Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

После ухода тех двух джентльменов я долго не мог придти в себя, против воли вспоминая прошлое. То, что я не рассказал им... Пытки, увечья, предательство товарища, потеря невесты, рабство у дикарей - все это ужасно. Но я был бы счастлив, если обошлось только этим.
Я слышал, что туземцы охочи до мальчиков, и даже темные слухи, что они часто насилуют пленных. Но никогда не думал, что такое может случиться со мной. Когда захватившие меня мятежники похабно переговаривались, я надеялся, что они просто шутят. Но они не шутили. Я грозил, умолял, а они смеялись. Пытался сопротивляться, но что я мог сделать, туго связанный и против нескольких человек? И пока это продолжалось, хотел потерять сознание, но не смог.
Несколько дней прошли, как в страшном сне. Когда они подступались ко мне, я отбивался как мог, одному разбил нос, другому сильно заехал по яйцам, за это меня избили так что трудно было ходить. Потом связывали или держали, и начиналось...
Только через два месяца я смог бежать, перетерев веревки и оглушив часового. Меня пытали по-настоящему, после этих пыток даже насилие казалось отдыхом. И я уже не страдал от него, как раньше. Верно говорят, что человек ко всему привыкает. Я выжидал случай для нового побега, но однажды на постоялом дворе, угрюмо сидя рядом со своими насильниками и слушая краем уха их болтовню с другими постояльцами, услышал:
- Кого я вижу? Это же капрал Вуд!
Это был один из наших сикхов, тоже перешедший на сторону бунтовщиков, и с ним еще двое. Я чуть не сгорел от стыда, увидев знакомых и, как назло, один из моих "хозяев" не замедлил откликнуться:
- Был капрал, а теперь одна из лучших шлюх по эту сторону Инда. Хочешь попробовать?
- Конечно! Еще в полку я заглядывался на его смазливую рожу, и много кто из наших, да где нам тогда было?
И я подумал что они охотно разболтают это знакомым, а там может дойти и до белых. Люди любят сплетничать, даже о несчастьях своих ближних. Я представил, какой позор будет появиться после этого у своих, и что-то словно сломалось во мне. Я перестал думать о побеге и сопротивлении. Больше не ловил слухи о военных действиях, ища признаки восстановления английской власти. Прошло более года, прежде чем я стал приходить в себя и опять думать о спасении, но к тому времени мы были далеко на севере, в горах, где одиночке, не знавшему местных условий, было не выжить.
Во второй раз я не ушел так быстро. Убил двух мучителей, и добивал третьего, когда очнулись остальные. Мне повезло; меня не убили сразу, решив продлить это удовольствие и мои крики привлекли горцов. Те быстро узнали одну из шаек беглых бунтовщиков, уже изрядно надоевших им своими грабежами. Горцы перебили бунтовщиков, и я сменил хозяев. Они редко насиловали меня, увечья почти лишили меня привлекательности.
Больше, чем моих насильников, я ненавидел Барклея. Он был моим товарищем и предал меня, обрек на все эти страдания. Я придумывал для него самые страшные казни, хотя жизнь раба у дикарей очень тяжела, даже если тебя не используют как женщину, и не способствует ни гордости не мстительности. После того как я наконец сбежал и от горцов, после долгих мучительных блужданий у меня наконец появилась возможность вернуться к своим. Но я боялся. Думал, какие слухи могли ходить обо мне в Индии. Мятежники редко насиловали взрослых мужчин, предпочитая женщин и детей. Меня подвела моя красота. Я представлял, как бывшие товарищи и их жены смотрят на меня со смесью жалости и презрения, как перешептываются и хихикают туземцы. Лучше пусть думают, что я умер...
И когда я опять увидел Барклея, много лет тлевшая ненависть вспыхнула во мне. Может быть, его довело до разрыва сердца не само мое "воскрешение", а то, что он увидел на моем лице.

Форум » » "То, что не рассказали Холмсу", ангст, R, по рассказу Конан-Дойля "Горбун"
	перенос