Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

POV Tom.

Это компьютерная игра, сложный квест. Нервы на пределе, можно брать смычок и играть, глаза закрыты. С каждым новым днем уровень все запутанней, а я по прежнему не могу найти пароль к выходу. Как слепой тычусь в стены и перегородки, читаю все надписи и слушаю все бессмысленные слова, но не вижу нужного.
Приоткрываю глаза, выхватывая из окружающей суматохи тонкую фигуру брата. Он что-то агрессивно втолковывает звукооператору, неприступно сложив руки на груди. От одного вида, виски сжимает тупая боль, а ногти впиваются в ладони.
Невыносимо.
Когда мое веселое и миролюбивое существо, успело превратиться в такую дерганую с*чку… «брат-брат» - мантрой в голове, забивая нецензурные определения. С каждым днем – все ярче и безвкусней макияж, все больше прическа, и визажист смотрит на его перекошенное лицо уже с настоящим страхом, слушая дерганое: «нет, еще сильнее подведи глаза, и скулы выдели… вот этим!». И я смотрю на него – смотрю в автобусе, смотрю в гримерке, смотрю за завтраком и обедом, смотрю после концерта и перед ним, даже во время – бросаю взгляды, отвлекаюсь и чуть ли не путаюсь в давно затверженных в памяти до рефлексов, аккордах. Ищу брата, но вижу гремлина из дурацкого фильма. Хочется полить его водой, хорошенько так. «Утопить…» - звонко, в голове. Накрывает страхом, боюсь уже сам себя, за такие мысли. Не верю в Бога, но если он есть, пусть шепнет мне, пусть подскажет пароль. Я хочу выйти отсюда, откройте дверь.
Воздух пронизан электричеством, будто закоротило все розетки и кабеля в окружающем пространстве. Психует Дейв, вертя телефон в мокрых ладонях, пришибленно бегают ребята из стаффа, съеживается звукооператор, а визажистка наверняка опять глотает слезы, собирая разбросанную косметику – брат, все брат. Полирует когтями нервы всех окружающих, пьет кровь и лимфу, скалится на камеру. Смотрит на меня темными глазами и молчит, а я ищу этот чертов пароль, чтобы открыть все его ящики и тайники, чтобы понять – что происходит. Я должен, я старше, и, черт возьми, я за него отвечаю. Мне стыдно смотреть в глаза ребятам, ведь мы не Билл и Том – разные биологические единицы, а близнецы Каулитцы, и при виде меня они точно так же настораживаются и закрываются, ожидая всего что угодно. И я запираюсь в номере, закрываю шторы и жалюзи и под нервное гудение лептопа, снова и снова смотрю на брата – видео, фотографии. Ищу то самое, что взломает двери, прекратит этот психоз. Иначе кто-то из нас окажется в психбольнице, а кто-то – на кладбище. Дайте мне подсказку, хоть намек.
В его глазах звонкая пустота, я не вижу в них даже тени чувств или мыслей, хотя раньше читал как подстрочник. Я боюсь смотреть ему в глаза, мне жаль моих иллюзий. Брат-брат… я почти ненавижу.
Хлопают двери, крик, звон… втягиваю ноги на кресло, и зарываюсь в безразмерную толстовку. Это мой мир, здесь я один, здесь перебор гитарных струн, вкус ванили на губах и красные круги и пятна плавают под веками. Думаю-думаю… что же я пропустил, где же ошибся?.. и не вижу тему. Кажется что вот-вот, стоит протянуть руку и толкнуть дверь, и все станет ясно и просто. Но путь жестоко перекрывает: «enter a password», и истеричное: «Том!.. что ты сидишь как инвалид?! Помоги мне собрать чемодан, ты обязан мне помочь!»
Бывает такое ощущение, что нужное слово вертится на краешке сознания, и я вот-вот его схвачу, поймаю, сверну голову и посажу в клетку. Что точно и наверняка. Но оно песком высыпается сквозь пальцы, упархивает загадочной пестрой птицей, выскальзывает змеей и разбивается об острые грани реальности. И мне уже не больно, мне просто хочется спать. Брат никогда мне не снится - иллюзия свободы.
Поднимаюсь с кресла и ежусь от прикосновения прохладного воздуха, к взмокшей под хвостом дред коже. Какой у него номер? Какие там чемоданы? «611» - кивает Саки, протирая очки, отводит глаза. Как же мне стыдно.
Путаясь в джинсах, иду в указанную сторону – дверь не закрыта, он посреди комнаты, руки на груди, взгляд из-под ресниц. «Где ты ходишь?! Нам скоро выезжать, а все разбросано!» - «Мама звонила». Безбожно вру, сдаваясь под напором пустого взгляда лицом к лицу. Мама – это серьезно, мама – это все, единственное, на что он еще не в силах поднять голос. Не посмеет продолжать. Фыркает, отворачиваясь, не любит легких побед. «Принеси из ванной косметику» - командует, взмахнув рукой, а сам склоняется над разложенными на кровати джинсами. Педантично складывает, отглаживая сгибы руками. Хочется потащить его самого в ванную, и сунуть головой под душ, наслаждаясь воплями, слабым сопротивлением. Он расцарапал бы мне все руки, а может и лицо, это было бы больно, но я бы вытерпел все, лишь бы смыть с него эту спесь и надменность, вместе с кирпичными румянами и размазанными тенями. «Ты меня слышишь?!» - оборачивается, - «Что застыл, как столб?!». Молча разворачиваюсь, в два шага переходя в ванную. На полочке перед зеркалом батарея баночек и флаконов – сгребаю их в объемную косметичку, кое как рассовывая вещи помельче по кармашкам. Наклоняюсь и заглядываю под раковину – так и есть – две туши, блеск и сброшенные трусы. Косметичка пополняется, а трусы отправляю в полет через открытую дверь, примерно в направлении виднеющегося чемодана. Таким же образом проверяю карманы висящего халата, вытаскивая два леденца и пилочку для ногтей, запавшую в какой-то сложенный в четыре раза листочек из школьной тетради. Одной рукой расправляю его, прикидывая – выбросить или сложить в косметичку, чтобы не потерялся. Всего одно слово: «Liebe», что-то сильно зачеркнутое и схематичный набросок треугольной гитары. Несколько секунд смотрю на листочек, пытаясь… понять… что… и… но…
Откладываю косметичку, сползая по стене на пол. Неужели?.. тяжело дышать и почему-то тошнит. Физически.
И накрывает. Какое-то странное ощущение предчувствия, предвкушения. Была не была, ведь попробовать надо!.. ведь если Бог услышал мои просьбы, и если это то, что я так искал… мысли обрывочны и хаотичны, щеки и скулы, кажется, горят, а пальцы трясутся. Неужели, все именно так?..
Вскакиваю на ноги, и хватаюсь за косяк двери, пытаясь устоять – голова кружится, и пол весело раскачивается, будто я выпил бутылку виски. Один. Да что же это такое?..
Собравшись с силами, делаю шаг вперед, через порог. Он недовольно оборачивается и я как в замедленной съемке, вижу, как шевелятся его губы. Звук доходит позже, как сквозь слой ваты: «Почему так долго?! Неужели твоих способностей не хватает даже…» - «Не хватает!»… Замолкает, насторожившись. Наверное, я потрясающе выгляжу, но мне сейчас пох*й. Я вижу выход, я вижу такое знакомое: «enter a password». Кажется, я… «… не хватает!.. да, я тупой, не достоин твоего внимания и понимания… и потерял твою карточку от номера, и смыл в унитаз твою пудру Dior, и разбил твой мобильный, и… Liebe. Liebe dich »
Он замирает – напряженно выпрямившись, склонив голову на бок – загнанный в угол зверек. Смотрит на бумажку у меня в руке, переводит взгляд на мое лицо. Я вижу, как тяжело вздымается его грудь под тонкой футболкой, как подрагивают ресницы.
Хрустальная тишина ломается странным всхлипом – он в два шага преодолевает разделявшее нас расстояние, вцепляется в меня, обнимает… сползает на колени, прижимаясь лицом к моему животу.
Я не верю.
Зеленая надпись: «password is accepted». Красные круги и пятна под веками, его ногти впиваются в поясницу. Я угадал пароль, теперь все открыто. Пароль, мой милый, только пароль…

Я не знаю, куда девать руки.