Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

ЧАСТЬ 11

Я сидел за столом, пил кофе. Логика – это хорошо. Это очень хорошо. На место апатии пришло резкое желание что-то делать, активность и ясность мысли. Пытаясь не потерять этот настрой, использовать его с максимальной пользой, я тут же принялся за дело. Подключив к мобильнику гарнитуру, начал обзванивать всех друзей и знакомых, которые могли общаться с Биллом в последнее время. Естественно, что при этом я еще время от времени набирал Би, у которого, конечно, был отключен телефон. Одновременно с этим приводил квартиру в порядок: скидывал в мусорные мешки коробки из-под пиццы, бутылки, окурки и прочий хлам, составлял посуду стопками в раковину. В доме стало на порядок чище, и теперь я уже на автопилоте передвигал вещи, устанавливая их на «законные» места, точнее так, как было заведено, пока Билл жил здесь. Пока он не видел… Я не хотел ничего менять, хотел, чтобы брат вернулся именно домой, а не в гости.

Через три часа в квартире царил идеальный порядок: все стояло на своих местах, все поверхности сияли чистотой. А вместе с тем и в голове у меня тоже стало ясно.

Никто из знакомых, с которыми я успел поговорить, не знал, где находится Билл. Но не мог же он за считанные часы организовать идеальный побег, правда? Я был уверен, что в конце концов найду след… Уборка отняла много сил, поэтому я решил прилечь ненадолго. Но спать не хотелось. Я лежал и думал о том, почему он ушел. С одной стороны, мне понятно, что для Билла выздоровление стало не меньшим шоком, чем автокатастрофа. Но ведь брат должен был за это время понять, что я всегда готов его поддержать. Он дал нам обоим время разобраться, но мне этих дней вполне хватило. А сколько прошло? Безумно долго, учитывая, что каждый час без него был непереносим…

***
-Дэйв, привет.

-Я уже в курсе, Том. Не спрашивай, откуда. И я уже поднял всех на уши.

-Интересно, стал бы ты это делать, если б не надеялся на новый тур?

-Об этом тоже лучше не спрашивай,- усмехнулся про.

Нет, конечно, я был уверен, что он тоже волнуется за Би. Просто это также является его работой, о которой он тоже думает. И ничего такого я в этом не видел. Тем более, что когда от чего-то зависит личный бюджет, наш Дэвид всегда делает дело охотнее и с большим усердием.

Надо сказать, что я к вечеру только додумался ему позвонить. Наверное, всему виной мое природное упрямство. Я только с виду такой мягкий, но вот иногда не могу с собой ничего поделать: хочу все сделать сам. И только когда сам понимаю, что от помощи отказываться не стоит, что так будет и быстрее и лучше,– вот тогда уже прибегаю к поддержке со стороны. По этому случаю я себя обматерил и мысленно дал пинка. Ну нельзя в таких делах быть принципиальным! Надо было еще из кабинета врача звонить! Идиот ты, Том! Такой идиот…

***
Теперь моего брата разыскивал уже весь Берлин, ну во всяком случае, та его часть, которая имела хоть какое-то отношение к нашей жизни. Мне было немного стыдно признаваться малознакомым людям, что мой брат пропал. Потому что получается, что я сам виноват во всем. Когда что-то случается с младшим, всегда ответственность несет старший – это я усвоил с детства, и не думаю, что у других людей какое-то другое представление об этом.

Терзаемый чувством вины, волнением и нервами, я не сразу услышал дверной звонок… Это, должно быть, Дэвид, подумал я. Про обещал заехать, когда что-то выяснит. Я открыл, даже не спросив, и тут же застыл. Передо мной стоял Билл собственной персоной. Все слова, которые я заготовил для встречи, тут же испарились, все разумные мысли разбежались. Я беззвучно открывал рот, пытаясь сказать хоть что-то. Ситуация из моего кошмара повторялась, ведь я уже сотню раз должен был прокричать, как он мне нужен, как я жалею о содеянном, как люблю…

А он такой красивый. Волосы теперь были русые, натурального цвета, как и прежде длинные. Все такие же серые глаза смотрели с теплотой и любопытством. Одежда на Билле была простая: джинсы и одна из моих(!) толстовок. Хотя бы то, что по привычке носит мои вещи, уже было хорошим знаком. Но я от волнения не мог ничего понять и продолжал пялиться на брата.

Би тем временем с улыбкой смотрел на меня, переводя взгляд то на лицо, то на руки, то на одежду. Как уставший и мучимый жаждой странник, дорвавшийся до воды. Ну же, Томас Каулитц, сделай хоть что-нибудь! Прошло всего пять секунд, а я уже столько не успел.

-Билл, я…

Брат поднес указательный палец к губам, приказывая мне и дальше молчать, сделал шаг вперед, бросая на пол сумку, все так же глядя в глаза и улыбаясь. Он на ощупь нашел рукой ручку двери и закрыл квартиру. Все. Тишина, я и Билл.

-Я просто боялся посмотреть тебе в глаза и не увидеть любви. Это было ошибкой, но я бы не смог без тебя, я так боялся…что перестал тебе доверять. Прости. Прости, Том…

Дальше я не слушал, просто как животное набросился на брата… Целовал, обнимал, гладил, пытаясь его всего потрогать, убедиться, что он настоящий и никуда не убежит. Билл потерпел немного эту истерику, а потом просто поймал мои губы, и с того момента мое сознание отключилось. Его руки очень уверенно меня обнимали, гладили, забираясь под ткань футболки. Постепенно мы переместились на кровать, точнее все это время Билл меня подталкивал, заставляя двигаться в направлении спальни. И почему-то вдруг вот сейчас я чувствовал себя таким слабым, беспомощным и с готовностью подчинялся, постанывая от удовольствия. Время остановилось. Для меня существовал только горячий Билл со всеми его взглядами из-под челки, царапающими поглаживаниями, по которым я так скучал. И что-то неуловимо изменилось за время разлуки, но я не мог понять, что именно. Какая-то уверенность, спокойствие сквозили в каждом движении, взгляде.

-Я скучал по тебе,- прошептал мне Би, поглаживая мой живот.

Такие нежные движения – я чувствовал себя просто хрустальным. Постепенно его рука опустилась к паху.

-И по нему я тоже скучал…

Брат развратно на меня посмотрел и сжал мой капитально стоящий член через ткань джинсов. Мне оставалось только жалко стонать и толкаться ему в руку. В тот момент я был согласен даже кончить в штаны – лишь бы он не останавливался. Одновременно с этим на краю сознания билась мысль о том, что нужно ему сказать, нужно все сказать… Но каждый раз, когда я пытался что-то произнести, Билл нежно накрывал мои губы своими, давая понять, что мне сегодня позволено только стонать. И я стонал. Стонал его имя почти все время, потому что было нестерпимо хорошо.

Я не успел даже удивиться, что-то возразить – брат уже двигался во мне плавными толчками, прижимая к себе, продолжая целовать и гладить. И никакого чувства вины не осталось. Теперь я ощущал только заряженный нашей любовью воздух, который мы вдыхали-выдыхали одновременно. И мне было совсем не страшно. Как никогда спокойно и уверенно, как никогда МОЖНО было быть таким подчиняющимся, таким пассивным.

И, наверное, прошло еще много-много секунд, пока я не начал как-то отвечать на его движения, потому что были слишком. Всего было слишком. Много и жарко. На пределе моих возможностей. Мне впервые за долгое время не о чем было волноваться, потому что все самое дорогое и бесценное уже было рядом, потому что этот бесценный теперь сам обо мне заботился и был счастлив.

Наверное, завтра утром мы будем решать много проблем. Наверное, нам еще предстоит серьезный разговор. Наверное, завтра будет много разговоров, не только между нами. Наверное, будут оправдания, упреки, ложь, насилие, еще что-то… Но это будет. Будет в далеком будущем – через ночь. Только после этой ночи. А сейчас я поживу секундой – просто отдамся воле обстоятельств. Просто буду самым обычным человеком с его самой необыкновенной обычной любовью. Наверное, мне бы не стоило вот так терять голову. Наверное, мне не стоило влюбляться в собственного брата…

В дверь звонили и стучали. Телефоны разрывались. Мир желал нас нестерпимо. А мы просто любили друг друга. Квартира превратилась в наш личный бордель, и я с гордостью выполнял обязанности самой дорогой и желанной проститутки. Билл хотел еще и еще, не давал мне кончить, ждал, пока наше возбуждение станет немного меньше и начинал снова и снова… Мы занимались сексом в кровати, на полу, на столе, на диване, у стены, в душе, на балконе, на подоконнике…

И я успел, наверное, сотни раз прошептать, простонать, прокричать, проорать, прохрипеть на выдохе, на вдохе, в перерывах между толчками, отрываясь губами от его губ, от его кожи, слизывая его слезы, чувствуя, как он слизывает мои, кусая свои или его губы, глядя ему в глаза, глядя в потолок, закрывая свои глаза:

-Я люблю тебя!!! Люблю тебя!!! Люблю!!!

= Конец =