Отправлено: 09.11.09 21:09. Заголовок: The Lost Time. R, humor, angst, romance. Глава 4 от 23.052010

Автор: Лола (volha90@rambler.ru)
Бета: Nightmare
Название: The Lost Time
Жанр: slash, humor, angst, romance
Рейтинг: R
Размер: Макси
Саммари: Шесть лет спустя. У героев новая жизнь, новые увлечения, новая работа, новая любовь... Любовь ли? Может еще не поздно вернуть былые чувства? А вот это им и предстоит узнать.
Приквел Chronicles
Предупреждение: нецензурная лексика. POV персонажей, местами флафф.
Размещение: нельзя

 Отправлено: 09.11.09 21:09. Заголовок: Пролог – Стен, ты у..

Пролог

– Стен, ты уверен, что это правильно?

– Да, Брент, уверен.

– Но почему так внезапно?

– Разве? – молодой человек, сидящий в кресле, удивленно вздернул правую бровь. – Мне почему-то казалось, что эта проблема выносилась на обсуждение еще три месяца назад.

– Но совет директоров…

– Совет директоров рассмотрел все возможные варианты и пришел к выводу, что этот наиболее выгодный.

– Но почему не Америка?

– Америка… Жители Соединенных Штатов давно уже утратили чувство стиля. В Нью-Йорке люди ходят по улицам в пижамах. А феминистки… Они же совершенно не следят за собой, считая, что их должны любить такими, какие они есть.

– А Франция, Стен? Можно же было выбрать ее…

– Брент, – мужчина сцепил пальцы в замок, – скажи, что такое John’s?

– John’s – это стиль. Мы даем людям возможность приобрести элегантную одежду на все случаи жизни.

– Каков наш девиз?

– Классика… Стен, я просто не понимаю, почему именно Россия?

– Все очень просто: во-первых, нам нужно расширяться, выходить на международный рынок; во-вторых, Россия всегда была сама по себе, а еще, в этой стране ценят элегантность.

– Но почему ты решил создать представительство именно в Санкт-Петербурге?

– Санкт-Петербург – культурная столица России. Брент, к чему все эти вопросы? Ты как мой секретарь, нет, как мой друг, должен знать, что если я что-то решил, то уже не отступлюсь.

– В детстве ты был другим.

– Людям свойственно меняться, Брент.

– Стен, – мужчина на мгновение замер, пораженный собственной догадкой, – неужели это из-за…

– Он тут не причем. Сколько можно? Мы уже сто раз говорили на эту тему.

– Хорошо, извини.

Глава 1
У всех народов существует такая поговорка: «С глаз долой — из сердца вон». Я же утверждаю, что нет ничего более ложного на свете. Чем дальше от глаз, тем ближе к сердцу. Пребывая в изгнании на чужбине, мы любовно лелеем в памяти любую малость, напоминающую об отчизне. Тоскуя в разлуке с тем, кого любим, в каждом прохожем на улице видим мы дорогие черты. (с) Пауло Коэльо «Одиннадцать минут»

Егор

Я на полной скорости забегаю в редакцию. Мне нужно забрать кое-какие документы и отнести их шефу, он очень просил. Но я уже опаздываю, впрочем, как и всегда.

– Жор! – оборачиваюсь. Черт, Виконт, сколько раз просил не называть меня так! – Ты написал потрясающую статью.

– Спасибо, Вики, – вот тебе, поганец мелкий!

– Ну сколько можно говорить, чтобы ты не называл меня так?

– Столько же, сколько понадобится тебе, чтобы понять, что я ненавижу, когда меня называют Жорой.

– Ладно, не злись. Мне просто не нравится твое полное имя.

Да уж… Виконт – еще тот кадр. Он младше меня на год, пришел в журнал не так уж давно, всего год назад, но за это время уже успел стать любимцем всей редакции. Он перспективный пиарщик, хороший друг и душа компании. С ним можно спокойно пойти напиться, не боясь на утро проснуться с разрисованной маркером рожей… Правда, одевается он, мягко говоря, странно.

Вик (ну, или Вики, хотя сам он настаивает, чтобы все его звали полным именем) носит облегающие водолазки (или пуловеры) безумной расцветки, обтягивающие как колготки джинсы, а на плечи постоянно наматывает какой-нибудь шарф, шаль, кружевной платок, ну, и так далее… Он тщательно следит за своей внешностью, поэтому регулярно ходит к косметологу. В свои двадцать три все еще живет с мамой в однокомнатной квартире на краю города, ездит на старенькой «девятке» и мечтает о большой и светлой любви.

Самое забавное, что при своей внешности «яойного мальчика» (отдельное спасибо Лоре за терминологию) он стопроцентный натурал. Об этом знают все, но никто ему не верит. Точно так же мои сослуживцы относятся к тому, что я гей, думают, что про меня распускают слухи отвергнутые девушки. А их, надо заметить, – пол-офиса.

Вопрос: нафиг они мне, если у меня есть мой чуткий, заботливый, невероятно сексуальный Ми… Ептвою!

– Блядь! Я опаздываю! – я подхватываю со стола бумаги и несусь к двери. – Блондинка, пообщаемся позже.

На «блондинку» Вик уже не обижается, понял, что бесполезно.

***

– Миш, прости, я опоздал! – скороговоркой выдаю я, влетая в кабинет шефа, даже не постучавшись. Зря, как оказалось… – Ой…

Я отступаю назад, замечая, что у него посетитель.

Красивый мужчина, лет тридцати на вид, сидит в кресле напротив окна.

– Егор, познакомься, – Михаил уже давно привык к моим выходкам, хотя, вижу по глазам, злится, – это Брент Олсен. Он пришел к нам с предложением о сотрудничестве.

– Здрасте… – киваю я, все больше ощущая себя не в своей тарелке. Блин, вот влип-то…

– Good afternoon, – говорит он и отворачивается к Мише.

– Егор, подожди, пожалуйста, в коридоре, – только я собираюсь выйти, как Михаил замечает папку у меня в руках. – Это что, документы? – киваю. – Отлично, положи на стол и закрой дверь с той стороны.

М-да, видимо сильно я его разозлил… Делать нечего, выхожу в приемную и плюхаюсь на стул.

– Допрыгался? – ехидно спрашивает Лена – секретарша Миши. – А я тебе говорила: «Подожди, занят он», но ты так торопился, что ничего не услышал.

– Угу, – бурчу я и надуваю пузырь из жвачки.

Иностранец выходит из кабинета только через час. Кивает мне, прощаясь, и покидает офис.

– Зайди ко мне, – коротко бросает друг. Ой, чувствую, сейчас мне будут промывать мозги…

Топчусь у двери, не решаясь сесть. Когда Мишка рассержен, лучше стоять в тенечке и не отсвечивать.

– Миш… – осторожно начинаю я, – извини…

– Когда, черт возьми, ты научишься нормально заходить в мой кабинет? Именно заходить, а не влетать, словно за тобой гонится стая голодных волков.

– Извини…

– Садись, – коротко бросает друг, отворачиваясь к окну, и я устраиваюсь в кресле, в котором минутой раньше сидел гость. Оно все еще хранит тепло его тела. – Ты мне чуть не сорвал важную сделку. Это был личный секретарь Стена Беккета. Ты знаешь, кто он такой? – отрицательно качаю головой, отмечая про себя, что Миша так говорит, словно я просто обязан знать этого человека. – Стен Беккет – хозяин сети бутиков «John’s». Они сами создают модели одежды. Их костюмы очень популярны в Лондоне.

Ненавижу этот город. Ненавижу, и все. Просто так, без причины. Да-да… Егор, кому ты врешь? Эх… Я ненавижу этот город, потому что там живет он… Ненавижу его… Предатель.

– А мы-то тут при чем?

– Да при том, что Беккет решил создать представительство своей фирмы у нас в Питере. И нашему журналу, а если быть точным, то тебе, поручено сделать обзор этого события. Необходимо будет взять интервью у Президента компании и дизайнеров, а также написать статью об открытии магазинов. Будешь вести этот проект в течение года.

– Что?!

– Что слышал. Будешь следить за новинками, скидками, акциями, а потом писать об этом. Все понял?

– Э-э-э… Ты думаешь, я справлюсь?

– Справишься.

Вот же ж гад! А я так надеялся на отпуск… Думал, уеду к родителям за город, мелкую с собой возьму, а то сестра сейчас в больнице: вторая беременность проходит тяжелее первой, поэтому за ней наблюдают специалисты.

Когда Верочка только родилась, я думал, что буду ненавидеть этого ребенка. Его ребенка… Но стоило всего один раз подержать ее на руках, как я полюбил ее как родную дочь…

Придется бабушке с дедушкой одним с внучкой сидеть. А все из-за кого? Правильно, из-за этого рыжего гада. Ну, Миша…

Миша… Михаил Ольхов – директор журнала «Life in lights», в котором я работаю уже три года. Он не только мой начальник и лучший друг, он еще мой любовник.

Познакомились мы пять с половиной лет назад в ночном клубе. Я тогда там каждый вечер напивался в компании Сереги и Влада. Помню, Миша сидел рядом, как-то случайно получилось, что мы разговорились (кажется, тогда ребята смылись танцевать, а он спросил, почему я сижу в одиночестве). Потом, оставив ребят развлекаться, убежали гулять. А на утро я проснулся в его постели совершенно голый.

Можно сказать, что в тот момент он спас меня. Не знаю, как долго мог бы продолжаться мой запой, наверное, еще две недели – и все: либо клиника, либо смерть… Я изо всех сил пытался забыть… его… Не могу произнести его имени, все еще слишком больно.

С утра я ехал на учебу, а по вечерам накачивался алкоголем в клубе. Хорошо, что появился Миша. Мы стали иногда встречаться ради секса: он оказался изумительным любовником.

Однажды, напившись, я рассказал ему все. А он просто выслушал мой пьяный бред, разделив со мной мое горе. С тех пор Михаил стал очень важным человеком в моей жизни.

Я не люблю его, да и он меня тоже. Мы спим вместе только ради удовольствия. Он не ограничивает меня в выборе любовников и любовниц, а я его не ревную.

Когда я был на третьем курсе, Миша предложил мне поработать у него в журнале. Как раз начиналась практика, и он, сам того не ведая, избавил меня от поисков подходящей работы.

Случилось так, что Миша снова спас меня, на этот раз от одиночества. Володька выиграл конкурс и уехал на стажировку в Лос-Анджелес, Серый поехал вместе с ним. Они хотели съездить в Орегон и пожениться, раз уж выпала такая возможность, но прошло уже три года, а ничего не изменилось. Серый боится, что после заключения брака их отношения начнут ухудшаться, а Владу просто некогда.

Когда они уехали, у меня было чувство, словно меня все бросили. В принципе, так и было: Лорка жила с мужем, растила дочку, и ей было не до меня, родители свалили за город, чтобы «не мешать мне устраивать личную жизнь», а Бронька с Женей то сходились, то расходились, так что им тоже было не до меня, слава богу, сейчас у них все хорошо. К слову, предки все еще в глубине души надеются, что я влюблюсь в девушку, женюсь, и мы с ней будем жить долго и счастливо, настрогаем десяток детей и помрем в один день. Простите, дорогие мои, но в один день умереть я мог только с одним человеком, но его больше нет рядом, так что я буду жить вечно, бу-га-га!

Тогда именно Миша не дал мне опять впасть в депрессию.

– Егор, ты меня слушаешь? – недовольный голос Михаила вырывает меня из воспоминаний.

– Да.

– Повтори, что я только что сказал, – требует он.

– Ты не учитель, и мы не на уроке, – бурчу я.

– Повтори.

– Ты сказал: «Егор, ты меня слушаешь?» – ехидно отвечаю я.

– Не слушал, значит, – он вздыхает и опускается в кресло, – ну, и что мне с тобой делать? Ты такой невнимательный.

– Ты сейчас сильно занят? – я бросаю взгляд на часы: шесть вечера, мой рабочий день только что закончился.

– Нет.

– Тогда поехали ко мне.

– Хорошо, – соглашается он, – я только Инне позвоню, она хотела обсудить выбор ресторана.

Инна – это его невеста, у них свадьба через месяц. Она в курсе наших отношений и не ревнует только потому, что это брак по расчету.

Спустя пару минут Михаил прячет телефон и говорит:

– Поехали, она уже все решила сама.

***

Константин

Отыскав в кармане ключи, я прижимаю «таблетку» к замку и открываю дверь. Домофон так и не поменяли, хотя собирались еще тогда…

Подъезд встречает меня ярким светом и тихим гудением лампы под потолком. Здесь сделали ремонт, стало не так уютно, как раньше, но, все же, довольно опрятно.

Вызвав лифт, в ожидании пока он доедет с шестнадцатого этажа на первый, разглядываю почтовые ящики. Не все, только пару, расположенные один над другим: квартиры номер один и номер два.

Двери со скрипом открываются, и я захожу в кабину.

Интересно, а Егор все еще живет здесь или переехал? Я одновременно боюсь и очень хочу его увидеть, ведь прошло уже шесть лет с нашей последней встречи.

Конрад издает грозный мяв из недр переноски. Понимаю, дружище, ты устал после перелета, но подожди еще немного, и я тебя выпущу.

На площадке я достаю ключи из кармана. Они столько времени провалялись в ящике стола без дела, и вот, теперь снова пригодились.

Захожу в квартиру. Чувствуется, что она простояла пустой кучу времени. Ровный слой пыли покрывает все горизонтальные поверхности. Да, уборки – начать и кончить, но я справлюсь.

Немного отдохнув от перелета и поездки на такси в час пик, я принимаюсь за наведение порядка, потому что не могу уже слышать, как Конрад чихает, обнюхивая углы.

Да, пыли накопилось много, отец сказал, что редко сюда заходит, в основном тогда, когда с Лорой поссорится, но это случается раз в полгода. Но он и не должен здесь убираться, потому что квартира – моя.

Блин… Сколько воспоминаний связано с этим местом…

Каким же я был идиотом, когда отказался от всего этого… Я так и не смог забыть, хотя очень пытался, с головой погружаясь в работу и учебу. В принципе, посторонний человек мог бы меня оправдать, заявив, что бедный подросток, изнасилованный, избитый, со сломленной психикой, пытался таким образом не сойти с ума… Только я сам себя презираю за столь малодушный поступок. Мне тогда казалось, что я поступаю правильно, а на самом деле я совершил самую большую глупость в своей жизни.

Егор… Что с тобой произошло за все эти годы? Я не знаю. Папа в своих письмах не рассказывал об этом. А я и не спрашивал.

***
Выйдя из душа, я промокаю длинные волосы полотенцем. Они отросли уже до середины бедра. Вопрос: зачем мне это? Не знаю, просто все никак руки не доходят укоротить или обрезать вообще.

Надеваю очки и отправляюсь на балкон. Курить хочется ужасно…

После того, что произошло, мое зрение начало постепенно падать. Если в восемнадцать я носил очки на минус ноль семьдесят пять, то к двадцати годам пришлось заказывать линзы на минус четыре. Я даже сделал операцию по стабилизации зрения. Исправлять окончательно не стал, не знаю почему, что-то остановило, вот и хожу в очках…

Осень в этом году теплая, так что я без опаски выхожу на балкон с мокрыми волосами и прикуриваю сигарету. Легкий сентябрьский ветерок приятно холодит голую грудь. Я без рубашки (не люблю дома полностью одеваться, слишком жарко), хотя все мое тело покрыто шрамами, оставленными ножом Мухина. Некоторые, конечно, рассосались, но многие просто истончились и побелели (слава богу, большую часть рубцов в повседневной жизни скрывает рубашка, а сейчас их не видно под волосами). Растираю занывшие суставы. Пальцы, хоть и срослись довольно быстро, но болят до сих пор, реагируя на изменение климата. Кости были сильно повреждены и не восстановились полностью, так что теперь я больше не могу играть на скрипке, обидно.

Господи, никогда бы не подумал, что за шесть лет так соскучусь по Питеру. Но вот я здесь и, наблюдая за машинами, как всегда стоящими в «пробке», слушая объявления «Ленты» и глядя на ставшие такими родными всего за пару месяцев задворки «Супер Сивы», понимаю, как мне не хватало всего этого в чужой стране. Там были свои «пробки», свои объявления и свои задворки, но это все было не то.

Англия – красивая страна и своим климатом очень похожа на Россию, но она так и не смогла стать для меня настоящим домом.

За эти годы я успел закончить Кембридж (благо, мамины друзья оказались весьма влиятельными и смогли помочь с поступлением), а потом, после выпуска, переехал в Лондон на пмж. Первое время жил по знакомым, а потом начал снимать жилье.

Рядом хлопает балконная дверь, и наружу вылетает парень в одном полотенце на бедрах, заливисто хохоча.

– Гор! Немедленно вернись в комнату! – раздается из квартиры. – Ты простынешь!

– Заставь меня! – весело отвечает он, и я замираю. Это Егор, его голос я узнаю из тысячи.

– Ах ты мелкий негодник! – на балкон выходит высокий рыжеволосый мужчина. Он хватает Егора за запястья и прижимает к себе.

Они самозабвенно целуются, и я чувствую, как внутри что-то болезненно сжимается. Этого просто не может быть… Я не верю…

Я стою и смотрю на их поцелуй, не в силах пошевелиться, и вскоре мужчина замечает меня.

– Прошу прощения за эту сцену, – говорит он глубоким, хорошо поставленным голосом, тем самым привлекая внимание Егора ко мне.

Тот вздрагивает, словно увидев перед собой призрака, а потом выдает:

– Ты?! – его голос звучит одновременно и зло, и удивленно.

– Я. Здравствуй, Егор, – как ни стараюсь, улыбнуться не получается.

– Вы знакомы? – спрашивает мужчина, глядя ему в глаза.

– Миш, пойдем отсюда…

– Что? Гор, кто это?

– Мой бывший. Пойдем…

Хлопок балконной двери – и я остаюсь в одиночестве, сжимая кулаки от бессильной злобы. И это все, что он может мне сказать после стольких лет разлуки?!

 Отправлено: 09.11.09 22:07. Заголовок: :sm15: сиквел :sm..

сиквел
мм, читаемс
котяра...
егорка, не дури, хоть поговорите!
все? и почему все автора всегда обрывают на интересном
кхем-кхем, в общем,
нет-нет, я вовсе не прошу проды как можно скорее. я ее просто ТРЕБУЮ!

Лола,

 Отправлено: 09.11.09 22:14. Заголовок: мария ну, я постараю..

мария ну, я постараюсь не затягивать))

 Отправлено: 11.11.09 23:46. Заголовок: Лола пишет: – Мой б..

Лола пишет:

цитата:

– Мой бывший. Пойдем… Хлопок балконной двери – и я остаюсь в одиночестве, сжимая кулаки от бессильной злобы. И это все, что он может мне сказать после стольких лет разлуки?!

Ну собственно говоря, а какого приёма ждал Костя, что Егор от радости бросится ему на шею с восклицаниями "ну, вот и ты мой бывший возлюбленный" через шесть лет и после того как вроде сам от него отказался .
Продолжение обрадовало , будем ждать следующую главу!

 Отправлено: 21.11.09 23:00. Заголовок: Тьфу, ты хосподи......

Тьфу, ты хосподи.... вы прекиньте я не узнал любимых героев.... в третий раз перечитываю и ток сейчас допер, что же такого знакомого в этом произведении)))) а прочитать что это сиквел не додумался)))
Лола я конечно жаждю ХЭ, но вот не понял Кот реально расчитывал на жаркий радостный прием, и зачем он вернулся в Россию?

 Отправлено: 22.11.09 00:52. Заголовок: Кэмури, внимательнее..

Кэмури, внимательнее надо быть, внимательнее =))

Кэмури пишет:

цитата:

ачем он вернулся в Россию?

соскучился)) А вообще я не буду раскрывать свои карты раньше времени =)))

 Отправлено: 24.11.09 23:10. Заголовок: Лола пишет: соскучи..

Лола пишет:

цитата:

соскучился)) А вообще я не буду раскрывать свои карты раньше времени =)))

на месте Егора я бы кости так соскучился)))
бяка, ну, да лан ждем, требуем и клянчим проды)))

 Отправлено: 23.05.10 00:15. Заголовок: Глава 2 – А как же ..

Глава 2

– А как же любовь?
– Ее слишком переоценили,
Биохимически это как съесть большое количество шоколада.
(с) Адвокат Дьявола

Егор

«Черт! Черт-черт-черт! Твою мать! Этого просто не может быть!..»

Я забегаю в свою комнату и с размаху падаю на кровать, полотенце от резкого движения слетает и приземляется на пол, но мне сейчас все равно. От злости у меня дрожат руки…

– Черт! – я бью подушку, представляя вместо нее лицо Бакаева. Сволочь! Мало того, что имел наглость сюда вернуться как ни в чем не бывало, так еще и смотрел так, словно мы все еще встречаемся, и он меня с любовником застал… Этот взгляд побитой собаки никак не хочет идти из головы… Подушка мучительно вздыхает, когда я в очередной ударяю ее, стараясь избавиться от воспоминаний, вспыхнувших в моем воспаленном сознании…

– Егор, ты как? – дверь тихонько открывается, и я слышу шарканье босых пяток по ламинату. Скрип кровати, матрас прогибается под весом тела.

– Хочу напиться, – бурчу я, уткнувшись носом в безвинно пострадавшую подушку.

– Гор, это не выход, – теплая широкая мозолистая ладонь осторожно ерошит мои волосы. Но я не настроен сейчас слушать лекции.

– Миша! Помолчи, прошу тебя. Я прекрасно знаю, что это не выход, и не нужно мне каждый раз об этом напоминать. В конце концов, я не пил ничего крепче пива вот уже четыре года!

– Не кричи, я знаю, – он со вздохом берет в руки плед и укрывает меня. – Ты его все еще любишь?

– Шутишь? Я его терпеть не могу, вижу его рожу, и тут же хочется напиться.

– Милый, ты сам себе противоречишь, – Миша ложится рядом и притягивает меня к себе. – Любишь, да?

– Не знаю… Я не думаю, что когда-нибудь смогу его простить. Слишком больно это все. Хватит. Я и так уже, по его милости, пережил многое. Не хочу повторения истории.

– Понимаю… Спи, солнце, я буду рядом.

– А тебе к Инне заехать не надо?

– Нет, она опять куда-то отправилась.

– Не боишься, что она найдет себе кого-нибудь и передумает выходить за тебя замуж?

– Нет. Ей это так же выгодно, как и мне.

– Неужели тебе не хочется любви?

– Любовь доставляет одни проблемы. Гораздо проще поддерживать крепкую дружбу.

– Наверное, ты прав, – зеваю я.

– Спи, солнце. Спи.

– Миш, только никуда не уходи, пожалуйста.

– Обещаю.

Он целует меня и укладывает мою голову себе на плечо. Так тепло…

Константин

Наивный, самонадеянный идиот… Как я мог думать, что все будет легко и просто? Естественно, Егор на меня зол. Да я бы сам не простил, если бы… Но как же больно видеть его с другим. А на что я, собственно, надеялся? Что Егор примет целибат или пояс верности наденет, и будет ждать, пока я одумаюсь и вернусь к нему? Смешно… Он же не монах, естественно, что у него кто-то появился за все эти годы.

А что до меня, то первый год после изнасилования я вообще без дрожи не мог думать о сексе. Очень боялся снова пережить те ужасные минуты боли и отчаянья, зная, что за тобой никто не придет. На тот момент мне были противны любые упоминания близости. А потом… Не скажу, что все прошло, притупилось – да, но вот прошло ли? Не знаю. Как-то не было времени и желания проверять, да и не с кем было. Вообще-то мне и сейчас не особо хочется… Иногда бывают, как в детстве, мокрые сны, но дальше мастурбации по утрам я так и не зашел. Да, шесть лет без секса… Кто бы мог подумать…

Но каким же я все-таки был идиотом… не потому, что уехал – я бы в любом случае сделал это, а потому, что не попрощался нормально, не объяснил, не узнал поробности… Возможно, та девчонка, с которой обнимался Егор в парке, была просто знакомой… Да не «возможно», а «скорее всего»…

Сажусь на диван, запускаю пальцы в волосы и с силой стискиваю их в кулаках. Огромное желание просто выдрать их, авось полегчает, но перспектива появиться в понедельник на работе с плешью на голове не прельщает – сотрудники не поймут.

Приходит Конрад и трется спиной о мои ноги. «Соскучился, мальчик… Совсем я тебе в последнее время внимания не уделял».

Кот, оказавшись на руках, начинает громко мурчать. Перебирая пальцами мягкий мех, я пытаюсь решить, что мне теперь делать и как себя вести. Ясно же, что Егор так просто меня не простит. Он хоть и не умеет долго злиться, но этот случай особый. Черт! С силой ударяюсь головой о спинку дивана.

Звонит телефон. Опускаю кота рядом с собой и тянусь за мобильником. Не глядя на экран, отвечаю. Этот номер знают немногие, значит звонит кто-то из близких.

– Да.

– Костя, – в трубке раздается голос отца, – ты уже приехал?

– Да, пап, я дома.

– Что с тобой?

– В смысле?

– Ты чем-то расстроен? Что-то случилось? – блин, вот и как он понял? Я же говорил как обычно.

– Нет… Все нормально.

– Ты виделся с Егором? – продолжает допытываться отец. – Поэтому?

Смеюсь, ничего от него не скрыть:

– Пап, жизнь с Лорой не пошла тебе на пользу. Ты и раньше прекрасно чувствовал мое настроение, а теперь от тебя вообще ничего не скроешь. Да, виделся.

– И?

– Он не хочет меня знать.

– Сын, а чего ты ожидал? Это же именно ты решил расстаться и уехать, не сказав никому ни слова.

– Пап…

– Скажешь, я не прав?

– Прав… Но… Блин, все так сложно.

– Я бы удивился, если б было легко, – хмыкает он. – Ты собираешься к нам приехать? Лору обещали отпустить из больницы на выходные домой.

– Как она?

– На самом деле не очень. Эта беременность проходит тяжелее, чем первая… Она уже месяц в больнице лежит.

– Пап, все образуется. Ты можешь рассчитывать на мою помощь.

– Знаю. Будем надеяться, что твоя помощь не понадобится.

– Хорошо.

– Только ты решай по своему самочувствию. Если устал, оставайся дома, выспись, не надо себя насиловать. Завтра приедешь.

– Нет, не стоит откладывать. Я соскучился.

***

Мои слова о том, что я соскучился, были чистой правдой. Соскучился, очень… Вот, всплывает еще один минус моего необдуманного решения – столько лет довольствоваться только сообщениями по e-mail, и ведь не вернуться… Затянула сначала учеба, потом проекты, которые я так просто бросить, не потеряв все, что имею, не мог. Хотя, с другой стороны, я бы не добился успеха, если бы безвылазно торчал в Питере, жалея себя… Как говорится, все, что не делается, все к лучшему… Но, опять же, с этим утверждением можно поспорить… Если бы задумался, хватило бы решимости уехать? А что дальше? Слезливое прощание с родными в аэропорту, обещание иногда приезжать, письма каждый день ни о чем, потом раз в неделю, а, вскоре, дай бог, если раз в полгода черкануть пару строк?.. Или скандал и испорченные отношения? В общем, дурная бесконечность какая-то получается. Как все сложно… В конце концов, прошлого уже не вернешь, так что все эти терзания – пустая трата времени, делу это не поможет. Лучше я буду действовать, пытаясь исправить то, что натворил.

Вздохнув, нажимаю на кнопку звонка, и дверь, спустя пять секунд, открывает улыбающийся отец. Не иначе в коридоре караулил. Я не успеваю даже поздороваться – тут же оказываюсь стиснут в сильных объятиях.

Поверх папиного плеча вижу, как в коридор из-за угла выглядывает любопытная детская мордашка в ореоле светлых кудряшек. Ну прямо ангелочек… Длинная белая ночная сорочка с рюшами только усиливает сходство с амурчиком. Должно быть, это Вера… Я видел ее на фотографиях, но там она была совсем маленькой.

– Ну, здравствуй, Костя, – отец отступает назад и принимается внимательно меня рассматривать. – А ты почти не изменился.

– Привет, пап, – улыбаюсь я. – А вот тебя не узнать…

– Так постарел? – хмурится он, запирая входную дверь.

– Нет, наоборот, – стаскиваю с ног ботинки и вешаю куртку на крючок. Дурацкая коса свесилась через плечо и теперь подметает концом пол. Все, обрежу нафиг, надоело, – семейная жизнь пошла тебе на пользу. Нет, ты конечно и раньше замечательно выглядел, но сейчас еще лучше.

– Льстец, – фыркает папа, продолжая меня рассматривать.

– Какой есть, – в тон ему отвечаю я и поворачиваюсь к ребенку. – Привет, я – Костя, а тебя как зовут?

Вера распахивает и без того огромные васильковые глаза и пятится…. Мда, вот не умею я с детьми общаться.

– Солнышко, не бойся, – приходит мне на помощь отец, обнимая девочку за плечи. В его больших руках она кажется невероятно хрупкой, словно выточенная из слоновой кости, – Костя хороший, поздоровайся с ним, милая.

Девочка смущенно кивает и тут же отворачивается, пряча лицо в отцовском свитере и отчаянно цепляясь пальчиками за колючую ткань.

– Стесняется, – улыбается папа. – Кость, проходи на кухню, я пока ее спать уложу.

Киваю и иду в указанном направлении, вдыхая незнакомые запахи…

Кухня, впрочем, как и вся квартира, сильно изменилась за прошедшее время. Тут сделали капитальный ремонт и заменили всю мебель, определенно Лоркина работа. Зная ее деятельную натуру, сомневаться не приходится.

***

– Наконец-то уснула, – вздыхает отец, присаживаясь на соседний стул, – ворочалась, болтала, а засыпать, даже после сказки, не хотела. Так случается всегда, когда к нам гости приходят. А ты ей понравился.

– Приятно слышать, – улыбаюсь, пряча телефон в карман. Звонили с работы. Даже вечером меня не могут оставить в покое…

– Ну, рассказывай, – папа подвигает ко мне чашку, наполненную ароматным чаем.

– О чем? Ты же обо мне все знаешь из писем, да и не хотелось бы сегодня разговаривать о делах.

– Ну, хотя бы о том, что ты планируешь делать дальше. Как я понимаю, ты приехал, чтобы попросить у него прощения и попробовать возобновить отношения?

– Отчасти, – медленно размешиваю сахар в чае, потом откладываю ложку и тру переносицу, натертую очками. – Я еще и по вам соскучился. Да и сестру хотелось увидеть…

Услышав про Веру, папа в упор смотрит на меня, хотя до этого внимательно изучал сахарницу.

– Отлично. Ты здесь, Лору увидишь завтра, дальше что?

– Отец, – говорю я, – ты что, не рад меня видеть? Если да, то так и скажи, я сразу же уйду.

– Даже не думай. Костя, я очень тебе рад и тоже безумно соскучился, но сейчас я хочу узнать твои планы насчет Егора. Он и так много страдал по твоей милости, и я не позволю – даже тебе – в очередной раз причинить ему боль.

– Пап… – ложечка опять легонько царапает дно чашки, – я все еще люблю его… И если ему будет лучше без меня, то я отойду в сторону. Но попытаться все исправить я обязан.

– Что ж, желаю тебе удачи, сынок, потому что она тебе понадобится.

***

Просыпаюсь я от того, что мне на лицо приземляется подушка.

Я вчера остался на ночь у папы, лег на диване в гостиной, и теперь кто-то швыряется в меня подушками, преследуя одному ему известную цель.

Краем уха улавливаю заливистый детский смех и звук такого родного, но давно забытого голоса:

– Солнышко, не повторяй за мамой. Мама дурачится.

– Лорка, – бурчу я, садясь, – ты знаешь, что ты садистка?

– Знаю, – хихикает подруга, присаживаясь рядом со мной, – но пока никто не жаловался.

– Я жалуюсь. Ты меня разбудила.

– И тебе привет, – смеется. – Иди сюда, Котяра! Дай я тебя обниму!

Распахиваю руки, приглашая, и Лорка тут же прижимается ко мне, ну, насколько позволяет большой живот. Спустя мгновение маленькая ножка Лоркиного отпрыска награждает меня чувствительным пинком. Я вздрагиваю от неожиданности, а Лора с улыбкой отстраняется.

– Этот малыш вырастет футболистом, – смеется она.

– Как ты, солнце? – я вглядываюсь в знакомые, но неуловимо изменившиеся черты.

– Хотелось бы сказать, что все замечательно, но не могу. Уже месяц в больнице на сохранении, соседки по палате всякие ужасы рассказывают, да и мелкий мутузит изо всех сил. В общем, весело.

– Лор, не переживай так. Все образуется. Хочешь, я тебя устрою в первоклассную частную клинику? Деньги не вопрос…

– Коть, не грузись. Это я так, ною.

– В любом случае, если что-то понадобится, говори, не стесняйся.

– Кость, – Лора прислоняется спиной к моему боку, – у меня, вообще-то, муж есть. Поверь, он мне очень помогает. Спасибо за заботу.

Мы сидим молча некоторое время, наблюдая, как Вера пеленает куклу, а потом подруга говорит:

– Все-таки, нет у тебя совести, – хоть ее голос звучит весело, я чувствую, что за этими словами скрывается серьезная обида. – Сначала пропал, никому ничего не объяснив, не писал, не звонил, все новости о тебе я узнавала только от Леши… А сейчас вернулся. Все эти годы ты общался только с ним. Скажи, мы тебе так неприятны? Мы слишком навязывались, что ты решил сбежать от нас?

– Нет. Я люблю вас.

– Кость, это не любовь. Это – непонятно что.

– Если любишь, отпусти…

– Вот именно, – фыркает Лора, – отпусти, а не оттолкни, да еще и ускорение ногой придай.

– Неужели со стороны это выглядело так?

– Примерно так. Знаешь, – Лорка устраивает голову у меня на плече, – когда нам сказали, что тебя выписывают из больницы, Егор чуть ли не до потолка прыгал. У него глаза светились от счастья. Видел бы ты его на следующий день после твоего отъезда… Я боялась, что он либо покончит с собой, либо сопьется. Но он выдержал. Срывался пару раз за несколько лет, а потом успокоился. Сгорел. И потихоньку начал приходить в себя. Сейчас он почти восстановился, почти забыл.

Я долго смотрю в одну точку, не в силах поверить, что все сказанное Лорой – правда.

– Он опять ругаться будет, – наконец говорю я.

– С чего вдруг? – Лорка оборачивается и непонимающе смотрит на меня.

– Не думаю, что он хотел, чтобы я знал подробности его жизни.

– Забей. Ладно, солнце, иди завтракать. Омлет на сковороде.

Киваю и встаю. Действительно, пора уже собираться. Как бы я не хотел остаться здесь подольше, но свободного времени практически нет.

Почистив зубы и умывшись, смотрю на свое отражение. Да уж, не мешало бы побриться… И начать высыпаться, потому что круги под глазами не добавляют мне привлекательности.

Есть не хочется, но я понимаю, что надо, все-таки вторые сутки без пищи – так и до голодного обморока недалеко.

Возвращаюсь в зал, дожевывая кусок омлета на хлебе.

В комнате только Лора – сидит за компьютером и увлеченно стучит по клавиатуре. Вера, видимо, играет в детской, потому что оттуда доносится тихая песенка.

Подхожу к Лорке и заглядываю в экран. Лучше бы я этого не делал…

«… – Расслабься, мелкий, – голос мужчины срывался от напряжения. Он начал медленно входить в юное тело.
– Кей-сан! – вскрикнул Татсуха, когда головка чужого члена раздвинула плотно сжатые мышцы. Кей замер на мгновение, давая юноше привыкнуть к себе, а потом опять толкнулся вглубь.
Мальчик застонал, вцепляясь длинными бледными пальцами в простыню. Ему было больно, но не так сильно, как он боялся.
– Вот так, потерпи немного… Сейчас тебе станет лучше…»*

– Что это?!

Лорка вздрагивает и переключает окно:

– Не смотри.

– Поздно. Так что это?

– Фанфик, – замечая мой скептический взгляд, она добавляет: – Кот, не удивляйся.

– Да я и не удивляюсь. Просто раньше ты только яой смотрела, а теперь твое увлечение перекинулось на литературу?

– Угу. Это неизлечимо. Яоя слишком мало, а мне нужен допинг.

– А папа как на это реагирует?

– Да ему, в принципе, все равно. Он к этому спокойно относится.

– Мир сошел с ума, – вздыхаю я, падая на диван.

– Причем уже довольно давно, – раздается от двери. Оборачиваюсь и вижу заспанного отца, отчаянно пытающегося справится с зевотой. Сзади раздается топот маленьких ножек, и Вера обнимает папу за пояс. Он улыбается и ласково гладит ее по голове, путаясь пальцами в кудряшках.

– Леш, ты чего подскочил в такую рань? – спрашивает Лора. Смотрю на часы – одиннадцать утра.

– И тебе доброго утра, котенок, – он подходит к нам и чмокает Лору в макушку. – Да вот, проснулся, – улыбается. – Как ты себя чувствуешь?

Мне становится немного стыдно, словно я подглядываю за ними в замочную скважину: столько нежности сквозит в самых простых жестах и фразах.

– Хорошо, правда, мелкий отбил мне все внутренности, – хихикает подруга. – Костя, вон, тоже сегодня попал под раздачу.

Папа с улыбкой смотрит на нас, а потом, подхватив Веру на руки, садится рядом со мной.

– Выспался?

Киваю. Действительно выспался, даже непривычно как-то. Я давно уже забыл, что такое спокойный сон. Обычно я либо лежу всю ночь, разглядывая отсветы фар, проносящиеся по темному потолку, либо просыпаюсь с криком от каких-то фантомных страхов или кошмаров.

Мне теперь очень редко снятся обычные сны, чаще кошмары или сцены из прошлого.

Порой, проснувшись после очередного путешествия во времени, я долго лежу и не могу понять, где нахожусь…

А сейчас мне даже снилось что-то хорошее, только никак не могу вспомнить что…

__________
*Предполагается, что Лорка пишет фик по аниме Gravitation

Глава 3

«В свое время Сократ мне сказал: “Женись. Попадется хорошая жена — будешь счастлив. Плохая — станешь философом. Не знаю что лучше”»
(с) Тот самый Мюнхгаузен

Егор

Просыпаюсь я долго и тяжело, голова неприятно гудит то ли от вчерашних переживаний, то ли от начинающейся простуды… В постели голышом холодно. Мне теперь всегда холодно, особенно, если я сплю в одиночестве. Не спасает даже теплое одеяло. Господи, как же я ненавижу холод и одиночество.

Рядом с подушкой заходится воем мобильник. Протягиваю руку и тыкаю пальцем по дисплею, нажимая на кнопку вызова.

– Ну чего тебе? – хриплю я.

– Егор, а тебе сегодня где надо быть? – раздается в трубке знакомый до зубовного скрежета голос.

– Где? – отзываюсь я, решая подыграть.

– Вот и я спрашиваю тебя. Мы договаривались, забыл?

Черт! Я действительно забыл, я же обещал Броне встретиться с ней сегодня в городе… Ну все, мне пиндык…*

– Солнце, я скоро буду, подождешь?

– А куда я денусь? Ты чего проспал-то?

– Приеду, расскажу, – бурчу, одной рукой пытаясь нащупать в комоде свежие трусы.

– Ловлю на слове. И чтобы через полчаса был в кофейне.

– О.К.

Быстро чищу зубы, принимаю душ и, наплевав на завтрак, несусь к машине. Запрыгиваю на свое место и поворачиваю ключ в замке зажигания. Пока мотор прогревается, позволяю себе расслабленно откинуться на спинку кресла.

Да уж, Бронька какой была, такой и осталась, только размалеванные маркером кеды заменили лаковые туфли/сапожки на очень высоких каблуках. В остальном она все такая же: те же неровно обстриженные волосы в красно-черную полоску, тот же пирсинг на лице, та же слишком яркая для серого Питера одежда. А, точно, она же избавилась от контактных линз. И правильно, ей больше идет ее родной серо-голубой цвет, вместо этого желтого убожества.

Они с Женей наконец-то созрели для свадьбы. Думаю, для них это наилучшее решение, потому что они дышать друг без друга не могут. Пробовали уже – что-то опять не поделили и разругались в пух и прах – получилось черте что. У Брони – истерики каждый день, слезы, битье посуды; ребенка вон мне напугала, так что Вера ее до сих пор боится, а у Женьки – черная непреходящая депрессия: все, говорит, надоело, уйду из жизни. И ведь ушел же... в он-лайн игру. Еле вытащили обратно. Даже через тот мир стучались – убить раз пять пытались (три раза – успешно), чтоб дошло. Короче, они друг друга стоят. Потом вроде помирились, даже съехались опять.

Я, признаться, в какой-то мере им завидую: люди свое счастье строят, пусть на своих ошибках и нервах окружающих, но строят же… А некоторым даже это недоступно…

Трясу головой, отгоняя непрошенные мысли, и начинаю медленно выруливать со стоянки.

Добираюсь я на удивление быстро, но Бронька все равно остается мной недовольна. И чего, спрашивается, злиться? Подумаешь, опоздал один раз…

– Ну? – выдает она вместо приветствия, хмуро глядя на меня из-под рваной челки.

– Че «ну»? – в тон ей спрашиваю я, присаживаясь на соседний стул.

– Че опоздал?

– Проспал.

– Это не объяснение. Выкладывай.

– Бронь, у тебя что, сегодня ПМС начался, или ты к Лорке в гости заходила, и она тебя покусала?

– Дебил, – констатирует подруга. – Рассказывай.

Вздыхаю. Да уж, без Лоры тут явно не обошлось...

– Кота встретил. Принесла же нелегкая…

– Что?! – Броня орет на всю кофейню. Люди начинают нервно на нас оглядываться. – Наш Котик вернулся?! – уже тише продолжает она. – Это правда?!

– Правда. Только он больше не наш. Он сам по себе.

– Да ладно тебе, ты же его любишь, так что радуйся.

– Не люблю. Я им давно переболел.

– Хватит гнать. Ты сам-то себе веришь?

– Перегорело все! – не выдерживаю я, теперь люди недоуменно смотрят и в мою сторону. Отвалите придурки. – Неужели не ясно?!

– Глупости, – лыбится Броня. – Ты, Егорчик, – однолюб. И не прикрывайся Мишками/Алинками, все равно не поверю.

– Я и не прикрываюсь, – бурчу я себе под нос, стараясь не смотреть на Брониславу, – только с Костей у меня все кончено.

– Да и не начиналось еще ничего, дурилка ты картонная, – подруга вскакивает и тянет меня за руку. – Пойдем.

– Куда?

– Как куда? По магазинам. Кстати, а с Алиной что?

– Истерит, – вздыхаю, вспоминая недавний разговор по телефону.

– Еще бы. Ты покажи мне девушку, которая в такой ситуации не истерила бы? А тут еще и…

– Бронь, ну хоть ты мне мозг не проедай?! Знаю, что дебил. Зря согласился, но теперь-то чего жалеть? Осталось только исправить, либо смириться.

– Ну, вот и замечательно, – лыбится подруга, – потерпи еще немного, скоро это закончится. Да и я с ней на эту тему пообщаюсь, так что спокойно, брателло, все будет в шоколаде. А теперь пойдем.

– Спасительница! – делаю вид, что собираюсь плюхнуться на колени, Бронька смеется и хлопает меня по лбу свернутым в трубочку журналом, который она стянула на выходе из кофейни. Ну и пусть смеется, лишь бы про Костю не вспоминала.

– Как иногда полезно иметь друга-гея. И по магазинам со мной сходит, и в кафе посидит. Женьку поганой метлой из дома не выгонишь, как воткнется в компьютер, так на весь день там и зависнет – наружу только пятки торчат.

– Бронь, то, что я гей, не превращает меня в твою подружку, так что не надо «ля-ля».

– Скучный ты.

– Какой есть.

***

По магазинам мы носились, наверное, часов пять. Бронька, воспользовавшись случаем, заставила меня перемерить кучу одежды, а потом, отобрав по ее мнению все самое лучшее, заставила это все купить. Про примерку свадебных платьев я вообще молчу: то ей не нравилось, как сидит, то корсет морщит, то кринолин слишком большой, и все в таком духе. В итоге она остановилась на платье с корсетом (без рукавов) и мини юбкой, зато у него сзади был прицеплен длиннющий шлейф.

– Ну что, теперь, надеюсь, твоя душенька довольна? – я со стоном опускаюсь на скамейку в холле седьмого по счету торгового центра, чувствуя, что уже не встану с нее.

– Не совсем, – улыбается подруга, кокетливо заправляя за ухо ярко-алую прядь. Вот кто-кто, а Броня никогда не изменяет своим привычкам. Та еще вредность ходячая. Ну, хоть материться через слово перестала – Женино влияние.

– Боюсь спросить, – вздыхаю я.

– А ты не спрашивай, просто сиди тут, вещи сторожи, я скоро вернусь.

– Эй! – окликаю ее. – Магазины в другой стороне! – но Бронька только отмахивается и идет к выходу из торгового центра.

Ждать ее приходится долго. Вернувшись, она пихает мне в руки огромный пакет.

– Что это? – с опаской спрашиваю я, заглядывая внутрь. Там лежит большая коробка, обернутая в ярко-зеленую фольгу.

– Подарок тебе. Только пообещай мне открыть его, когда с Костей помиришься.

– Иди нафиг! – сталкиваю коробку с колен, и она падает на пол, грохоча содержимым. – Не нужен мне ни Кот, ни подарок! Забери!

– Дурак ты, Егор, – Бронька со вздохом поднимает коробку с пола и отряхивает ее от налипших на целлофан соринок. – Я же чувствую, что у вас все наладится. Надо только сесть и спокойно поговорить обо всем.

– Да что тебя заело на Бакаеве?! Пошел он нахер, и вы вместе с ним!

– Егорушка, ты злишься, значит ты не прав, – переделав известную фразу, изрекает Броня.

– А кто прав? Он? Уехавший к черту на рога, никому ничего не сказав? Или ты, вечно сующая нос в чужие дела?

– Я, может быть, и сую нос в чужие дела, – тихо говорит подруга, – а вот ты дальше своего носа ничего не видишь. Ты, кажется, забыл, при каких обстоятельствах Костя уехал. Знаешь, я бы посмотрела на твое состояние, если бы тебя, не дай бог, отымели в подвали два уебка, а потом попытались бы убить.

– Но сказать-то он мог? Я же практически все время был рядом. Понимаешь, был! Да ну нафиг! – разворачиваюсь на каблуках и иду к машине, дрожа от злости.

Спустя какое-то время Бронька забирается на пассажирское сидение, предварительно закинув покупки в багажник.

– Подумай над моими словами.

– Отстань.

– Ладно. Домой меня отвези.

Подождав, пока она пристегнется, я нажимаю на газ.

***

Ах ты, зараза! Ну, Бронька, только попадись мне! Оставила свою гребаную коробку у меня в машине и свинтила…. Сучка…

Делать нечего, забираю этот цветастый кошмар из салона и захожу в подъезд.

Как всегда в почтовом ящике дохрена рекламы, а писем и платежей нет, ну и фиг с ними.

Вызываю лифт и поднимаюсь на свой этаж. Как же по-дурацки устроен наш подъезд: на первом этаже только почтовые ящики, а до второго только лифтом можно добраться, лестница есть, но, чтоб попасть на нее, нужно обогнуть дом и зайти с черного входа.

Двери лифта октрываются, и первое, что (вернее, кто) бросается в глаза – Бакаев, выходящий как раз с лестницы. Черт, вот только его мне и не хватало для полного счастья… Двери у нас расположены почти впритык, так что придется толкаться, а это нежелательно…

Прохожу мимо него, стараясь быстрее попасть к своей двери.

– Привет, – раздается за спиной.

– Чего тебе?! – черт, меня трясет от одного звука его голоса. Такого знакомого, род… НЕТ!!!

– Нам надо поговорить, – оборачиваюсь через плечо и вижу, как он приближается ко мне.

– Не о чем нам разговаривать, – рычу я.

– Егор, я не буду унижаться и умолять меня выслушать, так что предлагаю в первый и последний раз: давай поговорим. Завтра будет уже поздно.

– Да пошел ты со своими разговорами! – я с силой поворачиваю ключ в замке. – Всем почему-то одновременно приспичило о чем-то со мной поговорить, вот только никто не поинтересовался, а хочу ли Я разговаривать со всеми вами. Так что, Костик, детка, – я специально растягиваю гласные и жеманно хлопаю ресницами, – отвали.

На его щеках выступают ярко-красные гневные пятна, ноздри раздуваются, а губы, наоборот, сжимаются в белесую полоску. Ой, как быстро мы завелись.

– Да, кстати, – я подмигиваю ему, – с этой косичкой ты такой ми-и-и-илый. Не скучай! – посылаю ему воздушный поцелуй и заскакиваю в квартиру. Через мгновение слышу, как громко хлопает соседняя дверь и за спиной что-то разбивается.

У меня самого есть огромное желание что-нибудь расколотить, но я сдерживаюсь изо всех сил.

Захожу в комнату и пинком загоняю коробку под кровать. Судя по звуку – картон не выдержал такого обращения и лопнул, но мне уже неинтересно, что внутри. Пусть валяется.

Константин

Со вздохом выпрямляюсь и потираю поясницу. Вроде бы собрал… И надо же было мне не сдержаться и швырнуть в стену пепельницу, стоявшую в коридоре на тумбочке. Теперь жалею: она была красивая, подарок одного из клиентов… Жаль. Да и на стене теперь вмятина.

Выкидываю осколки в мусорное ведро и отправляюсь в комнату. Безумно хочется взять в руки скрипку…

Поддавшись этому порыву, я достаю из шкафа футляр. Щелкают застежки, и мои пальцы касаются теплого полированного дерева.

Отточенное до автоматизма движение – и скрипка удобно устраивается у меня на плече.

Смычок касается струн, извлекая пару тягучих звуков…

Приходится несколько раз подкручивать колки, настраивая инструмент, который забыли в шкафу на долгих шесть лет.

Ну вот, скрипка готова снова играть…

Я закрываю глаза и плавно веду смычком в сторону, заставляя скрипку петь и плакать… Я импровизирую, выплескивая с помощью музыки свои чувства…

Но вот не проходит и минуты, как пальцы левой руки сводит судорогой. Она гораздо сильнее, чем обычно. Я чуть не роняю скрипку на пол.

Осторожно укладываю инструмент на кровать и только тогда даю выход эмоциям:

– Блядь!!! – рука очень сильно болит. Пальцы неестественно скрючены, я шевелю ими, надеясь разработать сведенные мышцы. Очень трудно сдержать слезы обиды, навернувшиеся на глаза, но у меня получается.

Дождавшись, пока спазм пройдет, я прячу лицо в ладонях, стараясь успокоится.

Это всего лишь скрипка… Это всего лишь… скрипка… это… моя скрипка… моя жизнь… Черт…

___________
* Спасибо «Убойной ночи» за прикольное слово ^__^

НЕ БЕЧЕНА

Глава 4

«Если ты рождён без крыльев, не мешай им расти» (с) Коко Шанель
Константин

У меня очень редко выдается свободная минута, которую можно потратить, просто валяясь в кровати воскресным утром. Все время посвящено различным проблемам фирмы, требующим незамедлительного разрешения и личного присутствия…. Остается надеяться, что скоро все устоканится и можно будет вздохнуть свободней.

Я потягиваюсь, стараясь поудобней улечься на подушке. Конрад мурчит под боком, делать пока ничего не надо… Вот оно счастье.

Смотрю на часы – одиннадцать утра, еще чуть-чуть и надо будет вставать. Во второй половине дня у меня запланирована куча дел.

Я снова начинаю задремывать, но меня будет звонок в соседнюю дверь. К Егору кто-то пришел. Я слышу как он приветствует гостя, а спустя минуту из-за стенки начинают доносится звуки, похожие на женский плач.

Не хочу слышать это. После вчерашнего итак чувствую себя разбитым, а тут еще и мысли ненужные в голову лезут. Зажмуриваюсь и лежу, пытаясь успокоить разбушевавшуюся фантазию, потом глубоко вздыхаю и сажусь.

Хочется курить… Нашарив под кроватью тапки, встаю и, прихватив со стола пачку сигарет, выхожу на балкон.

Осень в это году очень теплая, так что я вполне комфортно чувствую себя без рубашки, только распущенные волосы немного холодят спину. Да уж, скоро вот так стоять топлес на балконе не получится.

Затягиваюсь, позволив ароматному дыму дорогих сигарет проникнуть в легкие и слегка вскружить голову, и выдыхаю, любуясь на сизые облачка дыма, быстро тающих под ярким сентябрьским солнцем.

Внизу хлопает дверь подъезда и на улицу выбегает девушка. Ее волосы на солнце отливают медью. Она подходит к миниатюрной машинке, припаркованной у обочины рядом, и щелкает брелком сигнализации.

- Алин, стой! – знакомый голос заставляет вздрогнуть. Вслед за девушкой выходит Егор. – Солнце, успокойся, тебе вредно нервничать, тем более ты за рулем. Все будет хорошо, я тебе обещаю.

- Угу, - девушка шмыгает покрасневшим носиком и Егор ее обнимает, - я понимаю, но все равно…

- Солнышко, все наладится. - он гладит ее по пышным кудряшкам, успокаивая. – Может, тебя отвезти? Я беспокоюсь.

- А машину куда?

- Так я тебя на твоей отвезу.

- А домой на метро или такси поедешь?

- Ну да.

- Не надо, Егор. Я уже успокоилась и обещаю быть осторожной. Я тебе позвоню, когда доберусь до дома. Пока. – она целует его в щеку на прощание и садится в машину.

Егор стоит на улице еще минут пять, а потом разворачивается и идет в подъезд.

Я прикуриваю новую сигарету и просто смотрю, как она тлеет, и никак не могу переварить подсмотренную сцену.

К сожалению, каких-либо четких выводов сделать не получается – информации слишком мало.

Эта сцена не отпускает меня до конца дня: и в кресле парикмахера, и на встрече с партнерами я не могу перестать думать об этом.

И только поздним вечером, вернувшись домой слегка навеселе от выпитого в ресторане и упав на кровать, я отбрасываю лишние мысли и позволяю карусели сна утянуть меня за собой.

***

Егор

Утро понедельника всегда наступает неожиданно, кажется, что выходные будут тянуться бесконечно, а потом «бац!» и снова с утра на работу.

И я как всегда опаздываю…

Влетаю в редакцию со скоростью военного истребителя и едва не сбиваю с ног Виконта. Как всегда…

- Вик, ты чего все время под ногами крутишься? – ворчу, оббегая его по широкой дуге.

- Сказал бы я тебе, - отвечает он.

- Потому. О.К? – сейчас главное надо забрать ежедневник, который я по глупости забыл здесь на столе.

Блин, по-хорошему, я должен сейчас уже подъезжать к офису John’s… А виноваты во всем утренние пробки. Они – главное зло.

- Егор! – зычный голос Миши заставляет всех присутствующих в редакции замереть.

- Ась? – я втягиваю голову в плечи. Ой Бля-а-а-а…

- Ты что тут делаешь, когда должен быть на Маяковской?!

- Ну… Я на секунду.

- У тебя нет даже этой секундой. Мне уже звонили, спрашивали где тебя носит. Бысто езжай теда!

- Не кричите, Михаил Евгеньевич.

- С Беккетом сам объясняться будешь!

- Естественно. Стоп. С Беккетом? А он тут причем?

- Ты чем слушал, идиот? Ты у него будешь брать интервью. Ты вообще должен весь этот год за ним хвостиком бегать.

- Но…

- Марш! – шипит Миша.

- Я с тобой потом поговорю. – шепотом, так чтобы услышал только он, отвечаю я и, схватив ежедневник, направляюсь к выходу.

***

В итоге я опоздал на час, пришлось извиняться перед секретаршей, которая с сильным акцентом выдала, что мистер Беккет уже устал меня ждать. Злобная тетка все никак не могла успокоится и продолжала бурчать даже тогда, когда меня пригласили в кабинет.

Я захожу внутрь и замираю на пороге, уже не слыша, как дверь захлопывается за моей спиной.

Два варианта: либо я все еще сплю, любо начал тихо сходить с ума…

Делаю шаг назад и упираюсь спиной в холодное дерево двери.

- Ну, здравствуй. – говорит Бакаев, поправляя на столе какие-то бумаги. – Ты опоздал.

Вопрос: какого хрена?! Почему он преследует меня и на работе?

- Ты как тут очутился? – спрашиваю, замечая изменения в его внешности: Костя подстригся. Неужели мои слова так подействовали? Его волосы едва прикрывают скулы и шею. А ему идет… и эти очки… Черт!

- Видишь ли, - говорит он, сцепляя пальцы в замок, - John’s принадлежит мне.

Я с минуту перевариваю полученную информацию, а потом до меня начинает доходить.

- А Беккет…

- Псевдоним. Видишь ли, Константин Бакаев не очень хорошо звучало, да и в университете друзья называли меня Стенном.

Это его небрежное «друзья» неприятно резануло слух. Он очень изменился. Я его не узнаю.

- Да у тебя вообще страсть какая-то к псевдонимам… - бурчу. - Как ты вообще…

- Слушай, - обрывает меня Костя… Стен или кто он там сейчас, - я тебе предлагал поговорить. И предупреждал, что другого шанса не будет. Ты отказался, что ж, это твое право. Я уважаю твои желания и прошу уважать мои. Так что, дорогой мой Егор, теперь нас связывает только работа.

- Да о каком разговоре может идти речь, если ты съебал в неизвестном направлении на целых шесть лет и даже не попрощался?! – я начинаю закипать. – Как, к черту, разговор, если я не получил от тебя ни одного гребанного письма за все гребанные шесть лет?!

- Господин Орлов, - чеканит он, - вы вольны орать у себя дома, а тут попрошу воздержаться от столь бурного выражения своих эмоций.

- Тогда ищи себе другого репортера! – сейчас я что-нибудь разобью. Руки так и чешутся.

- В таком случае вы должны будите выплатить неустойку, так как контракт подписан и уплачена сумма в полном размере.

- Сколько? – севшим голосом спрашиваю я и когда он называет сумму, я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не сползти на пол от шока… Да это же моя зарплата больше чем за два года, включая премии.

- Что ж, Егор, - он снова переходит на «ты», - вижу, ты под впечатлением. В таком случае, сейчас иди домой, а в следующий раз встретимся мы... – он сверяется с ежедневником, - в пятницу в десять. Раньше никак. Впрочем, если выдастся окно, я дам тебе знать. В

 Отправлено: 27.09.10 08:23. Заголовок: А прода будет? :sm20..

А прода будет?

 Отправлено: 27.09.10 08:48. Заголовок: Masajuki Да есть уже..

Masajuki Да есть уже прода. Вот тутОффтоп: http://zhurnal.lib.ru/editors/a/anikowa_k_i/<\/u><\/a> на самиздате. Просто на этом сайте практически не читают, поэтому я и забыла тут выложить, а сейчас некогда

 Отправлено: 30.09.10 11:39. Заголовок: Моя душа поёт!!!!!!!..

Моя душа поёт!!!!!!! Прямо эйфория. Спасибо вам^^