Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

Едзи поставил чашку с кофе на стол. В пепельнице было несколько сигарет, выкуренных им наполовину сегодня вечером. Взяв одну из них, Едзи зажег спичку и прикурил, вдыхая горячий и чуть горьковатый дым.
В последнее время Едзи мучили кошмары. Хотя кошмары ли? Эти странные сны напоминали бездну, в которую он стремительно падал каждый раз, когда закрывал глаза. И хоть он привык к тому, что мир грез пугал его и выматывал, Едзи опасался этих снов. Он боялся того, что не понимал причины, по которой видел нечто подобное.
Подойдя к окну, Едзи посмотрел на пустую улицу.
Небольшой переулок, в который выходило окно их кухни, был таким же тихим, как и все ночи до этого. В витрине книжного магазина было темно. На пешеходную дорожку упало несколько листьев. На мгновение в тусклом свете фонаря показалась кошка. Она посмотрела куда-то в сторону и снова убежала в темноту.
Едзи был уверен, что это кот с наглой рыжей мордой и голубыми глазами. А смотрел он на их магазин, точно выжидая чего-то.
Пробормотав что-то себе под нос, Едзи вернулся к столу и сделал большой глоток кофе.
Он стоял, прислонившись к столешнице, и курил. Наверное, стоило бы открыть окно, потому что кухня наполнялась сигаретным дымом, но Едзи было лень. Он просто стоял и курил, иногда беря кружку и отпивая кофе.
Ночи стали походить друг на друга. А каждое утро он спускался к завтраку и старался вести себя как ни в чем не бывало. Это было легко с Оми и Кеном. Они только подшучивали над Кудо, а Оми иногда ворчал. Но ни Хидака, ни Цукиено не замечали, как Едзи терялся перед Раном. И они все еще не обратили внимания на то, как те смотрят друг на друга.
Едзи сделал еще один глоток. Кофе остыл.
Вылив остатки напитка в раковину, Едзи включил чайник. Достав сахарницу, он положил себе две ложки рассыпчатого сладкого песка. Затем достал банку с кофе, и черные зерна «спрятали» сахар, как на картине черный цвет прячет белый холст.
Подумав, что утром первым делом надо будет купить сигарет, Едзи затушил окурок и выбрал еще один, более-менее целый.
Закипела вода в чайнике. Едзи налил ее в кружку и стал размешивать сахар. Затем сделал небольшой аккуратный глоток, чтобы не обжечься, и, оставшись довольным, наконец, взял спички и поднес огонь к концу сигареты.
Грохот.
Едзи поднял голову.
На столе сидела кошка. Она смотрела на Едзи, не отводя глаз. Ее длинные усы смешно торчали во все стороны, а пушистый хвост, как маятник, покачивался туда-сюда.
– По-моему, ты ошибся этажом, – сказал Едзи, задув спичку и бросив ее в пепельницу.
Кошка продолжала сидеть и смотреть на него.
Хмыкнув, Едзи выдохнул дым и сделал еще одну, более глубокую затяжку. Он не хотел замечать этого кота. Он не хотел, чтобы тот вообще существовал. А еще Едзи был уверен, что с большим удовольствием накинул бы на его шею леску и посмотрел, как тот будет вырываться, будет задыхаться, а потом наконец-то умрет.
Едзи отпил кофе, думая об этом. Казалось, даже напиток стал вкуснее, а сонливость и вовсе отступила. Может, ему и вправду сделать это?
– Может быть, – пробормотал Едзи и обернулся.
Он хотел заглянуть этому коту в глаза, увидеть, как тот с опаской смотрит на него. Но кота не было.
Едзи осмотрелся. Повернулся к подоконнику, заглянул в прихожую.
Кошка исчезла.
– Чертов рыжий урод…
Едзи сел за стол. Сигарета вернулась в пепельницу, а кофе продолжал стоять рядом с ней. Едзи смотрел в темноту.
Он был зол. И больше всего он злился на себя.
Сколько еще он будет продолжать мечтать убить его? Сколько еще он будет продолжать упускать возможности, чтобы осуществить эту мечту? Иногда Едзи казалось, что он просто теряет голову. Или сходит с ума.
Вот только ни одной причины для этого он не видел.
– Может, ты плохо ищешь? – прошептали ему на ухо, слегка укусив за мочку.
Шульдих рассмеялся и обнял Едзи за шею. От него пахло чем-то сладким, помадкой или кремом. Едзи не мог точно определить, но этот запах его притягивал.
– Прекрати.
– Почему?
Шульдих провел рукой по груди блондина.
– Тебе не нравится?
Едзи чуть напрягся.
– Нет.
– Вру-ниш-ка, – произнес Шульдих и снова рассмеялся.
Его смех был искренним, заразительным, громким. На мгновение Едзи показалось, что телепат разбудил остальных парней, и они смеются вместе с ним. Но на втором этаже по-прежнему царила тишина.
– Шульдих…
– Ш-ш-ш… – телепат приложил палец к губам Едзи и покачал головой.
Спорить с Шульдихом было бесполезно. Он всегда мог настоять на своем, а ожидание только больше распыляло его желание. Поэтому Едзи просто подчинялся. Каждый раз.
Он закрыл глаза.
Шульдих провел пальцами по щеке Кудо. Очертил линию губ. Провел от подбородка, по шее, адамову яблоку, к ключице. Ему нравилось прикасаться к блондину. И нравилось наблюдать, как черты его лица смягчаются после каждого касания.
Шульдих улыбнулся.
Он целовал Едзи в шею, оставляя красные отметины. Осторожно покусывал кожу.
– Перестань.
Шульдих снова улыбнулся.
Выпрямившись, он схватил Едзи за волосы и, заставив посмотреть на себя, заглянул ему в глаза. Сам Шульдих смотрел с какой-то насмешкой, игривостью.
– Только когда ты этого захочешь.
И Шульдих впился в его губы своими, обхватив язык блондина и слегка прикусив его. Едзи застонал и обнял телепата за шею. Это напоминало действие наркотика, когда от собственной воли ничего не зависит, а соблазнительный дурман неописуемо притягателен.
Так и Шульдих притягивает к себе, и Едзи срывает с него футболку, продолжая отвечать на поцелуй. Он царапает ему спину, стараясь прижаться как можно сильнее. И поддается каждому прикосновению, каждой ласке, и страстно стонет, когда телепат проводит по внутренней стороне его бедер.
Едзи запрокидывает голову. Он тяжело дышит, подается вперед. На его лице блаженная улыбка, а губы повторяют имя телепата так часто, что кажется, будто он произносит заклинание или молитву.
И Едзи повторяет: «Еще, еще, не останавливайся», – и кричит, когда Шульдих в него входит.
Ран рывком сел.
Из-за открытого окна в комнате было прохладно, но Фудзимия весь вспотел. Он тяжело дышал, сжимая в руках одеяло, и смотрел с непониманием, с опаской.
Сколько раз он видел подобные сны? Сколько раз он просыпался в каком-то немыслимом ужасе?
Ран повернулся к окну. От легкого ветерка он покрылся гусиной кожей. Но между тем, он все еще не мог восстановить дыхание, и сердце продолжало стучать как заведенное.
Взяв себя в руки, Ран встал. Надев брюки и накинув на себя рубашку, он вышел в небольшой коридорчик.
Тихо. Дверь в комнату Оми была приоткрыта, а сам мальчишка крепко спал. Кен тоже спал, что-то бормоча во сне, но Ран не разобрал, что именно, хотя дверь и была открыта нараспашку. Комната Кудо была закрыта, и Фудзимия прошел мимо, даже не посмотрев на нее.
Спустившись, Ран прошел в кухню.
Едзи обернулся.
Ран молча подошел к чайнику, застегивая рубашку.
– Не спится? – наконец спросил Кудо.
– Мог бы и окно открыть, – отозвался Ран, прошел мимо него и, опершись о подоконник, приоткрыл форточку.
Едзи смотрел на него, и ему казалось, что Ран блаженно выгибается, подставляя ему шею.
Фудзимия вернулся к столешнице, достал из шкафчика заварку. Насыпав листочки в небольшой заварник, Ран залил их кипятком. Легкий аромат тут же заманчиво защекотал в носу.
Ран любил крепкий свежезаваренный чай.
Едзи смотрел на него, пил кофе, курил и думал, что убежать от Фудзимии ему не удастся никогда. Точно так же, как не удастся убежать от того рыжего кота.
«Черт, что за бред?»
Ран достал из холодильника сыр и ветчину. Взяв разделочную доску и вынув из подставки нож, он нарезал несколько тонких ломтиков. Затем достал хлеб и отрезал пару одинаковых кусочков.
Сделанные им бутерброды Ран положил на заранее приготовленную тарелку. После этого он вернул продукты обратно. Протер доску и вернул в ящик, а нож – в подставку.
Все его действия были несуетливыми, четкими. Со стороны казалось, что он отрабатывал эти движения на какой-нибудь тренировке, а простое нарезание хлеба и сыра – искусство, которым следовало бы владеть в совершенстве.
Ран достал свою кружку, меньше чем та, из которой Едзи пил кофе. Налил заварки, затем кипятка. Взяв сахарницу, он насыпал одну ложку сахара.
Все это время Ран был готов убить Кудо за то, что тот не сводил с него взгляд.
– Слушай, ты, когда спускался, рыжего кота не видел?
Ран вопросительно посмотрел на Едзи.
– Нет, – ответил он, пройдя мимо блондина.
Взяв поднос, стоявший около раковины, Фудзимия снова прошел мимо Кудо.
– Да? Странно. Он, вроде, к тебе шел. – Едзи сделал глоток и добавил: – Я просто подумал, он проголодался.
Ран ничего не ответил. Он старался вообще не обращать внимания на Кудо. Но оставаться равнодушным было не так просто, как ему казалось.
Взяв поднос, Ран направился в коридор.
– Решил меня игнорировать? – Едзи схватил его за руку.
Поднос со звоном упал на пол. Кружка и тарелка разбились, горячий напиток разлился, впитываясь в хлеб.
Ран отстранился от Едзи и, встав на одно колено, принялся собирать осколки. Он делал это все так же четко, в каком-то своем, независимом от остальных темпе.
А Едзи казалось, что Ран покорно преклоняется перед ним. И опять он как будто оказался в парке, и холодный ветер путает волосы и шелестит листвой. Едзи оглядывается, но ничего не видит, только доносятся чьи-то стоны. И довольный смех. Едзи знает, что слышал его раньше, но никак не может вспомнить, где именно.
Он хочет уйти. Но парк как будто его поглощает. Усиливается ветер. Едзи закрывает лицо, делает несколько шагов назад и слышит мяуканье кошки. Или это был смех? Едзи мотает головой, смотрит в темноту и, как будто став частью мозаики, не может отвести взгляд от Рана.
Он улыбается и целует Шульдиху живот. Не торопясь, в своей обычной манере, расстегивает ширинку его брюк. Дразнит лаской, но при этом Ран готов повиноваться телепату, исполняя любую прихоть.
Шульдих чуть смеется, что-то говорит, гладит Рана по голове. Проводит прохладной рукой по теплой шее.
И в ответ на эти незатейливые прикосновения Ран ласкает его член губами. Шульдих подается вперед, довольно постанывает.
Едзи не мог отвести от него взгляд, словно завороженный, а потом резко произнес:
– Я помогу…
Ран посмотрел на него с презрением.
Это длилось всего секунду, после чего Ран встал и выбросил осколки. Но Едзи продолжал смотреть туда, где он только что находился. Смотрел на лужу чая, на хлеб и сыр с ветчиной. И Едзи был уверен, что только что его пытались убить. Пусть взглядом, но зато искренне.
Ран намочил губку и принялся вытирать пол, положив еду в небольшую миску, все равно завтра утром Оми будем кормить бездомных кошек.
– Идиотизм…
Едзи снова закурил, крутя в руках коробок спичек. Те ударялись о картонную поверхность, отзываясь легким шуршанием.
Оба старались не замечать друг друга.
– Мяу!
Ран посмотрел вперед.
Перед ним сидела кошка и умывалась. Она была полностью поглощена этим и не обращала на Рана внимания.
– Кс-кс-кс-с… – позвал он ее.
– Ты что делаешь?
Едзи обернулся и с недоумением смотрел на Фудзимию.
Ран не ответил. Он взял миску с едой и пододвинул ближе к кошке.
– Эй! – Едзи положил руку Рану на плечо. – Фудзимия, ты меня слышишь?
– Не прикасайся ко мне! – прокричал он, заставляя отпустить себя.
– Да что с тобой?
– Кудо. Мне следовало с самого начала уйти, поэтому хотя бы выпустишь кошку, когда она поест, – произнес Ран и направился к выходу.
Едзи схватил его за локоть.
– Какую кошку?
Ран резко обернулся. Он хотел отступиться от правил и наорать на него, а лучше всего как следует врезать, чтобы покончить с этим фарсом. Но у миски кошки не было.
– Она только что была здесь.
– Здесь? Где?
Ран осмотрелся:
– Она могла уйти.
– Конечно, – пожав плечами, согласился Едзи, – растаяла в воздухе.
– Я не шучу. Она была здесь.
Едзи усмехнулся.
– Конечно, была. Только не кошка, а кот. Он заглянул к тебе, а сюда пришел, чтобы попрощаться. Он решил подкрепиться где-нибудь в другом месте.
– Что это значит!?
– Ну тебе-то лучше знать.
Ран схватил его за плечо. Он злился. Это было видно. И Едзи это пугало.
– Прекрати думать, что ты лучше остальных. Ничтожество.
– Да кто бы говорил! Ну прям святая невинность!..
Ран его ударил.
– Правда глаза колет? – вытирая тыльной стороной руки идущую из носа кровь, поинтересовался Едзи. – С этим рыжем уродом ты по-другому разговариваешь.
Ран стиснул зубы.
– Что уставился? Иди, догони его, может, успеете еще раз трахнуться.
Ран снова замахнулся, но Едзи уклонился и сам ударил его.
Озлобленные, измучившие сами себя, они сцепились, пытаясь что-то доказать. Без повода, без права. Но с обидой и отчаянием. И они оба верили в несуществующее предательство. И вместо обиды они злились. На самих себя.
Едзи повалил Рана на пол. Тот пытался вырваться и ответить на удар, но Едзи держал его изо всех сил. А на столе сидела кошка и с интересом смотрела на них, как будто это было представление, устроенное специально для нее.
– Черт, да угомонись ты!
– Нужно было следить за словами.
– Как будто я что-то сказал не так… – язвительно произнес Кудо. – Меня уже достало смотреть, как ты ублажаешь этого телепата!
У Рана перехватило дыхание.
– Да ты же сам бежишь к нему по первому зову!..
– Мяу!
Едзи и Ран обернулись.
На столе стояла пепельница с окурками и чашка с кофе. Три стула были вплотную придвинуты, а четвертый стоял чуть в стороне. Возле него лежала миска с хлебом, ветчиной и сыром. Разлитый чай впитался в губку, из-за чего она раздулась и стала темнее, чем на самом деле.
Кошки не было.
Шумно вздохнув, Едзи отпустил Рана и встал. Он подумал, что хочет курить, а руки уже тянулись к окурку и коробку спичек.
Ран поднялся, забыв про разлитый чай. Отодвинув стул, он сел за стол.
На кухне было тихо. На улице – тоже. Казалось, что окно смотрело из одного пустого мира в другой.
– Он здесь был, – нарушив тишину, сказал Едзи.
– Кто?
– Шульдих.
Ран смотрел на темную столешницу. Узор он знал наизусть, но продолжал изучать его, точно впервые видел.
– Этот рыжий ублюдок чувствует себя здесь как дома, – добавил Едзи, выдыхая дым.
Ран взял кофе Кудо и сделал небольшой глоток.
– Я вас видел. Каждую ночь ты пьешь кофе, ждешь его.
– Я!? – Едзи не сводил с Рана взгляд. – Я и Шульдих?..
Фудзимия сделал еще один глоток.
– А как насчет тебя? Или хочешь сказать, что в парке был тоже я? И не смотри так удивленно. Каждый раз я вижу, как ты перед ним приклоняешься, а этот ублюдок только смеется… Чтоб он сдох! Еще и сюда заявился, смотрит, издевается. Рыжая тварь, я придушу его! Давно надо было это…
Ран одернул его.
– Нам снятся странные сны.
– А кот? Кого ты кормил, кого я видел? Это тоже был сон?
Едзи тяжело дышал, изредка облизывая пересохшие губы. Окурок давно вернулся в пепельницу.
Ран не ответил. Он хотел сказать, что не знает, но не сказал.
Из крана капала вода, ударяясь о нержавеющее покрытие. Раздался неожиданный щелчок – чайник уже давно надо было поменять. Из-за открытого окна был слышен шелест листвы. Что-то шуршало в мусорном бачке.
Ран подумал, что крысы. Едзи проклял чертового рыжего выродка.
Ближе к рассвету с улицы начал доноситься шум, проезжающих машин. Звонок велосипеда. Чьи-то шаги. Из булочной рядом с магазином приятно пахло свежеиспеченным хлебом.
– Едзи-кун?.. И Ран-кун?
Оми вопросительно смотрел на них.
Едзи вертел в руке коробок спичек. Ран – смотрел в окно, опираясь головой на руку. Казалось, они не обращали друг на друга никакого внимания.
У ног Рана стояла миска с едой и губка. А в кружке на столе был кофе, покрывшийся тонкой светлой пленкой.
– Что-то произошло? – беря губку, спросил Оми.
Молчание.
– Ран-кун, – снова позвал мальчик. – Едзи-кун… Едзи-кун!
Оми перевел взгляд с Кудо на Фудзимию.
Они были как восковые куклы: безумно похожие на оригиналы фальшивками.
– Ран-кун… Ран-кун! – Оми схватил и потряс его за плечо. – Ран-кун!
Под окном мяукнула кошка.
Отшатнувшись от Оми, Ран опрометью кинулся к двери черного хода, перевернув миску с ветчиной, сыром и хлебом, которую ночью оставил на полу. Едзи последовал за ним, отбросив в сторону коробок спичек, толкнув Оми.
Цукиено, перепуганный, смотрел им вслед. Он сжимал губку трясущимися руками.
Выбежав на улицу, Ран и Едзи осмотрели весь небольшой переулок. Но никого не было.
Проходившая мимо девушка, увидев двоих растрепанных, полуголых мужчин, ускорила шаг.
Чертыхнувшись, Кудо ударил кулаком по стене.
Позади них остановилась красная машина.
Оба посмотрели в сторону дороги.
– Мяу!
Оба обернулись на звук.
– Ха-ха-ха…
Оба снова повернулись к машине.
– Так-так-так… Что у нас здесь такого интересного? – насмешливым голосом поинтересовался Шульдих, не сводя взгляда с взволнованных парней.
Ран непроизвольно сжал правую руку.
– Ублюдок, – прошипел Кудо.
Шульдих снова рассмеялся. Он был похож на счастливого мальчишку, которому удалось обвести вокруг носа вредную продавщицу. И его заразительный, задиристый смех давил и на Кудо, и на Фудзимию.
– С такой фантазией и играть не нужно, она сама поиграет с кем хочешь, – сквозь смех произнес Шульдих.
– Ах ты!..
Едзи сделал несколько быстрых шагов, замахиваясь для удара…
– Мяу!
…и замер.
– Какая хорошая кошечка, – произнес телепат, садясь на корточки. – Кис-кис-кис, моя замечательная.
Едзи сделал шаг в сторону: голос немца отражался в его голове, как эхо. От этого чувства к горлу подкатывала тошнота, а на языке появился привкус металла. Ран прикоснулся рукой к стене, опасаясь потерять равновесие: переулок лишился привычного очертания.
Мимо них прошла пушистая рыжая кошка. Ее длинные белые усы торчали в противоположные стороны, а красивый хвост стоял столбом. Голубые глаза смотрели на телепата.
Дождавшись, пока она подойдет к нему, Шульдих взял кошку на руки и встал.
– И как такая умница оказалась на улице?
– Мяу!
Шульдих улыбнулся:
– Какие мы хитрые. Ты смотри, а то окажешься на их месте.
Две пары глаз следили, как Шульдих открывает дверцу своей машины, как кошка прыгает в салон, как сам телепат садится на водительское место.
Обернувшись к Едзи и Рану, Шульдих только улыбнулся.
Машина резко тронулась с места.
– Мы ведь не спим, – произнес Едзи.
– Не спим, – повторил Ран.
И у обоих в голове все еще звучал голос: «Мяу».