|
Отправлено: 20.07.10 13:43. Заголовок: После всего я думал,..
После всего я думал, что совершенно точно знаю, какие мне ко мне зачастят кошмары. Я ошибался.
Мне снится, что я тихо умираю, и чьи-то слезы капают на лицо. Как ни странно, это во сто крат страшнее погибшей души, закованной в металл, – а я-то думал, она будет преследовать меня вечно.
У нас очень большой хаб, двоим можно находиться в нем часами и ни разу не встретиться.
Я тень по имени Янто Джонс. Если подумать – нужно ли тени имя? Мне, без сомнений, нужно, ведь как еще меня позвать, когда захочется кофе?
Забавно, но раньше, когда у меня был смысл жизни и я ощущал себя настоящим, никто не замечал меня. Теперь все смотрят украдкой, шепчутся по углам, все меня видят, а я вот чувствую себя тающим призраком.
Все, кроме одного. Он делает вид, что ничего не произошло, и днем мне очень легко поддерживать эту игру. Настолько, что из благодарности я готов бегать за ним, как ручной, и между приливами черной тоски почти счастлив. Днем порой мне кажется, что ничего и не было, ни Лизы, ни слез, ни отчаяния, и человека, едва не угробившего Торчвуд-3, никогда не существовало. Это днем, а ночью все гораздо хуже.
У нас очень большой хаб, и когда я остаюсь здесь допоздна, мы с Джеком почти не сталкиваемся. Здесь много места, действительно много, особенно для тех, кто избегает встреч.
Я остаюсь допоздна, потому что так остается меньше времени на сон. А работы - ее всегда навалом.
Сегодня лишь один вечер из многих. Только на секунду я закрываю глаза, чтобы сбросить напряжение от монитора, но когда открываю – рядом стоит чашка кофе.
- Инвентаризация оружейного склада это очень увлекательно, Янто. Пей, пока клавиатура не отпечаталась у тебя на лбу.
Я чинно благодарю, но Джек не уходит, и приходится отпить.
- И как тебе?
- М-м… неплохо, сэр.
- Что? О, нет. Не может быть. – Наверное, я и впрямь устал, и слова мои сильно расходятся с мимикой, потому что он забирает у меня чашку, с недоверием делая глоток. – Не может быть так ужасно! Ты просто не распробовал, я разве не рассказывал тебе, кто поделился со мной фамильным рецептом?.. это же был сам… - Он прерывается на полуслове, глядя мне в глаза, и я с нервной покорностью выпиваю чашку до дна. Странный вкус, полынно-шоколадно-горький, от него почему-то тяжелеют веки и темнеет в глазах. – Так-то лучше. Вопросы есть?
- Есть. Почему ты взял меня назад?
Джек Харкнесс многослоен, как и всегда был, - с первого взгляда кажется, что он по-настоящему удивлен и не ожидал чего-то, но если присмотреться, если повезет – увидишь второй слой, спокойствие и готовность, и даже искренность – если повезет.
- Думал, ты спросишь, чего я намешал в кофе.
- Ты даже не хотел брать меня на работу, а теперь я предал тебя, чуть не убил всех вас, а ты принял меня обратно.
- Рад, что ты признаешь это. Что предал и чуть не убил.
- Перестань, - я поднимаюсь на ноги и раздраженно тру уголок глаза, но лучше не становится. – Будем обсуждать это – опять поссоримся.
- Не помню, чтобы мы ссорились.
- Джек, почему ты принял меня обратно?
- Янто, почему ты живешь в отеле?
От неожиданности я замолкаю. В ногах слабость, и опереться здесь можно только на спинку кресла и на Джека, и я выбираю первое – пока что.
- У тебя новая одежда, - поясняет он, не дожидаясь вопроса. – Ты не носишь ничего из того, что у тебя было раньше, вся твоя одежда – новая. По крайней мере то, что я могу видеть.
Джек усмехается, толкает кресло. Оно отъезжает, становясь шаткой опорой, и в конце концов я хватаюсь за его плечо.
- Оп… тихо-тихо. Держу.
- Чего ты намешал в кофе?..
- Почему ты живешь в отеле?
- Я… не могу домой, - говорю наконец, полувнятно, - там… надо убрать кое-что, всякие вещи… разное. Эта одежда точно такая же, откуда ты…
- Хочешь, я съезжу и все уберу?
Это сбивает меня с толку, все это. Я даже не замечаю, что мы уже не стоим на месте, мы двигаемся, куда-то идем, и это странно похоже на танец.
- Ты…
- Прямо сейчас, пока ты отдохнешь. В отеле все равно не спится, так ведь?
- Чего ты намешал в кофе?..
- Уэльский бальзам на семи травах. Я купил его в Лланиминехе месяц назад, леди сказала, он здорово снимает напряжение. Сначала тонизирует, потом – релаксирует… хотя судя по тебе все-таки наоборот. Надо было захватить аннотацию.
О боже. Не знаю, что это за семь трав, но как минимум шесть из них явно незаконны… Голос Джека звучит будто издалека, и в то же время я почти чувствую его дыхание.
- Ллани… зачем тебя туда занесло?
- Там изумительный паб. Надо нам всем съездить.
- Эта одежда такая же, как ты узнал?..
- Не такая. На этой рубашке, например, другие пуговицы. Выпуклые. И галстук немного темнее.
- А если… я предам тебя снова?.. Опять простишь?..
- Будет зависеть от причины. И последствий.
- И что я должен сделать, чтобы исчерпать твое терпение?..
- А ты уже это планируешь?
- Джек… что я должен сделать?..
Передо мной какая-то черная яма, и я падаю в нее – или спускаюсь. Все равно. Руки Джека держат так крепко.
- Да просто еще раз назови мой кофе ужасным, Янто Джонс.
* * *
Он укладывает меня в постель головой к себе на колени. Странное ощущение, такое новое… с чего бы? Я же лежал в ней не помню сколько раз.
Хотя о чем я – конечно, помню, сколько раз. И когда, и как долго и при каких обстоятельствах. Иногда я думаю, что ненормально документировать все подряд.
Закрываю глаза - и тут же открываю. Это настолько похоже на мой навязчивый сон, что я начинаю дрожать, и Джек кладет руку мне на голову, поглаживая лоб большим пальцем. Помогло. Кошмар отступает, в голове проясняется – должно быть, семь трав все же действуют как надо.
- Выспись наконец, - Джек смотрит сверху вниз, лицо у него серьезное, но я вижу второй слой. Улыбку. – Ты нужен нам в хорошей физической форме.
- Нам это кому?
Улыбка всплывает на поверхность, и бессознательно я улыбаюсь в ответ.
- Мне что, спеть тебе колыбельную?
- А ты умеешь петь, Джек?
- Нет. Ладно, умею, но никому не говори. Лучше я прочту тебе стихотворение.
- Стихо… что?
- На староваллийском. И об этом, кстати, тоже всем знать не обязательно.
Похоже, бальзам подействовал не только на меня. Я не выдерживаю и фыркаю, на что Джек оскорбленно фыркает в ответ.
- Да, на староваллийском. Только не спрашивай, откуда оно в голове осело. Как же там… Harddwas teg am anghedai / Hylaw w mawr hael uwr Mai…
- У вас жуткий акцент, капитан.
- Это четырнадцатый век, между прочим.
- И о чем оно, по-твоему?
- Я вообще-то не очень разбираюсь в средневековой любовной лирике. – Его голос вдруг становится тихим и плавным. - Что-то там про благородного юного красавца… что приносит мне дары дороже золотых флоринов… богатство весенней зелени и цветущих лилий… укрывает от злобы и предательства полами своей мантии… и я полон гнева, что май не продлится вечно. Как-то так. Ты весь вечер меня критикуешь, заметил?
Я нахожу его вторую руку и сжимаю. Через миг он возвращает пожатие и кладет ее мне на грудь.
- Прости. Продолжай, прошу тебя. Пожалуйста.
- Если настаиваешь.
Его улыбка – то, что отпечаталось на моей сетчатке под завесой опущенных век.
Harddwas teg a'm anrhegai,
Hylaw ŵr mawr hael yw'r Mai…
Anfones ym iawn fwnai,
Glas defyll glân mwyngyll Mai…
Ffloringod brig ni'm digiai,
Fflowr-dy-lis gyfoeth mis Mai…
Diongl rhag brad y'm cadwai
Dan esgyll dail mentyll Mai…
Llawn wyf o ddig na thrigai,
Bath yw i mi, byth y Mai…
Слова нижутся на нитку, словно янтарные бусы, я засыпаю под их стройное течение-перестук. И в этот раз все иначе - мне снится, будто кто-то целует меня, бесконечно долго, оставляя на языке горечь кофе и семи уэльских трав.
* * *
В полудреме я слышу, когда Джек возвращается. Наш хаб очень большой, но, даже толком не проснувшись, я слышу его шаги, шорох бумаг, скрип кресел… стук сердца. И от этого мне так глубоко, безмерно, удивительно спокойно – что странно, ведь рядом с Джеком Харкнессом не в безопасности никто.
Наконец выбираюсь наверх. В это время Джек изучает мои наброски сметы.
- Не надо, я сам, - говорю поспешно. - У меня система.
- Я ведь занимался этим и раньше, до тебя, - пожимает он плечами, уступая место, - но в твоих записях черт ногу сломит.
- Говорю же – система.
- Кто б сомневался. Ты ведь делал это совсем недавно, какая необходимость?
- За месяц произошло много… трат.
Он замолкает. Тут не поспоришь.
- И нелишне будет посчитать, что мы… потеряли… приобрели… и планируем.
Он все молчит, и я добавляю:
- Сэр, а теперь, может, нальете мне еще вашего кофе? Если нетрудно. У этого бальзама очень необычный вкус.
Когда капитан Джек Харкнесс улыбается, то способен осветить наш хаб до последнего темного угла, а ведь он большой, я говорил, и темных углов в нем предостаточно. Это энергия, чистая и прекрасная. А такой улыбки, как сейчас, точно хватило бы на весь Юг Гламорган.
По крайней мере, ее достаточно, чтобы тень по имени Янто Джонс снова обрела плоть, хотя бы на время.
- Распробовал, да?
- А ты?
- С первого глотка.
- Мы ведь о кофе говорим?
- Я все оставил в коробках в подвале, можешь вернуться домой.
- Спасибо, ты очень добр.
- Просто хочу увидеть твою прежнюю одежду. Я к ней привык.
- Она такая же, как эта.
- Не такая.
- Да-да, помню. Пуговицы и другой оттенок галстука.
- Именно.
* * *
энд
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
