. Да и фотографию – одну из тех, что лежала в папке и информацией о Вайсс - я знал до малейшей детали. Каждый вечер я рассматривал ее и мечтал – о том, как бы мы целовались и гуляли, держась за руки, как бы завтракали вместе и спали, обнявшись…
Но в реальности у меня оставались ноющие после тренировок виски и ухмылка Шульдиха.
***
- А что бывает после дождя?.. – спросил Такатори Мамору у меня, прерывая гулкую тишину полутемного кабинета.
Я пожал плечами.
- Лужи. Простуда. Потемневшие дома и запачканные джинсы.
Он помолчал еще немного и перевел взгляд на экран компьютера.
Прочитав его мысли, я потянулся через стол и сжал ладонь своими пальцами.
- После дождя все будет по-прежнему. Обещаю.