Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

«ААЗ!» – я проигнорировал свод неписаных правил, выработанных нами ранее, пункт «Никаких проявлений эмоций». Меня волновало только то, что он был со мной – здесь и сейчас, хотя я уж было решил, что больше никогда его не увижу. Я врезался в Ааза и крепко обнял, прижавшись к груди, покрытой чешуей – гладкой, как у змеи. Я не ослабил объятий, даже когда мы рухнули на пол. Мой учитель снова был со мной; я знал, что он поможет мне, он защитит меня, он... возможно, он умрет от апоплексического удара, если только цвет его лица свидетельствует именно об этом. Я имею в виду, темно-лиловый оттенок здоровым не назовешь. Я слез с Ааза, прежде чем он начал орать на меня, и подал руку, чтобы он смог подняться. Ее пренебрежительно проигнорировали.

Странно, я чувствовал себя… отвергнутым; меня задело то, что было в порядке вещей. Танда и Корреш были в легком шоке. Не могу их за это упрекнуть, меня самого не меньше них удивил собственный поступок. Я выдавил из себя подобие улыбки: «Прости, Ааз, я просто не ожидал тебя увидеть». Он фыркнул; его лицо постепенно становилось нормального цвета: «Не мог же я оставить тебя одного больше, чем на неделю. Ты притягиваешь неприятности». Я снова принялся играть роль Скива-ученика, испытав лишь краткий укол боли. «А как насчет твоего племянника?» Он фыркнул, и я едва сдержал улыбку. «Руперт? Только не говори , что воспринял его всерьез». Я прикусил губу и постарался скрыть смущение, ведь я и так уже выставил себя полным полным идиотом.

Мы что-то обсуждали, но, честно говоря, я даже толком не помню, что именно;
я в это время пытался запомнить каждую черточку его лица. Потом я понял, что Ааз становится все более и более отрешенным. Танда тоже это заметила, и, похоже, верно сложила два и два, потому что они с ее громилой-братцем откланялись и исчезли с негромким хлопком. Ааз уже несколько минут стоял, уставившись в окно, воцарилась гнетущая тишина. Я понял, что должен нарушить ее первым, ведь это же я был «неумелым учеником». Не поймите меня превратно, я знаю, что мне еще многому нужно научиться, и я хочу, чтобы он научил меня всему этому; но иногда утомляет, когда вам навязывают роль, от которой вы отчаянно пытаетесь избавиться.

«Ааз… мне нужен твой совет». Стекло приглушило его ответ, но я все-таки прекрасно его услышал.
«Ты о чем?»
Судя по всему, ты ни в ком не нуждаешься, а меньше всего - во мне». Я вздохнул: он явно не собирался упрощать мне задачу. Затем я фыркнул: разве он хоть ЧТО-НИБУДЬ КОГДА-НИБУДЬ для меня упрощал? «Ааз, я влюбился».
Произнести это оказалось не так сложно, но у меня начали дрожать колени, а мои внутренности словно превратились в копошащийся комок слизняков-вампиров. Он резко повернулся ко мне. «ЧТО?! В эту бабу Цикуту?!» Я слегка растерялся, и ко мне вернулся мой страх остаться одному в темноте.
«О ней знали ВСЕ, кроме МЕНЯ?!» «Ну, вообще-то, если бы ты ПОСЕЩАЛ собрания…» - огрызнулся мой наставник. Я глубоко вздохнул, чтобы не начинать ссору, какой бы привычной и успокаивающей она ни была. Мне нужно было произнести эти слова.

«Нет, Ааз. Он вспыльчивое создание, и наверняка понятия не имеет, что что я могу чувствовать что-то подобное».
Похоже, он собирался наорать на меня, но мои слова его притормозили.
«Он?» Теперь была моя очередь отвернуться, и я изучал висевший передо мной гобелен,
прослеживая выбившиеся нити.
«Да, он. Он всегда рядом, но никогда не показывает мне, что я значу для него больше, чем просто подчиненный. Ну или очень ценное домашнее животное». «Король?» Ааз хватался за соломинку, и мы оба это знали.
Пришло время идти ва-банк, прыгнуть в неизвестность, вот только поймает ли он меня?
Или пропасть между нами станет настолько широкой, что я не смогу пересечь ее, даже левитируя? Я набрался смелости, повернулся и посмотрел ему в лицо.
«Нет. ТЫ, Ааз». Повисла тишина, настолько плотная, что ее, казалось, можно было резать ножом; эту тишину могли разрушить только его слова. Но их не последовало, он отвел взгляд и начал изучать пол, а затем потолок.

«Все… понятно». Меня поразило, что эти слова произнес я. Казалось, голос принадлежал старику – таким он был сломленным. За несколько шагов я оказался у двери: «Я иду вниз, в стойло, посмотреть, как там Глип и Лютик; твои вещи там, где ты их оставил». Вот и все. Никаких насмешек или подколов, остались только я и мои слова, обращенные к демону, разбившему мое сердце. В стойло вела узкая спиральная лестница без перил. Мне стало интересно, каково будет упасть, позволить ветру подхватить себя, и возможно, всего лишь возможно – что будет, если я не остановлюсь?
Я тряхнул головой, будто пытаясь прогнать любые мысли. Он отверг меня – ну и что, это же не конец света. Я просто ЧУВСТВУЮ себя так, словно наступил конец света.
Я едва успел заметить, как с грохотом шмякнулся на ступеньки.

Я даже не понимал, что плачу, пока не почувствовал слезы, текущие по щекам. Где-то в тайном уголке своего сердца, куда не было доступа никому, кроме него, я надеялся, что он тоже меня полюбит. Куда там! Я неуверенно поднялся на ноги, вытирая с глаз слезы, пока неровные ступеньки не перестали расплываться перед глазами.
И спустился по лестнице без дальнейших происшествий.
Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться вечно.
Когда я сошел с последней ступеньки, меня сзади обняли холодные зеленые руки. «Ты можешь простить меня за то, что я был таким трусом?»
Ааз стоял ступенькой выше меня, поэтому его голос раздавался прямо возле моего виска, а теплое дыхание ласкало нежную кожу уха, посылая дрожь по спине.
«Я могу простить тебе все. Я люблю тебя, Ааз». Я повторил эти слова,
и почувствовал, как вместе с ними из моих уст струится тепло.
«Просто проверяю». Неожиданно я оказался с ним лицом к лицу, и его губы прижались к моим жадно и требовательно. И где-то в промежутке между вдохом и следующим поцелуем, прозвучали слова «Я думаю, я тоже люблю тебя, Скив…». Может, это и не сказочный хэппи-энд. Ведь это начало…