Отправлено: 20.08.10 04:33. Заголовок: ГП: "Time-travel for dummies", ТМР/ДМ, пока PG

Автор: К’йоллар
Название: Time-travel for dummies, или как приземлиться на все четыре…
Фандом: ГП
Рейтинг: пока PG, не знаю, на какую откровенность меня потянет
Пэйринг: Том Риддл/Драко Малфой.
Жанр: Повествование не совсем юмористическое, но достаточно легкое, и с налетом романтики.
Саммари: Каждый хотя бы раз читал, как Гарри Поттер отправляется в прошлое. Но что будет, если там внезапно окажется Драко Малфой, не страдающий гриффиндорской честностью и принципиальностью, и не любящий стандартных решений?
Заметки автора: Уж и не знаю, как мне оправдаться за то, что взбрело мне в голову. Надеюсь на вашу заинтересованность в нетрадиционных пэйрингах и снисходительность к моему творчеству. Поскольку память меня подводит, возможны некоторые косяки в исходных фактах. Кроме того, представляя Тома Риддла, думайте только о втором фильме.
Предупреждение: полное отсутствие Гарри Поттера.
Дисклеймер: все узнаваемые герои и концепции принадлежат их авторам, ну а мне – только больная фантазия…

 Отправлено: 20.08.10 04:35. Заголовок: Глава 1. В Комнате ..

Глава 1.

В Комнате Забытых Вещей было привычно душно и тихо. Груды ненужного хлама, сваленного поколениями студентов, преподавателей и домовых эльфов, поднимались чуть ли не до потолка, создавая иллюзию бесконечности пространства. Сломанные метлы здесь соседствовали с ретортами, в которые намертво въелись остатки давних экспериментов, а в покосившихся книжных шкафах были кое-как свалены изодранные и истертые книги. Серый от пыли свет вяло скользил по вещам, повторяя движение солнца, и иногда едва отблескивал на потускневших от времени медных канделябрах или пришедших в негодность доспехах.
Казалось, здесь запечатлено застывшее мгновение извечного хаоса, в котором все предметы беспорядочно замерли, но готовы в любой миг продолжить бессистемный танец. И поэтому островок порядка в дальнем углу огромной комнаты смотрелся едва ли не дико.
На расчищенном пятачке возвышался матово-черный шкаф с филигранной резьбой по краю дверец, а напротив него стоял массивный стол вишневого дерева, за которым сидел светловолосый юноша с аккуратной прической и в безупречно разглаженной мантии, который всем своим видом являл безмолвный протест окружающему его бедламу.
Единственным предметом, лежавшим перед ним на столе была толстая тетрадь, в которой под текущей датой чрезмерно ровным почерком было выведено: «ФИНАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ».
Драко Малфой, подперев голову ладонями, пристально смотрел на Исчезательный Шкаф, и вместо того, чтобы заняться тем самым экспериментом, о котором сам себе напоминал, предпочитал думать о том, что ему предшествовало.
Драко никогда не воспринимал школу, как что-то жизненно важное. Верно, в ней давались какие-то базовые знания, но он считал, что любой уважающий себя волшебник в состоянии самостоятельно освоить те заклинания, которые ему действительно необходимы, если ему, конечно, достанет на них силы. В крайнем случае он всегда может нанять тьютора, который растолкует ему непонятные моменты один на один. И уж точно процесс обучения не должен состоять из бессмысленных попыток превратить крысу в фужер в компании еще двадцати человек в обстановке, когда любой твой промах безжалостно высмеивается, а триумф остается незамеченным.
Так что белокурый слизеринец изучал только то, что было ему интересно, и совершенно не беспокоился за все остальное. Возможно, для нищебродов и грязнокровок результаты С.О.В и Т.Р.И.Т.О.Н.ов представляли какую-то ценность, но с положением и деньгами его семьи он мог вообще никогда не брать в руки палочку и все равно иметь значительно больший вес в обществе.
Этот подход отнюдь не означал, что Драко не был талантливым волшебником. Наоборот, все, к ему он действительно проявлял интерес, получалось у него в совершенстве. Свидетельством чему был стоящий напротив Исчезательный Шкаф.
Юноша невесело усмехнулся, проводя пальцами по краю страницы своего «исследовательского журнала». В эту тетрадь он на протяжении года записывал все свои изыскания, касающиеся переносящих, укрывающих и связующих чар, все удачные и не очень попытки восстановить Шкаф, и даже те эксперименты, которые не относились к его основной цели. И Драко действительно было интересно возиться с артефактом, когда удавалось отрешиться от причины, по которой он вынужден был взяться за это дело.
При взгляде на починенный Шкаф слизеринца наполняли противоречивые чувства. Конечно, он испытывал гордость за то, что ему удалось восстановить его функции, тогда как остальные потерпели неудачу и попросту убрали его с глаз долой. Но к триумфу примешивалась горечь от осознания того, с какой целью будет использована его работа. А вместе с ней росло пораженное недоверие: неужели он, всего лишь шестикурсник, разработал и почти осуществил операцию по проникновению Пожирателей Смерти в Хогвартс, чего не удалось сделать волшебникам в пять раз старше и в десять раз сильнее его. Гордость снова выпячивала грудь, но тут же ее теснил страх того, что могут учинить несколько темных магов в школе, не ожидающей диверсии.
О том, что именно являлось конечной целью проникновения, Драко вообще предпочитал не думать.
Юноша потянулся руками к волосам, но на полпути с явным усилием остановил их, и вместо этого поднялся, упершись в столешницу ладонями. Давно пора было заняться делом. Исчезательный Шкаф заработал уже полтора месяца назад, и за последние недели Драко успел провести испытания на неодушевленных предметах, на нескольких домашних питомцах, отбившихся от рук, и даже сам уже четыре раза успешно перемещался в парный Шкаф, стоящий на складе у Боргина и Берка. Сегодня, в соответствии с записью в своем дневнике, он собирался совершить последнее перемещение, и если все пройдет успешно начать подготовку к финальному акту.
Открывая дверцу Шкафа, он не испытывал волнения: в результатах своих действий Драко обычно не сомневался. Оказавшись в абсолютной темноте, он уверенно произнес формулу активации, и через несколько мгновений невесомости уже смотрел через щелку на печальный череп горного тролля, в глазницы которого были вставлены рубины. Этот экспонат был ему прекрасно знаком, поскольку стоял прямо напротив парного Шкафа в темномагической лавке, а значит перемещение, как и в предыдущие четыре раза, прошло успешно.
Драко не собирался выходить в подсобку и искать хозяина. Вместо этого он вытащил из кармана заранее приготовленную записку и прилепил ее на внешней стороне дверцы.
«Уборка завершена. Готовьте товар к транспортировке».
Даже если авроры внезапно нагрянут с проверкой, никто не сможет связать ее с каким-либо злоумышлением. Но теперь рядом с лавкой будут постоянно дежурить Пожиратели Смерти, готовые по первому сигналу пробраться в школу.
В темноте, едва освещаемой тонкой полоской света, пробивающегося между створок, Драко все же запустил руки в волосы и крепко зажмурился.
- Мерлин, скорей бы все закончилось! – прошептал он устало и скомандовал Шкафу вернуть его обратно.
Головокружение и невесомость в этот раз не отпускали дольше, и юноша слегка заволновался. Когда побочные эффекты перемещения прекратились, он поспешил распахнуть дверцы… и тут же снова их захлопнул.
На выходе его приветствовал гобелен Генрика Безбашенного, знаменитого тем, что в отличие от других магов четырнадцатого столетия, предпочитал башне проживание в подземных катакомбах. Этого полотна определенно не было в Комнате Забытых Вещей, когда он перемещался оттуда минуту назад. Хуже того, Малфой точно знал, что этот гобелен находится в одном из редко используемых коридоров четвертого этажа, закрывая выход с полу-тайной лестницы, по которой можно было срезать путь из слизеринских подземелий к кабинету арифмантики.
Юноша вновь выглянул наружу, едва приоткрывая дверцы, и убедился в том, что глаза его не обманули. С тихим ругательством он привалился к противоположной стенке и сполз на пол.
Драко Малфой терпеть не мог сюрпризы. Даже к неожиданным подаркам на день рожденья относился настороженно. Проблема была в том, что при встрече с совершенно непредвиденной ситуацией его разум на некоторое время как бы отключался, вгоняя его в ступор. На неожиданности Драко не мог реагировать мгновенно, ему требовалось несколько секунд, а то и минут, чтобы воспринять и обработать информацию.
К счастью, благодаря привычке обдумывать и просчитывать любые конфронтации заранее, из разборок в коридорах он в большинстве случаев выходил победителем. Кроме того, за пять лет совместный зелий с гриффиндором представителям красно-золотого факультета так и не удалось заставить его котел взорваться, несмотря на бесчисленные попытки, потому что в подобных ситуациях Малфой был заранее настроен на возможные враждебные действия. А наблюдать за тем, как котлы самих незадачливых саботажников испускают зловонный дым или расплавляются вчистую, было практически так же приятно, как и сам процесс создания зелий.
Однако за последний год Драко так ни разу и не смог по-настоящему погрузиться в зельеделие, не только и не столько из-за Слагхорна, сменившего Снейпа на посту профессора. Задание Темного Лорда, казалось, не просто занимало все его мысли, но еще и вытягивало любые намеки на удовольствие, которые он раньше умудрялся получать из школьной жизни. А в итоге из-за него Драко еще и оказался в совершенно непонятном положении.
Мысли, сделав полный круг, вернулись к тому факту, что Драко появился не в том месте, из которого исчез. Однако теперь, справившись с шоком, юноша мог обдумать проблему, вооружившись логикой и не отвлекаясь на панику и попытки убедить себя, что такое принципиально невозможно.
К рассмотрению ситуации он подошел так же, как и к любому научному исследованию, то есть используя простую цепочку «гипотеза-обоснования-вывод».
- Возможность первая, - прошептал Драко, поскольку слова не давали мыслям разбредаться, - пока я был в парном Шкафу, другой переместился сюда. Я отсутствовал не больше пяти минут, за это время невозможно не только доставить Шкаф с седьмого этажа на четвертый, вряд ли кто-нибудь успеет дойти до него от входной двери, - юноша кивнул сам себе, удовлетворенный этим выводом, но вдруг замер. – Может, домашние эльфы? Но они, по-моему, вообще не заходят внутрь. Судя по тому, что я пару раз видел, как сломанные вещи появляются в Комнате сами по себе, эльфы только отправляют их с глаз долой, а уж магия Хогвартса переносит именно туда. Возможно ли, что замок сам вытащил Шкаф, предчувствуя угрозу безопасности? Но тогда почему сюда? Тут вообще редко кто появляется. Если уж предупреждать профессоров, то почему не в учительскую или кабинет директора? Тогда может шкаф сам решил прогуляться по местам боевой славы? – уже с изрядной долей сарказма предположил Драко. – Помнится, когда эти оболтусы Уизли затолкали в него беднягу Монтегю, он стоял на первом этаже… О, Мерлин! – вдруг пораженно выдохнул он, на пару секунд снова выпадая из реальности, пока в голове формировалась чудовищная идея. Если пару лет назад Исчезательный Шкаф стоял на первом этаже, кто знает, может быть еще когда-то он обретался на четвертом, в этом полузаброшенном коридоре… - Но с какой стати? – попытался успокоить сам себя Драко. – Нигде в заклинаниях, наложенных на Шкаф, нет и намека на перемещение во времени! Даже когда он сбоил, жертв выбрасывало просто в другом месте…
Вздохнув более свободно, он попытался вспомнить, был ли напротив гобелена с Генриком Безбашенным какой-нибудь шкаф. И хотя ничего подобного не вспоминалось, юноша вынужден был признать, что в этом году не отличался особым вниманием к деталям, да и когда последний раз пользовался скрытой лестницей, тоже было неясно.
- Как советует господин Оккам, не стоит создавать сущностей сверх необходимости. Так что будем пока считать, что Шкаф просто по старой памяти выкинул меня не там, где надо.
Подбодрив себя подобным образом, Драко, наконец, решился покинуть уютную темноту и выйти на разведку. Но прежде чем «выйти в мир», он вытащил из висящего на шее мешочка свой аналог плаща-невидимки – амулет с цветком незаметки.
Незаметка была совершенно непримечательным серым цветком, найти который можно было, только случайно на него наступив. А случалось это настолько редко, что даже зелий с цветами, листьями или корнями этого растения практически не существовало. Однако правильно сделанный из нее амулет позволял своему владельцу становиться настолько не интересным и не привлекающим внимания, что это было сродни невидимости. Его удобно было использовать в толпе: тогда маг становился просто одним из многих, по кому взгляд проскальзывает, не задерживаясь. Если же вокруг никого не было, достаточно было замереть, чтобы оставаться незамеченным.
Незаметка, конечно, не скрывала так же идеально, как дезиллюминационные чары или артефакты невидимости, но зато заметить хозяина, при должном опыте обращения, становилось гораздо сложнее. Так, например, профессор Снейп всегда знал, когда рядом находится Поттер в своей знаменитой (хотя он сам и не думал, сколько человек уже о ней осведомлено) мантии-невидимке, по звуку дыхания, шагов и даже магическому следу. Амулет же, воздействуя сразу на все органы чувств, сводил такие шансы к минимуму.
Собравшись с духом и убедив себя, что ничего страшного не случилось, Драко вылез из шкафа. От вида знакомой до боли резьбы на дверце его пробрала дрожь, но он, стиснув зубы, пробормотал: «помни о бритве Оккама», и решительно зашагал в сторону более оживленной части замка.
Коридор под острым углом выходил к центральному «колодцу», в котором была сосредоточена большая часть подвижных лестниц, так что можно было, оставаясь незамеченным, наблюдать за передвижениями студентов. Здесь Драко поджидали новые странности. Во-первых, народу, как ему казалось, было слишком много для девяти вечера, когда большинство студентов уже разбредались по факультетским гостиным в преддверии отбоя. Да и мантии были вроде бы немного другого цвета и кроя, хотя издалека об этом трудно было судить точно.
- Не надо пугать себя раньше времени, - уже гораздо менее уверенно пробормотал Малфой. – Монтегю, насколько я помню, был после возвращения в состоянии, близком к результату заклятия Замешательства, так что нет причин отказываться от более простой теории.
Выпрямившись, он сделал пару шагов вперед, намереваясь спуститься по ближайшей лестнице и присмотреться к студентам поближе, как вдруг кто-то со всего размаху врезался в него сзади. От падения его спасли только руки, схватившие за плечи. И они же, кстати, сводили на нет действие его амулета.
- Извини, - проговорил неизвестный, - я совершенно тебя не заметил, - в его тоне удивление мешалось с капелькой раскаяния.
- Все в порядке, - рефлекторно пробормотал Драко дрожащими губами, и неуклюже развернулся.
Хотя если бы не очередной легкий ступор, он, наверное, подумал бы, что это не слишком удачная мысль, если он хочет остаться неузнанным. Студент, так не вовремя натолкнувшийся на Малфоя, был чуть выше его самого, и прежде чем подняться к лицу, взгляд слизеринца задержался на его груди. Форма, как он мельком отметил, действительно имела другой фасон, а с левой стороны зеленой нитью было вышито «Т. Риддл».
На этот раз мозг, вместо того, чтобы отключиться, с поразительной ясностью выдал ассоциацию: «Том Марволо Риддл … Я – Лорд Волдеморт».
У Драко подкосились колени.

 Отправлено: 25.08.10 16:40. Заголовок: Глава 2

Глава 2

Наследник рода Малфой не считал себя трусом. Просто в ситуации типа «сражайся или беги» его инстинкты в полном согласии с разумом советовали второе. Собирать все шишки и нарываться по любому поводу – это удел гриффиндорцев, Драко же предпочитал конфронтации только в том случае, если они были заранее спланированы и он гарантированно выходил из них победителем.
Так что его честь и достоинство совершенно не пострадали от того, что он, вывернувшись из все еще поддерживающих его рук, со всей возможной скоростью метнулся в соседний коридор, завернул за угол и плюхнулся в нишу, в которой стояла какая-то насквозь фальшивая декоративная ваза. Сел он, честно говоря, не совсем по своей воле: просто ноги окончательно отказались его держать. Не обращая внимания не неизменную в таких местах пыль, Драко постарался задвинуться как можно дальше вглубь и привести в порядок дыхание.
Вывернувший из-за того же угла Т. Риддл его, естественно, не заметил благодаря все еще функционирующему амулету. Драко же имел прекрасную возможность разглядеть его получше, поскольку тот остановился прямо напротив нишы, с недоумением осматривая очень длинный и очень пустой коридор.
Будущий Лорд Волдеморт, как бы абсурдно это ни звучало, казался Малфою улучшенной и дополненной версией Гарри Поттера. Он был таким же худым и достаточно высоким, с четко очерченными скулами и прямым носом, но его волосы, вместо того, чтобы топорщиться в разные стороны, были аккуратно расчесаны и не растрепались даже от быстрого шага. А глаза были насыщенного изумрудного цвета, в отличие от поттеровских, которые наводили на мысли о летней траве, чуть пожухшей от жары. Когда взгляд Риддла скользнул по нему, Драко буквально закостенел, но уже в следующее мгновение черноволосый маг покачал головой, бросил еще один удивленный взгляд вдаль по коридору и, развернувшись, исчез из виду.
Драко шумно выдохнул и без сил откинулся на холодную каменную стену. Какое-то время он бездумно сидел, глядя на трепещущее пламя горящего напротив фонаря и чувствуя, как мало помалу перестает звенеть в ушах и стихает бешеный стук сердца. То, что его колотит, он заметил, только когда потянулся рукой к волосам.
- Вот что делают неожиданности с чистокровными магами, - издевательски протянул он, пытаясь выдернуть себя из ступора. – Даже когда получал задание от Темного Лорда, так не трясся.
На самом деле тот факт, что Драко встретил именно молодого Волдеморта, напугал его не сам по себе, а в контексте ситуации. Благодаря просветительской деятельности отца он примерно представлял себе, когда именно Том Риддл, чье имя в последствии предпочитали скрывать разнообразными эвфемизмами, обучался в Хогвартсе. А значит, ранее пришедшая ему в голову версия оказалась верной, несмотря на бредовость.
Драко не пытался убедить себя в невозможности подобного оборота событий: взрослея в магической среде, каждый ребенок обзаводился здоровой долей фатализма, позволявшей без ущерба для психики принимать порой совершенно невообразимые выверты судьбы. Так что самыми главными для него сейчас были два вопроса: как вернуться обратно и как вести себя в прошлом, пока не найдется ответ на первый вопрос. А что до встречи с Волдемортом, то этот эпизод в сущности не был таким уж значимым: мало ли кто с кем сталкивается в коридоре.
Драко расстегнул мантию и снял с пояса робы бархатный черный мешочек с вышитым гербом Малфоев.
- Specialis Revelio.
Матово-серые буквы сложились в список содержащихся в нем вещей.
Изучая довольно внушительный ассортимент, светловолосый маг похвалил себя за прозорливость. Еще до того, как план по проникновению в Хогвартс Пожирателей Смерти обрел окончательные очертания, Драко, обдумывая последствия, пришел к выводу, что вне зависимости от исхода предприятия ему, скорее всего, придется в спешке покидать школу, и совершенно не очевидно, куда он после этого направится. Чтобы сделать свой побег как можно более комфортным, он заранее собрал все самые важные вещи в спецхран – тот самый мешочек с наложенным изнутри заклинанием расширения пространства. Здесь были и деньги, и одежда, и некоторые полезные книги, и даже две его метлы. Но сейчас больше всего Драко интересовала магическая палатка, которую он совершенно случайно обнаружил в Комнате Забытых Вещей и починил в один из периодов застоя, чтобы отвлечься от нерешаемой проблемы Исчезательных Шкафов.
Теперь эта находка сослужит ему хорошую службу: где бы он ни остановился, с местом обитания проблем возникнуть не должно.
Убедившись в том, что хотя бы одно решение у него в руках, Малфой попытался прикинуть альтернативы. Мысль пойти со своей проблемой к директору он отмел сразу и безоговорочно: мало ли как он или его приближенные решат воспользоваться источником информации о собственном будущем. Но и уходить из Хогвартса тоже было бессмысленно, ведь ответ на первый из актуальных вопросов надо было искать в книгах, а в школе находилась наиболее доступная библиотека. (Поскольку Драко не собирался афишировать своего вневременного происхождения, возможность воспользоваться фамильным собранием фолиантов отпадала.)
За последнюю пару столетий количество детей, родившихся с достаточным уровнем способностей, чтобы быть приглашенными в Хогвартс, катастрофически снизилось, и поэтому едва ли не половина замка пустовала. Искусно наведенные заклинания отворота и отвода глаз позволяли создать иллюзию того, что нет заброшенных коридоров, пустующих залов и ветшающих башен. Но с умом использованное любопытство Драко давало ему преимущество над пустоголовыми гриффиндорцами, основным интересом которых был поиск тайных выходов из Хогвартса, и теперь он был практически единоличным хозяином огромного числа помещений.
Слизеринские подземелья в качестве своей базы он выбрал отнюдь не из факультетской гордости: просто темные извилистые коридоры с едва заметным запахом сырости всегда были наименее посещаемым местом замка. Даже сами представители змеиного факультета предпочитали не отправляться в исследовательские экспедиции по их лабиринтам, лежащим за гостиной, кабинетом зельеварения и личными комнатами декана. Еще одним преимуществом было то, что замок иногда то ли из шалости, то ли от скуки переставлял неиспользуемые коридоры и комнаты, а вот подземные катакомбы из года в год оставались неизменны.
Когда с выбором подходящего места и постановкой палатки было покончено, Драко едва не валился с ног. Его новое пристанище не отличалось изяществом, но было вполне уютным и состояло из спальни, «кабинета» и ванной комнаты, заколдованной на умывание и справление естественных нужд. Совершив в полубессознательном состоянии некое подобие вечернего туалета (хотя юноша так толком и не разобрался, который час был в этом времени), он забрался в кровать и отключился.
***
На четвертые сутки проживания в прошлом Драко с удивлением признался себе, что ему здесь нравится. Это было связано с тем, что впервые за последние несколько месяцев он спокойно проспал всю ночь, а первая мысль, посетившая его по пробуждении, была не о задании Волдеморта и Исчезательном Шкафе, а о блинчиках с джемом, которыми местные эльфы радовали студентов по вторникам так же, как и через пятьдесят лет. И несмотря на всю зыбкость его положения и неопределенность будущего (как бы глупо это ни звучало), Драко наслаждался тем фактом, что теперь ему некуда торописться, и можно изучать проблему в свое удовольствие.
Решение ни коим образом не встревать в местную жизнь было мудрым и благоразумным, а значит принципиально невыполнимым. Началось все с того, что вместо собственно вопросов перемещения, «путешественник» зарылся в философские рассуждения о том, как появление человека из другого времени может повлиять на прошлое и будущее. В этом вопросе выделялись два основных течения: темпоральные детерминисты во главе с Хелмси и Уитикером и сторонники теории временного коллапса, ведомые Лябеллем и Кси Онг Фу.
Первые считали, что невозможно изменить однажды случившееся, и если человек перемещается во времени, значит, это было заранее предопределено и все его действия уже включены в прошлую историю. Несмотря на иллюзию безопасности, эта теория Драко не нравилась, потому что предполагала, будто все его возможные ходы расписаны заранее, а ограничение свободы наследник рода Малфой всегда воспринимал в штыки.
Теоретики временного коллапса, наоборот, утверждали, что любой человек, отправившись в прошлое и совершив какой-нибудь необратимый и заведомо не-совершенный-в-исходном-прошлом поступок, может буквально уничтожить ведь отрезок истории от момента «отправки» до момента «высадки». Сам он при этом, естественно, тоже исчезнет как продукт несуществующего будущего.
И те и другие в пример приводили разнообразные опыты с хроноворотом, имевшие популярность лет сто пятьдесят назад, когда министерства и управления магии разных стран еще не ввели строгие законы, ограничивающие их использование. Самым смелым из них оказался Уитикер, решившийся отправиться в прошлое на встречу с самим собой. Он так удивил своим появлением «прошлого себя», что тот споткнулся и упал, ударившись головой, да так, что весь предыдущий день вообще стерся из его памяти. Довольный исследователь пояснял далее, что это действительно случилось в его прошлом, но он считал, что просто оступился.
В статье Лябелля были не менее интересные заметки о том, что ему не удалось совершить ни одного значимого опыта, но он был уверен, что на самом деле совершал их, однако невозможно было зафиксировать результаты именно из-за полного изменения будущего, из которого напрочь стирались сами эксперименты.
Эти изыскания, хоть и были довольно занимательны, все же казались Драко немного детскими, возможно из-за того, что хроноворот, даже замагиченный по самое нехочу, мог перенести всего на две недели в прошлое, что не шло ни в какое сравнение с более чем полувеком, на который он сам был отброшен назад. Как ни странно, больше всего его заинтересовали работы Кси Онг Фу, предпочитавшего практике философские рассуждения о природе времени, взаимосвязи и взаимопроникновении темпоральных пластов и осторожные наставления о том, как сделав что-то новое, сохранить течение жизни неизменным. Юноше казалось, что за вуалью искусно сплетенных слов прячется какая-то совершенно конкретная история, но нигде в литературе он не нашел ссылок на то, что полюбившийся автор побывал в прошлом.
Сам Драко не испытывал никаких затруднений в связи с проживанием в ином времени. Война с Гриндевальдом явно обошла Англию стороной: в коридорах не было следящих и проявляющих заклинаний, столь привычных по родной школе, так что он беззаботно разгуливал по замку вместе с остальными студентами, полагаясь на амулет-незамечайку. Чтобы облегчить ему задачу, слизеринец подкорректировал свою мантию, убрав с нее все, за что мог зацепиться случайный взгляд, сменил эмблему родного факультета на Хаффлпафф и поменял цвет волос с почти белого на самый неприметный оттенок русого, который смог воспроизвести. В итоге маг был уверен, что и без амулета мог бы беспрепятственно жить в Хогвартсе, и никто не обратил бы на него внимания.
Из всех помещений замка он не решался заглянуть только в Большой Зал: преподаватели, постоянно обозревавшие трапезничающих учеников, были единственными, кто мог заметить магическое вмешательство в их восприятие действительности. Тем не менее, вопрос питания не вызвал затруднений: домовые эльфы, работавшие на кухне, готовы были накормить любого, зашедшего к ним, и совершенно не интересовались, почему ученик не согласен есть со всеми остальными в привычное для этого время.
Большую часть дня Драко в любом случае проводил в библиотеке. С утра ему нужно было только дождаться какой-нибудь компании студентов, надумавших доделать домашнюю работу прямо перед занятием, и под их прикрытием пробраться внутрь. Система безопасности Запретной Секции – два столбика со шнуром между ними – впечатляла не меньше, чем в его родном времени. Попасть на ту сторону было так же легко, нужно было только дождаться, пока библиотекарь – сутулый худой старик – отвернется, и не делать резких движений.
Посещение Запретной Секции, что в этом времени, что в своем настоящем, оказывало на Малфоя угнетающее действие. Состояние большинства книг, хранившихся там, не выдерживало никакой критики. Было очевидно, что никто особо не заботится о состоянии фолиантов, считающихся опасными и темными: корешки были потрепаны и порваны, названия выцвели, и повсюду витал запах пыли.
Путь к стеллажу с литературой по темпоральной теории пролегал мимо раздела истории, и Драко каждый раз непроизвольно разглядывал теснящиеся на полках тома. Некоторые из них были его старыми друзьями: «Хогвартс. Истинная история», «Темная сторона медали», «Как остаться в веках»… Все эти труды, которые открывали для студентов иную точку зрения на историю, не совпадающую с официально принятой, были заперты в этой гробнице знаний. Юношу иногда буквально душили злые слезы при мысли, что все его убеждения считаются грязным секретом, который нужно прятать с глаз в самой темной и пыльной части библиотеки.
Да и философские рассуждения о природе времени тоже вряд ли можно было отнести к запретным знаниям, но сюда, похоже, просто сваливали любые интересные книги, выходящие за рамки школьной программы: не дай Мерлин детишки захотят прыгнуть выше голов преподавателей!
После таких рассуждений к удовольствию от познания нового у Драко добавлялось чувство мстительного удовлетворения от нарушения глупых запретов.
Во второй половине дня, когда библиотека наполнялась студентами, Малфой делал перерыв и незамеченным бродил мимо стеллажей в секции свободного доступа, наблюдая за студентами и слушая их разговоры. У окон, расположенных дальше всего от стойки библиотекаря, обычно усаживались девчонки третьего-четвертого курсов и тихо щебетали об учебе, периодически сбиваясь на посторонние темы.
- …А вы видели, что делает Линда? – заговорщицки понизив голос, сказала рыжая девочка с эмблемой Рейвенкло. – Ее родители этим летом не взяли ее с собой на Майорку, так она от скуки изучала вязальные заклинания.
- Да ну?
- Ее кружева, это просто а-бал-деть! – подхватила ее соседка.
- Ой, а я видела у нее на манжетах, - расширила глаза чернявая хаффлпаффка. – Это она сама сделала? Я думала – во Франции где-нибудь нашла. Haute couture и все такое…
- Да нет, сама связала, точно вам говорю! – восторженным шепотом заявила первая девочка. – Это надо видеть! У нее там схемы – похлеще арифмантики!
- Думаешь, она нам что-нибудь наколдует, если попросить?…
«Девчонки, - с каким-то снисхождением пополам с умилением думал Драко, - в какую эпоху ни попади, у них все разговоры – о шмотках».
- …po-pu-lus tre-mu-la, - по слогам выводил какой-то малец, скорее всего первокурсник. – Что это вообще такое. Ты знаешь? – он толкнул локтем своего соседа справа.
Тот оторвался от сосредоточенного изучения своей копии «Тысячи растений и грибов» и пробормотал:
- Скорее всего, какое-то растение. Или гриб.
- Это я и сам догадался, - фыркнул первый. Потом повернулся налево и собрался задать тот же вопрос другому соседу, но, вглядевшись в эмблему его факультета, резко передумал и с удвоенным усердием начал штудировать учебник.
Усмехаясь про себя детскому невежеству, Драко шел дальше.
- …слышал, что этот выскочка устроил вчера на теоретических чарах? – мрачно прошептал старшекурсник, от которого Драко видел только соломенную макушку.
- Да он вечно выделывается! – презрительно фыркнул его собеседник, судя по эмблеме – слизеринец. – У нас на теории трансфигурации то же самое. Сколько мы между собой ни распределяем темы семинара, он вечно вылезает со своими дополнениями. В каждой бочке затычка!
- Подхалимчик безродный, - процедил сквозь зубы первый. – Так кулак и чешется дать ему в глаз, чтоб не выпендривался.
- Ага, да он сразу жаловаться поскачет.
- Он и сам, говорят, может сдачи дать, - включилась в разговор сидящая за тем же столом девушка, с аккуратно заплетенными в косу каштановыми волосами. – Помните тот случай с Треверсом?
- Его партнер просто перепутал буквы в заклинании, - пожал плечами сидящий лицом к Драко юноша.
- А помните, что было за день до того в гостиной? – не унималась слизеринка.
- Это просто совпадение, - отрезал первый.
- Да даже если и нет, что он нам сделает, если мы все вместе… с ним поговорим, - неприятно ухмыльнулся второй. Судя по характерному носу и форме глаз, это был какой-то Нотт.
- Зачем нам бедлам в начале года? - возразила девушка. – Подождем…
«Всегда и везде обязательно найдется изгой, - про себя вздохнул Драко. – А иначе на ком срывать раздражение, накопленное за день учебы?»
Тому факту, что судьба занесла его в сентябрь 1944 года, он уже не удивлялся: это выяснилось на второй день, когда не глаза юноше попалась оброненная кем-то газета.
За самым большим столом разновозрастная компания – скорее всего, квиддичная команда одного из факультетов – воодушевленно разглядывала лежащий в центре журнал.
- Ух ты, Чистомет 3! – восхитился самый младший. – Вот бы мне такой…
- Как думаете, есть шансы, что школа закупит новые метлы? – задумчиво протянул другой студент.
- Ага. Такие же, как и шансы на то, что Фаррел заметит снитч раньше Уиллоби.
Все дружно заржали, бросая косые взгляды в сторону худого и бледного парня, в одиночестве сидящего в дальнем углу.
Малфой, между тем, потешался над новинкой индустрии метел и с теплотой вспоминал свой Нимбус 2001 и эксклюзивную Вспышку, которую имели честь лицезреть далеко не все его знакомые.
***
Каждый вечер Драко заканчивал в ванной для префектов. Конечно, он не знал текущего пароля, но, по счастью, достаточно было приложить свой значок к двери, чтобы получить доступ к этой помеси бассейна с турецкой баней. Единственным неудобством было то, что слизеринцу приходилось довольно долго ждать, чтобы ненароком не нарваться на какого-нибудь местного старосту, а он был ярко выраженным жаворонком и не любил бодрствовать после десяти. Благоразумие подсказывало потерпеть хотя бы пару часов после отбоя, но организм не соглашался. К сожалению, в этом вопросе Драко больше потакал желаниям тела, что в итоге и привело ко второй встрече с будущим Лордом Волдемортом.
Малфой уже успел понежиться в пузырьках с запахом сандала и грейпфрута, и сушил волосы, направляя поток теплого воздуха из конца палочки (его волосы были слишком тонкими, чтобы позволить им сохнуть самим по себе и потом топорщиться в разные стороны), когда хлопнула ведущая в коридор дверь и в «предбаннике» послышался шорох снимаемой мантии. Не было никакой надежды прошмыгнуть к выходу, несмотря на по традиции висящий на шее амулет, так что Драко тихонько отошел в дальний угол ванной комнаты и опустился на пол, приготовившись пережидать водные процедуры нежданного гостя.
Том Риддл буквально вылетел из раздевалки и, притормозив, чтобы включить воду, спрыгнул прямо под тугие струи, льющие из кранов. Через пару секунд он вынырнул из пены и перебрался на мраморную ступеньку, уже погруженную под воду. Но не похоже было, что он получает удовольствие от ванны; его лицо было перекошено гримасой ненависти а губы кривились, будто пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова. Не сдержавшись, он с силой ударил открытой ладонью по поверхности воды. Поднятая волна покатилась, набирая силу и, разбившись о противоположный бортик, взметнула брызги до потолка. Драко инстинктивно дернулся назад, но его не окатило водой благодаря наложенным на бассейн ограждающим чарам.
- Ненавижу, - выдавил Риддл почти шепотом. – Уроды. Идиоты. Ублюдки. Всех ненавижу! И Нотта этого – жертву аборта, и Блэков, всех трех, и Фицжеральда с его тридцатью коленами предков! И этот мешок жира Слагхорна, которому все до лампочки кроме его ананасов! И Дамблдора с вечными подозрениями! Как же я вас всех ненавижу!
Но вместо того, чтобы продолжить бушевать, черноволосый юноша уперся локтями в скрытые пеной колени, и опустил лоб на раскрытые ладони. Вода вокруг него продолжала бурлить, но он не обращал на нее внимания, погрузившись в мысли, явно не доставлявшие ему удовольствия.
Драко широко раскрытыми глазами смотрел на съежившуюся фигуру, казавшуюся еще меньше из-за пенных шапок, взбитых волнами. И вместо того, чтобы ужаснуться силе его стихийной магии, светловолосый волшебник думал о том, что напротив него сидит не воплощенная идея, а обычный человек. Да, в нем был потенциал для становления Волдеморта, но пока это был только Том Риддл.
А потом в голову закралась крамольная мысль, которую Драко тут же попытался вытолкать взашей. Потенциальная энергия получает вектор, только превращаясь в кинетическую. И то направление, которое избрал Волдеморт из его времени – далеко не единственно возможное.

 Отправлено: 30.08.10 00:24. Заголовок: Глава 3

Глава 3

Третья неделя пребывания в прошлом ознаменовалась феноменально хорошей для начала октября погодой. Студенты, спеша погреться в последних солнечных лучах, перенесли большую часть внеклассных занятий на лужайку перед школой; казалось, что каждый более-менее сухой и ровный клочок земли занят юными волшебниками. И если самые цивилизованные из них использовали пледы и приносили с собой корзинки для пикника, то остальным хватало и расстеленной мантии.
Поддавшись общему настрою, (и, если уж быть совсем откровенным, слегка ошалев от вседозволенности), Драко беззастенчиво таскал книги из библиотеки, чтобы в свое удовольствие читать их на природе. В своем времени он часто сидел у стоящего чуть на отшибе старого дуба, корни которого сплетались в грубое подобие кресла, так что для комфортного сидения нужно было всего лишь наколдовать пару подушек. Приятно было видеть, что любимое дерево еще – или уже - стоит, в отличие от Дракучей Ивы, чье отсутствие воспринималось как дырка на пейзажном полотне.
Завершив изучение философских аспектов своей проблемы, как обычно отвечавших принципу единства и борьбы противоположностей, Драко перешел к более приземленным моментам. Магию Исчезательных Шкафов он досконально изучил еще полгода назад и точно знал, что никакие нарушения не могли привести к его перемещению во времени. Таким образом светловолосый маг принял как данность, что за его нынешнее положение несет ответственность внутренняя магия замка, каким-то образом вмешавшаяся в процесс перемещения из одного шкафа в другой. Обдумав возможности и изучив соответствующую литературу, он сформулировал теорию, довольно стройную на его взгляд, но не дающую никакого намека на способ возвращения.
В его представлении, главную роль в непредвиденном скачке во времени играла Комната Забытых Вещей, а точнее – Выручай-комната. К сожалению, современные маги утратили довольно существенную часть знаний (в немалой степени потому, что спешили все необычное отнести к Темной магии и по-быстрому запретить), и принцип работы комнаты, которая формировалась по запросу входящего, понимали весьма смутно. В какой-то мере ее устройство напоминало о Шредингере с его фамилиаром[1], поскольку за дверью Комнаты по Требованию в потенциале находилось все возможное разнообразие интерьеров, но пока она была закрыта, никто не мог сказать, что конкретно происходит внутри.
Рассуждения о том, как Основатели работали с полем вероятностей и пространством идей, еще на несколько дней увлекли слизеринца, и конкретный вывод настиг его на статье о философском диспуте идеалистов и реалистов[2].
Скорее всего, пока он находился в подсобке Боргина и Берка, кто-то другой открыл дверь Выручай-комнаты. На роль нарушителя, впрочем, было не слишком много кандидатов: Поттер весь год хвостиком бегал за ним, и неоднократно пытался войти следом. Конечно, магия не давала другому человеку проникнуть внутрь, если его запрос в точности не совпадал с формулировкой создавшего текущую конфигурацию комнаты. Но если оказалось так, что Поттер бродил под дверью, подбирая «ключик», как раз в тот момент, как Драко исчез из Выручай-комнаты, то, вполне возможно, она перестроилась, отправляя Комнату Потерянных Вещей вместе с Исчезательным Шкафом в небытие с потенциалом воплощения в реальность. Куда же в таком случае должно было выбросить «путешественника», вознамерившегося вернуться в несуществующее место? С логической точки зрения, Драко должен был просто остаться в темномагическом магазинчике, но тут, по-видимому, сработали какие-то неизученные факторы, и из абстрактного поля вероятностей его вынесло в нужный шкаф, но в тот момент времени, когда он был вполне реален. То есть в прошлое, время которого, скорее всего, было выбрано абсолютно произвольно.
Никакой более рациональной версии, как ни пытался, Драко изобрести не смог. Таким образом напрашивался неутешительный вывод о том, что попасть обратно тем же способом, которым он переместился в данное время, было совершенно невозможно. И поскольку каких-либо конкретных магических формул для настолько длительного скачка не разработал ни один из авторов Хогвартсовской библиотеки, пора было задумываться об устройстве жизни в прошлом с расчетом на долговременное пребывание. (Идти со своей проблемой к преподавателям Драко все так же не собирался, здраво рассудив, что если бы кому-то из них хватило мозгов на разрешение проблемы, над которой безуспешно бились многие поколения волшебников, то он бы не прозябал на учительской зарплате, а кутил бы на Кроулевскую премию[3]).
Но, как бы заманчиво ни выглядела перспектива жить в прошлом в свое удовольствие, Драко все-таки не хотелось бы навсегда расставаться с родным временем, семьей и всей предыдущей жизнью. Так что он убедил себя еще пару месяцев потратить на поиски выхода и приступил к изучению действия хроноворотов, информация о которых, естественно, тоже пылилась в Запретной Секции. Торопиться ему было некуда, и его исследования часто прерывались наблюдениями за резвящимися студентами и попытками избавиться от одной навязчивой идеи.
В Малфоях с детства воспитывались логическое мышление и умение быстро и четко выбирать наилучший путь решения проблемы, так что споры с самим собой были для Драко чем-то незнакомым и непривычным. Конечно, он часто вел внутренние диалоги, обдумывая очередную идею, но в подобных случаях это был всего лишь способ рассмотреть задачу со всех сторон и сыграть в адвоката дьявола. Никогда раньше юному магу не приходилось сталкиваться с ситуацией, подобной «дилемме Тома Риддла». Сам разум его, казалось, разрывался надвое: одна половина желала вмешаться, а вторая с той же силой убеждала оставить все как есть.
Самое смешное, что решение не требовало каких-то особых философствований. На одной чаше весов лежала жизнь Драко, гарантированно неприкосновенная в случае бездействия, на другой - шанс направить будущее по новой колее с почти неизбежным собственным исчезновением. Забыть о своих корнях и начать жизнь с нуля в 1944-м, чтобы столкнуться все с теми же проблемами по достижении своего исходного времени? Или рискнуть собственным существованием ради того, чтобы дать новой версии Драко Малфоя шанс на более безопасную жизнь?
В случае, когда отказывает логика, оставалось по старой доброй магической традиции ожидать знака судьбы. И стоило Драко прийти к такому выводу, как судьба выдала ему свое указание.
В тот день юноша сидел на плоском валуне у берега озера чуть в отдалении от других студентов, и наблюдал, как первокурсники Слизерина пытаются подбить первокурсников Гриффиндора раздразнить гигантского кальмара. Детишкам, видимо, очень хотелось посмотреть на это чудо природы, и в то же время не было желания подставляться под удар, если зверюга разозлится. А так, пусть кто-нибудь другой стоит прямо у кромки воды и швыряет тяжелые камни.
Глупые мальчишки с красно-золотого факультета были руками и ногами «за», но местный аналог Грейнджер пыталась убедить их в неблагоразумии этого поступка. Драко давно уже отложил свою книгу и, подперев подбородок рукой, наблюдал, как юная защитница животных пытается с помощью заклинания левитации отобрать у гриффиндорского заводилы удерживаемый обеими руками камень. Поэтому голос из-за спины заставил его дернуться и резко обернуться, отчего в шее что-то неприятно хрустнуло.
- Наконец-то я тебя нашел, - довольно заявил стоящий у него за спиной Том Риддл.
На востоке считается, что если встретишь одного и того же человека трижды, значит, ваши судьбы переплетены. Это, правда, относилась ко встречам в один и тот же день, но можно было с натяжкой считать, что ситуация подходит под определение. Особенно если учесть, что встреч с любыми людьми Драко активно избегал. Эта мысль, правда, посетила его чуть позже, поскольку в первые мгновения разум привычно отключился, переваривая информацию. Несмотря на все рассуждения о выборе дальнейшего пути, Малфой всегда принимал как данность, что любая инициатива может исходить только от него.
Очень хотелось сказать какую-нибудь глупость, вроде «Меня здесь нет» или «Я тебе только кажусь», но, наконец собравшись с мыслями, Драко спросил:
- А зачем было меня искать?
- Хотел узнать, кто ты такой и откуда появился в школе, - ответил Риддл как нечто само собой разумеющееся.
- Если тебе так интересно, - сохраняя невозмутимость, парировал Драко, - то меня зовут Кевин Саммерс, - именно такую фамилию слизеринец решил "вышить" на школьной мантии, - а появился в школе я стандартным способом: на Хогвартс-экспрессе.
Драко никак не мог понять, почему его подвел амулет. Теоретически, найти его обладателя (если тот не делает ничего, привлекающего внимание) может только человек, твердо знающий, кого и где должен увидеть. Но откуда Риддл мог узнать его точное местоположение, не имея никаких зацепок для поисковых заклинаний?
- Ты лжешь! - безапелляционно заявил черноволосый маг.
- Извини? - искренне возмутился Драко. - С чего ты взял?
- Ты не учишься в Хогвартсе.
- А ты, конечно, лично знаком со всеми учениками, Риддл, - насмешливо сказал юноша, нарочито внимательно изучив его грудь.
- Мы с тобой столкнулись на лестнице месяц назад. В тот день на тебе был значок префекта, но я никогда не встречал тебя на собраниях. Кроме того, таких светлых волос, как у тебя тогда, я тоже раньше не видел.
- Итак, ты столкнулся со старостой-блондином, - Драко постарался тоном подчеркнуть разницу между описанием и собственным обликом. - Что заставляет тебя думать, что это был я?
- То, что у тебя такой же магический фон, и то, что хаффлпаффцы никогда так откровенно не пререкаются со слизеринцами.
Драко некогда было ни удивляться феноменальной памяти собеседника, ни корить себя за привычную заносчивость, поскольку Риддл выхватил палочку и направил ее на него.
- Говори, кто ты!
Рефлексы подбросили Малфоя с камня.
- Не смей мне угрожать! – гневно прошипел он.
Его собственная палочка торчала за ухом, убранная туда после того, как Драко запускал мелкие камушки вскачь по водной глади. Он не стал тянуться за ней, опасаясь спровоцировать атаку. Вместо этого он встал вполоборота, выставив левую руку вперед; локоть был согнут под прямым углом, так что предплечье закрывало грудь в стандартной защитной стойке. Пальцы, почти скрытые широким рукавом мантии, смокнулись на рукояти фамильного кинжала, ножны которого по давней привычке были пристегнуты к руке.
- Лучше говори по-хорошему! – высокомерно ухмыльнулся Риддл.
- Неприятностей не боишься? – не сдавался Драко, в груди которого закипала злость, подогретая воспоминаниями о Волдеморте. Сейчас почему-то разница между ним и стоящим напротив магом уже не казалась такой вопиющей. – Нападение на ученика прямо на территории школы!
- Это будет не нападение, а захват подозрительной личности. Может, меня еще и наградят за это. Incarcero!
- Protego! – рука Драко пошла вниз, описав четверть круга, и связывающее заклинание отскочило от щита.
- Как ты это сделал? – на секунду опешил Риддл. – Впрочем, не важно. Ты все равно мне все расскажешь. Кто ты такой, отвечай!
На последних словах его голос понизился и приобрел какой-то завораживающий оттенок, а в следующее мгновение Драко едва не пошатнулся под грубой ментальной атакой. Сразу было видно, что никто не учил Риддла легилименции, и это только ухудшало ситуацию. Огромное давление, совершенно не соразмерное заданному вопросу, грозило не просто выдернуть ответ, но и покалечить разум, превращая жертву в бессмысленного идиота. Драко спасли только гибкие щиты окклюменции, возведенные стараниями отца, и пускавшие все лобовые атаки вскользь.
Сам юноша уже едва не задыхался от ярости. Этот неожиданный и подлый удар взбаламутил память, выбрасывая на поверхность все чувства от предыдущих встреч с Волдемортом - сковывающий страх, унизительную беспомощность и дрожь осознания того, что придется совершить что-то противное собственной природе, чтобы защитить свою семью.
И ужасную, корежащую душу ненависть, когда кулаки, зубы, все естество сжимается в судороге, а единственной мыслью в голове бьется «чтоб ты сдох, сволочь!»
Драко, уже ни о чем не задумываясь, схватился за палочку. И напади Риддл снова, он использовал бы все, что было в его распоряжении – непростительные проклятья, темную магию или достаточно острый несмотря на ритуальность кинжал – чтобы стереть врага с лица земли.
Но вместо этого черноволосый маг почти испуганно моргнул и отшагнул назад, принимая подобие защитной стойки.
- Тебя подослал Дамблдор? – прищурившись, спросил он.
- Чего?
От абсурдности вопроса стянутая в плотный клубок ненависть расползлась, как клочья тумана, и разум вновь возобладал над эмоциями.
- Он послал тебя следить за мной? – повторил Риддл.
- С чего ты взял?
- Из всех только Дамблдор мог противиться такому моему приказу.
Драко едва сдержался, чтобы не фыркнуть.
- Это же обыкновенная окклюменция. Не всех же здесь магглы под забором нашли, кто-то ей да владеет, - насмешливо заявил он, краем сознания отметив странное выражение лица «собеседника». Хотя, если уж быть совершенно откровенным, под ментальным ударом такой силы мало кто выстоит без потерь.
К счастью для Малфоя, защита разума, в отличие от нападения на него, не требовала сверхвысоких магических способностей. Здесь больший упор делался на искусность и стройность мышления, упорядоченность мыслей и умение их контролировать. Поэтому Драко, любящий раскладывать все по полочкам и не подверженный всплескам эмоций, с легкостью освоил окклюменцию еще два года назад.
- Ни к тебе, ни к Дамблдору я не имею никакого отношения, - чуть покривил душой Малфой. Нужно было срочно принимать решение, к которому лучше всего подходил эпитет судьбоносное, но для этого требовалось хотя бы несколько минут спокойствия.
- Почему тогда месяц назад ты так от меня шарахнулся?
- Не хочу тебя разочаровывать, но шарахался я не от тебя конкретно, - с восстановлением душевного равновесия в голос вернулись привычные саркастические нотки.
- Значит, ты так же отреагировал бы на любого студента? – в голосе Риддла тоже прибавилось уверенности. – Потому что тебя там быть не должно было?
Мерлин, вместо того, чтобы бороться с собой всю неделю, надо было подробнее обдумывать план встречи с юным Волдемортом! Да знать бы, что он примется за активные поиски, приложил бы Обливиэйтом еще в том коридоре!
- В твоих же интересах рассказать мне, кто ты, - было заметно, что черноволосый маг снова чувствует себя хозяином положения. – Я ведь могу сейчас отправиться прямиком к декану и рассказать о подозрительной личности на территории школы.
- А я могу сейчас уйти на все четыре стороны, и меня сочтут порождением твоего воображения, - парировал Драко.
- Ты здесь как минимум месяц, значит, в школе тебе что-то нужно. Твои планы не слишком пострадают из-за вынужденного отступления?
- Хватит мне угрожать! - вновь начал закипать Драко. Даже мысль о том, что собеседник действовал вполне по-слизерински не могла примирить его с подобным поведением, когда оно было направлено на него.
На хвосте у этой мысли сидела другая: «слизеринская модель поведения завела нас в тупик». Впрочем, хитрость далеко не ограничивается умением бесконечно уходить от ответа и придумывать отговорки. Так что вместо продолжения перепалки Драко демонстративно опустил руки.
- Дай мне пять минут на размышления, - невозмутимо заявил он, убрав из голоса любой намек на раздражение.
Его расчет был верен: Риддл озадаченно свел брови, а рука с зажатой в ней палочкой слегка опустилась. Драко же, не дожидаясь ответа, вновь сел на валун, держа противника/собеседника в поле зрения, и приступил к блиц-решению логической задачки под названием «как изменить будущее, оставив в неизменности его продукт». (Краем сознания он отметил, что незамысловатое проявление честности повергло будущего Волдеморта в самый настоящий ступор.)
Всегда лучше ошибаться в сторону осторожности, поэтому за основу поведения в прошлом Малфой взял теорию временного коллапса. Поскольку он уже изменил что-то в прошлом, но мгновенной расплаты не последовало, можно было сделать вывод, что у него есть некоторая свобода действий. Лябелль, помнится, упирал на то, что совершенное действие должно быть необратимым. Никаких физических следов своего присутствия Драко в любом случае не собирался оставлять, а любой результат общения с Риддлом легко исправить простым стиранием памяти. Таким образом, можно считать себя в относительной безопасности, пока информация о нем не расползается; а подумать о том, как спасти себя от исчезновения, время еще будет.
Да и хватит уже отговаривать самого себя: перспектива стать творцом лучшего будущего для всего волшебного мира уже давно давила на самолюбие.
- Я расскажу тебе, кто я, но на двух условиях, - огласил свое решение Малфой. – Ты никому больше не расскажешь обо мне, и не будешь пытаться силой выведать информацию, которую я не захочу тебе сообщать.
- Ты всерьез считаешь, что я на такое соглашусь? – Риддл надменно вздернул подбородок. – Ты не в том положении, чтобы выставл…
- Или твой слуга, или твой враг, - Драко прервал его на полуслове. – Третьего не дано? Нравится так жить? - удар достиг цели. Хоть юноша и строил свое предположение скорее на поведении Волдеморта из его времени, у него почти не было сомнений в том, что оно применимо и сейчас. – Прими мое предложение, и в ответ я обещаю ни в чем тебе не врать.
Правда – как кинжал без рукояти: если хочешь им защищаться или нападать, рискуешь порезаться сам. Но Драко знал также и то, что честность подкупает, просачиваясь за любые возведенные щиты, и откровенность сейчас была его единственным козырем в игре на доверие будущего Темного Лорда.
Секунды тянулись в молчании. Малфой думал о том, достаточно ли стоящий напротив волшебник любопытен и одинок, чтобы соблазниться его предложением, а тот стоял с каменным выражением лица, появившемся еще на первом вопросе.
Наконец Риддл переложил палочку в левую руку, шагая вперед и протягивая правую для рукопожатия.
- Я принимаю твои условия.
Только испытав облегчение, Драко понял, как был напряжен до того. Встав с валуна и сделав собственный шаг навстречу, он сжал чужую ладонь в своей.
Жар магии, охвативший его запястье, был подтверждением того, что сказанные слова приобрели силу закона.

***

Пояснения:
[1] фамилиар (familiar) – демон, принявший форму животного, чтобы служить магу, с которым заключил контракт. (Кот Шредингера глазами мага :))
[2] здесь речь идет, естественно, о философских течениях, а на о взглядах на жизнь
[3] Кроулевская премия – премия за выдающиеся достижения в магии, учрежденная Алистером Кроули (я знаю, что это был не очень хороший человек, зато денег у него было вполне достаточно на основание фонда)

 Отправлено: 04.09.10 03:12. Заголовок: Глава 4

Глава 4

- Отвечая на твой вопрос, - Малфой заговорил, не выпуская руки собеседника, - меня зовут Драко, и я – из будущего.
Пальцы Риддла сжались, выдавая его удивление, хотя лицо в целом сохранило невозмутимое выражение.
- Просто Драко? – спросил он, отступая на шаг и возвращая палочку в правую руку. – А фамилия?
Малфоя впечатлило, что первый вопрос был о более тривиальной части заявления. Риддл явно не собирался переспрашивать его о предполагаемом перемещении во времени, добавляя «это правда?», «ты шутишь?» или «это невозможно!». Нет, он будет наблюдать, собирать подтверждения (или опровержения) и делать выводы.
- Моя фамилия, - изобразил милую улыбку Драко, - не имеет к делу особого отношения.
- Но ты - чистокровный?
Вопрос в первую секунду поразил юношу, а в следующую до него дошло, что это – всего лишь способ сузить «круг подозреваемых», а не выражение каких-либо предубеждений.
- Почему ты так решил?
- Твое имя – слишком необычное, чтобы его дали простые магглы.
- Не скажи, - усмехнулся Драко, - я знаком с магглорожденной по имени Гермиона. Хотя видел бы Трисмегист, каких детей ему посвящают, убился бы собственным кадуцеем[1].
Риддл рассмеялся, причем было похоже, что звук вырвался из его горла прежде, чем тот смог его сдержать.
- Что же касается нашей встречи месяц назад, - Драко решил, что дальнейшая откровенность будет ему только на руку, - это был как раз день моего появления: у меня тогда уже возникли подозрения о том, что я оказался не в родном Хогвартсе, а встреча с тобой развеяла последние сомнения. Я и так был на нервах, а тут вообще сорвался.
Драко смущенно пожал плечами, думая о том, как нелепо со стороны выглядело его тогдашнее поведение.
- Почему я не увидел тебя в коридоре?
- Это из-за моего амулета, - юноша с готовностью вытянул его из-за ворота мантии. – И кстати, хочу тебя спросить, как ты умудрился…
Воздух прорезал визг, переходящий в ультразвук. Драко второй раз за последний час дернулся и сделал защитную стойку. На этот раз, правда, ситуация оказалась не слишком опасной для него самого.
Первокурсникам Гриффиндора удалось таки выманить кальмара на мелководье, и теперь тот размахивал щупальцами и лупил ими по берегу. Хуже того, в одном из них трепыхался незадачливый мальчишка, видимо, не успевший вовремя отскочить. К стоявшей рядом с кромкой воды девчонке присоединились еще несколько. В визге, а не в попытках спасения, разумеется.
Риддл дернулся было к берегу, но замер, подозрительно глядя на Драко. Тот постарался скрыть удивление оттого, что инстинктивной реакцией темноволосого мага была защита детей; он поспешил списать ее на статус префекта, к которому Риддл явно относился более серьезно, чем он сам.
- Я никуда не денусь, - пообещал Малфой, глядя в прищуренные зеленые глаза. – Я дал слово.
Коротко кивнув, Риддл быстрым шагом направился к месту действия. За визгом, плеском воды и гомоном собирающихся вокруг студентов Драко не было слышно, какие заклятия тот использовал, хотя, судя по движениям палочки, они относились к режуще-рубящей категории. Сам Драко поостерегся бы прибегать к таким, поскольку не был уверен, выпустит ли кальмар жертву или, наоборот, еще сильнее сожмет. Впрочем, все пришедшие ему в голову альтернативы носили темный уклон, и их применение грозило спасителю неприятностями, по сравнению с которыми смерть от щупальцев показалась бы удачей.
К счастью, кальмар довольно быстро выпустил ребенка и исчез на глубине, оставив за собой огромное чернильное пятно. Риддл успел подхватить мальчишку заклятьем левитации за пару дюймов от поверхности воды и сдал прямо на руки только что подоспевшей старосте Гриффиндора. Обменявшись с ней парой слов, Риддл развернулся в сторону Драко, и юноше оставалось только ругать себя за то, что вместо планирования своего дальнейшего поведения он праздно наблюдал за развернувшейся баталией.
На полпути к валуну, на который снова уселся светловолосый волшебник, Риддла отвлек слизеринский первокурсник, отделившийся от кучки, шушукавшейся неподалеку, и осторожно подошедший к своему префекту. Мальчик что-то очень тихо пробормотал, а вид у него был настолько виноватый, что Драко было очевидно – он признается в том, что подговорил гриффиндорцев дразнить местный экспонат магической красной книги. Шестикурсник что-то коротко ответил, и его левая рука едва заметно дернулась. Сначала Малфой подумал, что тот собирается ударить мальчишку, но нет, судя по улыбке, едва подергивающей уголки губ, Риддл хотел потрепать его по макушке. Первокурсник тут же разулыбался и убежал к друзьям, бросая на старосту полные обожания взгляды.
Этот прерванный в зародыше жест так поразил Драко, что весь оставшийся до валуна путь он бездумно наблюдал за будущим Волдемортом. Но это был не обычный ступор, наоборот, мыслей в голове было слишком много, и он насильно выдворял их из разума, чтобы обдумать позже.
- Я должен идти в больничное крыло, - без экивоков заявил Риддл, поравнявшись с Малфоем.
Драко слышал, что присоски кальмаров и осьминогов оставляют ожоги. Нетрудно было догадаться, что состоится выяснение обстоятельств инцидента, а поскольку главный пострадавший отправился в лазарет, то и остальных участников вызывают туда же.
- Хорошо, - пожал плечами он. – Тогда встречаемся на кухне после отбоя.
Наблюдать за ошарашенным Волдемортом было весело. Драко понимал, что несколько перегибает палку в демонстративном желании сотрудничать, но не мог удержаться. Кроме того, чем больше «противник» будет выбит из колеи, тем проще контролировать ситуацию.
- На кухне? – с сомнением повторил Риддл. – Где она?
По крайней мере он не стал спрашивать, есть ли она в принципе, что было характерно для людей, впервые слышащих о том, что хогвартсовская еда где-то готовится, а не появляется из ниоткуда вопреки первому исключению из закона Гампа об элементарной трансфигурации.
- Налево от центральной лестницы, вниз по коридору, на натюрморте с серебряной чашей надо пощекотать грушу. Не переспрашивай, я знаю, насколько по-идиотски это звучит, - поспешно добавил Драко, глядя на ползущие вверх брови собеседника.
- Откуда я знаю, что ты там будешь?
- Не в моих правилах нарушать данное слово, - вскинулся Малфой. – И потом, ты же как-то нашел меня один раз. Найдешь снова.
- Надеюсь, мне не придется, - с намеком на угрозу выдал Риддл, для эффекта сощурив глаза, и гордо удалился.
Драко в очередной раз подумал, что слизеринская манера поведения, обращенная на него самого, начинает серьезно раздражать.

Полусонный путешественник во времени сидел, уткнувшись лбом в сложенные на одном из кухонных столов руки, и лениво думал о том, что когда он говорил «после отбоя», то имел в виду «сразу после отбоя», а не «в любое время после отбоя». За ту вечность, что он дожидался своего визави, Драко успел поужинать, выпить четыре чашки зеленого чая с листьями смородины, наесться вишни в шоколаде на год вперед и начать смотреть три сна.
От безделья светловолосый маг снова принялся перебирать в голове выводы, к которым пришел относительно общения с потенциальным Темным Лордом. Об обязательстве быть честным Драко переживал не сильно. Это только гриффиндорцы считают, что на Слизерине принято врать обо всем, начиная с планов на жизнь, и заканчивая погодой за окном, а слово «честность» встречается там только в словарях. На самом же деле, юноша собирался, в соответствии с любимой отцом цитатой, говорить правду, только правду, но не всю правду, и отмалчиваться в самом крайнем случае. При этом чем меньше он оставит Риддлу шансов задавать вопросы, тем меньше вероятность наткнуться на ту тему, где молчание само по себе уже будет ответом.
Драко поймал себя на мысли, что перспектива общения с юным Волдемортом не только не пугает, а наоборот, вызывает холодок предвкушения. Малфой всегда получал удовольствие от логической эквилибристики, в которую выливались разговоры с сокурсниками, а после месяца бесед исключительно с самим собой шанс пообщаться хоть с кем-то начинал восприниматься как подарок судьбы.
Вопрос продолжения собственного существования дамокловым мечом висел над головой, но с поисками ответа на него Драко решил повременить. Сначала нужно было убедиться, что ему удастся изменить будущее. Если фортуна повернется к нему лицом, то можно будет попробовать привлечь самого Волдеморта к поискам способа перемещаться во времени; если же попытка не увенчается успехом, можно будет подправить его память и заняться обустройством на новом месте.
На середине полуфантазии-полусна о том, как он в возрасте семидесяти лет появляется пред красны очи Темного Лорда объяснять, почему не выполнил его приказ об убийстве Дамблдора, Драко разбудил скрип открывающейся двери. Сквозь не до конца разлепившиеся ресницы он наблюдал, как размытую фигуру Риддла обступили столь же нечеткие фигурки помельче со своими стандартно писклявыми «что будет угодно молодому господину?».
- Что это за твари? – брезгливо спросил наконец-то соизволивший явиться маг.
- Домашние эльфы, кто ж еще, - Драко усиленно тер пальцами глаза, пытаясь проморгаться и сфокусировать взгляд на собеседнике. – Сколько времени?
- Пол второго.
- Мордред! Знал бы, сколько придется ждать, вообще бы не пришел, - раздраженно выдавил он, стискивая зубы, чтобы подавить зевок.
- Но ты же дал слово, - с откровенной издевкой поддел Риддл.
- Мое слово: сам дал, сам и взял, - рефлекторно отозвался Драко еще одной любимой фразой отца.
После этой безобидной реплики черноволосый маг как-то нехорошо прищурился, и Малфой понял, что нужно срочно просыпаться. Проблема была в том, что будучи жаворонком, он предпочитал ложиться не позже десяти, а если по каким-то причинам ему приходилось бодрствовать в ночное время, высшие мозговые функции в большинстве своем отправлялись на покой, не дожидаясь хозяина. В таком полубессознательном состоянии он мог ляпнуть или сделать какую-нибудь глупость, совершенно не задумываясь о последствиях. А уж что бывало, если его разбудить среди ночи, могли рассказать только сокурсники – сам он этого даже не запоминал.
Надавив пальцами на веки и поморгав, чтобы избавиться от черных кругов перед глазами, Драко повернулся в сторону копошащихся у каминов домовых эльфов.
- Как там тебя… Сиппи, иди сюда, - позвал он того, который в первое появление на кухне вызвался обслуживать Драко.
- Сиппи слушать господина Драко, - тут же пропищали в районе колена. Со своего места Малфой видел только макушку и кончики ушей, возвышавшиеся над столешницей.
- Завари мне кофе, покрепче, - вздохнул юноша. Этот напиток он не любил за горький привкус, остававшийся во рту вне зависимости от того, сколько ложек сахара туда насыпать, и сколькими пирожными заесть.
- Сию секунду, молодой господин, - эльф остервенело закивал головой, рискуя удариться о край стола и не спеша приступать к выполнению задания. Пока Драко следил за трепещущими ушами, его посетила светлая мысль.
- Но было бы еще лучше… - светловолосый маг намеренно сделал паузу, дожидаясь пока изображение китайского болванчика прекратится и над краем стола появятся огромные карие глаза на выкате, - если бы ты заскочил с Больничное Крыло и принес мне колбочку Перечного зелья.
Домовой эльф, понурив голову, выполз из-за стола на видное место и принялся заламывать лапки.
- Сиппи жалеет, но Сиппи не мочь забирать зелья из Больничного Крыла. Сиппи нельзя воровать, - и в лучших традициях своего народца он принялся колотиться головой о скамью, на которой восседал Малфой.
- О, Мерлин! – Драко чувствовал, как к остальным неприятным ощущениям добавляются зачатки мигрени. – Да прекрати ты! – прикрикнул он. От неожиданности эльф замер с запрокинутой головой. – Вот как мы поступим. Ты сейчас принесешь мне флакончик откуда-нибудь из заднего ряда, чтобы пропажу не заметили. Я в ближайшие дни сварю новое зелье, и ты отнесешь его обратно. Подмены никто не заметит. Это ты сможешь?
- Да, да! – просиял домовик. – Молодой господин так добрый к Сиппи. Сиппи сейчас же нести зелье!
Он с громким хлопком исчез, а Драко снова опустил голову на скрещенные руки, подавляя желание самому побиться обо что-нибудь.
- И не сверли мою макушку взглядом, - буркнул он, не поднимая глаз на виновника своего состояния. – Даже легилименция сейчас не найдет там ничего стоящего. Послал же Мерлин сову на мою голову.
К счастью, развитию этой темы помешало возвращение домового эльфа с вожделенной колбочкой в лапках. Осушив ее одним глотком, Драко сморщился, пережидая жжение в горле и в носу, а потом воззрился на сидящего напротив Риддла.
- Хватит ухмыляться, - мрачно потребовал Малфой, - в следующий раз разбужу тебя в шесть утра, и посмотрим, сколько от тебя будет толку.
- С какого ты факультета на самом деле? – вместо возражений поинтересовался Риддл.
Еще не до конца очнувшийся мозг не сразу связал этот вопрос с предыдущими обстоятельствами. А когда цепочка была выстроена, Драко гордо вскинул голову и заявил:
- Со слизерина. Но только второсортные злодеи проворачивают свои грязные делишки под покровом ночи. Истинные мастера творят историю при свете дня, а обыватели при этом остаются в полной уверенности, что все происходит в их интересах и с их благословения.
Риддл выслушал эту сентенцию с интересом, и, похоже, не оскорбился на завуалированный подкол.
- Итак, ты из будущего, - проговорил он с налетом скепсиса. – За весь день мне не пришло в голову ни одного надежного способа проверить это.
- Если не хочешь мне верить, убеждать не буду, - разыграл безразличие Драко. – И с удовольствием выслушаю любую другую версию моего присутствия здесь, если желаешь ей поделиться.
- Почему ты так спокоен? – Риддл напряженно подался вперед, явно задетый его пренебрежением. – Тебя не волнует то, что ты оказался в чужом месте и в чужое время? За свою жизнь ты тоже не переживаешь?
- А что, по-твоему, я должен делать? В панике с воплями носиться по замку и умолять каждого встречного-поперечного помочь мне? – в противовес собеседнику Драко сохранял ровный тон. – Извини, но воспитание не позволяет мне такого поведения.
- Наоборот, - неожиданно ответил Риддл, противореча своим предыдущим вопросам. – Тебе же известно наше будущее, а значит, ты в более выгодном положении по сравнению с остальными волшебниками. Ты столько всего мог бы сделать…
- Рискуя изменить что-нибудь и стереть собственное существование?
- Если ты достаточно знаешь о прошлом своей семьи - а у чистокровных волшебников с этим обычно проблем не бывает - то этого легко избежать. Зато ты можешь придумать себе новое имя и, сыграв на паре ключевых моментов истории, построить новую жизнь только для себя, без оглядки на чужие ожидания или надзор, без каких-либо обязательств.
В зеленых глазах горела такая жажда и страстная зависть, что Драко невольно поежился. Жить так, как хочешь только ты, не думая ни о ком другом?
«Ты Малфой, сын мой, а для Малфоя семья всегда должна стоять на первом месте. Сам по себе ты можешь быть выдающимся зельеваром, прекрасным дуэлянтом или просто праздным лоботрясом. Но семья – это так стена, на которую всегда можно опереться, и которая укроет тебя от любого ненастья. Это тот фундамент, на котором ты можешь строить любую жизнь, какую пожелаешь.
Но если семье угрожает опасность, ты должен сделать все для ее защиты; ведь ты, в свою очередь, сам являешься камнем этой стены.»
Возможно, когда отец впервые заговорил об этом с ним, Драко был еще слишком мал, чтобы понимать все тонкости аллегории. Но он никогда не сомневался в том, что Люциус и Нарцисса Малфой готовы на все ради своего сына. И когда Темный Лорд приказал ему убить Дамблдора «во искупление ошибки его отца», Драко не колебался: ведь семья несравненно дороже жизни чужого человека.
Так же и сейчас, рассматривая описанную Риддлом возможность, Драко в первую очередь думал о том, что, каким бы именем он ни прикрывал новую жизнь, оно никак не увеличит его шансы спасти отца из Азкабана или мать из дома, полного Пожирателей Смерти. Это был тупик, вход в который Драко собственноручно закрывал, продолжая общение с будущим Волдемортом.
- Это для меня неприемлемо, - твердо ответил Малфой.
- Значит, тебе нравится твое будущее, - сделал не совсем верный вывод Риддл. – Расскажешь о нем?
- Может, тебе еще учебник по истории магии показать? – возмутился светловолосый юноша.
- А что, он у тебя есть? – с ехидцей спросил его собеседник, явно не ожидая ответа. – Скажи хотя бы, ты знаком со мной в будущем?
- Не могу утверждать с уверенностью; ты ведь даже не назвал мне своего имени, - Драко выразительно посмотрел на вышитую букву Т. – Кроме того, я из 97 года, у нас слишком большая разница в возрасте.
Риддл задумчиво прищурился.
- Меня зовут Том, - после небольшой паузы сказал он. – А имя «Лорд Волдеморт» тебе знакомо?
- Лорд кто? Это титул или самоназвание?
- Не важно, - он досадливо поморщился. – Ну хоть что-то ты можешь мне рассказать? Как ты умудрился перенестись на полвека назад хотя бы?
- Это долгая и запутанная история.
- То есть, и об этом говорить не хочешь?
- Отнюдь. Я просто предупреждаю. Сиппи! – Драко повысил голос, повернувшись в сторону каминов. – Принеси нам зеленого чаю. «Нефритовую башню», если найдешь. И чего-нибудь не слишком сладкого…
Рассказ, как и опасался «путешественник», вышел длинным. Повод для починки Исчезательного Шкафа, так же как и сопутствующие обстоятельства школьной жизни, он описал весьма кратко и расплывчато, но зато теоретические рассуждения как обычно его увлекли, и к концу повествования Драко уже клевал носом несмотря на две чашки довольно крепкого чая.
Риддл выслушал его со все возрастающим любопытством и умудрился не задать ни одного каверзного вопроса.
- Звучит это все довольно невероятно, - заключил он, - но для объяснения своего присутствия в Хогвартсе можно было бы выдумать что-нибудь попроще.
- Приятно знать, что моя честность проверяется негативными аргументами, - буркнул Драко, пытаясь подавить зевок. – Особенно после того, как я угробил большую часть ночи на совершенно бесполезное для меня занятие.
- В качестве компенсации хочу подбросить тебе одну мысль, - Риддл, в отличие от своего собеседника, был все так же бодр и свеж. – Ты пытаешься найти способ путешествовать во времени; но тебе, на самом деле, нужен только способ вернуться обратно в свое время.
Драко некоторое время бессмысленно смотрел на своего визави, пытаясь найти разницу в формулировке.
- Я тебя ненавижу, - наконец выдал он. – Я месяц ломаю голову, а ты – такое – с ходу!
- Да ладно тебе, - кажется, Риддл слегка смутился. – Это ведь только предложение, а не готовый метод.
- Правильно поставленный вопрос – уже половина ответа, - возразил Драко. Но его веки снова неумолимо поползли вниз, и он пробормотал: - но этот ответ я буду искать уже завтра. А тебе, между прочим, с утра идти на уроки, - с изрядным злорадством добавил он.
- Когда и где встречаемся в следующий раз? – темноволосый маг полностью проигнорировал шпильку.
- Мерлин, ну зачем я тебе вообще нужен?
- Шутишь? Человек из будущего – кто упустит подобную находку!
- Ты же видишь, что пользы от меня – никакой, - возразил Драко, но встретившись взглядом с решительными зелеными глазами, сник. – Приходи завтра вечером в библиотеку. Я сам тебя найду.
- Что, больше никаких встреч после отбоя? – поддел Риддл.
- Иди отсюда, - буркнул Драко, чувствуя, что снова перестает следить за речью. – Только никому ни слова обо мне.
- Еще бы я стал с кем-то делиться таким!
И, с ухмылкой пожелав «спокойного утра», он удалился, к счастью для Малфоя не став выведывать, где тот живет и как скрывается от всевидящих очей преподавателей.
Драко и сам не слишком хорошо помнил, как дошел до своей палатки и заполз в кровать. Он был абсолютно уверен, что как только голова коснется подушки, он тут же уснет. Однако что-то упрямо не давало сознанию отключиться… какое-то несоответствие в поведении Тома Риддла… что-то связанное с домашними эльфами… и тем, как он спрашивал «ты – чистокровный?»…
Но Драко сморило раньше, чем он смог сделать какой-то конкретный вывод.

***

Пояснения
[1] Гермес – древнегреческий бог, считавшийся заправским хитрецом, покровитель воров. В средние века Гермес Трисмегист (Трижды Премудрый) был покровителем алхимии и других оккультных наук. Кадуцей – это его жезл со змейками.