Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

И где-то хлопнет дверь..
И дрогнут провода...
"Привет....
мы будем счастливы теперь -
и навсегда"....
(Сплин «Романс»)

День вышел каким-то полусонным, медлительным, размытым. Я выкуривал сигарету за сигаретой, никак не находя себе места: долго стоял перед окном кабинета, расхаживал перед столом, проверял почту. Обещанное письмо от начальства и не собиралось являться. Впрочем, как говорил Наги, я один работаю по воскресеньям.
Дом был пуст и молчалив.
Я сидел за столом, докуривая последнюю сигарету в пачке, подперев голову руками. Из звуков существовал только шорох моего дыхания. Я слышал гудки машин, дребезжание электричек, шум автострады, метро, но они казались пришедшими из другого мира, обманчивыми и лишними.
Наверное, стоит прогуляться. Купить сигареты. Побродить по унылым токийским улочкам… Порою я даже скучаю по пыльному Нью-Йорку.
А еще можно позвонить тебе.
Кажется, ты сейчас где-то на Окинаве с остальными, выполняешь очередной приказ. Но я знаю: где бы ты ни был, что бы ты ни делал – ты непременно возьмешь трубку, и я услышу негромкое, усталое «алло». Тогда я смогу рассказать тебе что-нибудь – не важно, совершенно не важно, что – и услышу твое дыхание, и твое такое знакомое молчание.
Всего два дня прошло, а я уже признаю, что скучаю по тебе – безнадежно, до боли в груди.
Сентиментальный Кроуфорд… Шульдих бы посмеялся надо мною.
Память о тебе хранит каждая вещь.
Ты часто прислонялся лбом к этому окну, выводя пальцами странные узоры по стеклу. Шептал что-то, покрывая запотевшие места быстрыми штрихами.
Сидел в кресле в углу, поджав ноги, рассматривая фотографии на стенах, слушая Kiss и The Doors, дожидаясь меня.
И в первый раз, когда мы встретились, ты сидел в этом кресле, и ты ждал меня.
И в первую нашу ночь….
Постель помнит изгибы твоего тела, вытянутые руки, цепляющиеся за спинку кровати, помнит объятия и поцелуи. Подушка хранит запах твоих волос, твоего тела, жар твоих сновидений. Простыни молчат о влажной коже, о пламени прикосновений, о переплетенных в странной, отчаянной жажде друг друга телах.
Они не расскажут об этом никому, кроме нас двоих, хранителей тайного, запретного и прекрасного.
Я никогда не выдам нашего секрета, и никто не узнает о твоих хриплых стонах, тающих на моих губах, и о том, как дрожит твой голос, когда ты пытаешься что-то сказать сквозь разорванные вдохи и полускомканные вскрики. Как ты обнимаешь меня, раздвигая ноги, безмолвно умоляя. Как приятно изучать губами и пальцами твое тело, слишком угловатое, слишком худое, но все равно – совершенное. Как ты цепляешься за простыни, сдерживая всхлипы, и выгибаешься подо мной – развратным и в то же время невинным движением. Как подаешься навстречу…
Ты течешь в моей крови, расплавляя сердце, сбивая дыхание. Как же тебя можно забыть, Ран? Жаркий лед от принятого внутривенно наркотика растекается по телу, - это ли называется любовью?
На улице слишком шумно, но мне все время кажется, что ты где-то рядом. Может, заглянул в соседний магазинчик фотоаппаратуры – ты же так любишь фотографировать, - может, отстал от меня на пару шагов, но стоит мне обернуться – и ты тут же исчезаешь в толпе. Даже не найти хотя бы отблеск алых волос.
Но ты идешь совсем близко, я чувствую, как время от времени задеваю твою руку…
Блок сигарет и плитка молочного шоколада, который ты так любишь. Невольно я вспоминаю, как…
Ты облизываешь пальцы, выпачканные в растаявшем шоколаде, глядя на меня. Темные липкие капли на твоих губах, на щеках, растекаются по ладоням… Никогда не думал, насколько сладок может быть шоколад, приправленный вкусом твоей кожи…
Начинается снег. Мокрые хлопья налипают на стекла очков, на лицо, мешают видеть. Машинально глотаю мокрые капли на губах.
…Ты сидел на подоконнике, настежь открыв окно, и смотрел на снегопад, и ловил пальцами мгновенно таявшие снежинки. И от тебя пахло так же, как от снега…
Домой возвращаться совсем не хочется.
Я гуляю по парку, пока не темнеет окончательно. Теперь уж точно придется идти обратно.
Ты сидишь в кресле, закрыв глаза, и спишь. И когда только ты успел вернуться? Я протягиваю руку, поглаживаю мягкие волосы. Уголки твоих губ чуть приподнимаются во сне в элегантно-неверном варианте полуулыбки, и ты произносишь мое имя.
А большего мне и не надо, Ран.
Только знать, что ты рядом.
Что я тебе нужен.
Что тебе меня хочется, как дышать, как жить.
Что я для тебя важнее воздуха.
И то, что на мои звонки ты всегда ответишь.

Конец.