Форум сайта "Мир Эсси Эрганы"

- Шуичи! – крикнул Юки, входя в дом. Он уже привык, что этот мелкий придурок встречает его, и, к своему неудовольствию, начал постепенно осознавать, что больше не сможет иначе жить. Как же это бесило! Быть независимым и свободным от каких-либо отношений – его цель, способ выживать. С каким же удивлением он понял, что в одночасье лишился всей холодной отчуждённости, когда осознал, что без этих странных и, по его мнению , пустых чувств, занимающих его, больше просто не сможет существовать!
- Шуичи! – повторил он. Наверное, где-то задержался, придёт попозже. Он прошёл в кабинет, сел за письменный стол, открыл ноутбук, но растущее чувство тревоги не давало ему спокойно продолжить роман. Что-то точно случилось. Сегодня суббота, и они заканчивают раньше. Шуи определённо должен быть уже дома. Вчера ничего не говорил о том, что задержится. Юки вертел в руках телефон. Может, позвонить его другу, Хиро? Нет, тогда все подумают, будто Эйри нянчится с этим мелким. Но как тогда быть? Писатель в бессилии откинулся на спинку стула.
- Сейчас всего шесть вечера, а я уже с ума схожу, – попытался посмеяться над собой Юки. Но смех получился скорее горьким и глухим, чем искренним. Он долго думал о их с Шуичи отношениях. Его вполне устраивало, что Шуичи – парень, он не считал такие связи предосудительными или неправильными. Но тут было нечто другое. Молодому певцу ничего не надо было от него – ни его популярность, ни секс, ни деньги. Ему надо всего лишь быть рядом. Наверное, это и есть любовь. Но именно её Юки боялся. Он знал, что первое настоящее чувство недолговечно, первая любовь в большинстве случаев заканчивается печально, и, по сути, он, Юки, у Шуичи был как раз первой любовью. Эта мысль подозрительно грела душу, но Юки отогнал её. Нельзя так к нему привязываться, ведь рано или поздно чувства пройдут, у молодого, красивого, популярного певца непременно появиться кто-нибудь другой. А Юки… Юки останется один. Опять в этой огромной пустой квартире. Наедине с ушедшими воспоминаниями. Внезапно он осознал, что больше не сможет этого выносить. Присутствие этого мелкого ему жизненно необходимо. Задыхается без него. Не может жить. Поздно уже думать, что уйти – лучший выбор. Он не сможет это повторить в третий раз. Просто физически не сможет. Из безрадостных размышлений его вытащил противный писк телефонной трубки.
- Юки?
- Шуичи, ты где?
- У нас тут вечеринка намечается, буду поздно, не скучай!
- С какой это стати?
- Какой ты грубый! Ну всё, пока!
Повесил трубку. И правда, с какой это стати? Юки совсем не собирался по нему скучать. Только думает постоянно, но всё потому, что мелкий паршивец заставил о себе поволноваться. Решив, что таких объяснений достаточно, он попытался вернуться к работе. Но все мысли почему-то сводились к этому розоволосому. Слог не шёл, идей не было. Подумав, что ему просто нужен отдых, писатель направился в кухню.

На часах уже семь тридцать. Заварил кофе, сел за стол.
Почему он так часто думает о нём? Почему этот, по сути, ещё мальчишка, занимает всё пространство в его мыслях? Знает ли Шуичи, что без его присутствия в соседней комнате великий писатель Юки Эйри не может написать ни строчки? С какой-то обречённостью он опустил голову на локти. Что же будет тогда, когда Шуи поймёт, что Юки не нужен ему? Что случиться, когда Шуи бросит его? Что будет с Юки?
В пепельнице тлел окурок, дым тонкой красивой струйкой поднимался вверх, рисовал какие-то унылые, серые картинки в воздухе. Это была уже пятая по счёту недокуренная сигарета. Ему просто не хотелось курить. Нетронутый кофе грустно стоял на столе, уже совсем холодный. Юки сидел за столом, то закрывая лицо руками, то с надеждой поднимая глаза на большие, равнодушные настенные часы. Секундная стрелка будто бы прилипала к циферблату, время тянулось бесконечно. Казалось, одиночество никогда не кончится.

Восемь вечера. Юки понял, что сидеть на кухне бесполезно, тоска никуда не денется. Тихо прошёл в гостиную. Окинул гигантскую комнату пустым, равнодушным взглядом. Его взгляд остановился на брошенной Шуичи видеокассете. «Рюичи Сакума» - красовалось на обложке. Юки хмыкнул. Конечно, певец был настоящим кумиром этого мальчугана. Он, наверное, никогда не признается, но голос Шуичи ему всегда нравился намного больше. Да и сам Шуичи…. Юки, наверное, уже сам понял, что любит его, но всё ещё не мог признаться вслух. Это означало бы, что он привяжет мальчика к себе, а блондин искренне полагал, что не имеет на это права. Иногда ему казалось, что жизнь оборвалась с тем случаем в Америке, что у него нет шанса жить нормально. Он – убийца. Это неправильно, жутко, страшно. И пусть дело замяли, пусть ему не назначили наказания, его главным наказанием была память.
Боже, как он, Шуи, похож на него! Не него, шестнадцатилетнего. И когда в его глазах промелькнул тот странный злой огонёк, пусть ради защиты самого Юки от Айзавы, писателю стало страшно. Страшно, что этот милый, маленький Шуичи может стать таким, как он. И за то, что причиной такой страшной перемены может быть Юки. Страшно. За него.

Часы отмерили полдевятого. Подошёл к дивану. Сел. Здесь спит Шуичи. Диван очень узкий, если лечь, то не развернуться, толком не поспать. Тёмно-коричневая кожа очень холодная, прилипает к рукам. Юки нервно закурил, поднял голову к потолку. Он действительно не может без него, он скучает по нему. Сначала его жутко бесил этот мелкий, постоянно достающий его ребёнок, но сейчас писатель не может представить себе дом без везде разбросанных вещей. Но всё это до поры до времени. Скоро, совсем скоро Шуи перестанет нуждаться в нём. Скоро он уйдёт от него, перестанет терпеть его вечные выходки. Юки понимает, что сам жуткий эгоист, жуткий собственник, он не даст ему нормально дышать. Для Шуичи будет лучше, если он осознает это самостоятельно. И бросит Юки. Писатель и раньше это понимал, но теперь больше не может отталкивать уже любимого мальчика, он считает каждую оставшуюся им секунду, хочет отсрочить неизбежный результат, насколько возможно.

Девять. Ровно девять. Начались ежедневные новости, надо включить телевизор. Юки знает подобные вечеринки, они могут продлиться и до трёх, и до пяти утра. Но он всё равно не заснёт, не сможет заснуть один в большой, пустой квартире. Интересно, с каких пор он разучился жить в одиночестве?
По новостям передают каждодневный ужас. Убили, застрелили, ограбили. Новости культуры. У группы Шуи большие продажи, но они ещё не догоняют своих вечных конкурентов, Nittle Grasper. Неудивительно, но немного обидно. Новости спорта, всякая чушь. Смотреть больше нечего. Телевизор уставился вглубь квартиры своим пустым чёрным экраном. Юки ложится на спину, изучая потолок. Как пусто. Пусто и одиноко. Тикают часы. Время тянется, как резина, глупо, конечно, но все мысли закончились. Остался только потолок. Только чувства, в которых так надо разобраться.
В комнате темно после яркого света от телевизора, предметы не различить. Глаза закрываются.

Тонкая прослойка света, тихое шебуршание в районе прихожей заставляют проснуться. Спина затекла, голова болит, но сейчас не время думать об этом. На часах три часа ночи. Так и есть, вечеринка затянулась. Писатель решает выйти на свет.
- Юкии! Почему не спишь? – по-пьяному громко протянул Шуичи, - Ты же должен спать, верно?
- Верно, верно, - решив не спорить с выпившим любовником, ответил Юки.
- Тогда пошли спать! – твёрдо решил Шуи, - только сейчас ботиночки сниму…
Не справившись с ногами, запнувшись о порог, он неуклюже наклонился и полетел на Юки. Тот успел его подхватить, но тоже не удержал равновесия, в результате они грохнулись вдвоём на пол. Блондин недовольно зашипел, а Шуи громко засмеялся.
- Юки! Ты такой смешной! Такой милый! Ха-ха-ха!
- Да, да, как скажешь.
Кое-как выбравшись из-под расшалившегося мальчишки, он попытался поднять того на ноги, но это было бессмысленно. Тогда он просто взял горе-пьяницу на руки и потащил в гостиную. Но когда он вспомнил холодный кожаный диван, ему стало жалко Шуи, понёс его в свою спальню. Положил на кровать, стал стягивать с него уличную одежду, но тут его молодой любовник проявил излишнюю активность, к которой Юки не был готов. Схватив его за плечи, мальчик одним рывком перевернул его на спину, подмял под себя, коленями зажал бёдра.
- Шу? – блондин просто застыл с удивлённым выражением лица.
- Юки…Юки…Юки… - певец исступлённо шептал имя своего взрослого любовника, крепко прижимаясь к нему, покрывая тёплыми, мягкими, ненавязчивыми поцелуями его лицо и шею, - Юки… Я так люблю тебя, Юки!
Мужчина заметил, как на милой, очаровательно трогательной щёчке его мальчика застыла слезинка. Она горела серебром на его коже в ещё не выключенном свете из коридора.
- Шуичи? Тебя кто-то обидел? Расскажи мне, пожалуйста, - почему-то он внезапно понял такую искреннюю необходимость сказать эти, как он раньше думал, глупые слова.
- Нет, что ты, Юки… - украдкой вытер слезинку, - Всё в порядке, извини, всё хорошо, прости… что я….
Мальчик стушевался и попробовал слезть со своего любовника, но тот не пустил, прижав к себе хрупкое тельце ещё крепче.
- Почему ты не хочешь сказать мне?
- Я… я… мне нечего говорить, всё правда хорошо, Юки… я… - тут Шуи не сдержался, и наперекор собственным словам, разревелся в плечо блондину, - Я… просто... очень сильно… тебя люблю.
Его голос прерывался всхлипами и сдавленными рыданиями, и Юки начал на самом деле беспокоиться за это маленькое розоволосое чудо, так доверчиво прижимавшееся к нему сейчас.
- Шуи… ну что ты, в самом деле… что мне сделать, чтобы ты успокоился?
- Нет, ничего не надо, Юки… Просто… позволь мне побыть ещё немного с тобой.
Мужчина кивнул и прижал своего любимого к себе ещё сильнее, насколько это вообще возможно. Шуи зарылся в его волосы и исступлённо прошептал: «Спасибо».
Юки казалось, что он одновременно взлетает в небо от этого чувства всепоглощающей щемящей нежности, и что сердце просто разрывает на куски этими, наверняка, как обычно, беспочвенными рыданиями его любовника.
- Я тоже люблю тебя, - сорвалось у него с губ и утонуло в звенящей тишине тёмной комнаты. Юки всё же сказал. Он знал, что должен был скрывать свои чувства, он знал, что поступает эгоистично, но сейчас признание само вырвалось, и он понял, что не жалеет об этом. В первый раз за долгое время он был честен с собой.
Шуичи немного приподнялся и посмотрел ему в глаза.
- Ты…что?
- Люблю тебя.
- Любишь?
- Да.
Юки немного приподнялся и поймал губы Шуичи своими. Он целовал его до безумия нежно, и тот несмело отвечал ему. Блондин запустил в волосы мальчишки ладонь, привлекая его ещё ближе для поцелуя, откидываясь обратно на кровать, позволяя своему любовнику целовать себя. Их поцелуй был долгим и страстным, Юки чувствовал вкус алкоголя и любви на губах, солёную влагу на щеках любимого.
Он просто сходил с ума, остро понимая, что никогда прежде не хотел его так сильно. Немного высвободив руки, он принялся стягивать сначала верхнюю куртку, потом и футболку с сидящего на нём парня. Тот, по-видимому, не возражал, активно помогая снимать с себя столь неуместную сейчас одежду, расстёгивая пуговицы на рубашке самого писателя. Им так хотелось быть ближе друг к другу, кожа к коже, делиться таким необходимым им сейчас теплом.
Юки резко перевернулся, подмяв под себя несопротивляющегося Шуи, начал стаскивать с него брюки вместе с нижним бельём, выцеловывая его шею, ключицы, пуговки сосков, спускаясь ещё ниже. Парень стонал под ним, выгибался дугой, кричал его имя, уже, наверное, не соображая, что с ним творит взрослый любовник. Поцелуи были горячими, обжигающе-горячими, как песок пустыни в жаркий день. Юки хотел всего Шуи, хотел любить его долго, мучительно долго, ласкать каждый миллиметр кожи, жадно впитывать в себя стоны.
- Юки, пожалуйста… Пожалуйста, не мучай меня… - взмолился Шуи. Поцелуи и ласки сводили с ума, кружили ему голову сильнее, гораздо сильнее спиртного, но их было недостаточно. Его тело горело, он не знал, что делать, он хотел большего.
Юки понял, о чём просит его любимый, и сжалился над ним. Он быстро избавил себя от одежды, навис над ним на руках.
- Ты хочешь этого, Шуи, скажи мне? – голос был хриплым, губы не слушались.
- Да! Юки, пожалуйста! – Простонал Шуичи, и его любовник накрыл его тело своим.
Они двигались быстро, их стоны сливались в один, это была сумасшедшая ночь. Юки врывался в мальчишку резко, сразу глубоко, не щадя, но тот и не просил об этом, он умолял не останавливаться. Страсть накрыла их с головой, но спасения от неё не жаждал ни тот, ни другой. Они принадлежали друг другу, всецело, полностью, и ни кто из них не хотел свободы, они хотели растянуть этот момент потрясающего единения. Они пили поцелуи, они наслаждались и любили всю ночь напролёт.
И только на следующий день Юки узнает о той высокомерной цыпочке, которая наплела его возлюбленному всякую чушь про то, что она беременна, что они с модным писателем будут жить вместе, что Юки женится на ней, а про него, Шуичи, забудет. И, хотя блондин и не встречал её ни разу, хотя она поступила так подло, он всё равно был благодарен ей. За те три самых главных слова, что он всё же сказал своему любимому, за эту ночь, что они с ним провели вместе и за непонятно откуда взявшуюся уверенность в том, что Шуи всё же по-настоящему любит его, и не уйдёт от него хотя бы ещё некоторое время. Наверное, Юки навсегда запомнит это утро, милую мордашку Шуи, который тихо посапывал у него на плече и еле слышно бормотал во сне: «Мой. Только мой…»

Форум » » Gravitation, Мой. Только мой. Юки/Шуичи
	перенос