Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

В городе практически никогда не бывает тихо. Даже ночью какой-нибудь его житель напоминает о себе: будь то звуки драки в подворотне или пьяный вокал, или страстный стон. Так или иначе, но город постоянно говорит, шепчет, плачет и кричит. Город живет и постоянно напоминает об этом его жителям. Люди редко обращают на это внимание, и может быть и правильно, но сегодня один из них – жителей города – услышал молчание. Облокотившись рукой о стену здания, он пытался привести свое дыхание в норму. Громкие глубокие вдохи и такие же выдохи, взгляд направлен в асфальт. Он бежал недолго, но явно превысил свои возможности и понимал, что нужно прийти в себя. Выход-вход. Между ними он и понял, что ничего не слышит.

Тишина.

«Как странно,» - подумал он. - «В каменных джунглях все вымерли?».

Выпрямляя спину, он огляделся – никого. Привыкая к новому ощущению одиночества, он посмотрел на небо – серые облака не-по-утрешнему активно перемещались, а где-то там, на востоке, несмело поднималось солнце. Было холодное утро ранней осени. В шортах и футболке ему было зябко.

«Будет дождь?» - спросил он себя.

И не успел сам себе ответить, как ощутил холодные капли на лице. Так было нарушено, а может - своевременно прекращено молчание города. Распрямив спину до конца, человек смотрел на небо. Оно щедро дарило ему свою влагу. Еще несколько глубоких выдохов. Он улыбался. И даже не заметил, как рана на краю губы стала снова кровоточить. Тело привыкало к новым ощущениям – приятно – влага не впитывалась, но забирала тепло его тела.

Приятно.

Холодно.

Он снова бежал, обняв себя обеими руками, и что-то напевал под нос, а может, уже просто стучал зубами. Там, с востока, еще раньше, чем лучи солнца упали на асфальт, появился трамвай – первый на сегодня.

«Неплохо!» - улыбнулся он и заскочил внутрь нелепого транспорта.

Там было еще холоднее, чем на улице. Металлический шатер транспорта не спасал от холода. Продолжая обнимать себя, он нагнулся и пытался согреться. За две минуты до трамвая он успел полностью промокнуть и старался сохранить свое тепло, при этом судорожно улыбался – мешало непроизвольное стучание зубов. В трамвае находился еще один пассажир – с виду походил на люмпена, который видимо спал, и будучи разбужен стуком зубов второго пассажира, сейчас с недовольством посмотрел на него. Облизывая воду с губ, вошедший сделал телодвижение плечами с использованием мимики: «ну вот так вот бывает». Первый пассажир начал отворачиваться, что-то бормоча себе под нос и закутываясь в свою куртку.

«Какой важный люмпен!» - подумал человек. - «Ммм…» - он почувствовал кровь на губе. – «Как стремно,» - расстроился, и сразу вспомнил, что у него болит еще спина и к плечу было прикоснуться.

«Да уж – не весело».

Его лицо озадачилось воспоминаниями о вчерашнем вечере. Он о чем-то думал, морщил брови и губы - проговаривал что-то вслух сам себе. Выдохнуть было нелегко – было огромное стремление сохранить тепло своего тела, однако он выдохнул и посмотрел на облачко пара. В нем была вся печаль вчерашнего вечера. Мысли о вчерашнем плавно перерастали в рассуждения о его жизни в целом. Мыслей много, а голова у него одна, которой сейчас надо бы думать в первую очередь как согреться.

Холодно.

Отвлекшись от своих рассуждений, он спросил сам себя: «Чего ждем? Че не едем?».

Двери трамвая были до сих пор открыты, и через них уходило все драгоценное тепло, которое он так старательно пытался сохранить. Да в добавок ко всему, сам трамвай походил на решето – вода проникала через обшивку и окна. Он отодвинулся от стекла – его тело уже нехорошо реагировало на холодные дождливые капли. И снова погрузился в свои размышления.

Он не услышал как в вагон забежала девушка. Лишь повернув голову, в надежде увидеть закрытые двери, он увидел ее.

И улыбнулся – стройное мокрое создание появилось на ступеньках невнятного транспорта. Девушка, явно замерзшая, забежала в трамвай и остановилась, видимо для того, чтобы отдышаться. Вода с мокрых длинных волос капала на резиновое покрытие пола трамвая. Она дрожала. Еле заметно. Она не хотела, чтобы кто-то видел, что ей холодно. Она оглянулась – никого. Никого, кто мог бы помешать ее путешествию на несколько минут – лишь сонный бомж и невнятный же пацан.

Двери со скрипом закрылись.

Движение началось.

Он смотрел и улыбался.

«Какая красавица!».

Туфли на высоких капризных каблуках, короткая, веселая черная юбка с вырезами, пестрая блузка, длинные рыжие кучерявые волосы, глаза… Глаз не видно – она слишком далеко сидит.

«Что она делает в трамвае?.. Такая красивая… Она же совсем не смотрится с тем первым пассажиром».

Вопросов слишком много, а холод уже максимально освежил мозги, значит можно:

- Привет! – он с легкостью танцора переместился на сиденье перед девушкой, получив в ответ лишь холодный, в соответствии с атмосферой, взгляд и молчание.

«Вот же быдло.»

- Я говорю «Привет!» - радостно повторил он и улыбнулся.

- (Ну, неужели до сих пор не понятно?) Молодой человек, у меня нет желания с вами разговаривать! Сядь обратно! – громкий уверенный голос, как заклинание, уничтожил образ соблазнителя в «молодом человеке» и разбудил первого пассажира:

- Мать вашу! – прокрехтел бич и повернул голову в их сторону.

Молодые люди дружно посмотрели на нервного пассажира.

- Ну, вот видишь, что ты наделала, – в полголоса произнес парень.

- Что? – так же в полголоса спросила девушка.

- Зачем было так кричать? Разбудила вон добропорядочного гражданина – он с укоризной посмотрел на нее и улыбнулся.

- Пфф… – она не хотела комментировать и просто отвела глаза.

- Да ладно тебе, – весело продолжал он, – у нас же так много общего! Почему бы нам и не познакомиться? Ведь так нечасто видишь человека подобного себе. Быть может не стоит упускать шанс? – он говорил задорно и со вкусом, ему явно нравилась собственная речь.

- Много общего? – с высокомерием переспросила она.

- Ну да, – сказал он и начал объяснять: – Мы оба одеты не по погоде, оба уже ощутить всю прелесть этой погоды и нам обоим не мешало бы похмелиться.

Последняя фраза была воспринята очень остро.

«Что значит «похмелиться»?! Неужели по мне видно, что я вчера пила?»

- Не расстраивайся, – заметил он ее беспокойство. – Ты потрясающе выглядишь! Особенно после объятий.

- Объятий? (Что за бред он несет?) – она все равно не понимала его.

- Ну, дождь тебя нежно и крепко обнимал, поэтому ты сейчас мокрая и вся дрожишь.

Она успокоилась – «просто придурок значит». Можно не беспокоиться. Она улыбнулась. Но не дала понять, что ей интересны его выводы.

- Любишь дождь? – произнесла она «просто так».

- Да. Люблю.

«Люблю».

Она сосредоточилась на этом слове и погрузилась в покрывало своих мыслей. Покрывало было настолько толстое, что он это заметил.

- Жалеешь себя?

- Что? – она была поражена наглостью и нелогичностью поведения этого невнятного собеседника. – Молодой человек, если вы еще не поняли, то я объясню. Я не хочу с вами общаться сейчас. Можно я просто посижу ОДНА?

Жестко.

Холодно.

- Да ладно, ладно, – он снова отступил. – Я не хотел тебя обидеть…. Я просто вижу девушку… одну… и тем более, такую красивую… Или слишком красивую для меня?

«Понял наконец»

- Но я не хотел тебе обидеть. Просто посмотрел на тебя и понял… что хочу поговорить.

- Спасибо. А я не хочу! – резко ответила она. – Возвращайтесь на свое место, и давайте просто спокойно поедем.

Он опустил глаза, потом снова поднял их, и снова опустил:

- Хорошо.

- Хорошо, – наконец-то он понял, что от него хотят.

Человек вернулся на свое место. Снова обнял себя. И снова начал стараться не отдавать свое тепло окружающему пространству. То и дело поглядывая на суровую незнакомку.

«Красивая, блин!».

И далее мысли продолжали появляться в направлении восхищения ею. Девушка смотрела в окно, видимо специально, поэтому он мог рассматривать ее. Мокрая одежда подчеркивала каждый изгиб ее тела, плечи, бедра, грудь.

«Ваааууу».

Он осторожно фантазировал и наслаждался обстоятельством, что такая девушка едет с ним в одном транспорте и сидит буквально напротив. Ну… это если развернуться на девяносто градусов к ней. Красивая. Почему она едет в трамвае, а не в шикарном Мерседесе или ВMV? Ну или другой шикарной машине, находясь в которой, она все равно будет оставаться главным украшением? Что случилось с ней?.. Его размышления стали настолько яркими, что он не услышал, как подошел кондуктор:

- Молодой человек.

Девушка тем временем смотрела в окно. Она думала. Но совсем не о несостоявшемся собеседнике. Ее взгляд проникал через ручейки воды на стекле, через стекло и двигался дальше, минуя струи воды, которые очень быстро стремились к земле с неба. Ей было комфортно. Не хорошо, но все же комфортно. Ее никто не трогает. Она одна. В полупустом вагоне. Ей холодно, но это не страшно. Еле заметно ее тело содрогалось от холода, но она понимала, что это не повод для переживания. Ее больше интересовало пространство между нитями дождя и мутным изображением города. Никто не тревожит, и можно почувствовать и понять, и разобраться где есть она, а где - содрогающееся тело в вагоне трамвая. Мысль никогда не приходит одна. Как только девушка начинала думать в одном направлении – появлялись другие, еще и еще, и вот она уже полностью ими захвачена.

«Все хорошо,» - перебила она сама себя. – «У меня все хорошо».

И все бы хорошо, если бы не тревожный возглас кондуктора, который уже третий раз произносил:

- Молодой человек!

Еще раз, и к «молодой человек» она добавит «Бля!»

Девушка повернула голову в сторону голоса и посмотрела на парня – тот будто очнулся, перевел загадочно-отстраненный взгляд на кондуктора:

- А?

- Вы платить будите или нет?! – нервно спросила кондуктор, она и подумать не могла, что кто-то может ее так взбесить в субботнее утро.

- А, ну да, сейчас, – парень «пришел в себя» и начал шарить в карманах.
И как только он коснулся их – понял: денег у него нет и даже вспомнил, что последнюю мелочь выронил, когда спешно раздевался.

Девушка продолжала смотреть на извивающего молодого человека. В какой-то момент он обнаружил на себе ее взгляд – стало жутко стыдно, а она тем временем движением бровей спросила у него с уже знакомой издевкой: «Неужели нет?».

Он напрягся и сделал еще одну отчаянную попытку изыскать деньги в карманах шорт. Ну, если бы деньги могли появляться только лишь из-за старания, то он стал бы миллионером, но сейчас его карманы оставались пустыми.

«Капец!» - с разочарованием подумал он. – «Вот же дурость. И что же делать?».

Он несмело поднял брови на высоту головы кондуктора и натянул на лицо милую, как ему казалось, улыбку. И вот сейчас его мозг что-нибудь выдаст.

- Девушка, я заплачу.

Кондуктор меняла свой взгляд с презрения на недоумение несколько раз, переводя взгляд с парня на девушку и обратно. Подошла к девушке и взяла деньги. Еще раз посмотрела на парня и высказала все, что о нем думает дребезжанием глаз и бровей.

- Ну как будто у вас такого никогда не было?! – устав бороться с негодованием, выкрикнул парень.

«Ну вот, телку не подснял, так и еще и дебилом выгляжу теперь.»

Он высказал свое бессилие глубоким выдохом и посмотрел на девушку. Но она уже не смотрела на него.

«Жесть, блин! Унизила и теперь даже не смотрит на меня!»

Она вернулась к своему занятию и была вполне им довольна.

- Так что ты пила вчера?

Она повернула голову:

- А ты наглец. Мог бы хоть в знак благодарности оставить меня в покое.

- Да ладно тебе… – он не знал, что на самом деле сейчас лучше сделать, уйти или продолжить добиваться ее расположения? - Я вот вчера пил коньяк, потом текилу, потом снова коньяк и, вроде, разбавил все это пивом.

- (Был бы барменом – можно было бы тебя смело казнить)… Молодец, – без эмоций прокомментировала она.

- Правда, я думаю, что это не слишком хорошо для моего организма – пить, и все такое. Вообще интересный эффект от прогулок по лесу - голова кружится и спать хочется. Вероятно, от перенасыщения азотом и кислородом.

- (Боже, какой придурок мне достался в собеседники…) Ммм, ясно.

- А вообще, можно просто посидеть у огня и медленно-медленно пить вино. И не замечаешь, как становится хорошо и спокойно. Я так иногда делаю, чтобы расслабиться. Ведь расслабляться очень важно, а те кто не умеют расслабляться постоянно подвержены стрессу.

- … - она уже просто не слушала лажу, что говорил этот человек. Ей было достаточно убедиться, что он не умеет общаться с женщинами, а стало быть, его можно просто игнорировать. И теперь можно вернуться к своему занятию, и быть может дорога покажется короткой. Вот ручейки воды на стекле. Вот стекло. Вот струи дождя. Вот размытый город. Вот мои мысли… И вдруг:

- Что ж он так нелюбезен с тобой?

- Что? – она прервала свой поход в нирвану.

- Ну мог бы и такси тебе заказать.

- … Ты о чем? – она окончательно вернулась в реальность и начинала раздражаться.

- Я о твоем парне: неужели ему не жалко было тебя отправлять в дождь на улицу? Можно было же и такси вызвать.

- Ты чего говоришь сейчас? – она не заметила сама как разозлилась. – Ты вообще с чего взял про «парня», про «такси»? Я не собираюсь отвечать на твои вопросы. И не надо лезть ко мне! Я же просила просто оставить меня в покое! – она не на шутку занялась.

- Вашу мать! – опять проснулся третий пассажир и начал ершиться на своем удобном месте.

- Слышь, «вашу мать», ты спал и продолжай спать там! – это была то ли команда, то ли женская истерика.

В следующую секунду она почувствовала обиду и одиночество. Они приблизились к ней с двух сторон и крепко начали обнимать. Так крепко, что невольно из глаз брызнули слезы.

- Эй… - он не понимал, что сделал.

А ее глаза продолжало тошнить соленой гадостью, которую она не могла удержать. Плачь. Свободный и безудержный. Не зная, что делать, парень взял ее руку – холодная. Холодная. Но совсем не чужая. Он обнял ее ладонь своими. Дождался, когда плачь сменится всхлипом, а потом просто неровным сопением.

- Да что ты знаешь! – к ней вернулся ее холодный уверенный голос.

Хотелось курить. Ах, как хотелось курить! Немедленно выйти, выбежать в этого вагона и закурить. Глубоко вдохнуть горький честный дым сигареты и почувствовать себя живой. Забыть все, что было вчера и сегодня. Просто вернуться к себе. Почувствовать себя. Курить!.. Но ее руке так тепло… тепло… Кто-то совершенно незнакомый, но уже ставший неприятным сжимает ее руку, только ради того, чтобы ей стало тепло… Вырваться из его рук и выбежать из трамвая… Нет… Пускай еще чуть-чуть согреет… и только бы не говорил ничего….просто бы молчал…

- Тепло?

- (Эээх…) – она посмотрела на него и улыбнулась. Его наивное волнение на лице вызывало у нее улыбку, – Тепло.

- Извини… Не хотел тебя расстраивать

- Ну, у тебя однако неплохо получается это делать… Да нет, все нормально.

- Тяжелый день вчера был?

- Да нет… Даже вечер не был тяжелым.

- Ты что-то узнала про него?

- Не много ли вопросов? – она начала хмурить брови.

- Извини… Просто думаю, что он не нужен тебе.

- Ну а вот это уже совсем не твое дело, – она отдернула руку. – Не забывайся.

Он понял, что сказал лишнее.

- Просто ты такая красивая… Такие как ты не ездят в трамваях или автобусах… Таких как ты – носят на руках… И дорожат каждой твоей улыбкой… Причем, как правило, состарившиеся бизнесмены.

- Ты что, издеваешься надо мной??? – она в недоумении мотала головой. – Ты совсем не ощущаешь грань, что можно говорить, а о чем стоит умолчать… Хотя бы в разговоре с девушкой! И не вздумай сказать сейчас «извини»!

Он так и сделал - поэтому просто промолчал. Но по лицу его было видно, что он все еще хочет что-то сказать. Она перебила его намерения:

- А такие, как я, могут быть счастливы?

Перебила.

Он не понимал, вопрос это или провокация. Что ему ответить? Не знает. Но если не знает, то нужно отвечать то, что пришло в голову:

- Конечно… - и поняв, что это не подвох, продолжил: – Счастье же не зависит от красоты. Это же просто… состояние… Ничего не нужно, чтобы быть счастливым…

Он остановился, не увидев заинтересованности в своей речи. И спросил:

- Так что ты пила вчера?

- …Ром

- Ром? Ух ты! – оживился он. – Это крепкий напиток для представительницы женского пола!

- Его крепость заключена в его количестве, – улыбнулась она.

- И видимо вчера это был действительно «крепкий напиток»? – он откровенно провоцировал ее.

- Ах ты гад! Да, можно сказать и так. Крепкий…

- Был какой-то особенный вечер?

- Был…

Она вспомнила начало вчерашнего вечера:

«Здравствуй, моя хорошая, мой любимый человечек!» - говорил истошно мурчащий голос в прихожей. «Кто там? Твой молодой человек?» - спросила ее подруга из комнаты. «Да», - ответила она, прекрасно понимая, что это не настолько «ее», равно как и не настолько «молодой» человек. «Все, я пошла». «Удачи, подруга».

- Это был приятный вечер, по завершении которого ты ждала чего-то особенного?

- …Да

«Сегодня нам будет лучше, чем обычно». Мужчина как обычно хитро и загадочно улыбается, а она, как обычно, делает вид, что ей лишь чуть-чуть это интересно. «И что же?». Шутки, догадки, она слишком привыкла к его поведению, чтобы искренне удивляться. Обычный флирт. Она умеет это делать. Она не раз это делала. Ей приятно. Но ей хочется совсем другого… Она смотрит на часы: восемь, а это значит, что ей осталось лишь три часа, чтобы побыть с ним. А потом будет как обычно: он оставит ее в снимаемой для нее же квартире и уедет. Уедет к другой женщине. Которая значительно уступает ей в красоте, но превосходит в возрасте. И понятно. Ей все понятно. Но так хочется чтобы сегодня он остался с ней! Чувствовать его рядом с собой даже когда она проснется ночью… Она все понимает, но так хочется быть не просто любовницей… Вечер, ужин в ресторане, времени остается как раз чтобы поехать к ней и побыть вместе… Но на этот раз он едет другой дорогой. Он острит, рассказывает истории, и она не скоро понимает, что он везет ее к себе домой. К себе домой. Она и не понимает этого, когда проходит в прихожую. «Ну вот… Мы пришли…» «Но я не понимаю…». «И не спрашивай ничего», - он прерывает ее сомнения поцелуем. Он знает как сделать ей приятно, и в очередной раз делает это… Она счастлива?.. За свою недолгую жизнь она знала много мужчин и знает какие качества в них можно ценить: внимание, забота, умение делать подарки, нежность, уверенность и, конечно, техника и чувственность секса… У него все это есть… Ну разве она не счастлива?.. Ее всегда отрезвляло только одно – он женат… А значит она для него – просто любовница… А значит - он не может быть только ее мужчиной. Но сегодня он привел ее к себе домой, а она уже достаточно выпила, чтобы стереть неуместные мысли из головы… «Счастлива.»

- И все было замечательно… Ну что же тогда произошло потом?.. Тяжелое похмелье?

- …Да

«Ну давай, давай, одевайся!». Сонные глаза не могут опознать, где она находится, а сонные мысли тем более - воспринять строгие слова. «Дорогой?». «Ну что «дорогой»? Говорю же: одевайся!». Похмелье действительно тяжелое. Он уходит в ванну, включает воду, но не для того, чтобы помыться – он разговаривает по телефону. Она не слышит подробности, да ей они и не нужны. Она проснулась. Уже оделась. Глупо спрашивать что-то, когда знаешь все ответы и тем более глупо, когда эти ответы неприятны. И, тем не менее, она спросила: «Жена?». «Да, жена, уже в аэропорту. Еле уговорил ее не брать такси – сказал, что сам за ней приеду. Ты уже готова? Давай я отвезу тебя» …Желанный, нежный, мужественный… Ей совсем не хочется думать о нем так сейчас… Она подходит к окну и зажигает сигарету. «Ну что ты делаешь! Я же не курю дома!» …У нее много мыслей в голове сейчас, и большинство из них выражаются в слове: «Сволочь». И она не старается удержаться, чтобы не сказать его. Глупо. Но это уже не важно. И дальше еще достаточно много слов и достаточно громких, для того чтобы не услышать как на улице начал греметь гром… Сколько времени нужно добиваться женщины, и сколько времени, чтобы потерять?.. Вероятно он знает, но это не останавливает его, чтобы дать ей понять, что он найдет еще много таких… Боль… Обида… И еще много чувств и эмоций она испытала, но этих вполне достаточно, чтобы выскочить из квартиры и не заметить, как начался дождь…

- Тяжелое похмелье.

Она смотрела мимо собеседника… и мимо их третьего пассажира, и даже мимо мирно спящей кондукторши.

- Странно так: вроде пьем и понимаем, что завтра будет плохо, а все равно пьем, – сказал он, но девушка не слышала.

Дождь не унимался. Но она, наконец, дождалась тишины. И мирно смотрела в никуда и видела там покой. Потом перевела взгляд на окно.

– У тебя красивые глаза, – наконец сказал он.

– Не оригинально, – скривила она губы и отвела глаза на постоянно меняющиеся узоры воды на окне.

Он тем временем провоцирующее скопировал ее искривление, важно цокнул и почти прошептал:

– Изумрудные…

– Ааах, – она раздраженно выдохнула, качая головой. – Даже разглядеть не смог! Не «изумрудные», а каре-зеленые.

Она вновь вернулась к своему занятию и, казалось, считала вены стекла – лишь бы дать понять ему, что ей совсем не интересны его реплики.

– Нет… Изумрудные… Только под густой пеленой печали...

«Жуткие, отвратительные струйки воды! Как я могла так долго на них смотреть! Гадость!»

Она нахмурилась и пыталась понять, что так внезапно ее раздразнило. Взгляд ее стал жарким и яростным, способным испарить эту воду, внезапно ставшую ненавистной, и любой другой объект. Она посмотрела на человека и увидела веселые голубые глаза, наполненные добротой и мудростью. Прекрасно – он станет следующим, кто испытает ее гнев:

– …

Она ничего не смогла ответить или прокомментировать. Однако она подобрала слова. И вот-вот выскажет их. Но они застряли в горле и начали его сдавливать. И тут же засвербело в носу. Что это? Нет-нет! Она не будет плакать сейчас. Надо глубоко вдохнуть. Она резко отвела взгляд и всхлипнула – черт! Значит, не надо было глубоко дышать!

– Ты чего хочешь от меня? ..

Вопрос звучал четко, и на него нельзя было не ответить.

– Я?.. Я… Ну я… – он начал жестикулировать, пытаясь поймать ответ в воздухе или атмосфере трамвая или просто вдруг что-то поймает. – …Я не знаю.

Ей стало легче. Одновременно с его неуверенностью она почувствовала облегчение. Он «не знает», а значит просто «несет чушь» и уходит уже в «минуса» по шкале расположения в ней.

– Я просто вижу и говорю… - робко начал он оправдываться

– Посмотри туда, – она направила указательный палец своей правой руки вдоль вагона.

Он обернулся. И ничего не увидел. Снова посмотрел на нее:

– Что?

– Вон видишь: мужчина спит? Вот ему твои откровения очень понравятся, я уверена. А мне – нет. Если хочется поговорить, то я не тот человек, и если хочешь сохранить хоть какие-то положительные впечатления о себе – оставь меня в покое! – ее слова звучали снова громко и уверенно. Она вернулась.

– Извини, – он виновато улыбнулся и провел правой рукой по волосам в направлении затылка. Вода с головы полетела в направлении нее: – Ой! Еще раз извини!

«Охренеть!».

Она бы сказала так, но даже в беседе с таким странным собеседником она не станет сквернословить. Поэтому просто посмотрела на него высокомерно и с отвращением.

Думая, куда себя деть в такой неловкой ситуации, он опустил голову.

– А с губой что у тебя? – она вопрошающе кивнула в сторону его головы.

– А… - он закрыл губы ладонью и слегка замычал от боли. Рана снова начала кровоточить. – … На мне плохо заживают раны, – это было самое внятное, что пришло в его голову.

Что ей сказать? Уже сказал. Вроде должно было устроить. Ну, только не надо начинать морщить лоб от воспоминаний того, как была получена эта рана. Тем более эта не самая серьезная. Успокаивало одно: как бы проницательно она на него не смотрела – не увидит подробностей, а может даже не увидит его ощущений.

– Тебе страшно?

Увидела.

Ну что он может ей рассказать. Память слепит кадрами вчерашнего вечера. Хорошо, что он был пьян. Достаточно пьян, чтобы многого не запомнить. Но все, что вызывало боль – запомнилось… «Руки сдавливает бечевка…» Это плохо – теперь он не может потереть спину, а она болит и кровь еще не прекратила бежать. Больно. Он пытается стонать, а из закрытых глаз выходят слезы. Но чей-то суровый голос дает команду: «Встать!» И еще раз: «Вставай, мразь!». Он повинуется и снова падает, сраженный ударом в живот. На этот раз это была рука, а значит «хорошо» – лучше, чем нога. «Разве я сказал «Можно упасть»?!» Он понимает, что нужно встать, иначе будет хуже. Встает. «Молодец… Хороший мальчик». Пытаясь удержать слезы от боли, а теперь уже и от радости его похвалы – он делает глубокий вдох.

– Нет.

«Ты почему меня сегодня расстраивал?». «Я… Нет, нет». Снова удар в живот. Дурак, зачем он ответил – он же знает, что это бесполезно. Сейчас вопросы задаются только для того, чтобы он молчал. Когда он настолько пьян, нельзя оправдываться и лучше вообще не говорить, только соглашаться. «Почему ты молчишь?.. Ты опять хочешь меня расстроить?» Молчать, молчать, только ничего не говорить и не оправдываться. «Разве я не был нежен с тобой сегодня?». Сейчас он успокоится, уже скоро. «Разве я вообще когда-нибудь был с тобой груб?». Молчи, не надо, не надо говорить сейчас. «Почему ты молчишь?.. Ты боишься меня?». Смиренное молчание и уже еле слышное дыхание. «Ты не любишь меня?». «Не..!» - он снова сложился пополам, не успев выговорить слово.

– Нет. Не страшно

Он пытается отвлечься от боли в животе и спине. Пытается откашляться. Человек гладит его волосы. Наконец-то нежно. Первый раз за сегодня. Человек прижимает его своей груди. И что-то еле шепчет. Тепло. Наконец-то тепло сегодня. Он отвечает взаимностью – а как еще он может ответить со связанными руками – просто прижимается к партнеру и радуется, что не встречает противоборства и агрессии. Тепло. Руки продолжают гладить лицо, подбирают слезы. «Тебе больно,» - наконец он расслышал его шепот и отчаянно закачал головой. «Не бойся… Больно больше не будет…» Волосы, лицо, шея, губы – человек действительно нежен, хочется, чтобы он продолжал. «Уже не больно?» - спрашивает мягкий голос. Он осторожно мотает головой – «не больно». «Хорошо». Пальцы останавливаются на губах. Верхняя. Нижняя. Снова верхняя. И по всей длине нижней. И внутрь. Дождавшись знакомой реакции языка человек заерзал и убрал руку. Через пару секунд он чувствует терпкий запах знакомой плоти. «(Да?)». И далее его прикосновения на щеке. Потом на другой. И вот уже на губах. Член твердеет и это нравится его хозяину, о чем он оповещает пьяным неровным мычанием. Губы. Теперь их очередь. Осторожно. Верхняя. Нижняя. Снова верхняя. И по всей длине нижней. Внутрь. «Мой сладкий ротик…» - раздается удовлетворенный стон. Глубоко внутрь. И обратно. И еще раз. Нежность неожиданно кончается, и начинаются ритмичные движения. Руки уже не гладят волосы, а просто держат голову. Туда, обратно. Тяжело дышать. Ему все тяжелее сдерживать рвотные рефлексы. Глубоко. Сопротивление бесполезно – человек слишком силен, даже в пьяном состоянии. И тем более он уже знает, что лучше дождаться конца – так меньше боли. Еще и еще. Через несколько минут этой ритмичной нежности руки крепко прижимают голову к паху. Стоны становятся громче. Вот. Уже вот-вот. Еще громче. Человек замер. И только судорожно подергивает ягодицами. Все. Человек ослабил руки и он теперь может вырваться и сделать наконец-то вдох. Вдох. «Красавец!» - яростный крик и следом за ним удар ладонью по щеке. Он осел. Изо рта потекла кровь, смешанная со спермой, остатки которой он не успел проглотить.

– Я упал просто.

- Упал? – она пробежала глазами по его лицу и криво улыбнулась. – Ну так врать просто не прилично. Упал. А что не сказал, что подрался вступившись за честь девушки? Это куда более романтично… Хотя так же «оригинально».

Он отвел глаза. Что за нелепый допрос!..

«Что ей ответить? Я же не буду рассказывать. Да и что за вопросы вообще? Нет, не хочу».

- Он груб с тобой.

- Кто? – он оторопел и задал вопрос инстинктивно, направив свой взор на собеседницу.

- Твой любовник.

- У меня нет любовника, – продолжал диктовать инстинкт комментарии.

- А то я не вижу. По тебе же все видно… «Сладкий мальчик», - она с издевкой улыбнулась и, заметив его смущение, сказала – Все в порядке. Не переживай. Я много видела таких как ты.

«Много??? Да таких как я – один! Глупая ты».

Он продолжал молчать и нервно дрожал всем телом.

- Почему ты не уйдешь от него? Насилие – не лучшая сторона отношений.

- Да что ты знаешь о нем?! – «отчаянный крик» было первое, что вырвалось из него. – Он хороший! Он заботиться обо мне!

Из глубины его синих глаз выступила ярость, холод и агрессия. От зрачков до краев роговицы читалось «Не лезь!!!». Ей стало страшно и следом вполне адекватная реакция – отступление:

- Придурок, – выдохнула она.

Ярость и гнев. Как давно он не испытывал подобных эмоций. Страх. Непонятный и неконтролируемый.

«Не слушай ее – она плохая», - шептал внутренний голос. - «Она не понимает тебя, она же женщина».

Но ведь она первая, кто увидел. Увидел… А понял ли?.. Тепло, которое грело его все время их знакомства, сжигало гнев и ненависть. Сжигало. Пепел которых выходил в виде соли на его глазах.

- Прости.

Она простила еще до того, как посмотрела на него.

- И ты прости меня.

Они продолжали смотреть друг на друга, смешивая цвета своих глаз с прозрачно-отвратительным цветом слез. Он взял ее руку в свою ладонь. Теплая.

Несколько минут они продолжали сидеть, взявшись за руки и смотреть друг другу в глаза. Там было столько много не познанного, таинственного, загадочного и, как им казалось, такого родного и близкого.

Тепло.

Наконец в трамвай стали заходить люди, пробуждая кондуктора и самого первого недовольного пассажира. Трамвай двигался дальше и дальше. Дождь уже перестал идти.

- Жаль, дождь закончился, – нарушил он их молчание.

- Ты что, шутишь? Мы чуть не замерзли от него, – засмеялась девушка.

- А может, поэтому и не замерзли, что он дал нам возможность согреться… – он с улыбкой смотрел на нее.

- Смешной… – задумчиво произнесла вслух.

- Ну, это я постоянно слышу, ты не оригинальна!

- Вот гад!

На них уже косо смотрели не только глаза не выспавшегося бича, но и остальных пассажиров, но им было все равно.

- Даш номер?

- А стоит?

- Нуууу, может и не стоит, тем более я вряд ли позвоню – у меня уже такая очередь сложилась.

- Вот придурок! Тебя все-таки надо научить общаться с девушками. Вот хотя бы по этой причине дам тебе свой номер.

Он достал телефон, записал продиктованные ею цифры и спросил:

- А имя?

- Светлана

- Делаю дозвон.

- А тебя как зовут?

– Саша.

Еще через несколько минут Светлана сказала:

- Саш, мне пора выходить.

- Мы увидимся сегодня?

- Сегодня? – она пролистала план задач на сегодня, подумала: - …Наверное нет.

- А завтра?

- А завтра можно.

- Давай там же. Я просто сегодня в ночную смену, а работаю там недалеко.

- Ну хорошо… Пока, Саша.

- Позвони только первая ты, чтобы я знал, что ты уже проснулась.

- Хорошо.

- Только обязательно позвони.

- Да позвоню я тебе, успокойся.

Она встала и приготовилась к выходу. Еще несколько секунд, и трамвай остановится, откроются двери и выпустят ее. Времени все меньше и меньше. Он знал, что она позвонит ему, но не мог отделаться от странного чувства.

- Так странно, – вдруг сказал он.

- Что?.. Странно? – осторожно и с удивлением посмотрела она на него.

- Я же совсем не знаю тебя, и мы мало о чем успели поговорить. Но это не важно. Важно ведь, что мы поняли друг друга. Ведь так?

- Да, – спокойно произнесла она.

- И как будто мы должны были встретиться еще раньше. Раньше всего, что с нами произошло. Гораздо раньше, – он говорил все более и более взволнованно. – И теперь мне кажется, что мы должны были встретиться… не с такими большими «багажами» какие есть у нас… Это не правильно… Мы должны были еще раньше научиться… согреваться от дождя в вагоне трамвая…

Еще меньше.

Она в недоумении хмурила брови. Не могла понять, что так взволновало ее странного собеседника. Он выглядит таким потерянным, одежда и волосы до сих пор мокрые. И, не первый раз за эту поездку, у него мокрые глаза.

Трамвай остановился.

- Я позвоню! – и это было самое хорошее, что она могла сказать ему.

Девушка вышла, сразу перемешавшись с жителями города. Нет ее. Просто пассажирка покинула транспорт, как и все люди в вагоне сделают это, максимум в следующие сорок минут – до конечной трамвая.

«Нет ее».

Он до сих пор не понимал, что произошло за последние полчаса, но ясно ощущал: «Хорошо. Тепло». Настолько тепло, что ради этого можно смело отказаться от всего, чем он заменял эти ощущения в своей жизни. Вдохновленный этим сознанием, он тоже вышел с трамвая, убежденный, что его жизнь изменится. Изменится, теперь он знает. Ну, даже если не знает, то чувствует. И даже если чувствует неясно, то уверен. Уверен.

Двери вагона, скрипя, закрылись, последний раз для этой истории.

***

Девушка движется легким шагом по брусчатому городскому ковру. Каблуки звонко оповещают прохожим о том, что рядом идет красавица. Она глубоко дышит. Как будто только что научилась этому, она искренне радуется, что вкушает воздух свободы. Легкость. За двадцать минут она стерла из своей жизни вещи, которые занимали большую ее часть. Теперь у нее только слегка горький пепел руин старого мира и сомнения на счет неизвестного будущего. Но она приняла решение. И уверена, что оно правильно. От сознания этого – она улыбается.

Вот и трамвайная остановка. Огляделась – ее вчерашнего знакомого нет. Нет. Вероятно еще не закончил смену. Позвонить? Позвонить. Ловкое движение пальцев, звук набора номера, несколько гудков:

- Алё!

Холодно. Холодно. Холодно.

- …Ааа… Саша? – неуверенно спросила она.

- А вы кто? – хриплый суровый голос продолжал диалог.

- Извините, я видимо ошиблась, – скоро произнесла она и приготовилась сбросить вызов.

- Постойте, девушка. С Александром… несчастье – он умер.

- А… …Саша?

- Что?.. Сожалею, девушка, – голос неожиданно стал более мягким. – Нет больше Саши.

…

- Александр… Его убили.

Желтые осенние листья лениво падали с некрасивых городских деревьев. Ветер так же лениво подхватывал их и хаотично укладывал на асфальт. Утро воскресенья всегда более спокойное, чем другие «утра». Неспешно, какие-то озадаченные люди движутся по своим делам. Машины, автобусы, весь городской транспорт аккуратно перемещается по артериям города. Улицы заполнены, и в то же время пусты. Ничего не изменилось за последние две минуты. Но стало настолько безразличным.

- Девушка?

- А. Что?

- Как вас зовут?

- Зовут… Светлана я.

- Светлана, а кто вы ему будете?.. То есть были…

- Я… Пассажир просто.

- Хм… Пассажир?.. Просто вы в телефоне записаны как «ОНА»… Вы с ним не работали?

- Нет... извините.

- Ну ладно, тело в первой краевой… До свидания.

- Подождите… А как он умер..?

- …Перелом шеи… И другие множественные травмы тела… С любовником своим, что-то не поделили.

Витрины магазинов уже не дарят людям свой холодный неоновый свет. Солнце пробивается через серое невзрачное небо, но от него также не становится тепло. Грохот грома предвещает о скором влажном событии прохожим, некоторые из которых смотрят на небо, что-то шепчут и стремятся найти укрытие. Следующее, что она услышала после раската грома – гу

Форум » » Время для тепла. Оридж, NC-17, романтика, драма
	перенос