Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Медленно, но Ая все же приходил в себя. Кажется, его ударили по голове. Сквозь дурноту он услышал голоса. Незнакомые.
− …кой красивый. Приведите его в себя! Я хочу его сегодня же!
− Но господин… Присмотритесь к нему! Его лучше на арену, к рабам. Он может принести вам миллионы.
− Как я сказал, так и делайте!
− Может, хотя бы в цепи?
− Никаких цепей! Я хочу любоваться его красотой. И мне плевать, как вы заставите его быть покорным.
Раздались шаги. Ая пытался найти наилучший выход из ситуации. Знать бы еще, схватили ли только его одного или все остальные тоже здесь?
− Вставай, парень! – тяжелый ботинок ударил Аю по ребрам. Не будь он к этому готов, было бы больнее.
Ая слабо застонал, но поднялся, притворяясь совершенно одурманенным.
− И в самом деле красавчик, − один из трех окружавших его мужчин игриво хлопнул Ая по бедру, но другой его одернул:
− Не прикасайся! Он принадлежит господину. И ты что, не видел, скольких он убил, когда его атаковали?
− Люди Суоки всегда были слишком нерасторопными.
− Одень это! – третий, до этого молчавший, кинул Ае какую-то одежду. Развернув сверток, Ая обнаружил там костюм арабской танцовщицы – алые шаровары, топик и пояс из монет.
Выбора не было, и Ая решил притвориться напуганным и послушным.
− Значит так, будешь делать все, что скажет господин. Дернешься – и мои люди пристрелят тебя раньше, чем успеешь дернуться.
Угроза звучала глупо – но Ая промолчал. Если эти тупицы не в состоянии оценить его профессионализм, то это исключительно их проблема.
Но в комнате, куда доставили Аю, ждал неприятный сюрприз. Нет, цепей не было – но его затолкали в клетку.
− Танцуй, мальчик, − напротив Аи, на огромной постели разлеглась их жертва – чиновник, за которым Вайсс и пришли, но то ли Оми ошибся с кодами, то ли их кто-то заметил – поднявшаяся тревога не позволила им завершить миссию.
Ая закрутил головой, ища выход. Но у дверей – охрана, на верхней галерее тоже кто-то есть…
Фудзимия понял, что если он хочет отомстить, то гордости придется прочно наступить на горло.
В ту самую минуту, когда он смирился, раздался негромкий «буммм» и двери комнаты внесло внутрь.
Брэд Кроуфорд, оракул Шварц, быстро прошел через комнату, навел пистолет на перепуганного чиновника и вдруг сказал:
− Паф!
Чиновник захрипел и завалился на спину.
− Сердечный приступ! – восхищенно захохотал рыжий телепат, оглядывая комнату. То, что все охранники так и не шелохнулись, наверное, было его заслугой. – Ого! Брэд, смотри, кто у нас здесь! – он подошел к клетке.
− Приятный сюрприз в конце тяжелого трудового дня, − Кроуфорд отпер клетку. – На выход с вещами, Фудзимия.
Ая не шелохнулся, не понимая мотивов врага.
− Слушай, у меня и в мыслях нет провести здесь остаток ночи, выковыривая тебя из этой клетки. Через две минуты мы уйдем, как думаешь, что с тобой сделает охрана?
− А что со мной сделаете вы? – чуть хрипловатым – будто от волнения – голосом спросил Ая. Шварц действительно были сейчас для него спасением, а дальше он, вполне вероятно, сможет их переиграть.
Кроуфорд чуть наклонил голову, разглядывая «танцовщицу».
− Ты уйдешь живым и невредимым, мое слово.
Ая немедленно шагнул вперед, будто слово Кроуфорда было для него чем-то значимым.
В автомобиле Шварц на заднем сиденье лежал какой-то огромный сверток.
− Новый ковер, − ухмыльнулся телепат, заметив взгляд Фудзимии. – Предыдущий Фарфарелло кровью залил.
Фарфарелло только хмыкнул, забираясь на переднее сиденье, рядом с телепатом. Наги примостился рядом с ковром. Осталось одно место.
− Может, я тогда домой пойду? – попробовал улизнуть Фудзимия, но Кроуфорд отрицательно покачал головой, для убедительности придерживая «танцовщицу» за локоть.
Вынужденный сесть Кроуфорду на колени, Ая заметно напрягся, когда руки оракула легли на его бедра, едва прикрытые невесомой тканью.
− Не дергайся, − прошептал Кроуфорд, зарывшись в Аины волосы лицом. Правая его рука скользнула выше, поглаживая Аину обнаженную талию.
«Я и не дергаюсь», − мрачно подумал Фудзимия.
«Я тебе тоже поражаюсь!» − ответил ему Шульдих.
Планы Кроуфорда были слишком прозрачны, и Ая прикинул свои шансы уйти. Вышло, что при наличии троих паранормов и одного психа, ему безопаснее лечь и раздвинуть ноги сразу…
«Я бы не против, − зашелестел у него в сознании смех телепата, − но Кроуфорд – страшный собственник».
Наконец машина затормозила, Ая смог выйти наружу, расправляя затекшие плечи.
− Фарфарелло, унеси ковер. Наги…
− Я поеду с Шульдихом.
− Я тебя не при… − начал было телепат, но умолк на полуслове – похоже, сила Наги годится не только для вышибания дверей.
− Идем, Фудзимия.
Еще раз взвесив все «за» и «против», Ая послушно поплелся за Кроуфордом в дом и на второй этаж, в спальню. Комната была большая, с черным пушистым ковром на полу и на стене, над кроватью.
− Хочешь чего-нибудь выпить?
Подумав, что он, в общем-то, всё равно потеряет все, что в этом вертепе можно потерять, Ая кивнул.
Не спрашивая, что он предпочитает, Кроуфорд протянул ему бокал на длинной ножке, наполненный чем-то ядовито-зеленым.
На вкус напиток оказался горьковатым, но приятным.
− Можешь начинать, − Кроуфорд уселся в кресло у окна, заложив ногу на ногу.
− Начинать что? – осторожно осведомился Ая.
− Танцевать, разумеется, − удивился его непонятливости оракул. – Прошу прощения, музыки у меня нет.
Ая скривился, но теперь отсутствие телепата поблизости позволяло ему обдумать все свои планы, которые плодились и размножались, подстегиваемые откровенными взглядами оракула. Танцевать ему не хотелось категорически, но, впрочем, вряд ли Кроуфорда хватит надолго.
К тому же Ая вообще с трудом представлял себе, как танцуют в этих нарядах. Вроде танец живота – но уж извините, чего нет, того нет. Бедрами что ли повилять?
С сомнением выполнив движение пару раз, Ая понял, что точно делает все верно – реакция Брэда была однозначна.
Уже с большим энтузиазмом, Ая повел плечами, забыв, что груди-то у него и нет – но Кроуфорда это мало интересовало.
Медленно, но верно, Ая приближался к Кроуфорду, пока грациозно не сел ему на колени, обняв руками за шею.
Наклонившись, он прикусил мочку уха Брэда и тихонько прошептал:
− Мне не нравится танцевать, но мне нравится, как ты на меня смотришь.
− Что-то ты слишком разговорчив, Фудзимия, − ответил Кроуфорд, притягивая Аю ближе, собираясь как следует наиграться, прежде чем получить десерт.
Ая позволил себя поцеловать, отметив, что Брэд действительно хорош, позволил отвести с шеи алые пряди и оставить пару засосов – а потом легко соскочил с колен оракула, со словами:
− Знаешь, я лучше еще потанцую.
Повернуться к Кроуфорду Ая не рискнул – побоялся, что его выдаст выражение лица. Под какой-то с трудом вспомненный мотивчик, он принялся медленно покачивать бедрами, стараясь, чтобы монетки на поясе звякали. Увлекшись, он и не заметил, как Кроуфорд подошел сзади, развернул его за плечи и прижал к себе.
− Кажется, Фудзимия, ты знаешь, что делаешь, − тонкая нотка издевки напомнила Ае, что перед ним – оракул, человек, который видит будущее. Ая мысленно поблагодарил его за своевременное напоминание – действительно, так и заиграться можно – а очнувшись, выяснить, что увяз в сетях Кроуфорда по уши.
− Знаю, − легко ответил Ая, освобождая одну руку, чтобы развязать завязки на топе. Алая тряпочка упала ему на босые ноги.
Какое-то время Кроуфорд внимательно смотрел на него – то ли просто любовался, то ли пытался разгадать Аину игру, но потом провел ладонью по животу, поднялся на грудь – и замер, глядя Ае в глаза. Тот подался вперед, заставляя Брэда почувствовать, как бьется его сердце.
Кроуфорд определенно оценил этот жест, мельком подумав, что символично было бы выдрать это сердце и ощущать его биение, сжав в ладони.
Не разрывая взгляда, Брэд приподнял свободной левой рукой Аино лицо за подбородок и поцеловал, наблюдая за Аиными глазами, мутнеющими с каждой секундой. Ае явно очень хотелось опустить веки и избавиться от взгляда Кроуфорда – но это было бы слабостью, и они оба прекрасно это понимали. Пожалуй, пока счет был равным – но каждый уже понял, что обрел равного соперника. И даже более того – Кроуфорду пришла в голову крамольная мысль, что тот, кто окажется сверху, может не оказаться победителем.
Ая понял, что срочно нужно что-то делать, если он не хочет проиграть Кроуфорду на первом же этапе, а в том, что оракул принял его вызов, он уже не сомневался.
Абиссинец обмяк, будто его ноги не держали – и упал бы на ковер, не удержи его Кроуфорд. Впрочем, идея показалась Брэду вполне стоящей – и через мгновение они оказались на пушистом ковре.
Оставив Аю лежать на спине, оракул приподнялся, расстегивая рубашку, не преминув полюбоваться на воплощенное совершенство – алые волосы и белая кожа на черном ворсе смотрелись сногсшибательно.
А Фудзимия, будто нарочно, повернул голову, открывая беззащитную шею и четкий изгиб алой брови.
Снятая рубашка улетела куда-то в сторону; Аины запястья оказались сведены у него над головой, впрочем, он и не протестовал, а жадные, грубые поцелуи Кроуфорда вызывали приятную дрожь.
Тонкая ткань шароваров никак не могла скрыть Аино возбуждение, но Брэд не спешил зачесть это себе в плюс, ибо его собственные брюки тоже не отличались повышенной плотностью материала.
Кроуфорд начал находить какое-то извращенное удовольствие в том, чтобы исследовать тело своего практически добровольного пленника, и при этом удержаться и не изнасиловать его немедленно.
Оказалось, что Ае не нравится, когда ему дуют в ухо, но нравится, когда перебирают его волосы; нравятся жесткие и быстрые поцелуи, но не нравятся медленные и осторожные; нравится, когда целуют шею, но не нравится, когда переходят на ключицы; нравится, когда чужие руки скользят по коже, но не нравится, когда нажимают на ребра: Фудзимия боится щекотки.
Наконец Брэд решил, что достаточно мучить друг друга – и решительно коснулся резинки шароваров.
Именно в этот самый момент Ая решил вспомнить, что он подобного пока не планирует – и рванулся в сторону. Не ожидавший этого оракул, выпустил абиссинца, и тот откатился в сторону, возмущенно блестя глазами из-под упавших на лоб прядей.
Спрашивать «ты чего» было как-то глупо – и Кроуфорд в очередной раз принял правила игры, наблюдая за абиссинцем, в этот момент как никогда соответствующему своему кодовому имени – стоящий на коленях, выгнувший спину. «Осталось только зашипеть», − подумал Брэд, с трудом сдерживая улыбку. Он бы, пожалуй, многое отдал за возможность сейчас сфотографировать своего пленника и отправить фото Вайсс. Кто как, а Кудо помер бы от зависти на месте.
Ая настороженно наблюдал за тем, как Брэд приподнимается и тянется к нему – пока одной рукой. Тыльная сторона ладони скользнула по щеке абиссинца, у которого мелькнула мысль, что замурлыкать сейчас будет просто нечестно.
Расслабившись, обманувшись той нежностью, с которой Брэд смотрел на него, Ая упустил момент, когда его повалили обратно на пол, прижав тяжелым телом. Что и говорить, Кроуфорд всегда был единственным равным Ае соперником, если не превосходящим.
Теперь Брэд был совсем не нежным – и Ая не сомневался, что утром следы от укусов расцветут синяками.
Несчастные шаровары оказались разорваны в клочья, а Фудзимия поздно спохватился, что у него нет другой одежды и, разозлившись, в отместку выдрал ширинку из брюк Кроуфорда. Тот пораженно замер, рассматривая раскрасневшегося пленника.
− Фудзимия, ты знаешь, *сколько* стоили эти брюки?
− Уже – нисколько, − оскалился Ая, не позволяя врагу отвлечься.
Поняв, что сейчас спорить бесполезно, Брэд, извернувшись и умудрившись удержать Аю на месте, стянул с себя испорченную тряпку.
Ая опять резко сменил тактику, совершенно перестав вырываться. Слегка закатив глаза, откинув назад голову, он напоминал безвольную куклу в руках своего мучителя. Воспользовавшись переменой настроения, Кроуфорд сел, прижимая обнаженное тело спиной к груди, дыханием обжигая кожу абиссинца, но не позволяя ему получить полноценный поцелуй.
Это Ае не понравилось. Получать такие ласки, пожалуй, было бы приятно – не будь он все же так возбужден.
Он попытался повернуться, но вновь недооценил силу Кроуфорда, с легкостью удерживающего его спиной к себе.
Тогда Ая, наоборот, откинулся назад, положив голову на плечо Брэду и сладко застонав.
Не подействовало. Ая еще немножечко поерзал.
С губ Брэда сорвался невольный всхлип – и Ая немедленно заулыбался, зная, что счет как минимум сравнялся.
Проигрывать оракул не собирался. Подхватив Фудзимию на руки – благо, тот всегда отличался хрупкостью сложения, пожалуй, если б не бешеная ярость и абсолютное неумение сдаваться, ему никогда бы не управиться с таким оружием, как катана, − Брэд перенес его на постель.
И снова все сначала – Ая подался вперед, напрашиваясь на поцелуй – успел удивиться тому, что получил желаемое сразу же – и бешено задергался, обнаружив, что его руки, опять мягко заведенные Кроуфордом наверх во время поцелуя, теперь прикованы висевшими там наручниками. Вопросом о том, откуда у Кроуфорда в постели наручники, Ая задаваться не стал – это было слишком очевидно. Брэд, тем временем, откровенно наслаждался злобным взглядом абиссинца, потерявшего свободу.
Поняв, что злость его не спасет, Ая сменил гнев на милость, демонстративно расслабляясь.
Но Брэду уже было, в общем-то, все равно – он знал, чего хотел, и собирался получить это немедленно, с учетом того, что его жертва оказывать сопротивление уже была не в состоянии.
Ая закусил губу, не решив пока, наслаждаться ему вторжением в свое тело или нет. Его внимательный, оценивающий взгляд весьма нервировал Брэда – но отвернуться или тем более закрыть глаза было невозможно.
Поэтому, Кроуфорд счел, что Ая сам виноват в причиненной ему боли – а Фудзимия выгнулся, вцепляясь в изголовье, заходясь в беззвучном крике. Гримаса боли на красивом лице все же заставила Кроуфорда поморщиться – пожалуй, это было слишком непрофессионально. Ае же было не до подсчитывания баллов, хотя можно было не сомневаться, что, чуть позже, он все припомнит.
Сжалившись, оракул все же позволил Ае придти в себя – и когда абиссинец наконец сморгнул выступившие слезы, не удержался, ложась на своего пленника, чтобы сцеловать соленые капли. От этого движения Ая окончательно задохнулся, а потом неожиданно сам подался вперед, пытаясь поймать губами нечаянный всхлип удовольствия Брэда.
Ая оклемался, и теперь хотел получить все и сразу, наслаждаясь каждым мгновением, каждым толчком, каждым взглядом.
А Брэд двигался все медленнее, замирая, откровенно издеваясь, пользуясь своим опытом, несопоставимым с Аиным.
И когда наконец с губ задыхающегося, раздираемого противоречиями Фудзимии сорвалось отчаянное «Брэд!», Кроуфорд понял, что это чистая победа. И самое приятное − Ая с этим тоже поспорить не мог.
Потом они долго молча лежали – Ая все еще со скованными запястьями, Брэд, вымотавшийся и усталый. Признаться, быть настолько усталым было весьма приятно – как и в целом одержать победу над Фудзимией. Это как приручить дикого зверя. Так же тяжело, временами совершенно невероятно – но, зато, сколько удовольствия, когда непокорные глаза взирают на тебя с любовью.
Ладно, до любви здесь было далеко. Но начало было положено.
− Отпусти, − хриплым голосом попросил Ая, дернув руками.
Признание поражения. Кроуфорд едва не облизнулся, так сладко это звучало. Потянувшись, он щелкнул замочком.
Ая потер запястья и перевернулся на бок, лицом к Брэду. Тот лениво разглядывал любовника, а потом, чуть откатившись, выдернул из-под них обоих испачканное покрывало и бросил его на пол.
Ая забрался под одеяло, и Брэд, обняв его за талию, прикрыл глаза. Прирученные звери не позволяют фамильярностей, хотя и не убегают далеко – но Ая был слишком измотан, чтобы протестовать.

Проснулся утром Брэд от стука в дверь.
− Да? – сонным голосом ответил он, удивившись. Никто из его команды добровольно в такую рань не вставал. Шварц вообще предпочитали соответствовать своему названию и вести ночной образ жизни.
Дверь распахнулась, запахло дорогим, вкусным кофе. Кроуфорд удивленно сел… чтобы обнаружить на пороге своей спальни Хидаку Кена с подносом в руках.
− Ч-что это?
− Кофе, − недоуменно отозвался мальчишка. – Я каждое утро готовлю Ае кофе.
− Хорошо, − Кроуфорд перешел на тон, которым он обычно общался с идиотами и Шульдихом, когда тот строил из себя идиота. – Что ты делаешь в моем доме?!
Кен посмотрел на него с такой обидой в синих глазах, что Кроуфорду едва не стало стыдно.
− Я каждое утро готовлю Ае кофе, − еще раз повторил Кен. – У меня пробежка в шесть утра, а Ая встает в семь. Мне несложно. Я и тебе приготовил. Не бойся, я хорошо готовлю.
Панибратское «ты», абсолютно непонятное появление мальчишки в доме Шварц, и, что самое удивительное – отсутствие возмущения по поводу того, что Ая в его постели, голый и беззащитный, окончательно выбило Брэда из колеи.
− Давай сюда свой кофе… − сдался он. Счастливый Кен поставил поднос на кровать, а Ая зашевелился, распахивая заспанные глаза.
− Кофе! – обрадовался он, и, высунув руку из-под одеяла, цапнул ближайшую чашку, оживая с каждым глотком. – Спасибо, Кен.
− С добрым утром, − радостно отозвался Кен. – Ну, я пойду, Йоджи зачем-то просил сегодня его пораньше разбудить, сам знаешь, какой сейчас дурдом начнется. Тем более что они вчера с Шульдихом черт знает до скольки бузили.
Ая кивнул, допивая кофе.
Кроуфорд тоже сделал глоток, до сих пор не понимая, как реагировать на произошедшее.
− Ая, что он здесь делает? – наконец все же решился он спросить.
Ая пожал плечами:
− Живет. Ты ведь не думаешь, что проще будет вам переселиться в «Конэко»?
− А с какой стати вообще… − закипел Брэд.
− Скажи спасибо, − отчеканил абиссинец, − если я тебя жениться не заставлю!
Кроуфорд сначала ошарашено посмотрел на нахала, а потом расхохотался.
− Отлично, Фудзимия. Если вы, котятки, не сбежите от нас через месяц – сработаемся!