Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Непонимание горькой волной разлилось в сердце. Непонимание, граничащее с обидой и отчаяньем.
Эйри раздраженно откинул в сторону дотлевшую до фильтра, давно забытую сигарету, обжегшую пальцы. И тут же подкурил новую.
Глубоко затянувшись, он надеялся, что дым заполнит тянущую пустоту внутри. Но дым лишь оттенял, а никотин не приносил никакого облегчения натянутым нервам.
- Как он вообще мог? – слова повисли в непроницаемой тишине дома. На вопрос никто не ответил.
Юки все так же раздраженно рассматривал комнату. Теперь она уже не казалась ему аскетично-прекрасной, не хватало мелких, всегда только нервирующих, вечно разбросанных вещей Шуичи. А собрался он очень быстро, несмотря на то, что прожил тут почти четыре месяца. В голове опять всплыла извиняющая улыбка и пустота фиалковых глаз.
«Прости, я ухожу».
Эйри не понимал, почему эти три слова разрушили все возведенные за столько лет дамбы, сдерживающие какие либо сильные чувства.
А теперь хотелось просто расплакаться, уткнувшись в худющее плечо, чувствуя под губами остро выпирающие косточки.
Только вот рядом не было ни родного плеча, да и плакать было как-то стыдно. То ли перед стенами, то ли перед самим собой.
«Надо бежать отсюда», - промелькнуло в голове, чем Уесуги моментально и воспользовался. Слишком яркими и живыми были воспоминания об их совместной жизни в этой квартире.
Улица встретила его рассерженным гулом машин, облаком выхлопных газов и закатом.
Новая сигарета казалась достойным дополнением к этому коктейлю. Вот только даже стандартная городская суета никак не скрасила вырвавшиеся из столь обороняемой крепости эмоции.
Ведя мысленные переговоры со своим внутренним голосом, он чуть не подавился сигаретой, когда сзади кто-то придержал его за локоть.
- Что-то ты сегодня нервный, Эйри-сан, - кротко улыбаясь, сказал Тома.
Хотелось грязно выругаться, но, мужественно сдержавшись, Юки только кивнул Сегучи.
- Что-то случилось? Ты заболел? – продолжал допытываться друг.
- Да. Нет. Пошли, выпьем кофе, - на одном дыхании проговорил Юки, попутно прицельно выкидывая окурок в урну.
Тома озадаченно нахмурился, но молча последовал за писателем, нервно подкуривающим очередную сигарету.
Комфортно устроившись в небольшой кофейне, Уесуги заказал черный крепкий кофе без сахара, попутно доведя официанта до нервного срыва своими комментариями и холодными уничтожающими взглядами.
- Мне чаю, пожалуйста, - в свою очередь заказал Тома, теплой улыбкой пытаясь успокоить впечатлительного работника этого заведения.
- А теперь рассказывай, что пошатнуло нервы Эйри Уесуги? – спросил Тома, когда принесли заказ и заменили пепельницу.
- Хм, - многозначительно ответил Юки, отпивая в свой кофе. А кофе был крепкий ароматный и вкусный.
Тома вопросительно поднял бровь.
- Шуичи меня бросил, - апатично ответил писатель.
С места напротив донеслись фыркающие звуки, видать Тома как раз делал глоток своего чая. Эйри оторвался от созерцания кофе и теперь наблюдал за увлекательной сменой эмоций на лице Сегучи.
- Это шутка? – без тени веселья уточнил он.
- О да. Я сегодня как раз решил из писателей переквалифицироваться в юмориста! - огрызнулся Юки. – И вообще, какая разница? Может день неудачный, может роман не пишется, а может у меня просто настроение плохое? Чего прицепился-то? Да и вообще как он мог меня бросить?! Я ему разрешил жить со мной, не обращал внимания на вечный беспорядок, ничего не говорил, когда он поздно возвращался из студии и даже ходил на его концерты! И вообще люблю эту неблагодарную сволочь!
Тома, удивленно улыбаясь, выслушивал эту гневную тираду, маленькими глотками отпивая горячий чай. В чае плавали цветы жасмина, добавляя элегантности снежно-белой чашке. Эйри перескакивал с одного обвинения на другое. Уже много времени Сегучи не наблюдал такой оживленности со стороны друга, так что смаковал этот драгоценный момент.
Минуты текли одна за другой, люди пересаживались подальше от их столика, а вернее от нервного писателя, официант так и не рискнул сменить пепельницу, кофе безразлично остывал.
Когда запас жалоб закончился Юки, тряхнув волосами, залпом допил кофе и тут же поморщился. Кофе был ледяным и отвратительным.
- Вот ты говоришь, что любишь Шиндо-сана, - проронил Тома, и после утвердительного кивка Эйри, продолжил. – А он знает об этом?
Юки неуверенно поежился.
- Зачем об том говорить, если и все так видно и ясно?
- Ну, знаешь ли, с учетом твоих постоянных упреков и комментариев, а также наплевательского отношения к его любви, мог и случайно упомянуть при нем о своих чувствах, - в голосе скользнули нотки металла, хоть Тома продолжал улыбаться. – В общем, давай сделаем так. Сейчас ты на такси едешь домой, а завтра ищешь Шиндо-сана, чтобы, наконец, просветить его, что ты в него влюблен.
Юки кивнул. У Томы все получалось логично и просто. Как всегда.

Утро, белесым туманом, наполнило спальню. Часы показывали четверть восьмого. Будильник так и не зазвонил, не вырвал Юки из беспокойного сна.
Вернувшись вчера из кофейни, он, так и не удосужившись раздеться, свалился на кровать, засыпая в полете.
Всю дорогу домой в голове писателя роились мысли, что где-то он просчитался. Что-то беспокоило его в разговоре с Томой. Но день выдался настолько изматывающим, что рассудок отказывался выдавать логические ответы и вообще как-то разбираться с этой ситуацией. Так что, едва добравшись до кровати, Эйри провалился в темноту с тревожными сновидениями.
Так вот утро занимало свои права, городской шум вновь оживал, артерии города опять наполнились всегда спешащими куда-то людьми.
Спасительной нотой в глубине квартиры зазвонил телефон. Юки застонал и накрыл голову подушкой. Ночные тревоги не хотели так легко отпускать его.
Но телефон настойчиво продолжал тренькать. Чертыхаясь и запинаясь, Уесуги поплелся в комнату к звенящему монстру, теша себя надеждой, что это звонит Шуичи.
- …, - что-то невнятное промычал он в трубку.
- Эйри, почему ты так долго не подходил к телефону? – послышался чуть встревоженный голос Томы.
- Спал, - буркнул тот.
- Хм, прости меня. Я по делу. Это насчет Шиндо-сана, - при этих словах сон моментально покинул писателя. – Звонил Хироши-сан. Он сказал, что Шуичи взял отпуск на месяц.
- Вот черт, - возможность найти Шуичи на репетициях теперь отпадала.
- Что ты собираешься делать?
- Поеду к Хиро и вытрясу у него все, что он знает.
- Душу из него не вытряси, - успел сказать Тома, перед тем как Юки нажал на «отбой».
В зеркале ванной он увидел наметившиеся круги под глазами и общую помятость физиономии. Этот мальчишка доведет его до нервного срыва.

После попытки привести себя в порядок, в которой он не очень то и одержал победу, Юки спустился в гараж и сел в машину.
Вид пустого сидения рядом, на котором обычно вертелся Шуичи, донимая вопросами, угнетал.
Дорога до дома Накано не заняла много времени, зато истратила много нервных клеток писателя. Люди и машины теперь раздражали в тройном размере. Он клял ученных, которые, до сих пор, не придумали летающих машин, или, на крайний случай, телепортации.
Наконец припарковавшись, Эйри попытался успокоиться, что тоже получалось крайне скверно.
«С одной стороны, не хочется посвящать Хироши в свои личные переживания, - думал Юки, закуривая. – Но, с другой стороны, только он, как лучший друг этого ненормального, мог знать, где Шуичи, что с ним происходит и как его найти. Так что все-таки надо пойти».
Он успел позвонить в дверь несколько раз, прежде чем Хиро открыл дверь.
- Ну, кто там издевается над моим зво…эээ…Эйри-сан??
- И тебе доброго утра, Хироши-сан.
- Э, чем обязан? То есть, проходите в дом.
Обосновавшись на диване, Юки уже было потянулся за сигаретами, но одернул себя.
Хиро устроился в кресле напротив.
- Чаю? – предложил он, попутно отмечая круги под глазами и вообще довольно подавленное состояние (?) писателя.
Тот только нервно отмахнулся.
- Ты знаешь, где можно найти Шуичи?
- Хм, значит вы тоже не в курсе, - удрученно покачал головой Хироши.
Юки выругался. Грязно выругался. Про себя.
- Он позвонил сегодня с утра. Сказал, что ему нужен отдых и что-то обдумать. Примерно месяц. Просил позвонить Кею и Сегучи-сану. Даже слова не дал мне вставить, не то чтобы что-то спросить. Я пытался до него дозвониться, но он телефон отключил.
Эйри мрачнел на глазах. Хиро молча пододвинул к нему пепельницу, коей писатель сразу и воспользовался.
- И да, дома он тоже не появлялся, - неожиданно добавил гитарист. – Но мне обещали, как только Шуичи там покажется, мне сразу сообщат. Ну, а я уже сообщу вам, - слабо улыбнулся он.
Оставив Хироши, Уесуги ехал по городу. Возвращаться домой не хотелось. Попутно он обзванивал все любимые магазины и кафе Шуичи на предмет появления оного там. Все было впустую. И Рюичи-сан никак не пересекался с ним. И Кумагоро тоже. Шиндо–сан как будто испарился.
Оставалось одно место, где не бывал Юки и куда не звонил. Туда позвонить было невозможно в принципе.
На улице темнело. Стрелка подходила к одиннадцати. Фонари мягкой волной окутывали скамейки и кусты парка. Именно здесь они впервые встретились. Здесь Шуичи строчил свои тексты, плакал, сидел долгими вечерами.
Парк был пуст. Все скамейки свободны, не слышно голосов, эха чужих шагов. Только ветер играл в догонялки с опавшими листьями. Хотелось взвыть и спросить где справедливость. Только вот спрашивать не у кого. Парк-то пуст.
Дома стояла все та же непроницаемая тишина. Она неуютно окутывала уставшего писателя.
Мысль о том, что уже два дня работа над новым романом стоит, неприятно (?) закралась в сердце и уютно там обосновалась. Юки тяжело вздохнул и направился в кабинет.
Работа не клеилась. Написанные строчки казались какими-то лживыми и ненастоящими. И вообще роман уже не выглядел таким изящным и интересным, как когда он только принялся за его написание.
Усталость продолжала активно о себе напоминать, что ещё больше раздражало его. Сделав единственно правильный вывод, что написать сегодня ничего не получится, Юки отправился на кухню готовить себе чай, чтобы просто не засыпать на ходу. Переместившись далее в гостиную, Эйри погрузился в воспоминания, пытаясь найти логический ответ на выходку Шуичи, и понять где ошибся сам.
Задумчиво скользнув взглядом по комнате, он заметил что-то белеющее на дальнем конце стола. Это что-то сбило такой ровный и четкий поток мыслей. Юки мысленно отмахнулся, но все равно взглядом возвращался к нему. Наконец любопытство пересилило лень, и, подойдя к столу, он рассмотрел, что это был белый прямоугольник, а вернее перевернутая фотография.
Вещь точно не принадлежала ему. Юки никогда не был сентиментальным и не хранил фотографии, кроме одной, и то давно почившей обрывками в океане.
Это оказалось их с Шуичи совместным фото. Его сделали, когда этому юнцу удалось таки затащить на одну из вечеринок после концерта Bud Luck. Вот тут то в глазах начало расплываться от непрошенной влаги. Эйри знал этот снимок до последней смазанной тени. Шиндо таскал его с собой повсюду, использовал как закладку и вообще никогда не расставался с ним. Не на минуту.
Юки себя одернул. Не плакать. Все-таки он не какой-то розоволосый нервный нытик, а Юки Эйри - холодный, циничный и талантливый писатель. Отговорка была какой-то, мягко говоря, хреновой.

К утру Эйри забылся беспокойным сном. Кошмары не давали проходу. Снился Шуичи.
Он держал его за руку и куда-то пытался вести. Что-то говорил, но не было слышно ни звука. А потом певец просто растворился в раздражающей трели звонка.
Кто-то настырно пытался попасть к нему домой, мучая звонок и его, Юки Эйри, больную от недостатка сна голову.
Мечтая, чтобы на звонившего случайно упал рояль, Юки все таки дополз до двери. Это был Сегучи Тома.
- Ооу, - только и сказал он.
Уесуги осунулся, похудел и побледнел. Под глазами пролегли черные тени.
- И тебе доброго утра, - угрюмо ответил писатель.
И не говоря ни слова, отправился на кухню готовить чай гостю и себе. Выбор сего травяного напитка у него был по истине шикарный. Шуичи покупал коробками зеленый чай с самыми разными добавками и вкусами.
Сейчас чувствуя такой знакомый привкус на языке, хотелось удавиться. Его губы всегда были вкуса зеленого чая.
- Ты его так и не нашел? – это был даже не вопрос, а констатация факта.
Юки скривился и кивнул.
- Он фотографию оставил.
- Ту самую? – удивленно спросил Тома. – Он же никогда с ней не расставался! Это значит…
- Вот именно, - довольно грубо оборвал его писатель. – Мне это придурок уже снится начал. Я такими темпами вообще спать перестану.
- Ох, Эйри. Ты меня пугаешь. Этот паренек так изменил тебя. Неужели это все любовь?
Юки неопределенно хмыкнул. Да что тут объяснять-то?
- У меня есть одна идея. Конечно, она немного безрассудная, но я почти на сто процентов уверен, что Шиндо-сан все увидит, - лукаво подмигнул Тома другу.

На всех каналах крутилось одна и та же весть: «Сегодня Юки Эйри, известный романист, хочет сделать грандиозное заявление в прямом эфире. Никто не знает, в чем оно заключается! Смотрите прямое включение сегодня, в вечерних новостях».
Юки поморщился и выключил телевизор. Журналисты как всегда раздули из этого шоу. Все равно. Пора ехать.
В здании центрального телевиденья его моментально окружили репортеры. Вопросы сыпались градом, но Эйри, не проронив ни слова, прошел к лифту через эту беснующуюся толпу и поднялся на нужный этаж. Там его уже ждали. Никто в принципе не знал, о чем собирается говорить знаменитый писатель.
Эфир начинался через три минуты. Он сел за приготовленный для него стол и откинулся в кресле. Внешне Юки был абсолютно спокоен, вот только внутри все кипело.
«Три, два, один… мы в эфире!»
- Сегодня у нас в гостях знаменитый романист Юки Эйри. С утра от него был звонок на нашу телестудию, где он выразил желание сделать заявление! Что ж, о чем вы хотели рассказать, Эйри-сан? – бодреньким голосом проговорил ведущий программы.
Камеры передвинулись, теперь в кадре был только он.
Уесуги молчал. Затем, выпрямившись в кресле, он заговорил.
- Мое обращение предназначено только для одного человека, поскольку другого способа связаться с ним нет. Шиндо Шуичи.
На телестудии кто-то еле слышно ахнул. Эта программа транслировалась по центральному телевиденью. Спокойный голос разносился по улицам Токио, приковывая внимание жителей к телеэкранам по всему городу.
Выдержав паузу, он продолжил.
- Шуичи. Есть вещи, которые я не успел тебе сказать до того, как ты исчез. И я хочу исправить эту досадную ошибку. Если тебе интересно, я буду ждать там, где мы познакомились до двенадцати часов. Надеюсь, до встречи.
Договорив, он опять откинулся в кресле. Тишина в телестудии затягивалась, к диктору, наконец, вернулся дар речи.
- Это был Юки… - но тут его прервали.
- И, да. Я тебя люблю.
Эфир закончился, и Эйри ушел, не дожидаясь, когда прибегут очнувшиеся репортеры и начнут ненужные расспросы.
«Сейчас десять вечера. Дорога займет примерно полчаса, – думал Уесуги. – Что ж, у него есть два часа на раздумья».

За то время, которое он уже провел в парке, около лавочки асфальт был покрыт ровным слоем пепла. Ждал Юки уже больше часа, все больше нервничая. Шуичи так до сих пор и не появился.
В голове появились мысли, что за эти три дня, он достаточно сильно изменился. Не внешне, нет. А вот внутри что-то сломалось. И теплые чувства затопили его сердце. Теплые чувства к розоволосому певцу. Аспектов собирания цветочков и наслаждения пением птиц они не коснулось. И хорошо. Иначе он сам бы себя придушил.
Но все равно, нежность к Шуичи была непривычной для его мироощущения и самоощущения, в общем. Хотя он не мог сказать, что это так ему не нравилось.
До полуночи оставались считанные минуты, и этот пейзаж ночного города уже осточертел. Взглянув ещё раз на часы, Юки убедился, что время вышло.
Краем глаза он заметил движение. Так и есть, кто-то шел по парку, избегая фонарей, скрываясь в темноте.
Это был он. Стоял под там же, где Эйри читал текст его песни при первой их встрече.
Юки встал и пошел навстречу. Шуичи не шевелился. Спокойно смотрел на приближающегося писателя. За последние три дня он тоже осунулся и похудел.
Они стояли напротив и просто смотрели друг другу в глаза. Хотя Уесуги с удовольствием бы обнял его, чтобы убедиться, что это не галлюцинация на нервной почве. Вот только спокойствие этих глаз останавливало писателя.
-Что ты хотел мне сказать? – тихо спросил Шуичи. В голосе слышалась хрипотца, какая бывает после долго плача.
- Шуичи, - голос предательски дрогнул. - Ты будешь моим навсегда?
- Юки… - опешил тот.
Между ними повисла тишина.
- Конечно, да!- ураганом локального масштаба Шуичи преодолел разделяющее их расстояние и повис на шее у Эйри.
Юки улыбался, обнимая неугомонного певца, который сразу начал жаловаться, как он скучал, вдыхал родной запах волос и сцеловывал слезы Шуичи, катящиеся по щекам от слишком бурных эмоций.

Вольготно расположившись на достаточно мягком и удобном кресле в ресторане, Юки Эйри наблюдал за приближением к его столику четы Сегучи.
Мика мягко и приветливо улыбалась, а вот у Томы на точенном аристократичном лице достаточно явно проступали настороженность и заинтересованность.
- Итак, Эйри, я понимаю, что Шиндо-сан вернулся? – начал разговор Сегучи-сама, и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Только я не пойму, о чем ты хотел поговорить с нами?
- Шуичи - то вернулся, вот только он сейчас играет в веселую игру «партизан», и не хочет признаваться, где отсиживался, пока я его искал. Ты случайно не знаешь, м?
Тома пожал плечами, опустив глаза, будто увлеченно рассматривал орнамент кофейной чашки.
- Хм, ну ладно. Тогда я расскажу, а ты меня поправишь. В один прекрасный день, после очередной нашей ссоры, Шуичи пропал, чтобы на следующий день прийти за вещами и поставить в известность, что он меня бросил. К тому же я обзвонил и объездил все места, где был хоть малейший шанс его найти. Плюс твоя подозрительная заинтересованность в поимке «беглеца». У меня вот только вопрос. Зачем тебе это нужно было?
- Да, он был у меня, - улыбнулся Тома. – А зачем.… Знаешь, это можно было назвать моим маленьким экспериментом. – Юки недобро сверкнул глазами. – Мне хотелось узнать, что ты на самом деле чувствуешь к Шиндо-сану, так что я ему немного помог.
Я случайно встретил его после вашей ссоры. И ты же знаешь Шуичи-куна, он все выложил на духу, попутно залив слезами мой пиджак. Тогда я предложил ему остаться жить у меня и посмотреть, отреагируешь ли ты или тебе все равно. Когда ты начал его поиски, он задергался и уже собрался бежать тебе навстречу, разливаться сладким сиропом у его ног. Я лишь предложил подождать. Все остальное, я думаю, ты понял.
- Значит, это все твоя задумка?
Тома, улыбаясь, кивнул. И глаза у него были такие честные, отметил про себя писатель.
- Ну, а ты, Мика? – повернулся он к сестре. – Я уже не взываю к сестринским чувствам, когда над твоим братом так издеваются. Но как ты выдержала этот ураган в собственном доме и не сошла с ума?
- Да он такой же, как Рюичи. Буйный и впечатлительный. Так что я его почти не замечала, - отмахнулась Мика.
- Хорошо, что в Японии запрещены однополые браки, иначе вы бы нас женили!
Тома хмыкнул, а Мика мечтательно улыбнулась.